Тени Элизиума. Слой I: «Код песка»
- -
- 100%
- +
Прежде чем Лира успела взять чашку, раздался сигнал:
– Капитан Векс, срочное сообщение от полковника Буша. Подойдите на мостик, – прозвучало по интеркому.
– Похоже, пришёл приказ от железного сапога, – усмехнулась Лира. – Думаю, они хотят объявить нам официальный старт войны.
– Только не взрывай ничего, пока я рядом, – сказал Алекс. – Я ещё хочу увидеть рассвет.
– Рассвет – это надежда, – ответила Лира, направляясь к выходу. – А надежда – дорогая иллюзия.
– Да уж, – пробормотал он ей вслед. – Особенно для нас.
* * *
DOC «Pangaea Med-Report #881»
Тема: Фантомные симптомы после Титана
Пункт 1:
У пациентов после гипносна наблюдаются фантомные ощущения: запахи, звуки, движения конечностей, которых нет.
Причиной может быть частые погружения в гипносон, нейрообратная связь (или контакт) с неизученными частицами.
Пункт 2:
У некоторых пациентов наблюдается спонтанное появление символов в воздухе. Возможно, это проявления «лингвистической чумы».
* * *
Лира вышла из гипносекции. На ней был офицерский мундир, а её взгляд оставался холодным. Но внутри она чувствовала: что-то изменилось.
Она вошла на мостик так, будто шла не по металлу, а по стеклу. Экипаж замер. Не из уважения – из-за её взгляда.
– Капитан, – начал «Дин». – Только что поступило сообщение от «Титан 1».
– От Буша, – она взяла у него планшет.
– И что он там накарябал? – спросила Лира, даже не взглянув на экран.
– Стандартный протокол. Повторяет старые указания: подавление, дезинформация, демонстрация силы.
– То есть – оптимизация? – сухо уточнила Лира.
– Именно, – «Дин» повернулся к ней и указал на строчку в планшете. – Но… есть одно новое указание. Вот взгляните.
Лира прочитала вслух:
«В случае острой опасности немедленно покинуть поверхность Титана и отправиться на орбиту для дальнейших указаний. В контакт с аборигенами – не вступать. Оружие вне параметров допуска – не использовать. Подписал: Полковник Р. Буш».
– Ничего себе, – фыркнула Лиса, наблюдая за сканированием поверхности. – Он заботится о нас?
– Это не забота, – ответил Алекс Лепинских, проверяя курс. – Это страх. Они знают, что мы больше не просто войдём и выйдем. Они боятся, что мы начнём слышать то, чего они не хотят знать.
– А ты уже слышишь? – с иронией спросила Лиса.
– Иногда кажется, что песок дышит мне в затылок, – ответил он серьёзно. – Но пока я просто делаю вид, что его нет.
– Хорошо, – Лира подошла к интерком-панели. – Сообщите «Титан 1», что мы приняли приказ.
– Вы уверены? – спросил «Дин». – Капитан, они могут услышать, если вы будете колебаться.
– Я не колеблюсь, – твёрдо произнесла Лира. – Я просто играю по их правилам… пока.
– Корабль «Tornado», вызывает орбитальную станцию, – «Дин» переключил селектор на мониторе и кивнул Лире: связь установлена.
– Титан-1, это «Tornado». Приказ получен.
– Подтверждено, капитан Векс.
– Повторите сектор посадки и обстановку.
Через секунду из динамиков раздался голос оператора:
– Сектор 9–Г, юго-восточнее шахты 8. Обстановка в секторе усмирения: данные нестабильны. Связь с наземными группами прервана.
– Подтверждение на операцию дано.
– Действуйте согласно приказу. Конец связи.
– Закрываем канал связи, – произнесла Лира. – Все системы переводим в режим автономии. Мы не ждём новых указаний.
– А если что-то случится? – спросил Алекс, слегка нервничая.
– Тогда решать будем сами, – твёрдо ответила Лира. – Для нас это – отработанный сценарий.
Она обернулась к экипажу:
– Спускаемся. Всем боевая готовность, – Лира направилась к выходу, бросив напоследок: – Теперь мы вернулись – чтобы закончить то, что они здесь начали.
На мостике повисло напряжение.
За окном мостика Титан раскрывался, как рана, которую снова начали резать.
Лира знала: Она не просто офицер. Она не просто свидетель. Она – часть этой боли. И скоро песок напомнит ей, почему.
Глава 6: «Песок и сирены»
«Колонизация – это не завоевание, а деликатное перемешивание культур. Как кофе с цианидом».
Из внутреннего меморандума «Пангея Индастриз», раздел 12.7 «Этичные методы усмирения туземцев».
Титан встретил их ледяным дождём. Капли метана звенели по шлемам, как монеты по стеклу. Лира Векс прижалась к обгоревшему шасси бронетранспортёра, стараясь не смотреть на часы. На миг её взгляд зацепился за красные как кровь цифры циферблата, «14:37» – время, когда три года назад её брат перестал отвечать на вызовы из шахт «Пангеи». Где-то за стеной дыма кричал ребёнок.
– Капитан! – её радиоголос треснул от помех. – Приказ: отступать. Туземцы подожгли шахты.
Она вырубила связь. Сканеры зашкаливали от радиации, но инстинкт вёл сквозь пелену. Мальчик сидел в кратере, обняв колени. Его кожа светилась бирюзовыми прожилками, а на левом плече извивался тату-симбиот – скорпион, будто вырезанный из нефрита. Мутант, подумала она. Или что-то древнее.
– Ари? – имя вырвалось само, будто кто-то вложил его в рот. – Не бойся …
Он взглянул. Его глаза – два сверхновых взрыва. Лира застыла. В висках зазвучал голос, похожий на скрип пенопласта: «Ты будешь мостом или стеной?»
– Иди ко…
Грохот. Балка рухнула с рёвом ракеты. Лира толкнула мальчика в сторону. Собственное тело не успело. Боль пришла позже. Сначала – холод. Ледяной, сладкий, как глоток азота. Потом она увидела рукав скафандра, пустой и плоский, зажатый под обломком.
– Морфий! – кричал «Шмель», стаскивая её к капсуле.
Она повернула голову. Мальчик исчез. На песке остались следы: левая нога – человеческая, правая – копыто. И фраза, выведенная когтями симбиота:
«Спроси у ветра».
Перед тем как сознание растворилось во мгле, Лира успела подумать: почему его глаза светились, как артефакты Сновидцев?
Перед её глазами всплыл брат. Тот день на Титане. Его последние слова:
«Лира… они не люди. Они смотрят сквозь нас…»
А потом – похороны. Тот же сладкий, химический запах мандаринов – от дрона-ассистента. Он бережно держал букет черных роз, как человек, – пока не лопнула искусственная кожа. Пальцы разошлись, розы выскользнули. Из раны на корпусе сочился алый алиогем – будто кровь. Все это промелькнуло у неё в одно мгновение.
Глава 7: «Госпиталь «Титан Медикал Орбитал», орбита Титана»
DOC «Pangaea Med-Report #081»
Орбитальный госпиталь «Титан Медикал Орбитал»
Статус пациента: Капитан Лира Векс, 37 лет, ксенопсихолог, спецотряд «Пангеи»
Травма: Ампутация левой руки на уровне локтя. Причина – неидентифицированное воздействие в шахте №7, планета Титан.
Состояние: Стабильное, после хирургической стабилизации.
Примечание: Пациентка демонстрирует признаки психоэмоциональной дестабилизации. Пациент повторял: «Они не туземцы. Они смотрители». Рекомендована срочная терапия.
Лира очнулась под мерцающим светом реанимационной капсулы. Звук её собственного дыхания казался чужим.
Камеры следили за ней безмолвно, как будто ждали, когда она снова закричит.
Левая рука отсутствовала. Но пальцы всё равно сжимались – в воздухе, в пустоте, где раньше была плоть.
– Добро пожаловать обратно, капитан, – произнесла медсестра-андроид, голос которой был слишком человечен для машины. – Вы потеряли много крови. Но мы сохранили вас.
Лира молчала.
Её мысли были далеко – на Титане. На песке.
На мальчике, которого она назвала Ари. На его словах:
«Ты вернёшь нас».
Пока Лира находилась в анабиозе, техник госпиталя провёл стандартный осмотр её скафандра. Ничего необычного – грязь, кровь, обрывки проводов…
Но затем он заглянул во внутренний карман. Там лежал странный предмет, явно не свойственный Титану: ракушка.
Не просто ракушка. Она излучала слабое поле, которое на мгновение вызвало помехи в работе сканера. Символы на её поверхности мерцали, словно знали, что их обнаружили.
* * *
Запись в служебном журнале:
«Объект №881 (артефакт, тип не определён). Найден у капитана Векс в личном скафандре. Предварительная классификация: Ψ-активный объект. Немедленно отправить в хранилище «Пангеи», Элизиум-Прайм.»
* * *
О странной находке было отправлено сообщение на центральную базу «Пангеи». Через пятнадцать минут поступил ответ. А ещё через час – приказ:
Пангея / Центральная база данных
Классификация: конфиденциально
Кому: Командующий госпиталем «Титан Медикал Орбитал»
От кого: Регулятор (неизвестное имя)
Содержание:
Артефакт немедленно передать в хранилище Элизиума-Прайм.
Капитана Л. Векс направить туда же после выписки.
Повторяю: не уничтожать, не изучать – активировать.
Она – часть эксперимента.
Подпись: 0000
Когда Лира окончательно пришла в себя, её встретил молодой врач с лицом, исполненным профессионального сочувствия.
– Вам повезло. Вы живы, – произнёс он ровным тоном.
– Что со мной? – спросила она, пытаясь сфокусироваться.
– Тяжёлое ранение. Повезло, что вас доставили сюда вовремя.
– Боль есть?
– Только в голове, – ответил врач, бегло просматривая результаты тестов на планшете.
– Где мой отряд? Как они? Все вернулись? – голос Лиры был едва слышен, слова вырывались с трудом.
Врач замялся, опустив глаза.
– Из вашего отряда остались только трое: лейтенант Алекс Лепинских, «Шмель» и «Дин».
– Как они?
– С ними всё в порядке… Их перевели, – он сделал паузу, подбирая слова. – Лепинских отправлен на планету Тэя. «Шмель» и «Дин» – на Лунную базу.
– Как… без меня? – её голос дрогнул.
– Это приказ командования, – ответил врач, избегая её взгляда.
Лира закрыла глаза. Песок Титана, теперь он начал отвечать ей. Она пыталась вспомнить.
Мальчика на Титане. Его глаза – два сверхновых взрыва.
Он вложил что-то ей в руку. Что-то тёплое. Ракушка.
Но не просто ракушка. Ключ. К чему – она не знала.
Но чувствовала: это важно.
И вот теперь Алекс и «Шмель» – разбросаны по галактике. Почему не вместе. Почему в разные места.
Это не случайность, – подумала она. – Они следят за мной. Они следят за нами всеми.
* * *
Секретный файл #T-882/REPORT
Классификация: совершенно секретно
от кого: полковник Буш
Спецотряд командир капитан Векс, убытки:
Убито: 5 человек (из 9)
Пропавшие без вести: 0
Уцелевшие: 4 человека
Капитан Векс (тяжёлые ранения, потеря конечности)
Лейтенант Алекс Лепинских
«Шмель» (лёгкие повреждения, психологическая травма)
«Дин» (психологическая травма)
Рекомендации:
Немедленно провести процедуру нейрозачистки воспоминаний у «Дина», «Шмеля» и Лепинских.
Назначить им новые задания:
«Шмель» и «Дин» возвращение на Луну, база «Пангея Moon 7»
Лейтенант Алекс Лепинских планета Тэя, группа «Оптимизация-4», борт уже отправлен.
Все записи о миссии T-882 перевести в режим ограниченного доступа.
Примечание:
В отношении капитана Л. Векс – применение нейрозачистки недопустимо. В случае инцидентов с Векс немедленно информировать.
* * *
Через неделю её перевели в отделении восстановления, а через месяц выписали. Её официально направили на реабилитацию и психологическую адаптацию.
Но все понимали – это не лечение. Это эксперимент.
Сновидцы уже начали говорить. А теперь у них появился проводник.
* * *
Последняя запись в мед. журнале миссии T-882:
09.11.2117. Капитан Лира Векс, 37 лет. Специальность: Ксенопсихолог.
Ампутация левой руки (уровень локтя). Рекомендация: психотест на лояльность. Перевод на Элизиум-Прайм. 0
* * *
Часть I: «Осколки снов»
«Рай – это не место, где исполняются мечты. Рай – это место, где тебя навсегда избавят от них.»
– Корпоративный меморандум «Пангеи», раздел «Этичная утопия»
Глава 1: «Новый Карфаген»
«Добро пожаловать в самый прогрессивный колониальный проект Галактики! Помните: ваша улыбка – наш приоритет».
Голосовая рассылка «Пангеи» при входе в атмосферу Элизиума-Прайм.
Атмосфера Элизиума-Прайма была тяжёлой. Слишком плотной для челнока, входящего в верхние слои. Будто сам воздух был частью системы фильтрации «Пангеи». Мелодия ударила мягко – колыбельная, обработанная электроникой до бесконечного спокойствия.
Челнок начал снижение.
Лира сидела пристёгнутой, взгляд прикован к окну. Под ними рос город – чёрные башни из стекла и стали, будто гигантские иглы, торчащие в небо, словно вызов естественному порядку вещей.
Облака расступились. Открылась полная картина.
Новый Карфаген.
Город-мечта. Идеальная технологическая утопия, которую обещала «Пангея» всем, кто согласился на эмиграцию. Гравиплатформы носились по нескольким уровням сразу – над землёй, в подземных тоннелях, в небесах. Здания были высотой в десятки тысяч этажей, они сияли рекламой, которая пульсировала в такт сердцу города.
По улицам двигались люди в унифицированных комбинезонах. Не рабочие – скорее, священнослужители некоего цифрового культа. Их глаза блестели, но не от радости – от микроскопических имплантов, следящих за уровнем стресса, внимания, лояльности. Их движения были лишены случайности. Они ходили, как актёры, знающие каждый шаг заранее.
Каждый житель прошёл обязательную нейрозачистку.
Это было предложено добровольно, ещё на корабле. Не больно и не насильно. Слова обещали облегчение:
«Избавьтесь от болезненных воспоминаний. Упростите жизнь. Примите новый код.»
Многие согласились. Те, кто отказался, больше не говорили.
Лира знала это. Она видела документы, разговоры, отрывки показаний. Но ничего не могло подготовить её к тому, каково это – быть внутри такой машины. Здесь не было ни одного человека, который бы помнил, что значит сомневаться.
Воздух после выхода из челнока был слишком чистым. Неестественно свежим. Как будто его создали специально для того, чтобы человеку было легче дышать – но труднее думать.
Шлюз открылся с шипением перегретых гидравликов. Лира шагнула на платформу, и песок хрустнул под ботинками, словно кости.
Её рост – ровно метр восемьдесят – вычерчивал в дымке резкий силуэт, словно обелиск, воздвигнутый посреди бутафорского рая. Узкие бёдра и плечи, привыкшие носить бремя не туристических скафандров, выдавали в ней не кабинетного ксенопсихолога, а ветерана пограничных миссий.
Густые волосы цвета космической бездны, спадая на кожаный воротник плаща, обрамляли бледное лицо с резкими чертами. На скуле, чуть левее линии, где заканчивалась тень от ресниц, прятался шрам – тонкая перламутровая нить, оставленная осколком во время бунта на Титане. Он не уродовал, а скорее подчёркивал: это лицо прошло через атмосферы, где другие сгорали дотла.
Зелёные глаза – два скола изумрудного астероида – скользнули по голограммам, как сканеры, вскрывающие обман. Воздух пах озоном и ложью.
Над головой плыли мерцающие слоганы:
«ВАШИ МЕЧТЫ – НАША ВАЛЮТА!»
«ЗАБУДЬТЕ ПРОШЛОЕ – КУПИТЕ БУДУЩЕЕ!»
Буквы рассыпались, и голограмма «Нового Карфагена» всплыла над пустыней: башни из чёрного стекла, парящие сады, толпы счастливых колонистов. На деле за рекламой скрывались ржавые купола, обмотанные проводами, и люди в комбинезонах с нашивкой:
«Пангея. Мы строим мечты».
– Доктор Векс! – андроид в костюме с геометрическим принтом поклонился, его улыбка застыла на уровне «дружелюбие 4.0». Глаза – двойные щели с радужными линзами – на миг зафиксировали её шрам, будто сканируя угрозу. – Я – Гектор, ваш гид по этичному раю.
Он махнул рукой, указывая на клетки с полуклонами. Их тату-симбиоты мерцали, как пойманные молнии. У одной девочки на запястье сиял знакомый узор – крыло скорпиона.
– Обратите внимание на инновационную систему мотивации! – Гектор щёлкнул пальцами, и голограмма показала полуклонов, собирающих кристаллы. – Добровольцы помогают через игровые квесты. Вчерашний рекорд – 14 часов без перерыва!
Лира потёрла культю. Шрам горел, будто под кожей шевелились стеклянные муравьи. Тот самый песок, подумала она. Как на Титане.
– А здесь, – Гектор щёлкнул пальцами, открыв дверь с надписью «Зона релаксации», – вы можете обменять кристаллы забвения на…
– На что? – Лира перебила, заметив синяки под глазами у женщины за стойкой.
– На воспоминания! – андроид достал флакон с голубой жидкостью. – Страх высоты, разбитое сердце, смерть собаки – всё стерильно и упаковано. Хотите почувствовать ностальгию по тому, чего не теряли?
Фантомная рука дёрнулась. Внезапно Лира увидела: Гектор – не андроид. Под искусственной кожей шевелились розовые щупальца, как у кальмара-мутанта. Она моргнула – видение исчезло.
– Доктор, вам плохо? – Гектор наклонился, и его зрачки вновь сузились до вертикальных щелей. Лира отшатнулась.
– Вы знаете, что там было на Титане?! – Лира впилась ногтями в культю, пока боль не прогнала дрожь в голосе.
– Там тоже был «смотритель». Скорпион на плече. И он оставил мне послание, – она наклонилась к андроиду, чтобы её следующая фраза прозвучала как лезвие: – Покажите мне Храм!
Гид замер. Улыбка сменилась на «сочувствие 2.3».
– К сожалению, зона археологических находок закрыта для…
– Для тех, кто задаёт вопросы? – Лира достала нейроган из пояса. Прибор завизжал, нацелившись на «логический центр» андроида.
Гектор вздохнул, как живой.
– Вы нарушаете протокол радушия.
Они шли молча через пустыню. Фантомная рука тянулась к горизонту, где чернела пирамида Сновидцев. Лира чувствовала её зуд даже сквозь анальгетики.
У края тропы ребёнок-полуклон рисовал палкой на песке. Его рисунок чем-то отдалённо напоминал фигуру скорпиона.
– Оптимизируй творчество! – рявкнул охранник, стирая рисунок сапогом.
Лира выпрямилась во весь рост, и тень от её фигуры накрыла охранника, как погребальный саван. Плащ взметнулся, словно крыло.
– Они даже детей лишают памяти… – прошептала она.
Гектор, будто читая её мысли, пробормотал:
– Дети… то есть культурные волонтёры – наше будущее.
Показавшиеся уже близко своды пирамиды были покрыты иероглифами, один из символов выделялся – крыло скорпиона, выжженное в камне.
– Вот, – Гектор остановился у кратера. – Но предупреждаю…
Лира почувствовала, как ветер донёс запах мандаринов и гари – и шагнула вниз. Камень под ногами запел на частоте, от которой скулы свело судорогой.
– …он выбирает сам, – закончил Гектор где-то сзади.
Лира осторожно коснулась стены – иероглифы вспыхнули. Фантомная рука, словно пойманная на крючок, рванулась вперёд – её тянула невидимая нить, жгучая и пульсирующая. Воздух затрещал, искрясь статикой. Рука материализовалась за долю секунды – полупрозрачная, сотканная из синего пламени, она впилась в камень.
Лира вскрикнула. Боль пронзила виски, а в глазах замелькали образы: древние города, погребённые под песком, голоса, шепчущие на забытом языке. Рука выжигала символ ракушки, будто вырезала память мира прямо в камне. Каждая линия горела, как раскалённая проволока, а артефакт разворачивался и впивался в её сознание, как крюк в плоть.
Голограмма Сновидца возникла из пепла: женщина с глазами как галактические кластеры. В её чертах мелькнуло что-то знакомое – изогнутый лоб, как у мальчика на Титане.
– «Сломай нас, чтобы собрать», – сказала она, и Лира вдруг поняла, что это не предложение. Это предупреждение.
* * *
Из корпоративного отчёта «Пангеи»:
Инцидент 011-B: туземец-полуклон уничтожил дрон, повторив 47 раз фразу «свобода». Рекомендации: стереть слово из всех языковых баз. Ввести синоним «оптимизированная ответственность.
* * *
Глава 2: «Фантомная боль»
«Фантомные конечности – это не дефект, а возможность. Научитесь проецировать боль в продуктивность».
Из корпоративного пособия «Пангея: Ваше тело – наш инструмент»
Она металась в постели, фантомные пальцы сжимали горло. Перед глазами – брат в шахте, его крик:
«Они в песке! Они везде!»
За ним маячила тень с глазами-галактиками.
Лира попыталась расцепить запястье-фантом, но пальцы прошли сквозь, оставив синеву. На столе мерцал кристалл, принесённый из Храма. Он пульсировал в такт её сердцу.
– Доктор Векс, – голос из динамика звучал сладко, как сироп с ядом. – Ваш мозговой актив превышен. Примите седатив.
Она разбила камеру наблюдения ботинком. Седатив —так они называют нейрочипы, выжигающие неподконтрольные мысли.
Фантомная рука медленно протянулась к кристаллу, едва коснувшись его поверхности – и в тот же миг ослепительная вспышка света накрыла всё вокруг. Комната рассыпалась, как мираж, оставив лишь пустоту.
Она стояла в пустыне, но песок был красным, а небо – зелёным. Перед ней возвышались Сновидцы: существа из стеклянного дыма. Один наклонился, и Лира увидела в его «лице» своё отражение – с двумя руками.
– «Ты носишь боль как ключ», – прошелестел Сновидец. Его голос напоминал скрип ветра по проводам.
– Что вы от меня хотите?
– «Спроси лучше: что ты отберёшь у нас? Правду? Забвение?»
Фантомная рука дёрнулась. Лира схватила кристалл в видении и очнулась на полу. В реальной руке она сжимала осколок с иероглифом, которого не было раньше: «Голод по истине».
Дверь резко распахнулась.
– Вы уничтожили камеру на 12 кредитов! – в комнату вкатился дрон-уборщик с пистолетом-шокером вместо щётки. – Компенсируйте ущерб добровольной стерилизацией воспоминаний!
Лира пнула его, попав точно в стык брони. Дрон захлопал крыльями, завизжав: «Насилие – это забота! Насилие – это забота!»
– Гектор! – крикнула она, зная, что андроид слушает. – Хочешь, чтобы я разобрала твой «рай» на запчасти?
На экране стены всплыло лицо гида. Улыбка «раздражение 7.2».
– Вам назначен «Медитативный сеанс корпоративной гармонии».
– Отменяю. Вези меня к полуклонам.
– Это противоречит…
– Иначе расскажу всем, что ты прячешь под кожей.
Молчание. Гектор моргнул трижды – сигнал переговоров.
– Сеанс перенесён, – сказал он. – Но предупреждаю: аборигены сегодня… нервные.
* * *
DOC «PangaeaMemo #882-AA»
Тема: Оптимизация взаимодействия с туземцами.
П.1 Прекратить использовать слово «раб». Заменить на «культурный волонтёр».
П.4 При побегах транслировать в их бараки аудио «Мотивирующие крики пингвинов» (см. приложение 5C).
П.12 Сотрудникам запрещено задавать вопросы о «тату-симбиотах». Это просто грибок. Повторять до тех пор, пока не поверят.
* * *
Клетка №3 пахла ржавчиной и страхом. Полуклонка с зелёными татуировками прижалась к решётке, её чёрные дреды – сплетённые с обрывками проводов и кожаными шнурками – свисали на лицо, как занавес. Светло-голубые глаза, почти прозрачные, с золотистыми крапинками, сверлили Лиру взглядом ночного хищника. На левом плече извивался симбиот-скорпион, точь-в-точь как у мальчика на Титане
Лира вспомнила доклад:
«Субъект Зур Вейл. Возраст: 19 лет. Особые отметки: связь с артефактами Сновидцев подтверждена. В ходе инцидента T-822 уничтожила 3 дрона, повредив шахту №7. Рекомендация: ликвидировать после изучения».
– Тебя зовут Зур? – спросила Лира, приседая на уровень глаз девочки. Её кожа, грубая и медного оттенка, блестела под светом голограмм, как песчаник на закате. На запястьях – шрамы от наручников, под ногтями, обкусанными до крови – красная пыль Элизиума. – Ты та, что взорвала конвейер с квантовыми кристаллами?
Девочка плюнула. Слюна растворила металл пола, оставив дыру с оплавленными краями.
– Она не говорит, – рявкнул охранник, тыча в Зур электрошокером. – Только рычит.
Лира схватила его за руку. Фантомная конечность синхронно сжалась.
– Уйди.
Охранник засмеялся, но вдруг вскрикнул. Его нейрочип дал сбой, прошив глаза голограммой Лиры с крыльями. Он побежал, спотыкаясь о собственные тени.