Путешествие Тима в Междумирье, или Страж хижины…

«Тим: первый ключ» – начало

Глава 1. Дверь, которой нет

Тим открыл глаза – и первое, что он осознал, был запах.

Не затхлый воздух съёмной квартиры, не выхлопные газы улицы, не кофе из автомата на службе. Здесь пахло… временем. Древним деревом, пропитанным столетиями; пергаментом, на котором записаны тайны, слишком опасные для обычного мира; травами, чьи названия давно забыты; и – едва уловимо – искрами магии, словно после грозы, когда воздух ещё дрожит от разрядов.

Он приподнялся на локте. Матрас под ним был жёстким, но не неудобным – будто соткан из самой сути покоя. Потолок…

Тим замер.

Потолок двигался.

Резные деревянные панели складывались в узоры – то созвездия, то руны, то причудливые лианы, оплетающие невидимые сферы. Они не просто украшали поверхность: они жили. Линии плавно перетекали, меняли форму, словно дыхание огромного существа.

«Это сон», – подумал Тим. Но боль в затылке от резкого пробуждения, холод деревянного пола под босыми ногами, запах – всё кричало об обратном.

Он огляделся.

Комната напоминала сокровищницу забытых эпох. Полки из тёмного дуба тянулись от пола до потолка, заваленные артефактами, каждый из которых будто шептал: «Возьми меня, узнай мою историю».

Хрустальные шары, внутри которых пульсировали огни – то багровые, как кровь, то лазурные, как океан на закате. Один из них, заметив взгляд Тима, вспыхнул и показал мимолетный образ: горный хребет под тремя лунами.

Свитки, перевязанные шёлковыми лентами с печатями из воска, мерцающего, словно жидкий металл. Когда Тим прошёл мимо, края пергамента приподнялись, будто пытаясь что‑то прошептать.

Сосуды из полупрозрачного камня, внутри которых переливалась жидкость – не вода, не масло, а что‑то густое, как живой свет. В одном из них плавала тень, похожая на рыбу, но с глазами, полными разума.

В углу – старинный шкаф с дверцами из мутного стекла. За ними угадывались очертания… чего‑то. Что‑то шевелилось, касалось стекла изнутри, оставляя на нём бледные отпечатки пальцев.

– Ну наконец‑то, – раздался скрипучий голос.

Тим резко обернулся.

В дверях, скрестив руки, стоял невысокий седобородый старик. Его плащ был сшит из материи, которая не должна существовать – ткань переливалась, как галактическая пыль, а вышитые на ней созвездия медленно меняли конфигурацию, будто подчиняясь невидимому ритму вселенной.

– Кто вы? Где я? – выдохнул Тим, чувствуя, как сердце стучит, где‑то в горле.

Старик усмехнулся. Его глаза – глубокие, как колодцы, – казались одновременно молодыми и древними.

– Ты в «Междумирье», мальчик. И теперь ты – новый страж этой Хижины.

Воспоминания: трещина в реальности

Тим всегда знал: с ним что‑то не так.

В детстве он видел тени, которые двигались не по законам света. Они скользили по стенам, складываясь в силуэты существ, которых не могло быть.

В школе зеркала иногда показывали ему… не его. На долю секунды в отражении мелькало лицо – старше, с глазами, полными знаний, которых он не имел.

А однажды, в парке, он услышал шёпот – не слова, а мысли, проносящиеся сквозь его сознание: «Ты видишь. Ты слышишь. Ты готов».

Но сегодня всё стало явью.

Он шёл домой через парк, когда заметил странную арку из камня, поросшего мхом. Раньше её тут не было. Она стояла между двумя старыми дубами, и её очертания дрожали, как отражение в воде.

В центре арки висел колокольчик – не металлический, не стеклянный, а словно сотканный из лунного света. Он звенел без ветра, звук проникал в кости, в мозг, в самое сердце.

Тим протянул руку – и колокольчик рассыпался искрами.

В тот же миг мир дрогнул.

Деревья исчезли. Тропинка под ногами превратилась в каменный пол, усыпанный символами, которые светились под ступнями. Воздух стал густым, как сироп, а звуки – приглушёнными, будто он оказался под водой.

Перед ним возникла дверь.

Простая на вид, из тёмного дерева, но с одной особенностью: на ней не было ручки. Только надпись, вырезанная рунами, которые пульсировали мягким светом:

«Стражу Хижины»

Тим прикоснулся к ней – и дверь открылась без звука.

Первое знакомство с Хижиной

– Хижина, что связывает миры. И теперь ты её хранитель. «Добро пожаловать домой», —произнёс старик, наблюдая за ним.

Тим сглотнул, пытаясь осмыслить происходящее. Слова старика звучали как бред, но реальность вокруг – слишком осязаемая, слишком настоящая, чтобы списать всё на сон.

– Страж Хижины?.. – переспросил он, голос дрогнул. – Но я… я просто шёл со службы. Я не выбирал этого.

Старик шагнул вперёд, и узоры на его плаще зашевелились, словно звёзды на ночном небе, меняющие созвездия.

– Выбор не всегда требует согласия, – произнёс он тихо. – Хижина выбирает сама. Ты видел тени, слышал шёпот – это были знаки. Ты чувствительный. Такие, как ты, нужны «Междумиру».

– Но почему я?! – Тим вскочил, едва не споткнувшись о край ковра с вышитыми рунами. – У меня служба, квартира, жизнь…

– Твоя прежняя жизнь осталась по ту сторону арки, – старик кивнул на едва заметный контур в воздухе – там, где только что стоял Тим. – Теперь твоя задача – хранить баланс.

Что такое «Междумирье»?

– Хижина располагается между мирами, а ты – её сердце, – продолжал старик, проводя рукой по полке. Один из хрустальных шаров откликнулся, засветившись зелёным. – Она появляется там, где нужен хранитель. Где грань между реальностями истончилась.

Тим невольно оглянулся на полки. Хрустальный шар вдруг вспыхнул алым, будто откликнувшись на его взгляд. Свитки шелестели, складываясь в неразборчивые слова.

– Что значит «хранить баланс»? – спросил он, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

Старик подошёл к шкафу с мутными стёклами. За ними что‑то зашевелилось – неясные очертания, похожие на свёрнутые крылья.

– Миры связаны, но не все должны соприкасаться. Хижина – перекрёсток. Ты будешь принимать гостей, обменивать артефакты… и следить, чтобы неправильное не попало в неправильный мир.

– А если не справлюсь?

– Тогда миры начнут сливаться, – просто ответил старик. – Хаос. Исчезновение границ. Ты уже видел трещины – тени, зеркала. Это первые признаки.

Тим сжал кулаки. Страх смешивался с любопытством – тем самым, что всегда заставляло его заглядывать в тёмные углы, искать скрытые двери.

– И с чего мне начать?

Первый ключ

Старик улыбнулся, достал из кармана маленький ключ с гравировкой в виде спирали. Металл был холодным, но при прикосновении начал медленно нагреваться, словно пробуждаясь.

– Это твой первый ключ, – сказал он, вкладывая его в ладонь Тима. – Он откроет тебе доступ к основным функциям Хижины. Но помни: каждый ключ – это не только власть, но и ответственность.

Тим посмотрел на ключ. Спираль на нём начала светиться, и в тот же миг стены комнаты изменились.

Полки раздвинулись, открывая ниши с новыми артефактами. Пол покрылся сетью светящихся линий, образующих карту неведомых земель. В воздухе появились символы – они кружились, складываясь в послание, которое Тим не мог прочесть, но чувствовал: оно адресовано ему.

– Что это? – прошептал он.

– Это – твоя новая реальность, – ответил старик. – И твой первый урок.

Он шагнул к двери, но перед тем, как исчезнуть, обернулся:

– Остерегайся тех, кто ищет ключи. Не все хотят сохранить баланс.

Дверь закрылась.

Тим остался один – в мире, где магия была реальностью, а он сам стал её частью.

Ключ в его руке пульсировал, будто биение нового сердца.

Глава 2. Пробуждение дара.

Ключ в ладони Тима пульсировал – не биением, а ритмом, словно подстраивался под неведомое течение, пронизывающее Хижину. Он был тёплым, почти живым, и с каждым ударом сердца отдавался в пальцах лёгким покалыванием, будто пытался что‑то сказать.

Тим посмотрел на дверь в конце комнаты – ту самую, с надписью «Стражу Хижины». Руна на ней засветилась мягким, перламутровым светом, едва он сделал первый шаг. Линии символа зашевелились, складываясь в узор, напоминающий лабиринт.

– Кто придёт? – спросил он, не оборачиваясь. Голос прозвучал тише, чем хотелось: пространство зала будто поглощало звуки, оставляя лишь эхо.

– Тот, кому нужен артефакт, способный изменить судьбу, – ответил старик, оставаясь в тени. Его фигура то растворялась в полумраке, то вновь проявлялась, словно он сам был частью игры света и тени. – Но помни: ты не даёшь – ты обмениваешь. Равновесие требует равноценной платы.

Открытие зала

Тим вставил ключ в замок. Тот повернулся с тихим звоном – не металлическим, а хрустальным, похожим на звон того самого колокольчика из парка. Звук разнёсся по комнате, заставляя артефакты на полках мерцать в ответ.

Дверь медленно распахнулась, и в лицо ударил поток света – не земного, а иного, переливающегося всеми оттенками радуги. Он не слепил, а проникал, наполняя каждую клеточку тела странным ощущением невесомости.

За дверью простирался зал – настолько огромный, что стены терялись в дымке, будто растворялись в бесконечности. Полки из тёмного дерева уходили вверх, исчезая в полумраке, а между ними висели порталы – мерцающие окна в другие миры:

один показывал заснеженные пики гор, где небо было фиолетовым, а облака – золотыми;

другой – город из стекла и света, где здания тянулись к звёздам, как живые растения;

третий – лес с деревьями‑исполинами, чьи кроны излучали мягкий зелёный свет.

В центре зала стоял стол из камня, похожего на застывшую молнию. На нём лежала открытая книга – её страницы сами переворачивались, показывая то карты неведомых земель, то незнакомые письмена, то образы существ, которых Тим не мог даже вообразить.

И у самого входа, спиной к Тиму, стоял человек в плаще из перьев. Перья переливались всеми цветами радуги, будто были сотканными из закатов и рассветов.

Первый обмен

– Наконец‑то, – произнёс незнакомец, оборачиваясь. Его глаза светились, как два маленьких солнца, но в их глубине таилась древняя усталость. – Я ждал нового стража. Мне нужен Глаз Вечности.

Тим почувствовал, как ключ в его руке стал горячее. Он сжал его крепче, пытаясь унять дрожь.

– И что вы готовы отдать взамен? – спросил он, стараясь, чтобы голос не дрогнул.

Незнакомец улыбнулся, достал из‑за пазухи маленький стеклянный шар. Внутри него билось нечто, похожее на молнию – но не хаотичную, а упорядоченную, как сердце, заключённое в стекло.

– Память о том, чего никогда не было, – произнёс он.

Тим замер. Он знал: это не просто слова. Это – настоящая плата.

– Договорились, – выдохнул он.

Цена памяти

Стеклянный шар в руке незнакомца мигал светом, будто живое сердце.

– Память о том, чего никогда не было… – повторил Тим, пытаясь осознать смысл слов. – Это… как?

Незнакомец улыбнулся, и в его солнечных глазах промелькнуло что‑то древнее, бесконечно усталое.

– Представь, что у тебя был брат. Вы росли вместе, делили секреты, мечтали о путешествиях. Ты помнишь его смех, запах его любимой книги, как он однажды спас тебя от дворовой собаки…

А потом – раз, и всё исчезает. Ни фотографий, ни свидетельств. Только ощущение пустоты там, где должно быть воспоминание.

Тим почувствовал ледяной укол в груди. На секунду ему показалось, что он и правда помнит – нечётко, как сквозь туман, – мальчишку с веснушками и торчащими ушами… Он даже уловил запах старой бумаги и чернил – будто тот самый запах из детства, когда они вместе читали приключенческие романы.

– Нет, – резко выдохнул он, отгоняя наваждение. – Я всегда был один. У меня нет братьев.

– Вот именно, – кивнул незнакомец. – Потому что этой истории никогда не существовало. Но память о ней – реальна. И она будет твоей платой.

Предупреждение

Тим колебался. Книга на столе вдруг распахнулась на странице с изображением глаза, окружённого вихрем звёзд. Строки зашевелились, складываясь в предупреждение: «Не бери то, что не сможешь отдать».

– Почему именно это? – спросил Тим, глядя на шар. – Почему не золото, не магию, не…

– Потому что равновесие требует равноценного обмена, – перебил незнакомец. – «Глаз Вечности» видит все возможные пути. А твоя плата – это то, чего не существует, но могло бы быть. Идеальный баланс между бытием и небытием.

Старик, до этого молча стоявший в тени, шагнул вперёд:

– Помни, Тим: каждый обмен оставляет след. Ты не просто продавец – ты страж границ. Если нарушишь правило…

Он не договорил. В воздухе повисло невысказанное: «миры сольются».

Завершение сделки

Тим посмотрел на шар, потом на книгу, потом на незнакомца. Тот ждал, не скрывая напряжения.

– Хорошо, – наконец произнёс Тим. – Я принимаю плату.

Как только он коснулся шара, тот вспыхнул ослепительным светом. В голове пронеслись обрывки – не воспоминаний, а «возможностей»:

смех у костра, где они жарили картошку;

ссора из‑за сломанной игрушки, которая потом оказалась спрятанной под кроватью;

совместные приключения в заброшенном доме на окраине города…

Всё это тут же растворилось, оставив лишь лёгкую грусть и странное ощущение утраты того, что никогда не было.

Незнакомец тем временем подошёл к одной из полок. Его пальцы скользнули по ряду артефактов, пока не остановились на небольшом камне, излучающем мягкий серебристый свет.

– «Глаз Вечности», – прошептал он, беря камень в руки.

Тот тут же ожил: внутри заклубилась туманная дымка, в которой проступали силуэты неведомых земель – то ли будущих, то ли альтернативных реальностей.

– Он покажет мне путь к…

– К чему? – перебил Тим.

Но незнакомец уже отступал к мерцающему порталу.

– Спасибо, страж Хижины. Равновесие сохранено… на время.

С этими словами он шагнул в свет и исчез.

После обмена

Тим остался один посреди зала. Книга захлопнулась с глухим стуком, будто закрывая главу. Старик подошёл ближе.

– Первый урок усвоен, – сказал он. – Но помни: не все посетители честны. Не все платы так… безобидны.

– Что теперь? – спросил Тим, всё ещё ощущая эхо несуществующих воспоминаний.

– Теперь ты ждёшь следующего гостя, – старик указал на дверь. – И готовишься к тому, что однажды кто‑то придёт за «твоим» артефактом. За тем, что ты даже не подозреваешь, что хранишь.

В этот момент одна из полок тихо звякнула. Тим обернулся и увидел: на самом краю, среди пыльных свитков, лежал маленький медальон в форме спирали. Он не помнил, чтобы тот был там раньше.

– Это… моё? – спросил он.

Старик улыбнулся:

– Возможно. Или это – следующий обмен.

Медальон

Тим медленно подошёл к медальону. Как только он протянул руку, металл потеплел, а внутри что‑то зашевелилось – будто что-то живое забилось в такт его собственному сердцу.

Он взял его в ладонь. В тот же миг по залу пронёсся тихий звон – не звук, а ощущение, будто сама Хижина вздохнула с облегчением.

Где‑то вдали, за пределами Хижины, миры продолжали вращаться, а границы между ними – дрожать. И только Тим теперь стоял на страже, сам ещё не зная, какую цену ему придётся заплатить завтра…

Глава 3: Воин и ключ разлома

Тим стоял перед зеркалом в глубине Хижины – не обычным, а странным, с ртутной рябью на поверхности, будто в нём плескалась живая вода. Отражение дрожало, распадалось на фрагменты, затем вновь собиралось, показывая то одно лицо, то другое: то Тима, то кого‑то ещё – смутного, с глазами, полными звёзд.

Он редко разглядывал себя, но сейчас словно пытался убедиться: он всё ещё «он».

Зеркало не лгало – и не говорило всей правды.

Отражение показало коренастую фигуру – не высокую, но собранную, с широкими плечами и крепкими ногами, привыкшими к многочасовым марш‑броскам. Былое служебное прошлое не вытравить: осанка прямая, движения скупые, точные. Даже в этом странном месте, среди мерцающих артефактов и шелестящих свитков, он оставался бойцом – только теперь бой шёл не на улицах, а на перекрёстках миров.

Короткая стрижка обнажала линию крепкого черепа, а светло‑русые волосы, когда‑то выгоравшие на солнце до почти пшеничного оттенка, теперь казались приглушённее, будто впитали сумеречный свет «Междумирья». На лице – следы службы: тонкий шрам, будто проведённый острым когтем; эти отметины не старили, а придавали облику резкую, почти хищную выразительность. Волевой подбородок, упрямая линия губ – всё говорило о человеке, который привык принимать решения мгновенно, без колебаний.

Но главное – глаза.

Глубокие, холодно‑голубые, как лёд на глубине озера, где таится что‑то древнее и неспокойное. В обычном мире их взгляд заставлял противников замирать, гадая: а не увидит ли этот человек их слабости, не прочтёт ли их замысел раньше, чем они сами его осознают? Здесь, в Хижине, глаза Тима словно настраивались на иной лад – они начинали различать то, что скрывалось за поверхностью вещей: мерцание скрытых рун, дрожь границ между мирами, шёпот артефактов, жаждущих быть найденными.

Он провёл ладонью по лицу, словно стирая остатки сомнений. Старик, его нежданный наставник, говорил: «Ты не просто стражник . Ты – фильтр. Ты решаешь, что пройдёт, а что останется за порогом».

Тим отвернулся от зеркала.

Предчувствие битвы

В зале уже сгущались тени – не обычные, а живые, с краями, подрагивающими, как крылья невидимых насекомых. Это был первый признак того, что где‑то рядом открывается новый портал. Тим готовился принять очередного гостя.

На столе сама собой перевернулась страница книги. На ней проступил рисунок: три перекрещённых клинка над вихрем звёзд. Линии рисунка шевелились, будто пытались вырваться наружу. Тим нахмурился. Это был знак – недобрый, острый, как зазубренный нож.

Кто‑то шёл сюда не за обменом, а за конфликтом.

Воздух стал гуще, наполнился запахом озона и чего‑то ещё – горького, металлического, как перед грозой, когда молния уже готова ударить. Свитки на полках зашелестели, складываясь в неразборчивые слова. Один из хрустальных шаров треснул, выпустив струйку цветного дыма, которая закружилась в воздухе, образуя силуэт когтистой лапы.

Тим шагнул к полке с защитными артефактами. Пальцы скользнули по холодным поверхностям, выбирая то, что откликнется. Здесь были:

перстень с камнем, пульсирующим в такт сердцебиению;

тонкий кинжал с лезвием из лунного света;

браслет из переплетённых костей неизвестного существа, шепчущий заклинания при прикосновении.

Наконец ладонь сомкнулась на рукояти небольшого ножа с лезвием из чёрного стекла. Оно не блестело – поглощало свет, словно дыра в реальности. Металл был ледяным, но при схвате потеплел, будто признал хозяина.

– Ну что ж, – прошептал Тим, проверяя хват. – Посмотрим, кто решится переступить черту.

Гость из тьмы

В этот момент дверь в главный зал дрогнула. Не скрипнула, не распахнулась – растворилась в воздухе, оставив лишь контур из мерцающих рун. По периметру вспыхнули охранные знаки, очерчивая барьер. Их свет был бледно‑зелёным, но с каждым мгновением становился ярче, будто сопротивляясь чему‑то невидимому.

Где‑то вдали, за пределами Хижины, миры снова зашептали, предупреждая: «Равновесие под угрозой».

Тим выпрямился. По спине побежали мурашки – старый рефлекс, предвестник опасности. Но глаза остались холодными, спокойными. Он был готов.

На пороге стоял человек в чёрном плаще с высоким воротником, скрывавшим лицо. Его силуэт казался… неправильным – словно края размывались, не желая фиксироваться в реальности. Когда он сделал шаг вперёд, пол под его ногами не заскрипел, а застонал, будто живой.

Тим не двинулся с места. Рука с ножом из чёрного стекла опустилась, но не расслабилась – пальцы по‑прежнему крепко держали рукоять.

– Ты знаешь, зачем пришёл, – произнёс он ровным голосом, в котором не было ни вызова, ни страха. Только холодная уверенность.

Незнакомец медленно поднял голову. Под капюшоном блеснули глаза – не человеческие, а будто две расплавленные монеты. Их свет не освещал, а прожига́л, оставляя на коже ощущение ожога.

– Знаю, – голос звучал глухо, с металлическим отзвуком, будто слова проходили через решётку. – Мне нужен «Ключ Разлома».

Столкновение воли

Тим едва заметно усмехнулся.

– Такого артефакта в Хижине нет.

– Есть. Ты просто не знаешь, что это он.

По залу пронёсся ледяной сквозняк. Температура упала настолько резко, что на стенах появились узоры инея. Свитки на полках зашелестели, будто перешёптываясь. Старик, до этого молча наблюдавший из тени, шагнул вперёд. Его плащ засиял, отражая свет рун.

– Уходи, – сказал он твёрдо. – Здесь нет того, что ты ищешь.

Незнакомец рассмеялся – звук напоминал скрежет металла по камню, от которого заныли зубы.

– Вы оба лжёте. «Ключ» здесь. И он уже пробуждается.

Тим почувствовал лёгкий укол в груди – медальон в форме спирали, найденный вчера, вдруг потеплел. Он непроизвольно коснулся кармана, и незнакомец тут же вскинул голову, точно учуяв след.

– Вот он… – прошептал незнакомец. – В руках нового стража.

– Даже если так, – Тим шагнул вперёд, закрывая собой старика, – ты его не получишь.

– О, ты ещё не понимаешь, с чем имеешь дело, – незнакомец вытянул руку, и воздух вокруг него задрожал, искажаясь, как над раскалённым асфальтом. – «Ключ Разлома» – не игрушка для стража границ. Он создан, чтобы ломать границы. С его помощью я открою все миры разом. И тогда…

– И тогда наступит хаос, – перебил старик. Его голос звучал тише, но в нём была сила древних клятв. – Ты уничтожишь всё.

– Я пересоздам всё, – холодно ответил незнакомец. – Миры должны смешаться. Слабые сгорят, сильные вознесутся. Это естественный порядок.

Правила равновесия

Тим медленно выдохнул, сосредотачиваясь. В голове пронеслись обрывки наставлений старика: «Некоторые артефакты нельзя отдавать. Некоторые посетители нельзя пускать. Иногда приходится выбирать – и платить цену».

– Если хочешь «Ключ», – сказал он, глядя прямо в золотые глаза, – предложи обмен. По правилам Междумирья.

Незнакомец замер. На секунду в его взгляде промелькнуло что‑то похожее на удивление. Затем – раздражение, искрящееся, как электрический разряд.

– Обмен? Ты предлагаешь мне торговаться?

– Это место живёт по своим законам, – Тим чуть приподнял нож. Лезвие поглотило свет, создав вокруг себя зону абсолютной тьмы. – Ты можешь получить то, что хочешь, но должен отдать равноценное. Так работает равновесие.

Тишина сгустилась, давя на уши. Даже руны на стенах перестали мерцать, будто затаив дыхание. Время замедлило ход.

– Хорошо, – наконец произнёс незнакомец. Его плащ зашевелился, словно сотканный из живых теней. – Я предлагаю… твою память.

– Какую именно? – Тим не дрогнул.

– Ту, что ты прячешь глубже всего. Ту, из‑за которой просыпаешься в холодном поту. Ту, что заставила тебя уйти из своего мира.

Внутри что‑то сжалось. Перед глазами вспыхнули образы: тёмный переулок, крик, звук выстрела, кровь на асфальте. То, что он так старательно запирал за железной дверью сознания. Запах пороха, металлический привкус во рту, ощущение, как пальцы скользят по рукояти пистолета…

– Нет, – голос Тима остался ровным, хотя в груди разгорался огонь. – Это не обмен. Это грабёж.

– Тогда ты не оставишь мне выбора, – незнакомец расправил плечи, и плащ вокруг него начал распадаться на чёрные нити, превращаясь в нечто, напоминающее крылья из тьмы. – Я возьму «Ключ» силой.

Старик вскинул руки, произнося древнее заклинание. Слова лились, как жидкий свет, складываясь в руны, которые повисли в воздухе, образуя защитный барьер. Но незнакомец лишь усмехнулся. Одна из чёрных нитей метнулась вперёд, ударив старика в грудь. Тот отлетел к стене и замер, едва дыша.

Тим сжал нож крепче. Медальон в кармане пылал, будто раскалённый.

– Последний шанс, – сказал он, вставая в боевую стойку. – Уходи.

– Или что? – насмешливо спросил незнакомец, поднимая обе руки. Чёрные нити вокруг него зашевелились, словно щупальца. – Ты остановишь меня? Ты, человек, который даже не знает, чем владеет?

– Я знаю одно, – Тим медленно провёл лезвием по ладони. Кровь капнула на пол, но не растеклась – впиталась в узор рун, зажигая их алым светом. – Эта Хижина выбрала меня. А значит, у меня есть право защищать её.

В тот же миг зал наполнился гулом – будто тысячи голосов зашептали одновременно. Полки дрогнули, артефакты зазвенели, а медальон в кармане Тима разорвал ткань одежды, вылетая наружу и зависая в воздухе.