Игнис

Глава 1

Темно.

Я не чувствую тела.

Чувствую только как пространство давит мне на грудь. Чувствую, как соленая вода заполняет каждый свободный уголок моего тела. Как внутри меня всё горит от солёной воды, а снаружи, от той же воды я чувствую лишь леденящий холод. Хотя это скорее не чувства, а мой образ меня в памяти, которую я тоже перестаю чувствовать.

Я не помню, сколько я пробыла в воде. Помню только, как появилось тепло на моей талии и как вода не хотела меня отпускать. Мой рот, заполненный солёной водой открылся и что—то до боли горячее обожгло мои губы. Тепло проникло в меня и осталось где—то в груди. Обрывки моей жизни нехотя возвращались ко мне…

Мы плыли на корабле. Был шторм. Я держала в руках что—то важное, пока вокруг тонули люди, а потом… утонула и я.

Открыв глаза в мутной воде я увидела, что силуэт, наподобие человека прижался ко мне губами, и уносил меня куда—то вверх, ближе к свету… Тогда я и обнаружила, что не могу дышать, но тогда мне не хватило сил обнаружить, что мне это было и не нужно. Мне было достаточно того тепла внутри, что дал мне он, чтобы жить. Так мы и плыли, пока безмятежье не настигло меня снова.

Когда я пробудилась в следующий раз, то обнаружила себя в кровати, закутанной в постель. Моё тело слишком ослабло, чтобы куда—то двигаться.

Башня, в которой я лежала, была круглой и очень высокой. Тускло горящие лампы выстраивались наверху по кругу лесенкой к оконному куполу на потолке, в котором можно было увидеть луну, озаряющую ночь. Оглянувшись вокруг, я увидела, что окружают меня дворянская мебель и избыток картин, с бесконечными полками книг. Бордовые рыцарские доспехи стояли напротив кровати, а по бокам стояли точно такие же, только в других цветах. Они стояли, будто пустые тела и смотрели на меня сквозь свои щели. Я не могла осознать живые они или нет и кивнула им в приветствии, но они мне не ответили. Там же стояли и парящие над землей потускневшие древние дублеты. Я направила свой взгляд к окну, с которого вот—вот должна была уйти луна.

Я бы так и думала, что находилась в комнате одна, пока один огонек ламп наверху не упал в дублет. Он разгорелся внутри и предстал в силуэте человека возле моей кровати. Он что—то говорил, но я слышала его слова будто сквозь воду. Он что—то сказал ещё, но и это я тоже не услышала. Я открыла рот, чтобы ответить, что ничего не слышу – и из моего горла хлынул солёный поток. Мое тело поднялось само и вода покидала меня через глаза, рот, ноздри и уши. Он пригнулся к скрюченной мне и спросил:

– Сейчас лучше?

Его скулы были острыми, словно высечены из камня, а кожа было ослепительно чистой и бледной, будто никогда не видела солнце. Волосы его были длиннее, чем у меня и неоднородно рыжие: будто в них было помешанно ярко—красное и тускло—желтое, как переливается огонь в костре.

– Внутри всё горит, – пожаловалась я с отдышкой.

– Вы утонули, – ответил силуэт. Его голос создавал уют и напоминал чем—то звук слабого потрескивания костра.

– Это из—за солёной воды у меня внутри всё горит? – спросила я.

Отец рассказывал, что от соли внутри начинает щипать так сильно, что эти чувство можно перепутать с огнём, но этот жар внутри был другой. Силуэт стоящий передо мной это подтвердил.

– В вас горит огонь жизни. Такой же, как здесь наверху. Вы разве не видите эти огни? – он взмахнул рукой наверху, и огоньки заплясали в танце по стенам и стеклянной крыше.

– Что это? – спросила от изумления я.

Я уже видела магию, хоть и всего пару раз. Но обычно люди молились ради этого или произносили заклинания. Он же сделал это взмахом руки.

– Это души. Души людей, которые утонули вместе с вами, – ответил он.

На тот момент я не понимало, что произошло.

– Стало быть, я тоже стану душой? – спросила я.

Видимо я погибла, как и они, а это потусторонний мир. Но парень с бледной кожей взял мои руки в свои и ответил:

– Нет, – сказал он с загадочной улыбкой и сомкнул два пальца на моей груди. Его пальцы были как магнит для тепла внутри меня. Внутри что—то загорелось и я в испуге отпрянула от него. Он смотрел на меня с издёвкой.

– Зачем вам души утонувших людей? – спросила я.

Силуэт отвернулся. Подняв голову, он остановил бегущие по верху огоньки ладонью. Они прогнали луну за окном и выстроились как и прежде, лесенкой. Теперь только они освещали башню тусклым светом.

– Эти души послужат топливом, – сказал силуэт с лёгким разочарованием. – Топливом для нового поколения.

– Для какого поколения? – его загадочность вводила меня в ступор.

– Для нового поколения вампиров, – ответил он и мое сердце замерло. Бабки в наших деревнях рассказывали байки про вампиров, но никто не воспринимал их всерьез. Он улыбнулся и я увидела его выпирающие клыки. Он высматривал страх в моих глазах. Я не могла пошевелиться от страха и мы стояли так долгое время.

Глаза у него тоже были необычные, даже если не считать красного свечения. Они притягивали, как костёр в самую тёмную ночь. Когда я смотрела на него, то меня вновь охватывал жар в груди.

– Вы же слышали про вампиров? – как гром, спросил меня кто—то из—за спины. Я испугалась и отбежала от них всех, прижавшись спиной к стене.

Этим громом был «человек» огромных размеров, ладонь которого могла бы обхватить мою голову. Он стоял в ослепительно белом плаще, с остроконечной бородой и самыми нахмуренными бровями, которые только можно увидеть. От него пахло росой и дождём, и в отличии от первого веяло холодом.

– Бабка мне говорила… – ответила я в страхе. – Но она говорил, что вы ушли века назад, и обещали больше не просыпаться.

Этот огромный Гром раскатом рассмеялся и пространство вокруг словно задрожало. Я почувствовала как мои кости не находят место в моем теле от этого смеха. Он поднял слегка пальцем вверх, и я вспарила в воздухе. Это было похоже на то, будто воздух превратился в воду, а я плавала в нём, как в воде, пусть я и могла еще дышать.

– Никуда мы не уходили! – его голос гремел в этой башне и огни вверху колебались от его голоса. Молнии же били такт с его гремящим голосом, – Мы растили вас, как рабов… или скорее как куриц! Но в какой—то момент прониклись к вам сочувствием и возвысили вас почти до нашего положения! Да, мы поедали вас, как и всегда, но такова природа! А вы… вы решили, что этого недостаточно, и выкосили нас, как траву. Нас! Тех, кто проявил к вам жалость…

Я сжалась от страха и смогла лишь прошептать:

– Я об этом не знала…

Силуэт огня положил мне руку на спину.

– Она об этом не знала, Тонитру. Не наседай на неё, – прошептал парень с рыжими волосами.

Громила поднял руку и окна задрожали, будто вот—вот рассыпятся. Я зажмурилась готовясь к падению осколков, но Тонитру опустил руку и на окна лишь посыпал дождь.

– Она об этом не знала… я говорил про людей не для неё, Игнис, а для тебя. Я говорил это, чтобы ты вспомнил, что стоит за милым личиком и скоротечием душ. Мы вечны и наслаждаемся временем, которое нам дано, от того мы медлительны. Они же живут мало, но эта их черта, заставляет их развиваться и бороться. То, что осталось от нас, блуждает в этих морях, только потому, что они не нашли ещё способ найти нас здесь. И твоё благодушие может нас всех здесь погубить, Игнис.

– Я знаю брат, – сказал Игнис опустив голову.

– Ты же старше нас всех. Ты же сам учил меня этому. Что тебя побудило? – спрашивал Гром, приглушив свой голос до человеческого.

– Она тонула держа в руках ребёнка брат. Она пыталась вытащить его над водой, жертвуя собой. Я… я встретил её, брат.

Память возвращалась мне осколками и только сейчас я сплетала её вновь из обрывков фраз вампиров. Только сейчас, я вспомнила про маленькую сестрёнку, с которой я плыла в Новый Континент.

– Моя сестра… – сказала я полушёпотом.

– Держала бы она твоего ребёнка брат, то утопила бы и стала героем среди людей, – продолжал Тонитру, не обращая на меня внимания.

– Где моя сестра? – крикнула я, и наконец они обернулись, будто бы только сейчас увидели меня.

– Где её сестра? – спросил писклявый мужской голос. Он влетел дымом и предстал в зелёном плаще. Коротыш был самым маленьким в этой комнате – даже меньше меня. Он улыбался широко, а его густые седые волосы вились в разные стороны. Оба брата повернулись к нему, но по их лицам было видно, что никто ему не рад.

– Хаос… – устало проговорил Игнис.

– Верно, мой любимый братец. Это я, – Хаос поклонился и расставил руки в стороны, сделав левой ногой выпад назад.

– Стало быть мать знает, – сказал Игнис.

– Стало быть уже все знают, – ответил Хаос в ядовитой улыбке. – Все только не знают куда подевалась малышка? – он повернулся ко мне и подцепил мой подбородок своим длинным ногтем. Он принюхался к моей шее и приоткрыл верхнюю губу, обнажив свои длинные клыки.

– Людина… – прошептал Хаос, и повернулся к вампирам. – Игнис, любимый сын нашей мамы пожадничал для нее отдать весь стол и забрал себе самое вкусное, – он повернулся к братьям в ухмылке. – Если мы договоримся о малышке, то я скажу маме, что она потерялась. А затем мы отобедаем на славу.

Я не знаю, что на меня нашло, но я сжала ладони в молитве. Отец рассказывал, что так можно отвадить вампиров. Хаос увидев это лишь громко рассмеялся:

– Пока в этих окнах не будет гореть солнце, никто твоих молитв не услышит, курочка.

– Никто с тобой договариваться о малышке не будет. Сгинь Хаос, – оборвал речи Тонитру.

Вампир начал растворяться. Сначала в чёрный дым превращались ноги, потом тело и лишь потом голова. Хаос улыбался и похоже это казалось ему обычным делом. Он лишь грустно улыбнулся на прощание:

– Опять меня никто не жалует… А я только думал найти с братьями общий язык… – сказал он жалостливо и пропал.

Тонитру и Игнис уставились на меня. Они оба были выше меня на две головы, возможно Тонитру был выше даже на три. Я с горечью почувствовала, что ничего не могу им противопоставить, если они вдруг решат меня сейчас убить.

– Её нельзя отпускать, – сказал Тонитру почти человеческим голосом.

Игнис посмотрел на меня с сожалением:

– Я знаю. Но её никто здесь не тронет.

Глава 2

Тонитру исчез так же внезапно, как и появился. Лишь звук грома раздался за окном, когда он пропал. Мы остались одни – я, Игнис и потрескивающий звук пламени наверху.

– И что теперь? – спросила я Игниса.

Игнис вскинул руку вверх, и огоньки на крыше слились в огромное пламя, сползающее со стен на кровать. Пламя затекало под одеяло, съёживалось, закутываясь в постель вихрем. В какой—то момент возникла такая вспышка света, что я нехотя закрыла глаза – а когда открыла, то на простыне уже лежал маленький свёрток из черного полотна.

Я неуверенно подошла к этому свёрточку, ожидая худшее, но когда из него засопели, мои слёзы сами подступили к глазам. Сердце словно прекратило стучать, когда я высмотрела личико ребёнка..

– Эльза…

Я подхватила свою сестру в руки и крепко прижала ее к своей груди. Я не могла поверить, что она могла исчезнуть из моей памяти. Родители доверили ее мне, чтобы мы приплыли на Новый Континент, там, где по слухам, жизнь била ключом.

– Это мог быть мой ребенок – сказал Игнис. – Он мог прожить намного больше, чем проживет твоя сестра, даже если она доживет до старости.

Он хотел, чтобы я спросила у него, зачем он это делает. Я чувствовала это . И мне ничего не оставалось как сказать:

– Спасибо. Если вам нужна жизнь взамен… то можете забрать мою, – эти слова дались мне нелегко. Я не хотела умирать, но после того как я утонула мне было не так страшно.

Он уставил свои огненные глаза на меня и улыбнулся.

– Жизнь ребенка для вампиров намного ценнее, чем ваша жизнь. Нет, я не приму вашу жизнь, – вампир неожиданно истерично рассмеялся. Эльза проснулась от его хохота и заплакала. Мне было слишком страшно, для того чтобы хоть как—то пошевелиться и я следила за вампиром будто бы могла что—то сделать. Наконец он поуспокоился, но улыбка осталась у него на губах. С его смехом утих и плач Эльзы, – какая глупость? Как вы думаете, зачем я вас спас?

Я не знала, тот ли это вопрос от которого зависит жизнь, и перебирала мысли, пытаясь найти нужный ответ. Он не стал дожидаться пока я отвечу.

– Потому что я люблю вас, – ответил он и рассмеялся еще громче. Его смех был не человеческий, и был больше похож на истерику. В комнате становилось жарче.

Это признание было столь же неожиданным, сколь и опасным. Что может означать влюблённость вампира? Что может означать его истерика? Что я могу дать взамен? Свою душу? Свою жизнь? Вопросы появлялись в моей голове один за одним пока Игнис не успокоился.

– Я… я думал я сбрендил, понимаете? – сказал Игнис и присел на другой край кровати от нас. – Порядка века я прожил в мучениях и слабой надежде, и только когда я увидел Эльзу… увидел вас… моё сердце оттаяло от времени и начало пылать ярким пламенем. Спустя века!

– С чего вы решили, что это я растопила ваше сердце? – спросила я.

Игнис встал с кровати и подошёл к одной из картин. Он попытался вырвать ее из стены, но не смог оторвать. Плюнув, он провел пальцем по краям полотна картины, выжигая ее после чего взял ее и всучил мне в руки. Я с опаской открыла ее и увидела там женщину, которая как две капли воды была похожа на меня.

– Мне было 10 веков, – сказал Игнис, снова присев на кровать. – Тонитру было 3 века, а сам Хаос едва дожил до половины своего первого. С самого рождения он не осознавал неспешность бессмертия и старался жить как вы. Он воевал как вы, ел как вы, спал как вы. В какой—то момент он даже полюбил, как вы. Тогда же он увлёкся гаданием. Сначала мы думали, что он кидается пустыми словами.

"Ты поскользнёшься и сломаешь себе шею", кричал он Деймону, нашему дяде, громко смеясь.

"Ты полюбишь жабу и задохнёшься", говорил он нашему отцу.

Маме нашей он как—то крикнул, что тот "кого она любит сильнее всего, предаст её, а она этого и не поймёт".

Так бы это и осталось пургой, пока Деймон не поскользнулся на луже крови и не подвернул себе шею, уткнувшись в серебряный крест.

Отец так трухнул, что не выходил в море 5 веков, чтобы случайно не встретить какую—нибудь жабу. Мать начала смеяться над ним, что он поверил в предсказание Хаоса.

"Это было совпадение. Совпадение! А ты как всегда пытаешься найти в этом судьбу. Даже сам Хаос не верит в то, что сказал" – говорила она ему на протяжении веков.

Спустя вечность он устал слушать мамины усмешки и как—то вышел в море, на охоту. Он, как и я, был высшим вампиром стихии огня, и как и я, мог находиться в море весьма ограниченное время. Тонитру говорит, что слышал, как его последний огонёк гас в пучине шторма. Не знаю встретил он какую—нибудь жабу на своём пути, или пытался сбежать от неё, но второе предсказание Хаоса в точности сбылось.

Игнис говорил со страстью, а жар от его тела нагрел воздух в башне.

– Зачем вы рассказываете это мне? – спросила я хриплым от жары голосом.

– Потому что… – его красные волосы вились как огонь, – Хаос после этих событий перестал предсказывать. Ему наскучило предвещать плохие вещи, да и видения больше не приходили к нему. Кроме одного…

Он подсел ко мне, убрав мои руки от ребёнка. Он пьяняще посмотрел в мои глаза и сказал:

– Тогда никто не спал в эту ночь. Раздалось землетрясение такой мощи, что никто не верил, что замок выстоит. Каждый из нас оставался в своих покоях и молился существующим и не существующим богам. Тогда же Хаос влетел в мою комнату и стал кружится в ней вихрем. Его глаза были закрыты, будто он спит, а я кричал пытаясь его разбудить. На что он пропел свою песню:

" Твоё пламя погаснет от любви,

твои века закончатся от страсти.

Она возникнет на крови,

С ребёнком вынутым из пасти"

Игнис пожирал меня глазами. В его глазах красное и желтое пламя боролось друг с другом. Он нависал надо мной и я чувствовала себя маленьким ребёнком в его ладонях. Его руки обжигали мои и мне пришлось с трудом их вырвать. Жар в комнате стал как в бане. Игнис смотрел на меня глазами безумца. Мне стало не по себе. Я схватила Эльзу и отбежала к двери.

– А с чего вы взяли, что это обо мне? – крикнула я, пытаясь достучаться до его разума.

– Я видел тебя во сне! Ты мне снилась каждую ночь, с тех пор, как Хаос сделал мне предсказание! Я видел тебя, чувствовал тебя, спал с тобой. Мы разговаривали с тобой часами…

Он казался полоумным. В башне стало невозможно дышать, что даже окно вверху запотело. Я протянула руку к ручки двери, чтобы впустить свежий воздух и не задохнуться, когда он крикнул:

– Не открывай её! Пока ты здесь… пока дверь закрыта, вы в безопасности!

– Нам нужен воздух, – прошептала я чувствуя, как его пламя высушило всю влагу в моём горле.

Только сейчас Игнис осознал, что мы задыхаемся от его страстного жара. Он растеряно оглянулся и схватился за голову.

Ни сил, ни воздуха больше не было, и я открыла дверь. Холодный ветер остудил меня в мгновенье, и мы с Эльзой наконец смогли дышать. И тогда я увидела, ЧТО пряталось за дверью пряталось. На меня уставились тысячи жёлтых глаз из—под тёмных одеяний. Они были внизу, вверху и по бокам. От страха я попыталась закрыть дверь, но не смогла.

– Печать уже сломана, – ответил Игнис и пустил из пальца в своих собратьев струю огня, отгоняя их от входа. – Нам нужно уходить.

Глава 3

Я чувствовала себя раненной косулей проходя мимо хищников почуявших кровь. Эти вампиры были непохожи на Игниса и его братьев. Они были похожи на голодных животных, готовых в миг сорваться, чтобы съесть меня и мою сестру. Я то и дело оглядывалась, чтобы быть ближе к Игнису, шедшему позади нас и периодически отстреливающийся от вампиров. Лишь его тепло, которое я чувствовала спиной, давало мне надежду жить, двигаясь дальше.

Пройдя по мосту во тьме, мы зашли в другую дверь оставив этих страшных существ позади. Мы оказались в пещере, пусть и сырой.

– Куда мы идём? – спросила я Игниса.

– Я постараюсь вас увести в обход матери. Мы идём сейчас по длинному пути. По окраинам нашего замка, – ответил тот потухшим голосом. Видно, он чувствовал вину, за то что случилось.

Игнис выдвинулся вперед и мы пошли за ним. Дорогу нам выслали сырые каменные стены и свечи на стенах с блеклым светом. Вокруг не было ни одного окна, и если бы не свет, исходивший из волос Игниса, то большую часть пути бы пришлось идти наощупь. Эльза несмотря на кишащий ужас вокруг снова заснула.

– А те вампиры за ними не пойдут? – спросила я.

– Это низшие вампиры. Голодные вампиры. Они давно не ели и превратились… даже не в голодных животных – насекомых. Они как комары, перестали думать, и у них остался только голод. Нас здесь слишком много, и людей на корабле не хватило бы, чтобы прокормить нас всех. А людей с течением времени становится все меньше и меньше.

Он говорил со мной так, будто я не являлась его едой.

– А вы тоже поедаете души людей? – спросила я.

– Нам, высшим вампирам это не обязательно. Когда—то я, как и мои братья также были низшими вампирами, пока мать не вселила в нас душу ребёнка. Душа ребёнка непорочна и имеет бесконечную силу для нас. Вселив в нас душу ребёнка мы становимся вечными и нам больше не нужна пища, чтобы жить. Но голод у нас остаётся…

Я увидела в его глазах помутнение рассудка. Я боялась, как бы он снова не разгорелся и не сжёг все вокруг. И тем не менее любопытство пересилило страх.

– Что за голод? – спросила я.

Он улыбнулся и прислонился вплотную к моему уху. Мое сердце замерло в ожидании, а он как назло молчал долгое время. Я приготовилась к худшему, но двигаться не посмела. Я услышала как открылся его рот.

– Голод жизни… –прошептал он мне на ухо и издевательски посмотрел в мои глаза.

– А просто сказать это было нельзя? – спросила я, чувствуя его насмешку над собой.

– Так не интересно.

Мы шагали так около получаса и в конце мы встретили синюю дверь По бокам от двери висело два молодых портрета статусных мужчины и женщины.

– Профетто и Фабула. Наши предки. Мать говорила, что они жили, когда огромные ящеры обитали на земле и ели всех подряд. Именно Профетто и Фабула сберегли людей от этих ящеров и взрастили их как домашних животных.

– Нас как животных? – спросила я, опасаясь очередной издевки.

Игнис однако был серьезен.

– Так говорили вампиры раньше. Я не считаю вас за животных. Я считаю, что вы равные нам, просто… оказались единственной пригодной для нас пищей.

Он слишком настырно посмотрел на Эльзу и я накрыла её своим одеянием и закрыла ее спиной.

– Если вы хотите её у меня забрать, то лучше убейте нас обоих, – мой голос колебался, хоть я и старалась быть жёсткой. Мне было страшно спорить, как мне тогда казалось, с богом огня.

Он присел передо мной и я увидела, как его красные волосы вьются между собой в танце, будто лепестки огня.

– У тебя такие же глаза как и в моём сне, Лилия, – сказал он.

Я не помнила, чтобы произносила своё имя, а он продолжил так, будто бы мы были давно знакомы – когда я в сотый раз увидел их, то специально проснулся и попросил найти для меня два самых прекрасных и больших сапфира, которые напоминали бы мне о тебе, когда сон закончится.

Он протянул мне два огромных сапфира связанных золотой цепью. Они были почти чёрными в этой тьме. Из второй руки Игниса появился огонёк, и синева в камнях заплясала сотнями оттенков. Эльза проснулась и сняв с себя полотно, уставилась на сапфиры отражающие огонь и протянула детским восторгом: «Оооо».

– В них я вижу твой страх, – сказал Игнис смотря в камни и поднял глаза на мои. – Но вижу и смелость побороть его, Лилия.

Когда он произнёс моё имя снова – во мне что—то отозвалось. Эльза подняла руки и потянула его за краешек губы обнажив его клык.

– Эльза, – сказал он строгим тоном, но она лишь рассмеялась и засунула ему в рот второй палец, натянув ему улыбку. Его волосы потянулись к ней и защекотали её.

Я к тому времени и позабыла, что мы находились где—то в замке, когда дверь приоткрылась.

– Игнис, я не могу поверить. Неужели ты нам принёс дары? – прозвучал страстный женский голос и из двери выглянула молодая девушка с белой кожей. Её чёрные кудрявые волосы обрамляла диадема с яркими рубинами, которые переливались от огня Игниса.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.