Сын Тишайшего 6

Вот и сейчас эскадру наверняка вели греческие лоцманы. А судя по тому, как грамотно действовал командующий противника, сначала выслав две небольшие галеры для изучения фарватера и осмотра побережья, операцию возглавлял француз или алжирец. Османы обычно более беспечные и самоуверенные. Они до сих пор привыкли считать окружающие земли и моря своими, а потерю Крыма – недоразумением. Иностранцы предпочитают верить фактам и своим глазам. И они видят две хорошо укреплённые крепости, одну из которых не удаётся взять в течение трёх недель. А вторая расположена весьма опрометчиво западнее гавани, откуда не смогут дотянуться крепостные пушки. Очень похоже на ловушку, ведь в этом случае можно атаковать верфь, хоть она и огорожена частоколом и земляными укреплениями.

Это действительно засада, а ещё мы не успели возвести внешний периметр обороны. Поэтому я уже второй день наблюдаю за манёврами вражеской эскадры в компании Джона Патриковича Гордона, командующего инженерным батальоном, возводившим местную фортификацию, в том числе артиллерийские ловушки. Маскировка действительно отличная. Если не знать, то в жизни не разглядишь фактически вкопанные в землю батареи. Отец лейтенанта, возглавляющий сапёрно-инженерные силы южной армии, может гордиться сыном.

– А второй подарок должен появиться вон там после сигнала, – возбуждённый инженер махнул рукой в сторону кучи камней, наваленной восточнее устья. – Мы проложили удобные дорожки между валунами, заодно создали самый настоящий бруствер. Со стороны моря – это обычные завалы. А на самом деле пристрелянные позиции, которые не сможет сбить даже десант. Настолько хорошо укреплены подступы. Корабельным расчётам будет сложнее взять прицел, так как ещё до залпа особые команды зажгут дымовые шашки, из-за чего пороховой дым растворится в мареве.

Толковый офицер! Я приказал Дивову вместе с представителем военной контрразведки поводить в городе носом. Оказалось, что засаду придумали Гордон и артиллерийский лейтенант Иоганн Гинтер. Оба варяга практически на свой страх и риск протолкнули свою задумку. А вот комендант города, майор Иван Мусин-Пушкин особых талантов не проявил. Более того, он противился возведению ловушки, а ещё при нём заметно застопорилось строительство укреплений. Скорее всего, очередное разгильдяйство, сейчас в армии особо не воруют. Но ревизоры уже получили приказ провести проверку. Вот и думай теперь. С одной стороны – толковые и смекалистые иностранцы. С другой стороны – русские офицер, ещё из старого родов, несущий службу гораздо хуже.

Это не повсеместное явление, но представители боярских фамилий часто проигрывают более амбициозным дворянам, в том числе европейцам. Но попробуй возьми за жабры блатного вроде упомянутого коменданта, сразу поднимется вой на всю Москву. Мол, царь снова тиранит невиновную аристократию. Может, сестрёнка права? Хватит миндальничать и пора провести чистки образца тридцатых годов XX века в СССР? Ведь многие до сих пор не понимают, что теперь закон один для всех. И уже сложно прикрыться чередой заслуженных родичей и знатностью фамилии. Более того, у меня не котируются и прежние заслуги. Если ты вчера проявил героизм, получил повышение, а завтра начал использовать служебное положение в личных целях, то расплата последует незамедлительно. И всё равно приходится соблюдать баланс, иногда искусственно поддерживая аристократов, претендующих на звания и посты, в ущерб более толковым, но менее родовитым дворянам.

Однако массовые репрессии нанесут чувствительный урон по боеготовности армии и работе чиновничьего аппарата. Это я постоянно спешу, часто требуя от людей слишком многого. Ничего, молодая поросль будущих генералов, губернаторов и министров уже взошла. Осталось обеспечить её рост и созревание, постепенно загружая работой, поднимая уровень сложности заданий. Именно так я планирую отбирать лучших претендентов, отмечая тех, кто пройдёт этот многолетний тест.

– Началось! – Гордон чуть не подпрыгнул от нетерпения, вызвав улыбку стоящего рядом Дивова. – Жалко, что на нас идут только гребные лоханки. Неплохо бы потрепать и линейные корабли.

Шотландец прав. Османский командующий оставил крупные суда километрах в четырёх от берега, побоявшись посадить их на мель. Зато у него хватает быстроходных и манёвренных галер, наконец начавших атаку. «Красиво идут», – в голову пришла цитата из старого советского фильма.

В который раз убеждаюсь в красоте и завораживающем эффекте парусного флота. Понимаю, что галеры так величаво выглядят со стороны, а ритм барабанов, разносящийся над водной гладью – это команда для рабов, сидящих на вёслах. Сами гребные суда смердят похлеще любого отхожего места, и миазмы распространяются на сотни метров, переносимые ветром. Галерный флот даже нападает на рассвете или в темноте и только в случае, если ветер дует от неприятеля. Иначе пропадает эффект внезапности. Вот вам и изящные суда. А ещё есть великие герои вроде Питера Блада или Синдбада-морехода, от которых воняло, как от бомжей. Вы уверены, что хотели бы плавать с ними и делить корабельный быт?

Тем временем эскадра противника приблизилась к бухте, разбившись на три колонны. Понятно, что со стороны строй выглядел хаотично и напоминал обычную лаву. Но я внимательно следил за тренировками собственного флота, поэтому могу оценить выучку экипажей противника. Судя по всему, гребными судами рулят алжирцы. Что вдвойне опасно. Надеюсь, ловушка сработает, а бравые магрибцы отправятся кормить азовских бычков.

– Сейчас будет залп, – произнёс Гордон. – Даже если мы накроем авангард, то басурмане просто не успеют развернуться. Им придётся идти до конца.

Будто услышав слова инженера, рявкнула первая засадная батарея. Судя по всему, некоторые капитаны заметили суету расчётов, освобождавших орудия, и сразу начали подавать сигналы остальным судам, но было слишком поздно. У галеры артиллерия расположена на носу, поэтому враги не могли ответить моим парням. Тут раздался новый залп, и расположение орудий окутал дым. После первого обстрела корабли магометан почти не пострадали. Зато сейчас одно из судов лишилось мачты, замедлив ход, а ещё три посудины вздрогнули от попаданий. Ритм, выбиваемый барабанами, ускорился, и эскадра только увеличила ход.

– А вот и дополнительный подарок! – инженер махнул в сторону груды камней.

Я сразу перевёл туда подзорную трубу и заметил небольшие шлейфы пыли. Всё-таки мои люди подготовились основательно, очистив дорогу от лишней грязи. В итоге противник не заметил вторую ловушку. Артиллеристы молодцы! Расчёты споро, но без спешки, отцепили пушки от передков и установили на заранее подготовленные позиции. Одновременно с приготовлениями прозвучали ещё несколько залпов первой батареи. И они оказались удачными, ведь эскадру расстреливали практически в упор. Одна из галер завалилась набок и начала тонуть, у других снесло часть такелажа и пострадали мачты.

Надо понимать, что боевые действия в XVII веке – дело неспешное, особенно на море. Это вам не быстроходные катера или автоматические пушки. Просто меня изрядно потряхивает, я перевожу трубу с одного места на другое, рассматриваю, что творится на отдельных кораблях, и слежу за подготовкой русской пехоты, приготовившейся отражать удар десанта. В общем, мне скучать не приходится, особенно с такой обзорной площадки.

Наконец вторая батарея заявила о себе в полную силу, а берег, где она расположилась, заволокло новой порцией дыма. Постепенно стрельба перешла в канонаду. Галеры тоже решили прервать молчание и ударили по берегу, повредив постройки, расположенные на нашей стороне берега. Меня уже откровенно трясёт, ведь до кульминации осталось буквально несколько мгновений или гребков.

Вдруг под одной из галер раздался мощный взрыв, взметнувший вверх огромные массы воды и обломки такелажа. Я шумно выдохнул, перестав скрывать внутреннее напряжение. В эскадре противника возникла паника, барабанный бой зазвучал разрознено или совсем прекратился, по палубам забегали матросы. А наша артиллерия продолжила молотить по останавливающимся судам. Новый взрыв и развороченная галера вызвали дружный вопль басурман, слышимый даже с моей позиции. Ещё и огонь перекинулся на несколько судов, добавив неразберихи.

Судя по сигнальным флажкам, командующий эскадры дал приказ отступать. И действительно, корабли начали тихо разворачиваться, потеряв ещё две боевые единицы. Ларчик нашей победы открывается просто. Морские мины китайцы начали применять лет триста назад. До Европы это изобретение докатилось в прошлом веке. Однако англичане и голландцы, использовавшие плавающие бомбы, отказались от их применения из-за низкой эффективности. Логика в решении адмиралов присутствует, уж больно ненадёжен взрыватель.

Зато русские инженеры постарались и создали более-менее эффективные мины. Они представляли собой бочку, наполненную порохом и взрывающуюся от удара. По идее – ничего сложного, но конструкция адской машинки выходит хрупкой и недолговечной. Хотя для операций вроде сегодняшней лучшего оружия не придумаешь. Мы закрепили мины на верёвках и притопили, чтобы они едва виднелись на поверхности моря. Надолго их не хватит и далее придётся утилизировать, однако дело сделано. В подтверждение моих слов на воздух взлетел нос очередной галеры. Итого минус семь. Неплохо с учётом того, что оставшиеся двадцать гребных судов получили различные повреждения, а одно скоро начнёт напоминать факел. Не всем командам удалось потушить пожары.

Оглядываю сражение, разбившееся на отдельные фрагменты, и с удивлением наблюдаю забавную картину. Комендант Мусин-Пушкин, размахивая шпагой, повёл вперёд отряд пехоты против вылезших на берег матросов потопленных кораблей противника. Какой герой! И как виртуозно вертит своей зубочисткой! Лишь бы не поцарапался. Обмылок решил прикрыть свои косяки, поразив меня полководческими талантами? Ну, хоть хватило ума и храбрости на такой поступок. Зачтётся. Если ревизоры не найдут особых растрат и саботажа, то придётся майора помиловать. Но лучше перевести его на менее ответственный участок. От греха подальше, так сказать.

Под грохот взорвавшейся крюйт-камеры одной из галер поворачиваюсь к сияющему Гордону:

– Поздравляю вас и лейтенанта Гинтера с повышением звания! Надеюсь, это не последние ваши успехи на поле брани и мирной жизни.

– Служу России! – гаркнул счастливый шотландец.

– Не вижу смысла штурмовать горный перевал, где засела часть десанта. Басурмане ведут себя на удивление грамотно. Думаю, они сами отступят, поняв, что основная армия разбита. А вот её мы не выпустим, – произнёс Морткин, ткнув карандашом в карту, разложенную на столике. – Нам бы ещё отогнать линейные корабли, уж больно мощная у них артиллерия.

Эта фраза предназначалась бледному и осунувшемуся Морозини, сидящему на складном стуле слева от меня. Левая рука капитана висела на перевязи, а сам он периодически морщился от боли в боку. Сражение в Днепровском лимане вышло жарким и, к сожалению, кровавым. Мы отогнали османскую эскадру, изрядно её проредив. Однако битву сложно назвать победной. Слишком велики потери.

– Нам нечего противопоставить новым османским кораблям. Русский флот понёс тяжёлые потери, в первую очередь это коснулось галеасов и галер. Самоубийственно выставлять против превосходящих сил магометан остатки нашей эскадры и пять флейтов, недавно пришедших из Воронежа. Там половина экипажей толком не нюхала пороха. Можете понизить меня до обычного матроса, но я людей на убой не поведу, – ответил венецианец, глядя мне в лицо. – Да, в случившемся разгроме лишь моя вина. И я уже подал в отставку и готов понести любое наказание. Только не надо губить флот. Плохо, что противник научился бороться с атаками стругов. Алжирцы и французы грамотно используют преимущество артиллерии и высоких бортов. Ещё они не такие возбудимые, как османы, и сохраняют холодный рассудок. В чём мы убедились, выбивая их из лимана.

– Здесь только я решаю, кого карать, миловать или переводить в матросы, – отвечаю с усмешкой, поддержанной зятем. – Разбор случившегося проведём после победы. А пока давайте вернёмся к текущим событиям. Сможет ли наш галерный флот атаковать басурман при отходе десанта на корабли?

– Нет! – сразу воскликнул моряк. – Неприятель превосходит нас не только в линейных кораблях, но и галерах. Если не случится шторм, то атака русской эскадры захлебнётся.

Я и сам это понимаю. Погода стоит замечательная. Для пляжного отдыха, а не для боевых действий. Море спокойное, солнце светит, не предвидится даже дождей. Значит, придётся бить турка на земле. Чего мне очень не хочется. Османы грамотно используют холмистый рельеф в районе перешейка, отделяющего Керченский полуостров от остального Крыма. Несмотря на то, что крепость держится, мы не можем ей помочь. Гарнизон Керчи способен ударить в нужный момент, но и здесь басурмане удивили, выстроив грамотные фортификации. Чувствуется рука французских инженеров. По идее, сами османы могут сесть в осаду, заставляя нас терять людей в штурмах. Пушек у них хватает, море под контролем, а обходной манёвр русской армии невозможен. Хуже всего, что десант в любой момент может эвакуироваться на корабли и уйти.

Думаю, Хуссейн-паша всё это прекрасно понимает и будет биться до конца. Он сам отдал нам преимущество, рассредоточив силы. Однако надо признать и ущерб, нанесённый России. Помимо потерь личного состава и кораблей, мы лишились уничтоженных городов с портами. Поняв, что проиграл, капудан-паша занялся уничтожением инфраструктуры. И он постарается нанести нам ещё больше урона. Иначе по возвращении домой можно лишиться головы.

– Сколько надо времени, чтобы собрать все наличные войска? – снова перевожу взгляд на хмурого Морткина.

– Десять дней. Заодно подвезут тяжёлую артиллерию и необходимые запасы пороха, – сразу ответил Фёдор.

– Хорошо. Готовься к штурму. Мы не имеем права выпустить столь мощную армию басурман. Их полки нового строя должны полечь под Керчью, чего бы это нам ни стоило.

Сука! Отдаю приказ, а внутри меня звенящая пустота. Из-за моих просчётов вскоре погибнут тысячи русских людей и страна фактически лишится достижений последних двух лет. Речь о Крыме и частично Дикой степи, конечно. Основная часть моих проектов будет развиваться своим чередом. Только от этого не легче.