Библиотека «Одиссерион»

Они стояли и смотрели на пустынное пространство. Площадь была большой, и пять шагов на восток и восемь на север от любой точки давали слишком большой разброс.

– Может, нужно искать другую привязку? – неуверенно предложил Сеня. – Какую-то метку? Как тот ромб на полу?

Глеб ничего не ответил. Он водил лучом фонарика по брусчатке, вглядываясь в старые камни. Его взгляд был пристальным, почти болезненным. Он ненавидел неопределённость.

– Стой, – вдруг сказал он. – Смотри.

Луч света выхватил из темноты один из брусчатых камней. Он ничем не отличался от других – такой же тёмный, обтёсанный, покрытый тонкой плёнкой влаги. Но в его центре был едва заметный, стёртый ногами миллионов прохожих знак. Крест. Не религиозный, а скорее геодезический, перекрестие двух тонких линий.

– Геодезическая метка, – уверенно произнёс Глеб. – Их раньше ставили для ориентира. Это и есть центр. Или одна из точек отсчёта.

Он достал из кармана обычную сантиметровую рулетку – этот предмет всегда был с ним, как у Дани телефон, а у Юли – скейтборд.

– Предположим, что дробь 5/8 – это не шаги, а единицы измерения. Футы? Сажени? Но это нелогично. Трофимов был практиком. Он использовал бы что-то простое. Например… плитки. Как в библиотеке.

Он посмотрел на брусчатку. Квадратные камни были уложены ровными рядами.

– Допустим, один камень – одна единица. Пять камней на восток, восемь на север.

Он начал отсчёт от метки с крестом. Раз, два, три… Его палец указывал на камни. Пять. Затем он повернулся на север и отсчитал ещё восемь.

Его палец остановился на очередном, ничем не примечательном камне.

Они переглянулись. Что дальше? Поднять его? У них не было ни лома, ни даже перчаток.

– Может, нужно наступить? – снова, как в библиотеке, предложил Сеня.

Глеб покачал головой.

– Слишком просто. И ненадёжно. Камень мог осесть, его могли заменить. Нет, Трофимов был умнее. Он должен был оставить знак. Указание.

Он опустился на корточки, почти лёг на мокрую от росы брусчатку, водил фонариком в сантиметре от поверхности камня. Сеня замер рядом, затаив дыхание.

– Вот! – восклицание Глеба прозвучало как выстрел в ночной тишине.

На краю камня, в самой щели между ним и соседним, был вырезан крошечный, не глубже миллиметра, символ. Стрелка. И рядом – римская цифра II.

– Второй указатель, – прошептал Глеб. Его глаза горели. – Значит, мы на правильном пути. И это… это не конец. Это подтверждение. Теперь направление.

Стрелка указывала на восток, в сторону городского парка.

– Парк, – сказал Сеня. – Но в парке нет дубов. Тот был здесь, на площади.

– Но в парке есть дуб, – поправил его Глеб, уже листая книгу. – В книге есть глава про дубраву, которую Трофимов посадил на въезде в город. От тех деревьев ничего не осталось, кроме одного. Того самого, что растёт у входа в парк. Старого, могучего. Все его знают.

Он нашёл нужную страницу. Рядом с абзацем про дубовую аллею на полях стояла дробь 11/19 и стрелка с буквой «В» – восток.

– Координата 11/19 от… от чего? – растерялся Сеня. – В парке нет брусчатки с метками.

– От входа, – без тени сомнения ответил Глеб. – От центральных ворот. Это очевидно. Всё в этой головоломке построено на логике и симметрии.

Они почти побежали по спящим улицам, не замечая ни времени, ни усталости. Адреналин гнал их вперёд. Они были уже не просто мальчишками, они были следопытами, расшифровывающими послание из прошлого.

Вход в городской парк охраняли два каменных льва, потёртых временем и погодой. Между ними уходила вглубь парка главная аллея.

Глеб без колебаний выбрал правого льва. Он обошёл его кругом, водя лучом фонарика по постаменту.