Акира Куросава. Жизнь самурая. Маленькие рассказы о большом успехе

Введение

Я обожаю фильмы Сержио Леоне. Для меня его вестерны зрелище на всю жизнь. Пересматривал много раз и не намерен отказываться от этого увлекательного занятия…

Так вот, когда я узнал, что Леоне, скажем так, позаимствовал сюжет фильма «За пригоршню долларов» у Акиры Куросавы, я был поражён в самое сердце. Я очень люблю фильм Куросавы «Телохранитель». И понятия не имею, как их развести – Куросаву и Леоне. Понимаю при этом, что масштабы дарования этих художников сравнивать не стоит (почему – Куросава сам называл картину Леоне «очень хорошим фильмом»? ). И не сравниваю. Просто смотрю по настроению либо один фильм, либо второй.

Выбирать приходится не только между Куросавой и Леоне, но и между Иствудом и Мифунэ. При этом Клинт Иствуд очень хорош, но возмутительно юн. А Тосиро Мифунэ «страшен, как черт», но опытен и… прекрасен.

Разрешить этот внутренний раздрай можно лишь одним способом – хронологическим. И получится, что впереди Куросава, за ним Сержио Леоне, а потом Уолтер Хилл с Брюсом Уиллисом (фильм «Герой-одиночка»). И тогда можно успокоиться…

Пусть сюжеты Куросавы расходятся по миру в виде новых фильмов. Мы от этого только выиграем. Но лишь при одном условии – что это будет так же талантливо, как у Леоне и Хилла. К Куросаве приблизиться все равно невозможно.

В доказательствах это утверждение не нуждается.

1. Коренные токийцы

23 марта 1910 года в западном пригороде Токио, который сегодня превратился в один из районов великого города, в Татикаве, в скромном доме японского офицера, потомственного самурая Исаму Куросавы и его супруги Симы (или Шимы – произношение зависит от транскрипции японских имён) на свет появился восьмой, последний ребёнок – сын, получивший имя Акира. В будущем этому мальчику предстояло стать одним из величайших художников современности – кинорежиссером, который при жизни станет национальным достоянием Японии, её гордостью и совестью…

Дом, в котором рос Акира, не отличался особым богатством и роскошью. Честь самурая не позволяла Исаму Куросаве думать о собственном благополучии. Он служил родине и императору – служил честно, самоотверженно, строго соблюдая честь офицера.

В Токио в далёком прошлом перебрался прадед Акиры, поэтому кинорежиссер считал себя коренным «токиозом» (то есть токийцем, уроженцем японской столицы). Но и дед, и прадед, а возможно, и более отдалённые предки были самураями, людьми военной профессии. Это наложило отпечаток на характер Исаму – отец Акиры был человеком суровым и даже жестким, что совершенно не влияло на отношение к нему детей. Акира нежно любил отца. И его смерть (в феврале 1948 года) пережил очень тяжело.

А матушка Сима была человеком мягким, добрым и бесконечно любящим своих детей. Она дожила до 1952 года. И стала для Куросавы источником вдохновения и предметом преданной сыновней любви.

2. Младший сын

В традиции японской семьи почитание старших и трогательная забота о младших. К Акире покровительственно относились и два старших брата (третий умер до рождения Акиры), и четыре старшие сестры. Правда, к моменту появления на свет Акиры двое из них – самые старшие брат и сестра – жили уже отдельно от родителей. А он выбрал себе в «покровители» брата Хейго, став ему и другом, и помощником.

С детства Акиру особенно не загружали какими-либо поручениями. Матери помогали сестры, братья занимались собой. Отец очень хотел, чтобы кто-то из сыновей (если ни все сразу) стал военным и продолжил семейную традицию самурайского сложения. Но, как ни странно, отцовского наставления послушался именно младший Акира. Ещё до школы он по настоянию отца отправился в соседнюю с домом школу кендо – фехтования на деревянных мечах. И так увлёкся этим национальным видом спорта, что стал лучшим в своей возрастной группе, вселив в отца гордость и надежду.

А матушка научила Акиру рисовать и пристрастила к другому виду национального искусства, также присущего самураям – каллиграфии. Акира с удовольствием выводил на бумаге иероглифы. И здесь добился заметных успехов. Его каллиграфические листы выставлялись на школьных выставках и получали одобрительные оценки учителей.

Когда Акире исполнилось семь лет, его отдали в обычную школу. Какими-либо талантами, как полагали родители и школьные учителя, мальчик не обладал. Но учился прилежно и аккуратно. Был исполнителен и послушен. В старших классах его выбрали старостой – именно за обязательность и удивительное влияние на сверстников. Под взглядом Акиры успокаивались даже отъявленные шалуны. Была в этом парнишке некая внутренняя сила.

3. Художественная школа

В 1927 году Акира Куросава окончил школу, получил аттестат зрелости и решил стать художником. В том же году он поступил в художественную школу западной живописи «Досюся» – среднее учебное заведение, которое давало право на поступление в высшую художественную школу (в Японии в художественный колледж).

Начав с традиционной японской живописи и классического европейского рисунка, Акира увлёкся современными течениями – кубизмом и сюрреализмом. Возможно, тому способствовала трагедия 1923 года, когда землетрясение унесло жизни 100 тысяч токийцев.

В те страшные дни 13-летний Акира и 17-летний Хейго бродили по разрушенному району Канто, пытаясь отыскать живых людей. Повсюду валялись трупы животных и людей. И там, где царил полный кошмар, Хейго просил брата отвернуться, беспокоясь за его психику.

Страх и тревога стали темой ранних картин Куросавы. А ещё – человеческая взаимопомощь и солидарность. Он очень неплохо рисовал. Одна из его картин («Сэйбуцу») была принята на выставку «Ника Экзибишн», где получила одобрительные отзывы экспертов.

В 1930 году после окончания художественной школы Куросава решил учиться живописи дальше и поступить в колледж. Но из этого ничего не вышло. Акира не прошёл жесточайшего конкурсного отбора.

Второй попытки он предпринимать не стал. Он уже был членом творческого союза «Всеяпонской ассоциации пролетарского искусства», но не мог продать ни одной своей картины. И был уверен – не получается заработать живописью, нужно искать другую профессию.

4. Старший брат

Если для Акиры старший брат Хейго был объектом восхищения, подражания и даже преклонения, то для отца Исаму Куросавы он был сплошным разочарованием. Талантливый, самостоятельный, обладающий независимым взглядом на жизнь, Хейго отказывался продолжить семейную традицию и выучиться на офицера. Но даже не это печалило Исаму – мало ли на свете достойных профессий. Но Хейго пошёл по самому неверному с точки зрения старшего Куросавы пути. Хейго увлёкся кинематографом (кстати, не без участия отца) и устроился в кинотеатр бенси – чтецом титров и комментатором.

Этой профессии никогда не существовало в европейском и американском кино. Бенси японский феномен. И дело здесь в том, что в кинотеатры приходили люди неграмотные, японские крестьяне или рабочие. Прочесть иерогилифические титры они не могли. К тому же в кинотеатрах часто демонстрировались американские картины с англоязычными титрами. В обязанности бенси входило чтение текстов вслух и пояснение того, что происходит на экране. Более того, бенси изображали звуки – шорохи, возгласы, даже стрельбу, оживляя экранное изображение и внося в кино частицы традиционного японского театра (да, да, именно так).

Поскольку служба в «балагане» была позором для семьи, Хейго взял псевдоним – Теймей Цуда. Он очень любил свою работу и проводил в кинотеатрах все вечера, вызываясь озвучивать любые новинки.

5. Кинематограф

Именно благодаря старшему брату Акира пристрастился к кинематографу. Отец запрещал младшему сыну ходить в кино и, тем более, на сеансы, в которых в качестве бенси выступал Хейго. Действовать приходилось тайком – Акира уходил якобы в художественную школу или на встречу с друзьями, а сам мчался в кинотеатр, где его уже поджидал старший брат.

Они посмотрели множество чудесных фильмов – всю «немую» американскую классику, шедевры французского, итальянского, английского кинематографа. А потом, после сеанса, Хейго брал брата на встречи со своими друзьями – писателями, поэтами, художниками.

Необычная профессия и отношение к искусству (сам Хейго не сомневался, что дело, которым он занимался, необходимо людям и требует знаний, умения импровизировать и таланта) сделали старшего брата Акиры человеком чрезвычайно популярным в среде токийской творческой молодёжи. Благодаря Хейго, в это «вольное сообщество» вошёл и он, став равноправным членом столичного артистического и художественного бомонда.

Собственно, старший брат и определил выбор младшего. Когда пришло время важных решений, Акира оставил живопись и принял участие в конкурсе на должность помощника режиссёра токийской студии кино PCL. Но тогда, в конце 20-х, он лишь смотрел на экран, слушал комментарии брата и… мечтал. Карьеру кинематографиста Акира считал несбыточной, нереализуемой. Какое у него было образование? И, вообще… кто он был такой?

6. Трагедия

Между тем до Японии добрались первые звуковые фильмы. И кинотеатры стали меняться – как менялся и японский кинематограф. Появились звуковые установки. Немые ленты стремительно теряли популярность. А профессия бенси уходила в историю вместе с «великим немым».

Хейго Куросава потерял работу, которой очень дорожил. И не он один – десятки молодых людей, работавших в кинотеатрах комментаторами, остались не у дел. Хейго попытался вывести коллег на улицы Токио и устроить забастовку. Из этого мало что получилось – слишком уж малочисленным было сообщество бенси. И слишком разобщённым.

К 1933 году Хейго совсем опустил руки. Он бедствовал – помощи от отца ждать было трудно, Исаму Куросава так и не смирился с выбором сына. Да и лишних денег в семье не было. Куросава не были бедны – зарплата директора средней школы для детей офицеров позволяла жить в достатке. Однако, это были не те деньги, которые спасли бы и родителей, и детей.

Человек гордый и независимый, Хейго решил клубок навалившихся проблем по собственному разумению. Однажды вместе с верной подругой он попрощался с Акирой и отправился в горы. Спустя три дня окровавленные тела Хейго и его девушки нашли на дне ущелья.

Акира был потрясен. Хейго ушёл из жизни, оставив безутешными и его, любимого брата, и стариков-родителей. Это было несправедливо и неправильно… Хейго, Хейго, что же ты наделал?!

Память об этой трагедии жила в сердце Акиры до конца жизни. И в старости великий кинорежиссёр говорил о старшем брате, как о… лучшем друге.

7. Последний

Беда, как известно, не ходит одна. После страшной кончины Хейго прошло всего четыре месяца. Матушка Сима едва оправилась от горя. Как внезапно, без видимых причин, умер самый старший сын – Тасикава.

Человек семейный, спокойный, рассудительный, Тасикава был на много лет старше Акиры, а потому они никогда не были особенно близки. Но… старший брат, к которому Акира, как принято в японских семьях, относился с глубоким почтением. Брат. Брат! И – такая беда…

В 1933 году 23-летний Акира остался в семье Куросава единственным сыном, из четырёх, которых родила матушка Сима. Невосполнимые потери, пережить которые не пожелаешь никому. Но они пережили.

В семье остался мальчик, наследник, надежда и опора. И Исаму Куросава решил – не нужно никаких экспериментов и никакого насилия. Пусть Акира сам выбирает свой путь. Он не будет ему ничего запрещать.

Исаму очень переживал смерть сыновей. Он мучился ощущением вины. Именно Исаму впервые отвел ребят в кино. Сторонник западной культуры, он стремился к тому, чтобы его дети не замыкались в рамках национального традиционного искусства. Появление в Японии кинематографа Исаму воспринял с энтузиазмом. Но когда Хейго устроился работать в кинотеатр, пришёл в ужас. Они же самураи, древний род воинов…

Исаму Куросава дожил до момента славы младшего сына. И мысль, что он поступил правильно, не удерживая Акиру от карьеры кинематографиста, стала его наградой на старости лет.

8. Несостоявшийся художник

Между тем, сам Акира ещё не знал, что станет кинорежиссером. Он посматривал «в эту сторону», но очень робко, полагая, что для кино у него просто нет таланта. Он не был ни завзятым театралом, ни актёром, ни даже специалистом в области фотографии.

Художник? Да, но средней руки. Всегда требовательный к себе, Куросава полагал, что если человек талантлив, то его дар даст о себе знать уже в 20 лет. Ему было уже около 25-ти, но картины Акиры не продавались. Самое большее, чего ему удалось достичь, участие в выставках. Однако, это были мероприятия, которые совсем не приносили денег.

Акира уже жил отдельно от родителей. И надвигающая бедность его пугала. Как мужчина, как сын самурая, он считал постыдным бедственное положение, в которое неумолимо погружался. Попытки найти другую работу не увенчались успехом – у Акиры не было никакого образования, кроме художественного.

Что ему оставалось? Учительствовать? Кривить душой, понимая, что сам он ничего не добился в искусстве, но при этом обучая других? Работать оформителем в рекламных агентствах? Но эта работа была ему тоже недоступна…

В 1936 году киностудия PCL – «Фото кемикл лабораториз» – объявила о конкурсе на замещение вакантных должностей помощника кинорежиссёра. Помощник (ассистент) требовался и мастеру японского кинематографа Кадзиро Ямамото, но в тот момент участники конкурса об этом не знали (иначе Акира не осмелился бы в нём участвовать). Куросава написал заявление в приёмную комиссию киностудии.

9. Киностудия

Японский довоенный кинематограф занимает в истории мирового кинематографа особое место. Больше всего в тридцатые годы в Японии снимали агитационное и патриотическое кино – как в любом тоталитарном военизированном государстве того времени.

И все же Япония есть Япония. Особый мир, особая культура. Поэтизация самурайского кодекса чести, своеобразное отношение японцев к жизни и смерти, любви и ненависти. Особая графика, особая игра актёров, которые старались копировать национальные театральные стили (прежде всего, кабуки). Не удивительно, что слава японского кинематографа не распространялась за пределы страны – это кино попросту было непонятно западному зрителю, но было совершенно естественным для зрителя японского.

Студия PCL готовилась к грандиозной реорганизации. В следующем 1937 году она и ещё две токийские студии объединились в единый концерн «Тохо» («Toho»). Это объединение позволило улучшить производственную базу небольших киностудий, закупить современную аппаратуру для производства звуковых фильмов.

Акиру ждала хорошая школа – работать ему пришлось бы с новой техникой и с замечательными людьми. Но вот проблема – он вовсе не был уверен, что выиграет конкурс. 100 заявлений на одно место – лотерея с предсказуемым финалом. Выиграть должны были исключительно «свои». Но у Куросавы не было на киностудии ни одного знакомого. А к отцу он не обращался принципиально. Если уж взялся все делать сам, то… куда уж сворачивать?

10. Конкурс

Неизвестно, что привлекло в Куросаве членов приемной комиссии. Но конкурс он выиграл. Возможно, киношникам понравились рисунки Куросавы (а он был отличным художником и обязательно бы пробился – будь на его стороне удача). Или будущим нанимателям Куросавы понравилась его рассудительность, компетентность в вопросах искусства и немногословность.

Так или иначе, но в 1936 году Куросава вошёл в мир кино. Его прикрепили к Кадзиро Ямамото, который, скорее всего, сам выбрал себе стажёра.

Начинать пришлось с «мальчика на побегушках». Ямамото, который впоследствии очень высоко оценивал талант Куросавы, провёл Акиру по всем этапам создания фильма, начиная с обустройства гримёрных, приготовления кофе, покупки сигарет и прочих «несерьёзных» дел, заканчивая написанием сценария, подготовки света, переговоров с актёрами и так далее.

Перед молодым художником открылся огромный манящий мир, который отныне стал его жизнью. Но до первой самостоятельной постановки было ещё далеко. Куросава – один из великих самоучек, все постигший сам без учебников и школ. Наверное, именно этот путь, пройденный с «белого листа», превратил Куросаву в живого классика, первооткрывателя кинематографических приемов и создателя уникального киноязыка. Штампам попросту неоткуда было взяться. Куросава шёл на полшага за Ямамото и строил свой мир сам. Редкая возможность для творческого человека.

11. Кадзиро Ямамото

О Кадзиро Ямамото Куросава сказал много теплых, благодарных слов. Хотя, учитель был с учеником довольно суров. Ямамото легко повышал голос, быстро раздражался из-за любой мелочи. Мог предъявить своему помощнику неоправданно завышенные претензии. Однако, Акира оставался невозмутим и сосредоточен на работе. Ямамото очень нравилось, как Акира подходил к любому новому делу – все пробуя сам, вникая во все мелочи. Куросава часто сам становился за камеру, сам налаживал свет, сам разыгрывал с актерами сцены будущего фильма. И делал это легко, талантливо, с азартом.

Очень скоро выяснилось, что Куросава полюбил свою новую профессию. Что она стала частью его жизни, причём, весьма и весьма существенной. Карандаши и блокнот художника (как кисти и мольберт) Акира не оставил до глубокой старости. Но теперь это было уже увлечение. А профессией стал кинематограф.

Страдая от безденежья Акира вечерами, вернувшись с работы, просиживал за столом часы, сочиняя один сценарий за другим. Рассчитывая заработать, он относил эти сценарии своему шефу. Ямамото прочитывал работы Куросавы, одобрял и… отдавал в работу другим кинорежиссёрам. Акира и заикнуться не смел, чтобы самому снять фильм по собственным задумкам.

Оплачивалась эта работа неважно. Из долговой ямы Куросава выбрался лишь после войны. А до тех пор вынужден был занимать и перезанимать, чтобы хоть как-то удержаться на плаву.

12. Первые работы

Освоив ремесло сценариста, Акира продемонстрировал Ямамото талант литератора. К слову – многие сценарии Куросавы были воплощены в фильмы не им, а его последователями. Можно вспомнить хотя бы фильм «Поезд-беглец», поставленный в 1985 году русским режиссером Андреем Сергеевичем Кончаловским. Фильм получился зрелищный, динамичный, захватывающий – по признанию самого режиссёра, во многом благодаря великолепной литературной основе, сценарию Куросавы.

Второй профессией, освоенной Акирой, стала собственно режиссура – работа рядом с камерой на съёмочной площадке. Куросава впитывал все детали, запоминая каждую мелочь. Как Ямамото планировал съемочный день. Как работал с актерами. Как просчитывал каждую сцену.

Затем наступал период монтажа. И Куросава вместе с режиссёром картины и монтажёрами проходил все стадии создания целостной картины из разрозненных эпизодов. Он озвучивал картину, вычищал мелкие помарки. Научился следить за исторической достоверностью костюмов и реквизита – внимание Куросавы к историческим деталям вошло в легенды. Уже будучи известным режиссером, он мог уволить реквизитора за одну современную пуговицу на одежде средневекового воина. Невнимание к мелочам Куросава называл неуважением к истории.

В конце концов, Ямамото так привязался к своему ассистенту, что не брался за картину, если в контракт не было специальным пунктом вписано имя Акиры.

13. «Конь»

Первой большой работой Ямамото, в которой Акира принял самое непосредственное участие в качестве ассистента режиссёра, стал фильм «Конь» 1941 года. Сам Ямамото вспоминал: «Когда я ставил фильм „Конь“, Куросава всё ещё числился моим ассистентом, но настолько вырос, что, по сути дела, был моим „вторым я“. Он отвечал за работу нашей съёмочной группы, и я мог спокойно уехать в Токио, заведомо зная, что на съёмках всё будет в порядке. Он вносил коррективы там, где что-то недоглядел я. В сущности, он был требовательнее меня. Поскольку это проявлялось на каждом шагу, все начали осознавать меру его таланта. О нём заговорили, суля прекрасное будущее…»

Мы ничего не знаем об этой работе Куросавы (да и по большому счёту это не его фильм). Однако, нет причин подвергать сомнению слова Кадзиро Ямамото. Куросава быстро превращался из робкого ученика в высокого профессионала, из ассистента, помощника – в первое лицо на съемочной площадке.

По признанию самого Ямамото режиссер доверял своему помощнику не только организацию съемочного процесса, но и святая святых режиссёрской профессии – работу с актёрами. А Акира воспользовался этими возможностями. Он внимательно присматривался к актёрам, выбирая будущих партнёров. Куросава привыкал к людям и снимал одних и тех же актеров – как на главных, так и на второстепенных ролях. Причем, речь идет не только о звёздах, вроде Тосиро Мифунэ или Такаси Симуры, но и об актёрах, занятых в массовых сценах.

14. Правая рука мастера

Вместе с техническими деталями работы Ямамото Акира перенимал у своего учителя и стиль. Ямамото на съёмочной площадке был диктатором, непререкаемым авторитетом, полном смысле слова хозяином. Пройдёт совсем немного времени, и молодой Куросава станет таким же деспотом, командиром жестким и даже жестоким.

Когда речь шла о деле, Ямамото не знал компромиссов. Актёр заболел, не может сниматься в очередной сцене? Ямамото немедленно заменял актёра, шёл даже на то, чтобы переснять готовый эпизод фильма. Если ты болен, почему пришёл на съёмочную площадку? Сделал своё дело – болей… «на здоровье».

Ямамото был снисходителен только к звёздам, к актёрам, которым особенно доверял и особенно ценил. То же самое произошло и с Куросавой. Когда любимый актёр Акиры Мифунэ начинал «бунтовать», Куросава останавливал камеру, давал актёру остыть. А потом говорил: «Делаем так, как он говорит». И снова давал команду «мотор». Мифунэ для Куросавы был не просто другом и партнёром, он был для Акиры пророком кинематографа, талантом из талантов, почти учителем… И в этом Куросава, сознательно или нет, копировал своего учителя.

Правда, эта многолетняя работа рядом с мастером имела и несколько неожиданные последствия. В самостоятельной работе Акира никому и ничего не доверял. Сам со сценаристом прорабатывал сценарий (если сам не выступал в качестве автора). Сам проверял реквизит, закупал материалы, возводил декорации. Сам работал с актёрами.

Быть правой рукой великого режиссёра – очень почётно. Но у хорошего режиссёра должны быть… свои собственные руки.

15. Первый фильм

В конце 1942 года Кадзиро Ямамото сообщил Акире, что пора ученичества закончена. И что очередной сценарий Куросавы по роману Цунэо Томиты «Сугато Сансиро» будет снимать… сам Акира.

Это была отличная новость. Ямамото использовал своё влияние, чтобы руководство студии «Тохо» доверило съёмки картины молодому (Акире Куросаве шёл 33-й год) режиссёру. Забегая вперёд, заметим – Куросава с задачей справился блестяще. Фильм получился отличный.

Куросава все очень точно рассчитал. Страна переживала разгар чудовищной войны. В Токио царили ура-патриотические настроения. Военное ведомство остро нуждалось в притоке рекрутов и добровольцев. И выпуск фильма о боевых искусствах, о пути воинов был как нельзя кстати.

В то же время Куросава, как он признавался позже, не был убеждённым сторонником войны (не был, впрочем, и пацифистом). Поэтому в картине нет «поднимающей боевой дух» поэтизации насилия. Зато подчеркивается духовная, философская составляющая традиционных японских единоборств.

Идея поставить историю противостояния между последователями школы дзюдо и джиу-джитсу была хороша ещё и тем, что фильм не воспринимался в качестве воинственной агитки (а у Куросавы есть и такой фильм). Это было добротное развлекательное кино – так любимые зрителями всех стран кинематографические «драки».

К съёмкам картины Акира приступил в самом конце 1942 года. А к марту 1943 года фильм был смонтирован и озвучен. Премьера состоялась 23 марта того же 1943 года. Успех превзошёл все ожидания.

16. «Гений дзюдо»

В основу сценария фильма «Гений дзюдо» положен сюжет романа Цунэо Томита о противостоянии двух токийских школ восточных единоборств.