Сиалон. Трилогия

Эйра

– Разве так себя ведут хорошие дочери?!

– Прошу меня простить, маменька, – виновато опустила голову Эйра.

– И как с такими манерами можно выпускать тебя в свет?! Как выдавать замуж?! Что вот вообще прикажешь с тобой делать, а? – возмущалась женщина. Ну а как ей не возмущаться-то? Еë единственная дочь, её кровиночка, хотя не это важно, а важно, что наследница… (Конечно же, папенька и маменька девочки были ещё достаточно молодыми, чтобы у них ещё мог появиться наследник. Но, а если опять девочка?) Так вот это прелестное юное создание в процессе игры случайно показало своё замечательное личико нескольким таким же юным представителям мужского пола!

– Я… я случайно, маменька, – бормотала себе под нос девочка, пока её родительница ходила перед ней из стороны в сторону и интенсивно жестикулировала руками, продолжая возмущаться.

– Марш к себе в комнату! – в конце гневной тирады выдала маменька. И Эйра послушно пошла в свою прекрасную комнату.

Мягкая кровать, шёлковое постельное бельё, несколько шкафов, наполненных разными платьями и множество головных уборов, по покрову к каждому платью, множество игрушек, дорогие музыкальные инструменты отменного качества – это лишь небольшая часть того, чем каждый день могла наслаждаться Эйра в её, только её комнате. Только вот всё это было таким… таким… неживым что ли? Бездушным? Даже своё отражение в зеркале девочке казалось таким же. Светлая ровная кожа, пронзительно-голубые глаза, светлые мягкие волосы, – всё это Эйре казалось каким-то… Кукольным?

Эйра всей душой ненавидела это! И покров из самой дорогой ткани, такой, о котором мечтают все девочки радовал её лишь в подобные этому моменту: когда приходилось выслушивать возмущения маменьки. Тогда за тканью, закрывающей лицо не было видно слёз. А то и за слёзы маменька могла поругать. Это хорошо, если ругается только маменька. А то папенька может и руку поднять. А если переборщит и маменька заступиться решит, то папенька и маменьку может решить уму-разуму научить.

В окно своей комнаты девочка иногда могла видеть как гуляют и играются дети из незнатных семей. Родители говорили, что они очень бедны и что у них нет денег даже на обувь и уж точно у них никогда не будет того, что есть у Эйры. Ведь у Эйры есть всё! Конечно же девочке было немного жаль тех ребят, но, отчего-то она им завидовала. Она видела, что многие из них летом бегают босиком по земле и однажды спустилась к ужину так же босой. Ой, как папенька с маменькой тогда ругались!..

А как-то раз ей удалось убежать и немного поиграть с теми ребятами! Помнится, они очень удивились, узнав, что Эйра никогда не выходит на улицу без покрова и даже дома ей не разрешают ходить босиком. Девочки, которые находились в той компании ребят восхитились головным убором девочки, но услышав, что она даже гуляет в нём дружно решили, что это крайне неудобно. А ещё оказалось, что обувь у них у всех есть. Естественно, не такая красивая и качественная, как у Эйры, но есть. И им всем просто нравиться ходить босиком, когда тепло, чувствовать ногами землю.

И несмотря на то, что Эйре удалось провести среди этих ребят всего-то около одного часа, прежде, чем её разыскала нянюшка, это время ей запомнилось как самое счастливое, что только было в её жизни. Правда после этого досталось от родителей не только девочке, но и нянюшке тоже. Кажется именно тогда у девочки треснуло ребро после получения наказания. А увидев кровавые следы на спине нянюшки, Эйра с глубочайшей грустью поняла, что, похоже, больше никогда не увидится с теми ребятами. Отчего-то самые глубокие мучения ей приносили страдания других людей.

И вот, когда девочке исполнилось пятнадцать, желание родителей сбылось: у Эйры появился братик. А весь следующий год прошёл для Эйры очень спокойно. Словно о ней просто все забыли. Хотя, возможно, так и было. И девушка была совсем не против того, чтобы на её и дальше просто никто не замечал. Но она всё же привлекла внимание. Одного из приятелей своего отца. Тот приятель был гораздо старше и статус его тоже был гораздо выше, чем у папеньки Эйры. Поэтому даже если он и хотел бы, то не смог бы отказать.

– Эйра, ты уже взрослая девушка, – начал как-то папенька за обедом.

– Да, папенька, – покорно склонила голову девушка. Она уже догадывалась, что собирается сказать глава семьи.

– Достаточно взрослая для того, чтобы выйти замуж.

– Да, папенька, – всё также сказала Эйра. Её отец удовлетворённо кивнул.

– Господин Цанрен хотел бы, чтобы его сын женился на тебе. Так что собирай приданное.

– Хорошо, папенька.

– Погоди, дорогой, но разве его сын не сильно старше нашей дочери? – подала голос маменька.

– Ему всего лишь тридцать четыре.

– Но Эйре ещё семнадцати нет!

– Это не важно. Главное, что хочет жениться. Разве я не прав, дорогая? – очень тихо спросил папенька.

– Конечно прав, – опустила голову маменька.

– В таком случае, свадьба состоится в следующем месяце.

Кажется, после этого разговора, Эйра проплакала до вечера, а потом в задумчивости просидела всю ночь. Она поняла, о ком говорил папенька. Несколько раз она подглядывала, как папенька с приятелями играли в карты. И господа Цанрены обладали очень вспыльчивыми характерами: могли из-за неверно истолкованного слова начать драку или от досады сломать мебель. Честно признаться, Эйра слегка побаивалась этих господ. И сейчас вроде бы была рада, что скоро выйдет замуж, что у неё будет уже другая семья. Но вот сам жених. Он всего на девять лет младше папеньки. И на пять лет младше маменьки.

Эйра глубоко вздохнула. Значит так тому и быть! И девушка принялась бережно складывать шёлковое постельное бельё, собственноручно вышитую скатерть и все остальные вещи, которые позволялось девушке перевести к мужу из родительского дома.

***

В тот день было очень жарко. Это Эйра запомнила. На ней было белое платье, на котором вышили ярко-красные цветы. Когда девушка первый раз увидела своё одеяние, то в голову ей пришло сравнение с кровавыми разводами. А подол платья сзади тянулся изящным шлейфом. Также, как и покров. Из самой дорогой ткани. Он закрывал и лицо, и плечи, и грудь, и даже всю спину.

Девушка улыбалась. Сейчас она ощущала, как рады её родители и даже ощущала некий трепет, ведь свадьба – самое важное событие в жизни любой девушки. Совершая три поклона, Эйра изо всех сил старалась скрыть ото всех, как дрожат её коленки. Может быть, теперь всё будет хорошо? Она познакомится с её мужем, они полюбят друг друга, у них родятся прекрасные детишки… Она обязательно поймёт, как вести себя с мужем, чтобы тот не раздражался, чтобы не устраивал драк и чтобы не ломал мебель. Всё обязательно будет хорошо! Так думала девушка, с неким опасением и с огромными надеждами, переступая порог её нового дома.

С лёгким опасением Эйра подняла глаза на мужа, когда тот откинул переднюю часть покрова ей на волосы. Он тогда тепло улыбнулся, что прибавило уверенности девушке, сидящей перед ним на кровати.

***

Хлёсткая пощёчина заставила женщину перестать плакать.

– Почему?! Почему ты не можешь выносить хоть какого-нибудь ребёнка?! Каждый год одно и тоже! – гневно крикнул мужчина и, резко развернувшись, ушёл.

– Госпожа! Госпожа, как вы?

– Госпожа, вы не ушиблись?

– Госпожа, не переживайте!

Да уж. Слуги в имении Цанрен относились к своей госпоже намного лучше, чем их господин.

– Как я? Замечательно, – горько усмехнулась Эйра. И с помощью лекаря отправилась в комнату, где любила отдыхать. И сейчас из её глаз снова текли слёзы. Её муж ждал наследника. И сама женщина хотела деток. Но вот уже в третий раз Эйра потеряла ребёнка. И она до последнего надеялась на поддержку от мужа, но… её не было. Что же. Значит так тому и быть.

Несколько месяцев жена не пересекалась с мужем. Точнее муж целенаправленно избегал встреч.

***

А следующая беременность, к величайшему счастью всех, кто жил в имении Цанрен, оказалась удачной. Родился мальчик! Счастье вдвойне!

И следующие полтора года муж не отходил ни на шаг от жены с ребёнком. Он был несказанно рад появлению наследника. Так же, как и его родители. Родители мужа. Эйре нечасто приходилось с ними видеться, но именно в этот период она, словно бы начала чувствовать, что такое семья. Ведь семья – это, когда все вместе? Или что-то ещё?

Но потом сын подрос и отец стал предъявлять к нему весьма высокие требования. Он раздражался всякий раз, когда мальчик пачкался во время игры или приёма пищи, разражался, если ребёнок мог подавиться, если он заболевал, если не слушался его, если не понимал каких-то слов и даже, если у него не получалось с первого раза повторить какие-либо упражнения с оружием, показанные отцом. И первенец очень расстраивался, если родитель был им недоволен. Иногда недовольство главы семейства могло быть настолько сильным, что он мог ударить несколько раз. И чем старше становился сын, тем чаще такое случалось.

А тут в семье появился и второй ребёнок. Девочка с такой же красивой и кукольной внешностью, что и у её матери. А вот характер проявляла, похожий на характер папеньки: это была очень тяжёлая беременность и такие же тяжёлые роды. На следующий день в имении Цанрен должен был состояться торжественный приём в честь Нового года. И Эйра не смогла на нём присутствовать из-за состояния своего здоровья. Женщине было так тяжело, что даже взять плачущего ребёнка на руки, чтобы успокоить, ей было очень плохо. И она до последнего надеялась, что сейчас к ней поднимется хотя бы её муж и возьмёт девочку на руки, но…

Господин Цанрен пришёл на следующий день после торжества.

– Почему вчера тебя не было на приёме?! – гневно спросил он, как только переступил порог комнаты. Эйра прикрыла глаза и глубоко вздохнула, покачивая колыбель.

– Потому что позавчера я родила тебе дочь, – ответила женщина, стараясь говорить негромко и спокойно.

– А вчера чем ты занималась?! Эта твоя дочь ревела вчера без умолку почти весь день!

– Прости, что мы доставляем тебе неудобства, – усмехнулась Эйра.

– Это что за тон сейчас был? – прошипел мужчина. Его жена с грустью посмотрела ему в глаза.

– Нашей дочери уже три дня, а ты даже не хочешь взглянуть на неё, а начал своё знакомство с ней с криков с самого порога. Почему-то я до последнего надеялась, что ты навестишь нас после родов. В этот раз они были тяжёлыми.

– Получается, я ещё и виноват?! – закричал мужчина, делая несколько резких шагов вперёд. За эти несколько шагов он оказался очень близко к Эйре, а его скорость и напористость заставили ослабленную женщину упасть. Так же, как заставили упасть и колыбель. Эйра сразу же метнулась к своему ребёнку. Но это лишь сильнее разозлило мужа. Он перекрыл путь матери, задев ногой плачущий кулёк и ударил женщину по рукам.

– Тебе важнее проводить время с ней, чем поговорить со мной?! С твоим мужем?!

– Пусти! Ты же можешь её так убить!

– Да, могу!

– Помнится, когда родился сын ты так радовался. Что же сейчас случилось такого, что ты готов убить своего ребёнка? – сквозь слёзы выдохнула Эйра. За что схлопотала пощёчину и увидела удаляющуюся спину мужа.

– Лекарей! – закричала женщина, как только мужчина скрылся из виду. К счастью, сделал он это весьма стремительно.

Несколько дней прошли в томительном ожидании. А потом ребёнок, которому ещё даже имени не успели дать, замолчал. Замолчал навсегда. В тот день Эйра поняла, что никогда уже не станет счастливой. А ещё поняла, что лучше быть в безопасности, чем чувствовать постоянное напряжение. И ночью всё произошло само собой.

Эйра запомнила лишь, как пятна крови на её платье напомнили ей алые цветы на её  платье, в котором девушка выходила замуж. Хотя она очень старалась ничего не испачкать. И даже подарила своему мужу прощальный поцелуй. Перед тем, как изо всей силы воткнула его же клинок ему в грудь. А потом ещё несколько раз. Чтобы он точно не проснулся этим утром. Так будет лучше.

Но, когда Эйра шла к своей комнате, намереваясь также потом забрать сына, её увидела личная служанка свекрови. И эта служанка никогда не отличалась хорошим отношением к Эйре. А её крик заставил всех проснуться. Всех, кто мог проснуться. "Прощайте," – шепнула женщина и побежала. Скоро ей ещё придётся сюда вернуться. За сыном. Она его здесь не оставит. Ни за что! Но если сейчас её догонят, то некому будет забирать ребёнка. Поэтому Эйра бежала изо всех сил. Как можно дальше. Она со всем справится. Обязательно справится! Правда, ведь?

Встреча за встречей, знакомство за знакомством

И… Раз, два, три! Раз, два, три! Раз, два, три! Белые пушистые снежинки слушались каждого лëгкого движения Сиалона, кружась в воздухе перед тем, как стать частью белоснежного одеяла, уже укрывающего землю.

За гуляющим юношей по пятам следовали Посланники. Как же они ему уже надоели! Но пока что Сиалон был готов смириться с их присутствием, раз его отцу от этого спокойнее. Хотя… Будь у самого Сиалона дети, спокойнее от сопровождения подобных нянек ему бы не становилось. Не самые удачные создания папеньки. Именно об этом думал Снежный дракон, проходя мимо озера, в которое тут же засмотрелись все его соправождающие. Минут десять без них Сиалон мог точно провести. А иногда они могли так «зависнуть» и на полчаса.

И молодой дракон шëл гулять дальше уже без нянек. Им не составит труда найти своего подопечного, как только они оторвут свой взгляд от зеркальной глади, и Сиалон знал это. А ещё он знал, что и сам отец, наверняка, наблюдает за ним.

Неожиданно тихая мелодия донеслась до Сиалона. Он замер. Дракон часто гулял в этой местности, но никогда не слышал игры на музыкальных инструментах, да и люди жили немного дальше, чем тот, кто сейчас играет… Кажется, на флейте. Прислушавшись к ветру, юноша пошëл туда, откуда исходил звук. И играющий на флейте не заставил себя ждать. Его глаза были закрыты. Похоже, этот молодой человек специально ушëл подальше от города. Отчего-то именно так подумал Сиалон. Он не стал отвлекать юношу, а сёл на снег рядом с ним. Мелодия, что играл незнакомец была пронизана грустью и надеждой. Поняв, что незнакомец его не заметил и продолжает играть с плотно сомкнутыми глазами, Сиалон лëгкими движениями руки вновь стал заставлять снежинки кружиться в танце. На самом деле, это почти всë, чему смог научиться юный дракон в той области, что касается магии. Поэтому и практиковал новые умения в каждый возможный момент. Хотя Посланники и говорили, что так он не учится ничему новому и просто возгордился своим умением, поэтому и хвастается при каждой возможности.

За своими мыслями теперь и сам Сиалон не заметил, как юноша закончил играть грустную мелодию и теперь наблюдает за драконом.

– Господин, давно вы тут? – спросил человек с флейтой.

– К сожалению, нет, – пожал плечами Сиалон. И несколько минут они просто сидели молча, наблюдая, как снег без устали опускался на землю.

– Почему вы здесь?

– Гулял, услышал, как вы прекрасно играете на флейте и пришëл послушать. Надеюсь, я не помешал вам? И что вы делаете тут? Отсюда до города не очень близко.

– Нет, конечно, не помешали. Я здесь… Потому что… Сам не знаю почему! Захотелось побыть подальше от столпотворений.

– Почему же? – спросил Сиалон.

– Это сложно объяснить. Да и не интересно, наверное, вам слушать о проблемах первого встречного.

– Разве вы не хотели бы поделиться мыслями? Я вижу, что у вас всë в порядке, просто отчего-то вам очень грустно. Разве не так? – Сиалон лëг на снег.

– Пожалуй, вы прав, господин, – вздохнул незнакомец, повторяя движения за Сиалоном, – Элиссон, – добавил он.

– Рад знакомству.

– Господин, не скажите ли вы теперь и ваше имя? – удивлëнно посмотрел Элиссон на Сиалона. Дракон поднял голову к Небу, словно ожидая совета или, может, предостережения. Ведь за все годы жизни Сиалона он наблюдал и за теми, кто его слишком сильно любил, и за теми, кто дракона недолюбливал, поэтому он и опасался так сразу сказать своё имя. Хотя Элиссон и казался ему приятным человеком.

– Немного позже.

– Почему же?

– Думаю, вы поймёте, – усмехнулся дракон.

– Что же, возможно, больше мы никогда и не увидимся, так что… В общем, ладно.

– Так отчего-то же вам грустно, Элиссон?

– Если не вдаваться в подробности, то… Я полюбил одну прекрасную девушку. И я думал, что там думал, я был уверен, что и она ко мне неравнодушна!

– А на самом деле?

– Честно говоря, я так и не понял, что на самом деле! Сказала, что я ей нравлюсь, но, что замуж не выйдет и вообще какие-то у неë планы.

– Это действительно звучит печально. Почему же вы не поговорите, чтобы понять всë окончательно?

– Потому… Потому что она ушла, – тяжело вздохнул Элиссон.

– Куда же? – удивился Сиалон, – Хотя это, может быть, уже ваше личное.

– Она не сказала. Даже намëка не оставила. И в последнем нашем разговоре дала знать, что.. Что не хочет, чтобы я искал еë. Значит я не буду этого делать, – горько усмехнулся Элиссон.

И следующие несколько минут они снова молча лежали на снегу. Ровно до того момента, как Сиалон не почувствовал усиление ветра. Облака приближаются. Отвисли всë-таки.

– Мне пора, Элиссон, – сказал Сиалон, вставая и отряхиваясь.

– Конечно, господин. Спасибо за наш разговор. Если вдруг вам понадоблюсь я, то мой дом третий на ближайшей сюда улице города.

– Хорошо, – кивнул Сиалон, – захотите поговорить ещë, приходите сюда и играйте на флейте, – успел сказать молодой дракон перед тем, как одно из облаков медленно начало снижаться и пошëл навстречу Посланникам, в очередной раз потерявшим своего подопечного.

***

– Господин Сиалон, что это был за юноша? – возмущённо спрашивал один из посланников.

– Почему это так важно? – спрашивал Сиалон. И никто из говоривших не собирался отвечать на вопрос своего собеседника. В конце концов, Посланник обиженно замолчал. Снежный дракон и не стремился к разговорам. Он думал о новом знакомом. Будет ли он играть на флейте завтра? И если будет, то, чтобы вновь побеседовать с драконом или, просто, чтобы поиграть на флейте? Пожалуй, если в ближайшие несколько дней их встреча состоится, Сиалону будет необходимо представиться. Элиссон показался дракону хорошим человеком, и, на самом деле, Сиалон надеялся, что они смогут быть друзьями.

Но на следующий день ветер не принёс никакой мелодии. Что же, может быть, это была единственная их встреча.

Сиалон медленно ходил вокруг поместья, которое даровал ему отец. Также по кругу ходили ещё порядка десяти фигур. Юноша тяжело вздохнул и поднял свои глаза к небу. Надоели эти облака! Дракон зашёл внутрь помещения и быстро поднялся по лестнице на крышу. Он молчал, но прекрасно понимал, что тот, с кем ему хочется поговорить, понимает лишь по взгляду о его желаниях. Так и было. Призрачная фигура мужчины не заставила себя ждать. А ветер, сопровождающий его появления, заставил облака отлететь от них метров на тридцать.

– Что беспокоит тебя, сын мой? – спросил призрачный мужчина.

– Доброго дня, отец. Меня беспокоят твои Посланники.

– Что с ними не так?

– Не слишком ли их много на меня одного? И настолько ли я юн и неопытен, чтобы всегда быть под их присмотром?

– Ты ведь знаешь, что твой возраст измеряется и изменяется не так, как у людей. И, хотя ты и появился раньше всех, но по соотношению к человеческим годам, всё ещё юн.

– Отец! Ведь ты создавал все законы. И по соотношению с человеческим возрастом, мне уже порядка двадцати семи лет. Как минимум, точно больше двадцати пяти. А согласно написанным тобой законам, брачный возраст наступает в двадцать.

– Да, в этом ты прав. Но чего ты сейчас хочешь? Жениться?

– Отец! Когда я стану настолько взрослым, чтобы гулять без сопровождения?

– Зачем?

– А если я жениться решу, то как мне вести себя с девушкой в присутствие стольких нянек?

– О, не волнуйся, сын мой, они непременно подскажут тебе, как себя вести.

– Па-а-ап, ты меня слышишь? А во время брачной ночи они всей толпой будут свечи держать?

– Ну нет…

– Тогда почему бы им уже сейчас не перестать повсюду за мной ходить?

– Потому что мне спокойнее, когда они с тобой.

– А меня они сильно раздражают! Если они и дальше продолжат повсюду следовать за мной по пятам, то мы с тобой не семья больше!

– Быть может, ты и прав, сын. Однако твои слова и весь этот разговор для меня крайне не приятны.

– Я рад, что ты понял меня. Прошу, чтобы ты и сам в мою жизнь не вмешивался. Я понимаю, что ты не сможешь не следить за тем, что вокруг меня происходит, но прошу хотя бы присутствия своего в жизни моей никак не проявлять.

– Пусть будет по-твоему. До следующей встречи, – сказал призрачный силуэт, растворяясь в воздухе. По правде говоря, Сиалон не ожидал, что отец будет против и так отреагирует на его просьбу. И сейчас он пытался выровнять дыхание и разжать кулаки.

Спустившись, молодой дракон с облегчением обнаружил, что Небесных Посланников действительно сейчас больше нет. О, да! Да здравствует свобода! И… Сиалон вылетел в окно! И он стремительно летел вперёд, его больше не преследовали облака, а ветер послушно ложился под крылья.

Увидев под собой огромное белое снежное поле, дракон приземлился и вдоволь повалялся в снегу, после чего всё-таки принял человеческий облик. И в тот же миг ветер донёс до Сиалона лёгкий дымок. Пожар? Или кто-то так далеко ушёл от города? Лучше бы проверить.

Какого же было удивление дракона, когда тот увидел девушку, греющую руки над небольшим костерком. Судя по покрову, из весьма знатной семьи. Ткань полностью скрывала от Сиалона и лицо, и плечи девушки. Потерялась? А слуги тогда где? Повозка? Или решила пойти гулять одна и неожиданно заблудилась?

– Госпожа? – тихо позвал дракон. Девушка тут же вскочила и… Собиралась поклониться, но передумала? Да уж. В итоге, девушка склонила голову перед Сиалоном, как обычно кланяются перед равными по статусу. Сиалон задумался. Отвесить такой же поклон: скрыть, что его статус выше, поклониться, как следует тому, чей статус выше: прямо указать на ошибку. Пожалуй, ошибка была слишком грубой, да и вокруг никого нет, чтобы девушке стало стыдно.

– Прошу простить мою оплошность, господин, – тихим и спокойным голосом сказала незнакомка.

– Ничего страшного. Почему вы здесь и почему одна? – спросил Сиалон.

– Я… Я сбежала.

– Почему же? И почему зимой?

– Несколько дней назад я прошла обряд совершеннолетия и мне бы следовало выйти замуж, чтобы помочь семье. Но я не хочу выходить замуж без любви! Также как и не хочу, чтобы моя семья в чём-то нуждалась. Поэтому и сбежала. Господин, вы так добры и милосердны. Не могли бы вы помочь мне найти место для ночлега? Правда, у меня совсем нет денег. И всё, что я могла продать, уже продано. Осталась лишь одежда, что сейчас на мне.

– Пойдёмте со мной, госпожа, – кивнул Сиалон. Ветер нашептал ему, что эта девушка как-то связана с Элиссоном. Может родственница, может знакомая.

– Благодарю вас, господин! – тут же вскочила девушка.

– Могу я узнать ваше имя, госпожа?