Бессветные 1

Глава 7. Найти выход

Телепат сразу почувствовал появление Гейба и не поверил иллюзиям (учитель Фейст настаивал на термине «галлюцинации», но воспитанники называли их так, как удобнее). Удивительная способность создавать в воображении образы – зрительные и слуховые – и навязывать их другим. Такие иллюзии могли подменять реальность всем, кто находился поблизости, и Гейб самонадеянно обманул бандитов. Ему не составило труда притвориться громилой, когда тот бросился в погоню за несуществующим противником, а потом – актёрство, позёрство и ментальный импульс глаза в глаза симпатичной террористке под занавес.

– Весёленькая у тебя работа, Умник! Или так только по субботам?

Радость от спасения быстро сменилась раздражением, но телепат всё равно был счастлив. Он заражался уверенностью от чужой психики и начинал смотреть на мир чуточку позитивнее.

Гейб склонился над Руно, осматривая его и что-то обдумывая.

– Прямой гипноз. Через часик очухается, если не жахнуть шокером или не вколоть психотроп, – заключил белобрысый и перевёл взгляд на соседа. – Ты как? Кости целы?

– Никто ведь не знает, что ты здесь? – с ужасом догадался телепат.

– Нет, я был осторожен.

– Да не они! Наши!

Белобрысый обворожительно улыбнулся.

– Мне велели скорее тащиться домой, мол, в городе опасно и всё такое, но у меня же нет тачки с личным водителем, вот и решил, что вы снова подбросите.

– Если тебя не убьют они, то Краст точно прикончит! – мрачно сообщил помощник Криса и прислонился спиной к стене, предчувствуя неприятности.

– Серьёзно, Фор, если не перестанешь занудствовать, я уйду один и скажу, что меня здесь и не было!

Телепат меланхолично указал пальцем на камеру. Скоро не только у него будут ныть кости…

– Ладно, я назло вытащу тебя отсюда! – пообещал белобрысый. – Пусть Краст выдохнется, пиная тебя – мне же меньше достанется. Давай, помогай! Нельзя его здесь оставлять, иначе какой же он Счастливчик?

На шутку тот, кого называли Умником, не отреагировал, но на призыв откликнулся. Вместе они вынесли тяжёлое тело из лифта, стоило открыться проходу в подвал.

Телепат перевёл дух и сбегал за папкой, чтобы зажать её под мышкой.

– И что дальше? – спросил он взволнованно.

– Ну как же! Как говорит твой обожаемый Крис, даже если тебя съели, есть как минимум три выхода, – запаясничал Гейб, но потом опомнился и жестом предложил перейти на шёпот. – Могу попробовать вывести нас под иллюзией, но только не через холл: он слишком большой. Здесь есть служебный выход?

– Рин говорил, здесь есть криокамеры, где можно укрыться и переждать, – вспомнил телепат слова диспетчера.

– Это где?

– Наверное, дальше. Вроде бы в самом конце.

– А здесь что?

– Лаборатория.

– А есть тут большое круглое окно между комнатами?

– Какое ещё окно? – растерялся телепат. – Зачем?

– Да забей! Погнали в твои криокамеры! Зачем они, кстати? Там морг?

– Что?!

– Ну, морг – место, где трупы хранят.

– Зачем?!

– Чтобы не воняли.

– Это исследовательский центр, а не больница!

– Ой, а учёные, что ли, в трупах не ковыряются?!

Телепат уставился на заступника так ошарашенно, что сам же со стороны подивился своей бурной реакции. Он сморгнул наваждение и приставил палец к губам, давая понять, что здесь не место для подобных разговоров.

Они дотащили Руно до дальней двери. Белобрысый торопливо заглянул внутрь.

– Всё чисто, пошли. – Он придержал дверь спиной, пока они втаскивали телохранителя. – Слушай, а здесь есть пациенты? Ну живые подопытные?

– Гейб! Разве сейчас время об этом думать?

– Ну ты даёшь, Умник! Когда же ещё мне об этом думать? Может, я хочу обратно попроситься, чтобы не возвращаться в наш дурдом!

На это телепат ничего не ответил, предпочитая держать свои мысли при себе, и особенно там, где их могли услышать. Конечно же, он знал, с чего у белобрысого такой интерес к лаборатории и как тот безустанно пытался доказать причастность покровителей к его горькому прошлому.

– Я бы посоветовал Руно не налегать на обеды! Весит небось втрое больше тебя!

Телохранитель от лишнего веса не страдал, просто был крупнее и шире в плечах.

– Гейб, перестань быть таким!

– Каким?

– Прекрати свои шутки шутить!

– Только если ты перестанешь фориться! – парировал белобрысый.

Они пробрались в помещение, похожее на самый обычный офис, с перегородками, разделявшими рабочие зоны. Вдоль левой стены тянулись длинные квадратные иллюминаторы, за которыми висели жалюзи. То были кабинеты или нечто подобное. Настоящие окна, а не межкомнатные, были под самым потолком с другой стороны, однако казались слишком узкими, чтобы пролезть. В каждом отсеке стояли столы и компьютеры, на тумбах и стеллажах громоздились бумаги и папки.

– Мы его и до осени не дотащим! – пропыхтел Гейб, выкладываясь за двоих.

Он был выше и крепче телепата. Как и все парни из охранки, он постоянно сдавал нормативы, да и природа его не обидела: ладный, подтянутый, симпатичный; обычно такие становились центром компании, за что прочие их ненавидели.

Где-то далеко позади громко распахнулась дверь.

– Давай засядем в кабинете? – шёпотом предложил Гейб.

Иллюзиями он мог спрятать их троих, но только не в просторных помещениях, где издалека всё сразу становилось видно. Даже сильная психика, навязывая окружающим свой образ зрения, имела дистанцию и ограничения.

– А если найдут? – забеспокоился телепат.

– Опять ты форишься! – не упустил повода поиздеваться белобрысый, облюбовав довольно просторную подсобку. – Если попадёшься, будь паинькой, ты это умеешь.

Похоже, Гейб не собирался здесь отсиживаться. Вечно он строил из себя героя дешёвого боевика! Храбрился, где не следовало, и совершал неимоверные глупости, а наступив на грабли, продолжал на них бойко отплясывать, набивая шишки и напрашиваясь на новые тумаки.

«Если его сейчас убьют, – с ужасом подумал телепат, – жизнь в доме Ланд-Кайзера уже никогда не будет прежней. И кое-кто понесёт за это наказание. Нужно отговорить дурака от идиотской затеи!»

– Гейб, подожди! Не ходи туда!

Но было уже поздно: не медля и не оборачиваясь, Гейб отпустил Руно и выскочил наружу. Теперь окликать его стало опасно: могли услышать и террористы.

Поняв, что случившегося не изменить, телепат застонал и осмотрелся. Продолговатый чулан освещали две дорожки света из маленьких форточек, слишком узких, чтобы пролезть. Отступать отсюда было некуда.

Стоя посреди кладовки, помощник Криса чувствовал себя невероятно глупо. Прямо сейчас начальник наверняка делал всё, чтобы спасти его; белобрысый за дверью рисковал жизнью, прикрывая; а тот, кого называли Умником, хлопал глазами и ничего не мог придумать. Он привык следовать чётким указаниям, и чужой план казался ему надёжнее собственной инициативы, но случилось нечто из ряда вон выходящее, а значит, требовало нестандартных решений. Сидеть и бояться или идти помогать Гейбу? Или поискать третий выход, как учил Крис?

Из офиса донеслись звуки выстрелов. Вжавшись в стену, телепат забегал паническим взглядом по полкам и коробкам, но ничего похожего на оружие не заметил. Спрятаться тоже было негде, вокруг были только какие-то журналы и медицинское оборудование: стерилизаторы, капельницы, мешок с дефибриллятором, кислородный концентратор и прочее. Ну и как это поможет? Не швырять же в бандитов баллоном?! Разве что тот взорвётся и всех разом прикончит!

Раздался ещё один выстрел. Телепат отчаянно посмотрел на Руно. Тот бы точно что-нибудь придумал: недаром же Крис доверял ему жизнь. Очнись сейчас телохранитель, это решило бы немало проблем! Ну или хотя бы повысило шансы. Но у того, кого называли Умником, не было ни шокера, ни специальной вакцины – ничего.

Внезапно в голове, словно лампочка, загорелась идея и разогнала прочие мысли, как тени. Руки задрожали сильнее обычного и потянулись к чехлу с дефибриллятором. В мешке находилась инструкция, но телепат кое-что в этом смыслил: воспитанников Ланд-Кайзера учили обращаться со многими вещицами из медицинского инвентаря на случай экстренной необходимости. Особенная и даже сильная психика не гарантировала крепкое здоровье, скорее уж напротив, препятствовала долголетию.

Он выдохнул, успокоился, установил минимальную мощность – всего пятьдесят: лучше начать с малого, чтобы не ошибиться и не сделать хуже. Подготовившись, телепат принялся расстёгивать Руно рубашку, благодаря провидение, что сейчас его не видит Гейб и не изводит остротами. Ударять в сердце опасно: оно могло ненароком остановиться. Подумав, тот, кого называли Умником, отыскал в мешке контактный гель и нанёс его на электроды, после чего расположил под ключицами. Оставалось лишь дождаться набора заряда и предупреждающего звука. Бить электричеством живого человека было страшно, но необходимо. Телепат зажмурился и спустил ток.

Мгновенный разряд. Тело магнита выгнулось, а реаниматор дёрнулся и упал на спину: телепатия даже сейчас исхитрилась против хозяина.

Руно ошалело уставился в потолок, поморгал, а потом сел. До него быстро доходил смысл происходящего.

– Точно «Умник»! Сам додумался или кто подсказал? – скривился он, размазывая ладонью гель по груди.

Телепат предупреждающе приложил палец к губам. Что происходило за дверью, он не знал и не слышал, но уж точно не хотел рисковать. Руно жестом велел доложить обстановку.

– Мы в подвале. Там Гейб. Отвлекает.

Прогремел очередной выстрел, подтверждая сказанное.

– Беда-а, – заключил телохранитель. – Так, стоп… Умник, а где мои пистолеты?

Телепат втянул голову в плечи, а потом проникся желанием душить себя самого. Подавленный, он отвернулся, отряхивая пиджак, потом подобрал папку и по привычке обхватил её обеими руками, прижав к груди.

Внезапно дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвались двое бандитов: один был в костюме, второй – в спецовке. Последний направил ствол пистолета сначала на опешившего молодого парня, потом на более опасного – на псионика. Палец шевельнулся, выстрел оглушил. Телепат вздрогнул и болезненно выдохнул, не различая, в кого попала пуля. Стрелявший схватился за грудь и упал. Другой террорист такого исхода не ожидал, намереваясь управиться с заложником. Их взгляды встретились, но ничего не случилось: отточенный годами ментальный приём просто не имел шансов на успех.

– Телепат? – сорвалось с губ и потонуло в изумлении.

Но тот, кого называли Умником, не ответил: его душили ощущения, как кровь фонтанирует из аорты, заливает лёгкие и вырывается из глотки. Ни выдохнуть, ни вдохнуть, ни закричать – только хлопать глазами и полыхать ужасом. Такая реакция красноречиво выдавала в нём телепата безо всякого гипноза.

– Мать его, грёбаный телепат!

Террорист таращился с таким презрением, словно само существование настолько «особенной» психики оскорбляло его до глубины души. Всё происходило так стремительно, что он просто не успел осознать гибель товарища.

Руно воспользовался замешательством, притянул магнитной волной пистолет и пустил две точные пули в голову менталиста. Жизнь научила его стрелять в таких без промедления.

Вскрикнув, телепат выронил папку, схватился за лоб и упал на колени. Этого он вынести уже не мог. Припадки случались и по меньшему поводу, теперь же его буквально трясло и мутило, швыряло то в жар, то в озноб, а может, он всё это просто придумал, забиваясь в угол и сжимаясь в комок. Ему нельзя выходить из комнаты! Ему не жить среди нормальных людей! Ему не обрести контроль над мыслями и чувствами! Его просто не существует! Он лишь зеркало других. И он снова согласился с тем, что его нет и никогда не было.

***

Несколькими минутами ранее Гейб выскочил в офис, перебежал на другую сторону прохода между кабинетами и прильнул к перегородке, вглядываясь в сумрак. Словно прочитав его мысли, лампы замигали, и помещение озарилось ярким светом. Из коридора, ведущего к лифту, вышел бандит и дважды пальнул в приметного белобрысого парня, оказавшегося как на ладони.

Если бы Гейб промедлил, то корчился бы на полу, истекая кровью. Оба выстрела пронеслись мимо – чудо, что не задели! Оставалось только бежать, петлять и прятаться среди рабочих капсул, постоянно пригибая голову. Повернув за угол, белобрысый прокатился по письменному столу и приземлился во временном укрытии. Отвлекать он был мастер: шум наверняка привлечёт всех в округе!

Гейб затаился, переводя дыхание, оглядывался по сторонам и запоминал всё, что находилось вокруг, чтобы подготовить правдоподобную иллюзию на случай, если кто-нибудь его заметит.

Из-за угла повернул тип в деловом костюме со взведённым глоком наготове (в оружии парень из охранки смыслил недурно). Гейб демонстративно поднял руки, показывая готовность к сотрудничеству, но стоило костюму приблизиться, он подскочил и понёсся к дальним дверям. Бандит выстрелил ему в спину, но промахнулся и бросился следом.

Всё это время Гейб оставался на месте, пичкая чужое сознание галлюцинациями. Он по-прежнему прятался за столом. Вряд ли кто-то распознал в нём псионика: способность у него была редкая, как ни крути.

Мимо прошёл другой террорист: тот, что стрелял первым. Нужно было увести его и всех остальных из подвала, а в идеале ещё и осмотреться. Не так уж и сложно. Новая иллюзия помчалась провоцировать бандита, а белобрысый принялся бесцеремонно рыться в ящиках стола, пытаясь разобраться, чем тут на самом деле занимались учёные и что конкретно изучали. Он решил: если начальники спросят, скажет, что искал, чем обороняться. Конечно же, они ему не поверят, как и не верил он сам сладкоречивым неправдам и манипуляциям Кристиана. Ни ему, ни Ланд-Кайзеру доверия не было. Учёные ничем не лучше мясников, если так разобраться.

Из чулана послышался треск. Видимо, Умник оказался недостаточно умным, чтобы сидеть тихо и не привлекать внимания.

Неподалёку появился третий бандит и направился на звук. Секунду спустя туда же двинулись остальные.

Из-под стола Гейб толком ничего не видел, но попытался отвлечь террористов иллюзией, словно кто-то хлопнул дверью в конце коридора. Не сработало: они находились слишком далеко от псионика. Оставалось либо смириться, либо совершить очередную глупость. Первое белобрысому никогда не удавалось, зато во втором ему не было равных. Выскочив из укрытия, Гейб понёсся сломя голову, рассчитывая, что все ринутся за ним. Для большего эффекта он по пути сшибал с тумб папки и размахивал руками, как полный придурок. В шаге от него пуля пробила гипсокартонную перегородку. Адреналин придал ему скорости, и белобрысый домчался до следующего помещения.

Комната была просторной. Её делило пополам толстое стекло или, скорее, пластик с нарисованными маркером графиками и диаграммами. Гейбу это место отчего-то напомнило рубку звездолёта, и, если бы не погоня, он дополнил бы интерьер воображаемыми деталями. На всякий случай белобрысый юркнул за перегородку и поспешил к стеклянным дверям на другом конце комнаты. За одной из них виднелась лестница, за другой – коридор. Поднажав, Гейб поскользнулся на глянцевом полу, но вовремя затормозил и звучно проехался на резиновых подошвах слипонов.

В коридоре вырастал силуэт. Белобрысый не раздумывая схватил стоявшую в углу пожарную лопату и соорудил на двери засов. За стеклом возник мужчина в зеркальных очках, будто сошедших со съёмок боевика 90-х, а за его спиной – знакомый громила размером с гориллу. С такими ручищами не понадобится и кувалда! Гейб улыбнулся им с самым паскудным очарованием и попятился.

От удара ботинка дверь осыпалась осколками. Прежде чем бандиты ворвались в «рубку», белобрысый заставил их думать, будто выбежал на лестницу, и ему, конечно же, поверили. И тут позади, со стороны офиса, донёсся новый выстрел, затем ещё один. Оставалось надеяться, что они предназначались не Умнику.

Главарь бандитов застыл на нижней ступени и коснулся передатчика. Он что-то сказал. Возможно, услышал. Обменялся парой слов с громилой, и оба поспешили наверх.

– Mani in alto! – заорал только что вбежавший в рубку преследователь.

Он был там, откуда белобрысый пришёл – слишком далеко, чтобы дотянулись иллюзии. Его выкрик заставил главаря и громилу вернуться, но застывшего у стены Гейба они не заметили. Зато их приятель на другой стороне длинной комнаты застыл в недоумении: отчего это подельники не сграбастают белобрысого парня, замершего всего в паре метрах от них?

Из трёх путей оставался открытым только один – тот, что за осыпавшейся дверью. Гейб побежал. Эмоции зашкаливали, пульс галопировал. Не каждый день случалось играть в салки со смертью или хотя бы простым огнестрельным ранением. Жаль, он был всего лишь иллюзионистом, а не телекинетиком!

Со стремительностью боевого истребителя Гейб пролетел по коридорам и залам, а потом забежал в одну из комнат с посеребрёнными стенами, откуда выхода не было. Не позволяя панике взять над ним верх, он захлопнул тяжёлую дверь и повернул круглую ручку, похожую на штурвал. Снаружи начали ломиться и кричать. На том всё и закончилось. Прошла минута, другая, и наступила абсолютная тишина, окутанная мягким полумраком, ведь внутри горели только две тусклые зеленоватые лампочки.

Глава 8. О правилах и тех, кто их нарушает

Он трясся, скулил и не приходил в себя. Внимание фокусировалось с трудом, не могло ни на чём задержаться, потому скакало от чувства к чувству, отчаянно цепляясь за окружающих. Быть собой не хотелось до истерики. От себя остался лишь оголённый нерв.

Время текло где-то за пределами разума. Руно то сновал поблизости, то отходил. В такие минуты ничуть не легчало: мёртвые тела лежали рядом, как напоминание. Вот так просто, в одно мгновение останавливается сложный процесс, называемый жизнью. Одно движение – и психика умирает. Умирает психика – умирает всё: чувства, эмоции, память, сознание… и душа, если она вообще существует! Смерть единожды случается с каждым, и лишь телепат мог проживать её снова, и снова, и снова.

Когда подоспела подмога, его подняли с пола и вывели на воздух, потом усадили в машину и оставили в покое. Точнее, они только думали, что оставили его одного: на людях телепат никогда не был один. Если бы он только мог ничего не чувствовать! Но никто не мог, и телепат не был исключением.

Дорога домой казалась вечностью. В себя он пришёл только в беспощадных руках Алена, когда свет фонарика ударил в глаза. Начали возвращаться собственные ощущения, а за ними и самообладание.

В кабинет Краста все заходили по очереди. После индивидуальных допросов вызвали всех участников происшествия. Руно держался спокойно и собранно, но на самом деле скучал и ждал, когда его наконец отпустят. С лица Гейба не сходила кривая улыбочка, раздражавшая всех вокруг. Рина распирало от азарта и воодушевления, а также от радости, что всё закончилось хорошо. Телепат смотрел в пол и периодически вздрагивал, в голове пульсировало навязчивое желание вцепиться в Криса и умолять того отпустить его в комнату, где наступят долгожданное одиночество и покой, но ему не позволили бы улизнуть, а то и наподдали бы за слабость и малодушие. В моменты отчаяния закрадывалась мысль, что лучше бы его действительно застрелили.