Гарри Поттер и Святой Грааль. Том Второй. Безмолвная Буря
- -
- 100%
- +
И в этот момент его прервал притворный тонкий кашель. Замешательство Дамблдора продлилось всего какую-нибудь секунду. Затем он проворно сел и уставил на профессора Амбридж пытливый взгляд, точно ничего на свете не желал сильнее, чем услышать ее выступление. Но другие преподаватели не сумели так искусно скрыть свое изумление. Брови профессора Стебль исчезли под растрепанными волосами, губы профессора Макгонагалл стали тоньше, чем Гарри когда-либо у нее видел. Ни разу еще новый учитель не осмелился перебить Дамблдора. Многие школьники ухмыльнулись: эта особа явно не знала, как принято вести себя в Хогвартсе.
– Благодарю вас, директор, – жеманно улыбаясь, начала Амбридж, – за добрые слова приветствия.
Голосок у нее был высокий, девчоночий, с придыханием, и Гарри почувствовал сильнейший прилив необъяснимой неприязни. Он знал одно: что все в ней, от глупого голоска до пушистой розовой кофточки, вызывает у него отвращение. Она еще раз мелко откашлялась – «кхе, кхе» – и продолжала:
– Как приятно, доложу я вам, снова оказаться в Хогвартсе! – Она опять улыбнулась, обнажив очень острые зубы. – И увидеть столько обращенных ко мне счастливых маленьких лиц!
Гарри оглядел зал, но счастливых лиц что-то не приметил. Наоборот, все были неприятно удивлены тем, что к ним обращаются как к пятилетним.
– Я с нетерпением жду знакомства с каждым из вас и убеждена, что мы станем очень хорошими друзьями!
Школьники начали переглядываться, некоторые с трудом подавляли смех. В этот момент даже молодой Фуджимару вызывал у них гораздо большее уважение, несмотря о пожелании директора, чтобы ученики с ним обязательно подружились – ему хотя бы хватило ума сохранить молчание в нужный момент и не перебивать Дамблдора посреди объявления.
– Я согласна с ней дружить только до тех пор, пока мне не придется позаимствовать у нее кофточку, – шепнула Парвати Лаванде, и обе они беззвучно захихикали.
– Я вам помогу, – присоединилась Жанна.
Профессор Амбридж снова издала свое «кхе, кхе», но когда она опять заговорила, восторженного придыхания в голосе уже почти не слышалось. Он звучал куда более деловито. Слова были скучными и как будто вызубренными.
– Министерство магии неизменно считало обучение юных волшебников и волшебниц делом чрезвычайной важности. Редкостные дарования, с которыми вы родились, могут быть растрачены впустую, если их не развивать и не оттачивать бережными наставлениями. Древние навыки, которые выделяют волшебное сообщество из всех прочих, должны передаваться из поколения в поколение – иначе мы потеряем их навсегда. Беречь, приумножать и шлифовать сокровища магических познаний, накопленные нашими предками, – первейшая обязанность тех, кто посвятил себя благородному делу преподавания.
Тут профессор Амбридж сделала паузу и легонько кивнула коллегам, ни один из которых на этот знак внимания не ответил. Профессор Макгонагалл так сурово нахмурила темные брови, что стала очень похожа на хищную птицу. Гарри явственно увидел, как она обменялась многозначительным взглядом с профессором Стебль. Амбридж между тем в очередной раз прокашлялась и заговорила дальше:
– Каждый новый директор Хогвартса привносил в трудное дело руководства этой древней школой нечто новое, и так оно и должно быть, ибо без прогресса нашим уделом стали бы застой и гниение. Однако прогресс ради прогресса поощрять не следует, ибо большая часть наших проверенных временем традиций в пересмотре не нуждается. Итак, необходимо равновесие между старым и новым, между постоянством и переменами, между традицией и новаторством…
Гарри почувствовал, что его внимание ослабевает: мозг то включался, то выключался. Тишины, которая всегда наполняла зал, когда слово брал Дамблдор, не было и в помине: школьники наклонялись друг к другу, шептались, хихикали. За столом Когтеврана Чжоу Чанг оживленно болтала с подружками. Полумна Лавгуд, сидевшая недалеко от Чжоу, снова вынула своего «Придиру». За столом Пуффендуя Эрни Макмиллан был одним из немногих, кто по-прежнему смотрел на профессора Амбридж, но взгляд у него был остекленевший, и Гарри не сомневался, что он только притворяется, будто слушает: на груди у него блестел новенький значок старосты, и надо было вести себя соответственно. Профессор Амбридж вольного поведения учеников как будто не замечала. Казалось, начнись под самым носом у нее буйный мятеж – она все равно договорила бы до конца. Преподаватели, однако, по-прежнему слушали ее очень внимательно. Гермиона, судя по всему, не упускала ни единого слова Амбридж, но по ней было видно, что слова эти ей совсем не по нутру.
– …потому что иные из перемен приносят подлинное улучшение, в то время как другие с течением лет выявляют свою ненужность. Точно также некоторые из старых обычаев подлежат сохранению, тогда как от тех из них, что обветшали и изжили себя, следует отказаться. Сделаем же шаг в новую эру – в эру открытости, эффективности и ответственности, сохраняя то, что заслуживает сохранения, совершенствуя то, что должно быть усовершенствовано, искореняя то, чему нет места в нашей жизни.
Она села. Дамблдор похлопал. Педагоги последовали его примеру, но Гарри заметил, что некоторые сомкнули ладони всего раз или два. Присоединился и кое-кто из учеников, но большей частью они просто прозевали конец речи, которой не слушали, и, прежде чем они могли зааплодировать по-настоящему, Дамблдор снова встал.
– Благодарю вас, профессор Амбридж, за чрезвычайно содержательное выступление, – сказал он с легким поклоном. – Итак, я продолжу. Отбор в команды по квиддичу будет происходить…
– Это точно, что содержательное, – вполголоса заметила Гермиона.
– Только не говори, что тебе понравилось, – тихо сказал Рон, повернув к Гермионе лоснящееся от сытости лицо. – Одна из самых занудных речей, какие я слышал. А ведь я рос с Перси.
– «Содержательное» и «понравилось» – это, знаешь ли, две большие разницы, – отрезала Гермиона. – И если внимательно слушать, то можно понять, что Амбридж нам тут наговорила целую кучу всего интересного.
– Правда? – удивился Гарри. – А по мне, так несла какую-то чушь.
– В этой «чуши», дорогой мой, растворено кое-что очень важное, – мрачно произнесла Гермиона, хмуря брови.
– Да что ты такое говоришь? – не понимал Рон, почесывая затылок.
– Ну, например, вот это: «Прогресс ради прогресса поощрять не следует». Или вот: «Искореняя то, чему нет места в нашей жизни». Тебе это ни о чем не говорит?
– И что бы это значило? – напрямую спросил Рон, теряя терпение.
– Это значит, – Гермиона понизила голос, словно боясь, что их подслушают, – что Министерство магии намерено вмешиваться в дела Хогвартса. И Амбридж здесь не просто так. Она – глаза и уши Фаджа.
– А как тебе этот… приезжий? – спросил Рон, когда Дамблдор закончил свою речь. – Чего он вообще ни слова не сказал?
– Фуджимару, – поправила его Гермиона. – Он, по-моему, человек серьезный. И очень опытный, хоть и молодой. Видно, что он многое повидал на своем веку. И не просто повидал, а прошел через многое. Словно он постоянно к чему-то готовится, чего-то ждет. – Гермиона замолчала, на секунду задумавшись. – Не знаю, зачем его направили в Хогвартс, что он может тут расследовать, когда и так ясно, что просто так никто не становится волшебником, но в одном я точно уверена: он не простой наблюдатель, а фигура, намного более значительная. И, пожалуй, нам с ним лучше пока не сталкиваться. От него веет чем-то таким… нездешним. Но при этом, – Гермиона замялась, словно не в силах подобрать подходящее слово, – он не кажется мне враждебным. Скорее, наоборот.
– Думаешь, его заслали сюда, чтобы бороться с Волдемортом? – предположил Гарри.
– Ишь ты, еще один Грюм, – хмыкнул Рон. – А что за татуировки у него на руке? Видали?
– Угу, – ответила Гермиона. – Не видела таких раньше. И вообще странно все это. Если обычные люди не могут стать волшебниками, откуда тогда взялись все эти новички?
– Наверное, Фуджимару и должен это выяснить, – пожал плечами Гарри.
– Вполне возможно, – кивнула Гермиона. – Или для какой-то другой цели, связанной с этим странным явлением новообращенных магов.
– А что пишут в «Пророке»? – спросил Гарри.
– Да ничего толком, – ответила Гермиона. – Никто не знает, почему так произошло. Одни говорят, что это последствия того самого заклятия Волдеморта, которое видели маглы. Другие – что это какой-то сбой в магическом мире, нарушение баланса.
– Баланса? – переспросил Гарри. – Ты думаешь, что это может быть как-то связано с…
Он замолчал, не решаясь произнести вслух слово «Грааль». Он украдкой взглянул на Жанну. Если кто и мог знать ответ, то только она. Но Жанна, казалось, погрузилась в глубокий сон, совершенно не реагируя на происходящее. Видимо, убаюкивающая речь Амбридж сыграла свою роль.
– С чем? – поторопила Гермиона.
– Ты же помнишь, Рон, – Гарри обернулся к другу, – в конце Турнира, на кладбище…
– Может, не надо сейчас об этом, а? – поморщился Рон.
– Жанна говорила, что Грааль – это не просто артефакт, – упрямо продолжал Гарри, – а нечто большее. Что, если он как-то связан с тем, что сейчас происходит?
– Может, и так, – пожала плечами Гермиона. – Но пока мы не узнаем больше, это всего лишь догадки.
Перед сном Гарри не переставал думать, связан ли Святой Грааль с недавними событиями, а если связан, в чьих он руках? Или он принял это решение самостоятельно? Чему служит превращение такого количества маглов в волшебников? Ответов у Гарри не было, лишь неотвратимое ощущение чего-то очень грозного и массивного, нависающего над миром, словно тень непреодолимого ужаса, готового в один момент его настичь и обрушиться чудовищным цунами, которое сметет все на своем пути и ничего не оставит взамен, кроме выжженного кладбища для шести миллиардов человек.
Глава 5. Кхе-кха… Амбридж
Утром, спускаясь в гостиную, Рон и Гермиона наткнулись на объявление, приколотое к доске объявлений поверх всех остальных. Оно было написано размашистым почерком Фреда и Джорджа и гласило:
«Внимание! Братья Уизли ищут отважных добровольцев для испытания своих новейших изобретений! Легкий заработок! Полная конфиденциальность! Обращаться в любое время суток в спальню близнецов. P.S. Администрация ответственности за возможные побочные эффекты не несет.»
– Это уже ни в какие ворота! – возмутилась Гермиона, срывая объявление. – Мало им проблем с миссис Уизли, так они еще и учеников в свои авантюры втягивают! Рон, с них нужен глаз да глаз.
– Да что ты к ним привязалась? – отмахнулся Рон. – Подумаешь, шалят немного.
– «Немного»? – фыркнула Гермиона. – Да от их «шалостей» полшколы на ушах стоит!
Когда они вошли в Большой зал и заняли свои места за гриффиндорским столом, к ним, излучая энергию, подошла Анджелина Джонсон.
– Привет, ребята! – бросила она, одаривая всех широкой улыбкой. – Как провели лето?
– Отлично, – улыбнулся Гарри.
– А у меня для вас новости, – Анджелина говорила быстро, словно боялась, что ее перебьют. – Я теперь капитан команды по квиддичу!
– Поздравляю! – искренне обрадовался Гарри. – Это здорово!
«Наконец-то тренировки будут проходить без нудных лекций Вуда», – подумал он про себя.
– Так вот, – продолжала Анджелина, – нам теперь нужен новый вратарь вместо Оливера. И я решила устроить отборочные испытания в пятницу в пять часов. Хочу посмотреть, кто на что горазд. И чтобы вся команда была в сборе – нужно обсудить стратегию на сезон.
– Будем, – кивнул Гарри. – Кстати, у меня есть один кандидат на место вратаря.
– Правда? – оживилась Анджелина. – И кто же это?
Гарри многозначительно кивнул в сторону Дадли, который с аппетитом уплетал уже третью порцию тыквенного пирога, не обращая никакого внимания на происходящее.
– Мой двоюродный брат, – пояснил Гарри. – Думаю, из него получится отличный вратарь. Он большой, сильный, и у него хорошая реакция.
– Ну что ж, – Анджелина с интересом посмотрела на Дадли, – посмотрим, на что он способен. Привет, – обратилась она к Дадли, подойдя к нему.
Дадли поднял голову, удивленно уставившись на Анджелину. Его рот был набит пирогом, поэтому он смог лишь нечленораздельно промычать что-то в ответ и смущенно улыбнуться.
Анджелина хмыкнула, но ничего не сказала. Она еще раз окинула Дадли оценивающим взглядом и, кивнув Гарри, отошла к другому концу стола.
– Кажется, ты произвел впечатление, – усмехнулся Гарри, толкнув Дадли в бок.
– А чего она хотела? – пробурчал тот, прожевав пирог.
– Это Анджелина, капитан нашей команды по квиддичу, – пояснил Гарри. – Я сказал ей, что ты хочешь попробовать себя в роли вратаря.
– А что, можно? – глаза Дадли загорелись.
– Конечно, – кивнул Гарри. – В пятницу будут отборочные испытания. Приходи, покажешь, на что способен.
Профессор Макгонагалл, проходя вдоль стола, раздавала ученикам расписания.
– Ну и денек нам сегодня предстоит! – простонал Рон, изучая свой пергамент. – История магии, двойное зельеварение, прорицания, и в довершение всего – двойная защита от Темных искусств! Бинс, Снегг, Трелони и эта Амбридж в один день! – Рон скорчил гримасу, словно съел лимон. – Хоть бы Фред с Джорджем поскорее закончили свои Забастовочные завтраки…
– Что я слышу? Не обманывают ли меня уши? – спросил Фред, который как раз появился вместе с Джорджем. – Староста Хогвартса хочет прогуливать уроки?
Он втиснулся на скамейку рядом с Гарри.
– Вот, полюбуйся, что у нас сегодня, – хмуро сказал ему Рон, подвигая к Фреду свое расписание. – Худший понедельник в моей жизни.
– Я тебя понимаю, братишка, – кивнул Фред, просмотрев листок. – Ну что ж, могу по дешевке уступить тебе Кровопролитную конфету.
– С какой стати вдруг по дешевке? – с подозрением спросил Рон.
– С такой, что у тебя от нее как пойдет носом кровь, так и не остановится. Противоядия у нас еще нет, – объяснил Джордж, беря себе копченой рыбы.
– С чем вас и поздравляю, – угрюмо сказал Рон, засовывая расписание в карман. – Нет уж, лучше на уроках посижу.
– Если что, всегда можно устроить маленький пожар… – шепнула Жанна.
– Я намекну тебе, если понадобится, – буркнул Рон.
Только Дадли внимательно слушал разговор о Забастовочных Завтраках и предстоящих экзаменах. Похоже, Фреду и Джорджу удалось произвести на него впечатление, и он сейчас всерьез задумался о покупке.
Первые уроки не принесли ничего, кроме разочарования. На зельеварении, которое Снейп вел с особым пристрастием, Гарри умудрился напутать что-то в рецепте Умиротворяющего бальзама, и тот вместо нежно-голубого стал ядовито-зеленым и источал запах горелой резины. Снейп, разумеется, не упустил возможности отпустить по этому поводу пару язвительных комментариев и снял с Гриффиндора десять очков. Дадли, к удивлению Гарри, справился с заданием безупречно. Его бальзам получился именно такого цвета и консистенции, каким и должен был быть.
– Вы раньше варили зелья, мистер Дурсль? – с неожиданным одобрением в голосе спросил Снейп, пристально глядя на Дадли поверх своего крючковатого носа.
– Было дело, – осторожно ответил Дадли, не зная, как реагировать на внимание Снейпа. – Дома немного практиковался.
– Великолепно, – кивнул Снегг. – Теперь научите вашего кузена читать инструкцию внимательно.
На истории магии Гарри откровенно скучал, с трудом подавляя зевоту. Нудное бормотание профессора Бинса о восстаниях гоблинов навевало непреодолимую тоску. Чтобы хоть как-то развлечься, он начал играть с Роном в «угадайку», загадывая разные слова и жестами пытаясь их показать.
Прорицания оказались не лучше. Профессор Трелони, с ее обычной туманной манерой выражаться, предложила ученикам заняться толкованием снов. Гарри решил не рисковать и выдумал какой-то нелепый сон про летающих гиппогрифов, лишь бы не рассказывать о своем настоящем кошмаре – возвращении Волдеморта на кладбище. Этот сон он и так слишком хорошо помнил, и ему совсем не хотелось снова переживать те ужасные события.
Дадли же, напротив, с энтузиазмом взялся за дело. Он подробно описал свой сон о первом прибытии в Хогвартс, о встрече с Хагридом и о том, как он узнал, что он волшебник.
– Это знак! – заявила профессор Трелони, внимательно изучив записи Дадли. – Вас ждет великое будущее, юноша! Вы избранный!
– Кем избранный? – пробормотал Рон себе под нос.
– Ну уж точно не Дамблдором, – хмыкнула Жанна, сидевшая рядом.
Дадли смущенно улыбнулся, не зная, как реагировать на слова Трелони.
Первый урок Защиты в этом году начался с гнетущей тишины. Ученики, рассаживаясь по партам, с любопытством и опаской поглядывали на профессора Амбридж. Никто не знал, чего ожидать от новой преподавательницы, но ее приторно-сладкий голос и нарочито-ласковая манера общения уже успели вызвать у многих, включая Гарри, стойкое чувство неприязни. К тому же, вид у нее был, как у довольно вредной и злопамятной жабы, которая только и ждет момента, чтобы навредить окружающим.
– Добрый день, дети! – пропела профессор Амбридж, когда прозвенел звонок. – Меня зовут Долорес Амбридж.
Она попросила класс хором поздороваться с ней, что вызвало у учеников смешанные чувства. Кто-то послушно выполнил ее просьбу, кто-то пробормотал приветствие себе под нос, а кто-то и вовсе промолчал, обменявшись с соседом по парте многозначительным взглядом.
– А теперь, – продолжала Амбридж сладким голоском, – уберите свои волшебные палочки и приготовьтесь к чтению.
Это заявление вызвало ропот недовольства в классе. Еще бы! Ни один уважающий себя преподаватель Защиты от Темных Искусств не начинал урок с таких слов. Гарри с тяжелым вздохом убрал палочку в сумку и приготовил перо и пергамент. Профессор Амбридж, напротив, достала из своей сумочки короткую волшебную палочку и, резко взмахнув ей, написала на доске тему урока и цели курса.
Урок проходил в атмосфере нарастающего скуки и недоумения. Ученики вяло перелистывали страницы учебника, не вникая в суть написанного. Многие откровенно скучали: кто-то рисовал каракули на полях тетради, кто-то перешептывался с соседом, кто-то считал ворон за окном. Даже обычно старательная Гермиона и та не выдержала и, захлопнув учебник, подняла руку. Жанна, сидевшая рядом с Гарри, от скуки принялась рассматривать свои ногти, а потом и вовсе достала из сумочки пилочку и принялась за маникюр, время от времени бросая на Амбридж испепеляющие взгляды, полные неприкрытой неприязни. Дадли сначала пытался вникнуть в содержание учебника, но вскоре сдался и принялся с интересом наблюдать за одноклассниками.
Когда больше половины класса уже открыто игнорировали урок, профессор Амбридж решила прервать молчание.
– Мисс… – она сделала паузу, словно припоминая имя.
– Грейнджер, – подсказала Гермиона.
– Мисс Грейнджер, у вас есть вопрос по теме урока? – с приторной улыбкой спросила Амбридж.
– Да, профессор, – твердо ответила Гермиона. – У меня вопрос по поводу целей данного курса.
– Внимательно слушаю, – Амбридж наклонила голову набок, изображая искренний интерес.
– В целях ничего не говорится об использовании защитных заклинаний на практике, – заявила Гермиона. – Значит ли это, что мы не будем изучать практическую сторону защиты?
В классе на мгновение воцарилась тишина. Все взгляды устремились на Гермиону и профессора Амбридж. Даже Жанна отложила свое занятие и с интересом наблюдала за развитием событий.
– Мисс Грейнджер, – Амбридж сладко улыбнулась, обнажая мелкие острые зубы, – боюсь, вы не совсем понимаете цели данного курса. Он разработан Министерством магии и направлен на то, чтобы дать вам теоретические знания о защите от Темных искусств.
– Но какой смысл в теории, если мы не сможем применить ее на практике? – в голосе Гермионы звучало нескрываемое возмущение. – Ведь защита от Темных искусств – это прежде всего практические навыки!
– Мисс Грейнджер, – тон Амбридж стал еще более приторным, – я не думаю, что в стенах Хогвартса вам угрожает опасность, требующая применения защитных заклинаний.
– А если на нас нападут за пределами школы? – вмешался Гарри, не в силах больше сдерживаться. – Как нам защищаться, если мы не умеем колдовать?
– Мистер Поттер, – Амбридж повернулась к Гарри, ее улыбка стала еще шире, но в глазах появился холодный блеск, – на моих уроках принято поднимать руку, если вы хотите что-то сказать.
Гарри поднял руку, но Амбридж проигнорировала его жест и снова обратилась к Гермионе.
– Мисс Грейнджер, я повторяю, данный курс разработан лучшими специалистами Министерства, и он полностью соответствует всем необходимым требованиям.
– Но этого недостаточно! – не сдавалась Гермиона. – Мы должны учиться защищаться не только в теории, но и на практике!
– Достаточно, мисс Грейнджер, – в голосе Амбридж появились стальные нотки. – Я не намерена обсуждать с вами учебный план.
– А придется, – раздался с задней парты голос Жанны, который, к удивлению Гарри, прозвучал тихо, но веско.
В классе наступила мертвая тишина. Все ученики, не сговариваясь, уставились на Жанну. Та, не обращая внимания на взгляды, медленно поднялась со своего места, не сводя глаз с Амбридж. Даже Амбридж на секунду потеряла дар речи, а когда, наконец, заговорила, в ее голосе уже не было ни намека на слащавость:
– Простите, мисс…?
– Д’Арк, – подсказала Жанна, не сводя глаз с Амбридж.
– Мисс Д’Арк, боюсь, вы не совсем понимаете свое место, – тон Амбридж был ледяным. – Вы всего лишь студентка, а я – профессор, назначенный Министерством магии. И только я решаю, чему и как учить на своих уроках.
– Возможно, – согласилась Жанна, медленно подходя к проходу между партами. – Но я не позволю, чтобы из-за вашей некомпетентности и самодурства пострадали мои друзья, и я не потерплю, чтобы Министерство указывало мне, что делать.
– Как вы смеете! – взвизгнула Амбридж, теряя остатки самообладания. Ее лицо приобрело землистый оттенок, выдавая крайнюю степень ярости.
– Очень просто, – ответила Жанна, и в ее голосе послышалась неприкрытая угроза. – Я привыкла действовать, а не болтать языком.
– Мисс Д’Арк, я смотрю, вы не понимаете, с кем имеете дело, – процедила сквозь зубы Амбридж, не отрывая от нее взгляда.
– Напротив, очень хорошо понимаю, – Жанна остановилась у прохода, всем своим видом показывая готовность продолжить. – С вредной жабой, которая решила, что может указывать мне, что делать. Так вот, спешу вас разочаровать: я не из тех, кто пляшет под чужую дудку.
Амбридж побелела от ярости, но Жанна, не обращая на нее никакого внимания, стояла, выжидая, словно хищник, готовый к прыжку.
Прямо у Амбридж на глазах нарастал бунт против выбранного ей учебного курса. Слишком стерильный, безопасный и мягкий, он не представлял интереса для учеников, но она, искусно притворяясь лучшим другом детей, парировала все полученные от них доводы.
– Кто, скажите на милость, будет нападать на вас и на таких же детей, как вы? – спросила профессор Амбридж отвратительным медовым голоском.
– М-м-м, дайте сообразить… – произнес Гарри издевательски-задумчивым тоном. – Может быть… лорд Волдеморт?
У Рона перехватило дыхание. Лаванда Браун вскрикнула. Невилл съехал вбок со своей табуретки. Профессор Амбридж, однако, и бровью не повела. Она смерила взглядом Жанну и Гарри, прежде чем взглянуть на Поттера с мрачным удовольствием.
– Минус десять очков Гриффиндору, мистер Поттер.
Класс сидел молча и неподвижно. Одни смотрели на Амбридж, другие на Поттера.
– Теперь я хотела бы сказать кое о чем прямо и откровенно, – продолжила Амбридж, не обращая внимания на реакцию учеников.
Профессор Амбридж встала и подалась вперед, распластав по столу короткопалые ладони.
– Вам внушали, будто некий темный волшебник возродился из мертвых…
– Он не был мертвым, – сердито возразил Гарри, – Но что возродился – это правда!
– Мистер-Поттер-вы-уже-отобрали-у-вашего-факультета-десять-очков-не-вредите-теперь-самому-себе, – произнесла профессор Амбридж единым духом, не глядя на него. – Повторяю: вам было сказано, что некий Темный волшебник опять гуляет на свободе. Это ложь.
– Нет, это НЕ ЛОЖЬ! – крикнул Гарри. – Я видел его, я дрался с ним!
– Он говорит правду! – воскликнула Жанна, подходя к столу Амбридж на расстояние удара. – Я тоже все это видела!
– Минус пятьдесят очков Гриффиндору, – голос Амбридж дрогнул, выдавая ее волнение.
– Да хоть минус тысяча! – Жанна уперла руки в бока.
Ее зрачки сузились до микроскопического размера, а в правой ладони сам собой загорелся сноп пламени. От его жара воздух в классе потяжелел, а у стоявших поблизости учеников выступили на лбу капли пота.
– Услышьте крик моей души, переполненной яростью, – начала Жанна, поднимая руку с пылающим пламенем вверх. – Ла гронд…
Почуяв запах дыма, исходящий от деревянного пола в аудитории, и заметив прыгающие по стенам искры, Гарри вскочил со своего места, подбежал к Жанне, схватил ее за руку, гася пламя, и прошипел: