Бессветные 1

Джип лихо мчался по новому асфальту. Городской пейзаж вскоре снова сменился сосновым бором. Лес обступал Прилесье с трёх сторон, и сложно было угадать, куда именно ехали похитители.

Эти края славились не только живописной природой, но и изобилием захолустных посёлков, закрытых фабрик, брошенных амбаров и складов, что порождало не только слухи, но и реальные преступления. Люди пропадали везде и всегда, но именно в этом уединённом и диком местечке подобное становилось излюбленной темой журналистов, и так уже не один десяток лет. Впору было переименовываться в «Страннолесье» и приманивать туристов красивыми видами, пропитанными ужасом всевозможных городских легенд. Ах, сколько здесь громоздилось достопримечательностей: Старый колодец, Чёртов мост, Волчья яма, Чёрные сосны, один только Весёлый дом чего стоил! Похоже, оттуда и в самом деле похищали пациентов.

Глядя на проносящиеся за окном деревья, Мэтис невольно вспомнил сегодняшние видения. Призрак бежал примерно по такому же участку леса, спасаясь от неизвестных преследователей. Здесь кого-то когда-то убили, но где и кого, неизвестно. Быть может, дело давно раскрыла полиция, а может, душа умершего явилась, чтобы попросить помощи или потребовать возмездия. Ничто не давало медиуму ответов. Он лишь смотрел чужие воспоминания, как кино, а выбор, что с ними делать, полностью ложился на его плечи, часто лишая сна по ночам.

Снова накатила хандра. Всё всегда начиналось с такой дороги, а заканчивалось катастрофой. Так было сегодня утром и в ту злополучную ночь, когда непогода срывалась на городе и заливала лесной серпантин дождём. Капли под немыслимым углом вонзаются в машину. Дворники перетасовывают воду по стеклу. Фонари проносятся размытыми кляксами, вспышками распугивая тени, что через мгновения снова налетают густым роем. На коленях – новый комикс, но слишком темно, чтобы читать. Хочется капризно спросить в сотый раз: «Ну когда уже будем дома?!» Но вдруг – ощущение полёта и невероятной силы удар. Шум и непогода врываются в тёплый салон, ужалив стеклом и холодом. Если бы Мэтису довелось пережить это снова, пережить по-настоящему, а не в видении, он бы ни за что не заглянул на передние сиденья.

Гром! Дождь, асфальт, фонарный столб, ужас, темнота.

Болезненное воспоминание отступило, но оставило горечь и ком в горле. Пальцы по привычке вцепились в края рукавов. Мэтис уткнулся виском в стекло, слушая мурчащую вибрацию автомобиля, и затих в отрешении.

Дорога резко повернула вправо, заставив пассажиров качнуться. Никто ничего не сказал, а похищенный порадовался, что пристегнулся.

Миновав ещё пару километров леса, джип выехал к высокому каменному забору и притормозил у широких ворот в ожидании. Створки разошлись сами собой. За ними суетились люди. Охрана. Только на въезде человек пять или шесть. Похищенный почувствовал, как внутри похолодело.

За воротами джип круто развернулся капотом к выезду и остановился на краю заасфальтированной площадки. Мэтису открылся вид на длинный парк с ровненькими дорожками и огромный особняк с колоннами у каменной лестницы. Здание походило на усадьбу, сошедшую со страниц программной литературы. Оно было светлым, широким, двухэтажным, над центральной частью поднималась мансарда. Жить здесь мог, пожалуй, губернатор, но что-то подсказывало, что это не так.

– Может, скажете уже, зачем вы меня сюда привезли? Вы же уже это сделали, мне не сбежать, – взмолился Мэтис, пытаясь хоть как-то себя обнадёжить.

– А я разве не объяснил? – удивлённо обернулся лже-доктор. – Не бойся. Десять минут, и поедешь домой.

И снова пленник ему не поверил: уж слишком складно тот говорил, слишком белозубо улыбался и был одет в слишком дорогой костюм – возможно, даже дороже тех, какие Мэтис считал дорогими, глядя на ценники в торговом центре. Те стоили половину зарплаты дяди Бена, но всё же были фабричной работы, а на Ллойде и его помощнике костюмчики сидели так, словно были пошиты на заказ. Даже ткань казалась какой-то особенной, без дешевящего лоска.

– Всё хорошо, – внезапно произнёс сидевший рядом Фор. – Тебя скоро отпустят.

Это нисколько не убедило Мэтиса, но он отстегнулся и выбрался из машины по примеру остальных.

Лже-доктор зашагал по парку, не оставляя пленнику иного выбора, как следовать за ним. Не бежать же в сторону забора, надеясь перелезть? Ну хотя бы собак нигде не было видно. А даже если бы удалось отсюда улизнуть, как долго слоняться потом по лесу? Да и смысл? Похитители знали имя и адрес, от них не уйти. Подумав, Мэтис пришёл к выводу, что паникует раньше времени. Будь это какие-нибудь мафиози, они вели бы себя иначе… наверное…

Местность вокруг была ухоженной, но пустоватой: ни лавок, ни беседок, ни людей. Кусты и деревья уже обзавелись почками, а кое-где даже проклюнулась зелень. Через пару недель здесь всё могло преобразиться.

Особняк оказался меньше, чем представилось на первый взгляд, но всё равно довольно внушительным. К парадному входу вела широкая лестница, по которой Ллойд взбежал так резво, что ассистенту пришлось его догонять, но Мэтис никуда не торопился, внимательно разглядывая всё вокруг. Войдя в здание, они очутились в прихожей, размером не уступавшей двухкомнатной квартире. Возмутительно пустая и просторная, она зияла арками с обеих сторон. Лже-доктор пошёл было направо, но развернулся на пятках и бодро зашагал налево, заставив Фора суетливо повторить этот манёвр.

– А почему не учитель? – взволнованно спросил последний.

– Думаешь, он разбирается в сенсорике лучше хозяина? – хитро улыбаясь, на ходу обернулся Ллойд. – Вот тебе и ответ.

Они миновали комнату, уставленную множеством растений в кадках и горшках, и повернули в огромную гостиную, занимавшую аж два этажа. По правую руку начиналась деревянная лестница, которая вела на второй ярус – балкон над аркой в ещё один зал, почти такой же помпезный; однако именно гостиная, выполненная в зелёных и древесных тонах, полностью завладела вниманием Мэтиса. Вдоль левой стены выстроились блестящие рыцарские доспехи, на других висели картины в массивных рамах. Диван и кресла держались на резных ножках и умещали на себе десяток шёлковых подушек изумрудного цвета. Здесь был и массивный камин из малахита, о чём свидетельствовал затейливый природный узор. На каминной полке – старинные часы и канделябры, а выше висел величественный портрет какого-то джентльмена, жившего не иначе как в прошлом, а может, и в позапрошлом веке. О том свидетельствовала королевская стать изображённого и явно искусная техника письма.

Ллойд и Фор шли впереди. Там начинался коридор с красивыми двустворчатыми дверьми со сдержанными бело-жёлто-голубыми витражами, а в конце виднелась лестница. Туда они и направлялись, но на пути повстречали пожилого осанистого мужчину, тоже в костюме, только уже каком-то ином – менее деловом, но при этом строгом: двубортный чёрный пиджак, графичные стрелки брюк; на руках у незнакомца были белые перчатки. «Дворецкий?» – предположил Мэтис.

Завидев пожилого человека, Ллойд замедлил шаг и произнёс:

– Добрый день, Клемент! Рад тебя видеть! Господин у себя?

Мужчина не издал ни звука, но ловко изобразил несколько знаков руками. «Глухонемой? Но как же он понял вопрос? И что за обращение такое: «господин»? Ну и заскоки у богатеньких!»

Лже-доктор поблагодарил дворецкого и снова зашагал к дальней лестнице. Ступени убегали вниз – в подвал – и вверх. К облегчению Мэтиса, его повели наверх. Ну как повели… На него даже не смотрели. Наверное, отстань он и потеряйся в этом огромном доме, о нём бы не сразу вспомнили.

На втором этаже Ллойд остановился у первой двери, обернулся и подбадривающе улыбнулся пленнику.

– Подожди минуту. Я тебя приглашу.

Сказав это, он деликатно постучался и, тактично выждав пару секунд, вошёл в подозрительно тёмную комнату, сразу же закрыв за собой дверь. Вообще и коридор казался мрачноватым: окна начинались дальше, на повороте, но были завешаны плотными шторами, которые совершенно не пропускали свет. Под потолком тускло горели минималистичные плафоны на кованых держателях, они-то и были единственным источником света. После насыщенных декораций первого этажа второй показался неожиданно сдержанным и строгим.

– Можно я гляну в окно? – обратился Мэтис к оставшемуся с ним Фору.

Тот вздрогнул от неожиданности, а потом кивнул в знак согласия.

Осмелев, гость отошёл от двери и сдвинул тяжёлую штору. Полоска света ворвалась внутрь и легла на паркет. Отсюда можно было разглядеть ухоженный двор и забор, окружавший поместье, за которым высился лес. Из сумрака дома начавшаяся весна казалась особенно жизнерадостной – такой жизнерадостной, что Мэтис скривился и отпустил штору.

– Может, ты скажешь, чего он от меня хочет? – решил он попытать удачу, глядя на притихшего в стороне Фора.

– Только то, что сказал, – незамедлительно ответил тот.

Странно, что такой молодой парень уже работал, и не продавцом-консультантом или кассиром в супермаркете, а на какого-то загадочного «господина», проживавшего в природном заповеднике. О том, что это Пегий Дол, Мэтис догадался не сразу, но всё же вспомнил, что о нём говорили. Якобы им давно уже владел какой-то иностранец, которого администрация никак не могла выманить ни на один благотворительный вечер, хотя взносы тот платил исправно. Кто-то даже шутил, называя его «снежным человеком» – тем самым, который точно существует, но которого никто никогда не видел. Выходило, это его дом?

Дверь открылась, и Ллойд пригласил гостей войти.

Большой кабинет, в котором оказался Мэтис, был значительно темнее коридора. Мрачные тона жадно съедали пространство. Ровные ряды книжных полок тянулись от стены к стене, от пола до потолка. На корешках книг поблёскивали золотые буквы, какие бывают на очень дорогих изданиях. Во всём присутствовала сдержанная красота и полное отсутствие беспорядка. На массивном столе из какого-то явно благородного дерева горела одна-единственная лампа. В её мягком свете на фоне общего сумрака сияли изящная чашка на блюдце и настоящий снежный человек.

Хозяин дома, мужчина неопределённого возраста, без видимых морщин, был абсолютно белым, от кожи до кончиков длинных волос, волнами спадавших на плечи. Они были не просто светлыми, а белыми, но не седыми, а словно подёрнутыми инеем, и казались практически прозрачными; так же выглядели его брови и ресницы, а скупое освещение придавало глазам хозяина розовато-красный оттенок. Он больше походил на фарфоровую куклу или манекен, нежели на живого человека. Усиливало это сходство то, что он совершенно не двигался и смотрел прямо перед собой. Лишь тогда, когда Мэтис подошёл на расстояние в пару метров, хозяин дома устремил на него ничего не выражавший взгляд.

– Это Мэтис Вайерд. – Баритон лже-доктора нарушил затянувшееся молчание. – Мэтис, это господин Ланд-Кайзер – ведущий учёный в сфере изучения человеческой психики. Особой психики, такой, как у тебя… Возможно.

– Здрасьте, – растерянно поздоровался медиум.

– Сегодня на приёме ты соврал: у тебя всё ещё случаются галлюцинации, и время от времени ты теряешь ориентацию в пространстве. Можешь не отрицать, я это знаю. – Ллойд выразительно посмотрел на гостя. – Мой господин изучает похожие случаи уже очень давно. Любой дар может обернуться проклятием, если пустить его на самотёк. Я привёз тебя сюда, чтобы диагностировать.

– Э-э… – только и смог выдавить Мэтис, чувствуя себя ужасно неловко и пытаясь переварить услышанное.

– Не бойся, никто не считает тебя нездоровым. Напротив, мы уверены, что у тебя есть особый дар, который нас интересует.

– Вы меня на опыты хотите сдать, что ли?

– Нет, этого мы точно не хотим. – Ллойд поднял указательный палец, будто этот жест мог подтвердить сказанное. – Если это правда тот дар, о котором мы думаем, мы поможем тебе научиться жить с ним и использовать без вреда для здоровья. Ну, например, не падать посреди дороги или когда влезаешь в чужой подвал.

Мэтис вконец растерялся. Ещё никто не проявлял интерес к его способности, разве что для того, чтобы прописать лекарства.

– Таких, как ты, очень мало, тем и ценен каждый. Не бойся, никто не хочет тебе навредить, только помочь, если ты и вправду обладаешь этим особым даром. – Ллойд всякий раз делал многозначительный акцент на слове «особый». – Расскажи нам, пожалуйста, что с тобой происходит. Что ты чувствуешь? Видишь?

– Ну всякое, и довольно часто.

– Опиши это.

– Призраков?

– Не нужно догадок. Просто опиши, как именно это происходит. Сам процесс, – терпеливо и мягко уточнил лже-доктор.

– Я… – Мэтис задумался, но потом слова полились из него сами: – Я как будто вижу сны наяву. Как кино. Перестаю видеть то, что вокруг меня, и словно окунаюсь в чужие мысли и чувства. Я не я в эти моменты. Вижу не своими глазами, понимаете?

– Понимаем, – кивнул Ллойд. – Фор, принеси ИПС. А ты, Мэтис, продолжай.

– Я узнаю то, чего знать не должен. Ну то есть меня же там на самом деле не было и быть не могло. Но вот я там! Вижу и слышу! Словно души тех, кто умер, являются ко мне, чтобы показать, как это случилось. Наверное, чтобы я мог другим рассказать… или ещё зачем-то…

– Почему ты решил, что это души тех, кто умер?

– А, ну я, то есть они, прямо в этих видениях обычно умирают. Чаще всего я вижу моменты перед гибелью. Узнаю, как это произошло.

– И как часто это с тобой случается?

– Да постоянно!

– Даже прямо сейчас?

– Что? Нет! Ну бывает раза три-четыре за день, а иногда и чаще. Но бывают дни и без призраков. Даже недели.

– Мэтис, послушай, призраков не существует, – совершенно убеждённо произнёс лже-доктор и, будто случайно вспомнив о дневнике медиума-детектива, открыл его и продолжил: – Дело в том, что органы чувств человека отражают определённые диапазоны электромагнитных колебаний. Например, сетчатка глаза может воспринимать в более широком диапазоне, из-за чего возникают некоторые… зрительные ощущения. Или мозг считывает чужие сенсорные сигналы, поступающие в таламус, и… Ладно, я не эксперт. Давай так: эти твои видения случаются, когда кто-то находится рядом?

– Не обязательно. Пожалуй, чаще, когда я один.

– Это не похоже на телепатию… – Ллойд нахмурился и бросил беглый взгляд на ассистента.

Тот как раз протягивал прибор, отдалённо напоминающий пистолет, скрещённый с пультом от телевизора. Выглядел тот по-дурацки и солидному дяденьке совершенно не подходил.

– Не бойся, ты ничего не почувствуешь, – предупредил лже-доктор и поднёс устройство к виску гостя. Прибор пикнул. – Семьдесят три с половиной. Досадно.

Мэтис запоздало отшатнулся и отступил на полшага.

– Может, расскажешь поподробнее, что было в подвале больницы?

– Я… Ну… Там кто-то бежал. Бежал по лесу. И ещё гнался кто-то. Светили фонарями и стреляли. Знаете, как в каком-нибудь фильме.

– И ты это всё там увидел? – Ллойд вчитывался в тетрадь, разложив её на столе под лампой.

– Ну да. Я знал, что там будет что-то подобное, и спустился в подвал, чтобы найти призраков. В дневнике всё написано. Я много статей прочёл, пару недель готовился, а потом – вот… Последняя запись – сегодняшняя. Это уже я сам, не из интернета.

– Только не смейтесь надо мной, господин.

Хозяин лесного поместья медленно повернул лицо в сторону лже-доктора. Вдвоём они смотрелись до абсурдного контрастно, но в этом контрасте таилось и нечто неуловимо сочетаемое, как молоко с шоколадом. Хозяин сидел в расслабленной позе, излучая бесстрастие и аскетизм: на нём был домашний костюм, чем-то напоминавший пижаму. Одетый с иголочки араб, напротив, активно жестикулировал, его смуглое лицо было живым, брови – подвижными, а губы изображали всевозможные виды улыбок: то лукавую, то снисходительную, то загадочную. Мужчины молча смотрели друг на друга, но у Мэтиса было стойкое ощущение, что они общаются.

Прошла почти минута, прежде чем Ллойд снова заговорил:

– Ло́рквелор, ну а вдруг это сенсорика?

Хозяина это нисколько не проняло, и он с неторопливым достоинством поднялся из кресла и неспешным шагом вышел из кабинета. Просто взял и ушёл. Ллойд состроил гримасу усталости и досады и поспешил следом за ним.

– И что это значит? – Мэтис повернулся к ассистенту.

– Я не знаю, – коротко ответил тот и отвёл взгляд.

– Они мне не верят?

– Дело в другом. – Фор покосился на дверь.

– В чём?

– Крис сейчас придёт и всё объяснит.

– Кто такой Крис?

– Кристиан Ллойд.

– А, понятно. – Мэтис обвёл взглядом кабинет, но не нашёл, чем ещё себя занять, поэтому снова обратился к ассистенту: – И много у вас тут таких, как я? Экстрасенсов?

Фор начал хватать ртом воздух и хлопать глазами, а потом замотал головой.

– Это закрытая информация! Крис тебе сам всё расскажет, если можно будет.

– Ясно. Значит, тут точно есть и другие, – заключил Мэтис и почувствовал, как в нём начинает прорастать восхищение. – Блин, здорово!

Внезапно из коридора донёсся голос Ллойда:

– Радость моя, подойди на минуту!

Ассистент пулей вылетел из кабинета и закрыл за собой дверь.

Мэтис перенёс тяжесть тела с носков на пятки и обратно. Его замызганные синие кеды смотрелись нелепо на чистейшем ковре. День становился всё сумасброднее, но это его уже не пугало. Мэтис всё ещё был охвачен волнением, но теперь оно питало любопытство и даже восторг. Кажется, он наконец-то отыскал что-то настолько невероятное, что пока даже сам не до конца осознал все масштабы находки. Неужели?! Хозяин загадочного дома, меценат, учёный, «господин», снежный человек… кто бы мог подумать, что он интересуется чем-то подобным? И неудивительно, что его люди решили искать особенных людей в психдиспансере.

Потом проснулась тревога, подсказывая, что всегда есть какой-то подвох: всё-таки Мэтиса похитили, увезли за город, отобрали телефон… А разве он согласился бы поехать по-хорошему? Врал весь приём, пытался юлить… Возможно, он просто не оставил лже-доктору выбора! Стоп, так, может, Ллойд всё-таки настоящий доктор?

Мэтис окончательно запутался и забегал взглядом по кабинету, задаваясь всё новыми вопросами. Почему его оставили одного? Обсуждают? И чего это учёный сидел в темноте, словно какой-нибудь вампир, избегая света? Выглядел он и правда не как обычный человек. Всё было таким непонятным, но ужасно интересным! Мэтис присмотрелся к книжным полкам: Johann Wolfgang Goethe, Paul Thomas Mann, Hermann Hesse. Следовало запомнить имена и названия, чтобы потом найти в интернете и почитать. Жаль, телефон отобрали, не сфотографировать. Хотя учёный, наверное, не был бы доволен, застав гостя за чем-то подобным. Мэтис твёрдо решил произвести хорошее впечатление, поэтому держал себя в руках и не сходил с места, а может, всё ещё побаивался, что его всё-таки сдадут на опыты в лабораторию, а это представление устроили только для того, чтобы он не сопротивлялся. Стоило не терять бдительность и рассуждать критически над всем, что ему теперь предложат.

Вернулся Ллойд в компании Фора.

– Ладно, парень, ты прав: везти тебя сюда было не очень хорошей идеей. Мы обязательно подумаем на твой счёт и позвоним, если нам будет что тебе сказать.

Мэтис ожидал всего что угодно, но только не этого. Неужели ему снова не верили? Даже те, кто просто обязан поверить!

– Но я правда вижу призраков! Я не сумасшедший! – отчаянно выпалил он.

– Я такого не говорил. Сумасшедшие – это те, кто опасны для себя и других, или те, кто собственный зад подтереть не в силах. Но я вынужден заниматься другим. Однако запомни вот что: если ты просто играешься и выдумываешь – это твоё дело, но, если это последствия травмы, садись на таблетки. Обратись к специалистам, и тебе помогут. Да, сотрясения иногда вызывают качественные сбои психики, но это, скорее всего, не про тебя. Давай договоримся: ты никому и никогда не расскажешь о том, что был здесь, и о том, что видел. К тому же тебе всё равно никто не поверит. А теперь – на выход! Фор, проводи его. Пусть Руно довезёт до дома и вернёт телефон.

Мэтис открыл было рот, чтобы возразить, но Ллойд с видом занятого человека развернулся и зашагал прочь.

– Пойдём, – негромко позвал Мэтиса ассистент и протянул ему дневник.

– Я что-то не то сказал? – расстроенно спросил медиум.

– Нет. Всё хорошо. Идём.

Они вышли из кабинета и направились обратным путём. Спустились с лестницы, очутились в коридоре. Мэтис осмотрелся, убедился, что рядом никого нет, и тихо спросил провожающего:

– А где сейчас ваши экстрасенсы?

– Здесь нет экстрасенсов. Ни одного. – Фор красноречиво отвёл взгляд.

– Они, должно быть, приезжают в назначенное время?

– Никто не приезжает. Пожалуйста, не задавай больше вопросов.

– Почему?

– Просто не задавай.

– А, это секретная информация, понял, – догадался Мэтис и, охнув, ещё больше понизил голос: – А если проболтаешься, тебя уволят? Или ты сам какой-нибудь экстрасенс?!

Остановившись, Фор вскинул брови и с беспомощным отчаянием посмотрел на настырного гостя. Да уж, он больше походил на офисного работника, чем на медиума… или кто там ещё бывает?

– Ладно, извини. С вопросами отстал, – пообещал Мэтис.

Они вошли в большущую гостиную с камином. На балконе второго яруса, облокотившись на перила, стоял молодой белобрысый парень, совершенно не похожий на всех этих «костюмов»: он был одет в простой чёрный пуловер и джинсы, словно не работал тут, а скорее уж жил.

– Эй, Умник, почему посторонние в доме? – звонко спросил он с высоты.

– А то ты не видел! – пробурчал Фор.

– Ты кто у нас будешь, малой?

– Я Мэтис. Медиум! – гордо представился гость, помахав рукой.

– Ха! Ну тогда я Гейб! Некромант! – ехидно улыбнулся белобрысый.

– Не слушай его! – возмутился ассистент, ускоряя шаг. – Он шутит. Некромантов не существует.

– Зато умников хоть отбавляй! – донеслись вдогонку слова Гейба.

Мэтис был бы не прочь ещё пообщаться, подозревая, что все обитатели лесного поместья умеют что-нибудь эдакое, как и он сам, но провожающий неумолимо шёл вперёд, а лишаться возможности попасть домой не хотелось. Он и так уже сильно опаздывал, а возможно, и переполошил родных тем, что не отвечал на звонки. Хотя дядя с тётей, скорее всего, уже носились со своим Эдом, а значит, о племяннике не вспоминали.

Они вышли из дома, пересекли парк и оказались у знакомого джипа. Водитель курил, привалившись к капоту.

– Руно, пожалуйста, отвези его домой, – тихо попросил Фор. – И телефон верни.

– Куда?

– Залесье. Тополиная четырнадцать, – деловито сообщил Мэтис. – О, а можно я спереди сяду?

– Валяй, – не стал возражать водитель.

Устроившись на козырном месте, медиум почувствовал новое волнение, осознав, что на этом его приключение заканчивалось.

– Фор, – позвал он из окна, – я правда что-то вижу!

Ассистент посмотрел на него долгим грустным взглядом, а потом отступил от машины на шаг, видя, что водитель уже обходит капот.

– Я верю, но тебе этого не нужно. У тебя всё хорошо. – После этих слов помощник Ллойда медленно пошёл к дому, не дав Мэтису шанса продолжить разговор.