Варварин свет

Она хваталась то за одно, то за другое: надела белую рубаху с пышными рукавами, завязала бантиком тесёмки у горла. Оставив голубой сарафан, который только вытащила из сундука, бросилась заплетать косы. Замучилась – короткие, до плеч, смоляные волосы скользили и норовили выпутаться из плена. Огонёк в печке едва теплился.

– Книги, Варя! – спохватилась девушка, забыв о второй косичке.

Она отодвинула длинную широкую скамью, которая тянулась вдоль стены и ночью служила постелью. Варвара приподняла половицу и спрятала книги в тайник. Когда с самым важным было покончено, девушка закинула перину, подушку и покрывало на печь в углу, скрыла бардак занавесочкой. В отличие от Любавы, Варваре нравилось, что, как в избушку заходишь – сразу попадаешь в большую комнату с окнами по бокам, печкой в углу, большой скамьёй. На неё накинуто сшитое из разноцветных лоскутов покрывало, а на подушках крупным крестиком вышиты огромные подсолнухи. В центре стоит длинный стол, два стула рядом. Между скамьёй и столом – медвежья шкура, удачно краем прикрывающая тайную половицу. На столе – глиняная ваза со свежими подсолнухами, с одного краю свитки разложены, перо, чернильница и диковинка – светящийся кристалл, меняющий цвет. На стене у печки – полка, забитая баночками, скляночками, порошками, травками и жидкостями. Видите, учится Варя, не отдыхает совсем, даже привести себя в порядок некогда!

Варвара влезла в сарафан, подвязала его алым кушаком с двумя вышитыми золотыми солнцами, сапожки красные натянула – неудобно-то как! – со второй косичкой справилась, достала из сундука зеркальце с золотой каёмочкой и теперь прилаживала ободок в цвет платья, вышитый алым бисером. Непокорные пряди уже выскользнули из кос, чёлка не хотела лежать ровно, разъехалась по бокам, как шторка. Глаза чернее ночи, бледная от недостатка солнечного света кожа, а голубой и алый цвет это только подчёркивают… Нисколечко не как в сказках!

– В кого ж ты несуразная такая? – расстроенно спросила сама себя Варвара. Представила, как Кощей недовольно глядеть будет, покраснела и ещё больше огорчилась – теперь ещё и щёки красные к этому бисеру!

Тут как раз раздался звоночек от тарелки с изумрудной каёмочкой – Любава предупреждала, что Кощей скоро первую реку пересечёт. Варвара добавила щепок в печку, выскочила на улицу, достала из-под дома зачарованный ящичек с охлаждением, выбрала пару странных фруктов, которые нашла недавно на рынке – кожура вся в иголках, словно ёж, яркий только – малиновый. Разрезала плоды – внутри они были мягкие, белые, в чёрную точку, – положила на стол и села на ступеньку ослика ждать. Еловые тени загораживали голубое небо. Где-то там, за слоями Кощеевых миров, светило настоящее солнце. Варвара прошептала недавно придуманное заклинание и поманила его пальцами. Стало чуть светлее.

Вообще-то потчевать Кощея было обязанностью второй сестры – так уж заведено испокон веков. Но Варвара в этом ничего не смыслила. Какие-нибудь интересные травки или ягодки найти, странные фрукты раздобыть – это она умеет, а что с ними потом делать, если они сразу не готовы – ну никак не получается ни выучить, ни осуществить!

Любава, наоборот, – мастерица в смешивании. Но у первой сестры обязанность – Кощея встретить, помочь с доспехом, печку истопить, за конём поухаживать. И за теми конями, что от богатырей оставались, и за теми животными, что иногда умудрялись реку перейти.

Поэтому девушки почти сразу, как Любава появилась в царстве Кощеевом, придумали такую штуку – обучили ослика, навьюченного сумками с разными горшочками, ходить через реку к Варваре. Ей только надо было заранее печку растопить, а потом кушанья разогреть, чтобы воздух в доме запахами пропитался. Любава, правда, меры не знала, готовила, как на маленькую армию. Ослик едва не взбунтовался, но девушка меньше возиться на кухне не стала – и сама покушать сытно любила, и Варвару приглашала, только в сумки теперь грузила меньше.

Обе девушки подозревали, что Кощей знает, кто на самом деле готовит. Хорошо, не спрашивает – обманывать не приходится! С другой стороны, у него столько дел, куда ему замечать ещё и такую чепуху? Одежда чистая, животные довольные. Доспехи сияют. Еда горячая и вкусная. Тем более ни тут, ни там Кощей не задержится, к третьей сестре пойдёт…

Невесёлые мысли прервал приветственный крик ослика. Варвара забрала сумки, наградила тайного помощника морковкой, похлопала по крупу – ну, иди, домой пора! – и поспешила готовиться к приходу Кощея.

И получаса не прошло, как за окнами резко потемнело, избушка вздрогнула, и Варвара чуть не выронила из рук позолоченные приборы. В окна уже снова лился ровный свет. Девушка начала судорожно перебирать свитки, которые переложила на лавку, когда стол заняли горшки. Три щепотки туда, каплю сюда… Или наоборот?! Всё, поздно, перед смертью не надышишься!

Раздался стук в дверь. Тук-тук. Не встретила у порога, растяпа! Варвара выронила свитки, на один наступила, бросилась открывать.

Зашёл.

Варвара склонила голову, скромно сложила руки у живота, ладони одна на другую, чтобы не дрожали. И дышать, надо ровно дышать!

Бросил чёрный мешок на пол, внутри звякнуло – известно что: яблочки зачарованные. Девушка смотрела в пол, на свои красные сапожки, но в поле зрения попали потёртые мыски острых сапог и тёмная тень. Пахло дымом. Всегда пахло дымом.

– Здравствуй, Варвара.

Голос был низкий, с хрипотцой, и от него, как обычно, защекотало между рёбрами.

– Здравствуй, Кощей, – ответила девушка и сделала приглашающий жест рукой: – Прошу к столу.

Кощей медленно прошёл по комнате, тяжело опустился на стул. Варвара почти бесшумно проследовала за ним, встала у стола и просто ждала, бросая короткие взгляды, когда ей казалось, что мужчина увлечён очередным блюдом. Рядом с Кощеем, одетым во всё чёрное, неуместно кричали желтизной подсолнухи на подушках и в вазе, и Варя пожалела, что не спрятала их.

Длинные чёрные волосы с серыми – не седыми – прядями, с вплетёнными в них красными, чёрными и металлическими бусинами, с серебряными и золотыми нитями, свесились на нездорового цвета лицо. Нос длинный, с горбинкой и широкими ноздрями. Скулы такие, что прикоснись – порежешься.

Варвара часто развлекалась тем, что пыталась представить, как он выглядел, когда был смертным. Был ведь когда-то?.. Что-то в нём напоминало обитателей южных озёр. А может, он пришёл с тех далёких островов, где Варвара иногда бывала… Хотя кто знает, что на земле было тысячу лет назад? Только сам Кощей и знает, если помнит.

Варваре однажды сон приснился: идёт худой темноволосый юноша босиком по песку, его ноги омывают волны, а воды так много, что горизонт теряется в дымке и сливается с небом… Океан. Варвара любила океан и солнце. Хотела девушка отмахнуться, приснилось да приснилось, но она тогда уже научилась отличать простые видения от необычных. Подумывала даже спросить Кощея, но не осмелилась. Вдруг этого ей видеть не положено? Ведь её удел – смешивать вонючие порошки с вонючими жидкостями, чтобы получить что-то ещё более вонючее! Не положено второй Кощеевой сестре видеть сны и пытаться постичь чары наведённых слоёв Кощеева мира между Явью и Навью…

Кощей отложил вилку и нож, встал. Он был выше девушки на голову, а то и больше – но из-за сутулых плеч не понять. Варвара втайне надеялась ещё немножко подрасти – ведь ей всего восемнадцать, можно расти ещё несколько лет – на солнце бы чаще бывать! А пока неудобные сапожки на каблучках спасают. Она даже немного поднялась на мысках, всё ещё увлечённая мыслями о сне, но тут же опустилась на пятки.

– Хватит в пол смотреть, Варвара, – строго произнёс мужчина.

Варвара встала по струночке и медленно подняла глаза. Чёрные брюки в неровных швах обтягивали худые ноги. Под облегающей чёрной рубахой, зашитой-перешитой, угадывались кожаные ремни, стягивающие рёбра, а грудь у сердца крест-накрест пересекала плоская цепь из болотного серебра, сияющего через расходящиеся швы. Тут Варвара вспомнила – выдох, вдох.

– Готова?

Готова ли? Ещё немножко выше. Тонкие губы, не знающие улыбки. Выше. Варвара часто смотрелась в зеркало и думала – ну не красавица она из сказок. Не светловолосая, не рыжая. Нос с горбинкой! Вот уж кто и правда на Кощееву сестру похож! А глаза, если бы такие чернющие Кощею – на него бы вообще никто не смел лишний раз взглянуть! У него-то…

Вдох.

Выше…

…серые.

– Готова, – выдохнула Варвара. Хватит бояться.

Кощей сделал круговой жест рукой, и кухонная утварь, все тарелки и ложки, вилки и ножи поднялись в воздух, отделились от остатков пищи и опустились в ряд у печки. А всё недоеденное зависло в воздухе, а потом с хлопком осело пылью на полу. Варвара следила за руками чародея, пытаясь узнать движения, о которых читала, и вспоминая заклинания. Однако весь её душевный подъём так же обратился в пыль, когда Кощей сгрёб с лавки свитки, кинул их перед собой на стол и выбрал из кучи первый.

– Как отварить козий дольник, чтобы бессонницы не было?

– В молоке, – выудила из памяти Варвара, – не доводя до закипания… С укропом… нет, с петрушкой!

– С тмином, – исправил Кощей. – Как готовят горечавку?

Вопросы сыпались один за другим, вперемешку – и простые, и сложные. Кощей широкими шагами мерил пространство комнаты от окошка к окошку. Сколько капель черемыжника добавляют в зелье сокрытия? Когда собирать жар-цвет? За какой частью одолень-травы придёт пастух? Чем лихорадку лечить? У Варвары подгибались ноги, и с каждым неверным ответом её голос становился всё тише, а глаза опускались всё ниже.

– Черношейка-поганка – что это?

– Гриб, – прошептала первое, что пришло в голову, Варвара. Надо было вчера ночью свитки перечитывать, а не карту звёздного неба разглядывать! Эх, что уж теперь о прошлом жалеть…

Кощей бросил свиток на пол.

– Птица.

– Да! – вспомнила Варвара. – Её перья нужны, чтобы…

– Садись.

Варвара опустилась на край стула и украдкой смахнула слёзы. Даже до смешивания настоящих порошков и жидкостей не дошли! У неё была задумка – поговорить с Кощеем после испытания, но теперь снова стало страшно. Чародей сел напротив, подперев голову ладонью.

– Я не могу тебя так выпустить. Что ты будешь делать без ремесла? Ты должна учиться лучше. Лучше и быстрее. Ты не можешь здесь вечно оставаться.

– А другие могут? – не сдержавшись, прошептала Варвара. И, раз уж начала, выпалила то, что давно сказать хотела, но не решалась: – Научи меня другому! Это мне не подходит!

– Скоро война будет, Варварушка, – устало сказал Кощей, и девушка от неожиданности посмотрела ему в лицо.

Война?! Варварушка?..

Чародей, наоборот, опустил взгляд и как будто невзначай прикрыл рот рукой. Она вдруг заметила, как он сгорбился, больше, чем обычно. Хотелось подойти, положить руки на плечи, обнять… Но это было человеческое, от чего Варвара старалась отучаться, а последовавшие слова Кощея тому только поспособствовали.

– Мне опять начнут навязывать дочерей в оплату. Любава найдёт себе дело в Яви, а я найду ей замену. Как и тебе. А Марью я за все годы ничему полезному не обучил – пошёл у неё на поводу. Поэтому ты должна учиться тому, что я требую. Даже если не получается. Старайся, запоминай, повторяй. С этими знаниями ты не пропадёшь, когда наступит время уйти.

Кощей встал, обмакнул перо в чернильницу и на свободном уголке первого попавшегося свитка написал несколько названий.

– Сходи к Аннушке и попроси эти книги на время. Перепиши и заучи. Я проверю. А теперь пойдём.

Варвара всё это время сидела и грустно кивала, а тут встрепенулась:

– Куда это?

– В сад. – Кощей закинул свой чёрный мешок за плечо и вышел, оставив дверь нараспашку.

Девушка вскочила, на пороге чуть не споткнулась и, проклиная длинную юбку, побежала по дорожке через еловый лес за Кощеем, который своими длинными ногами преодолел уже половину пути. Она догнала его только у сада камней.

У каждой сестры имелось по несколько камушков, но только здесь, за второй рекой, с незапамятных времён, когда Междумирье-Межречье только появилось, существовал сад камней. Из-за чар на поляне выросли мухоморы с нарядными шляпками и бледные поганки – все мелкие, с мизинец ростом. Среди грибов лежало около дюжины гладких чёрных камней – таких мелких, что Варвара в своём кулачке спокойно могла зажать.

В центре высился рукотворный столб из светлого песчаника. Назывался он обелиском и содержал в себе знания о всех царствах Яви. Могло показаться, что камни валяются беспорядочно, но на самом деле их расположение каким-то образом было связано с непонятными Варваре надписями. Девушка мечтала прочитать письмена, которые покрывали обелиск, но у Аннушки учебника не нашлось. Да и сама она только несколько значков знала.

Варвара только добежала до края поляны, когда Кощей наклонился и сжал в ладони два камня.

– Постой, прошу! – выкрикнула она срывающимся голосом. – Кощей, не надо, пожалуйста, не наказывай меня! Оставь! Я выучу всё, правда, солнцем клянусь!

Кощей всё сжимал камни в ладони, пока по коже не потекла чёрная вода, испаряясь на глазах и малиновым дымом рассеиваясь в воздухе. Потом он проделал то же ещё с двумя. Кощей опустил руку и встряхнул, развеивая последние клочки дыма. Он вернулся к Варваре, раздавив мимоходом сотню поганок и мухоморчиков.

– Это не наказание, Варвара. В первые два царства больше нельзя. Синеликий там теперь правит. И на этом он не остановится. В других тоже теперь небезопасно.

Девушка словно забыла, как дышать, и стояла, уставившись в одну точку. Кощей поднял руку и погладил её по голове.

– Не расстраивайся. Его ещё можно остановить. Ты… Готовишь ты хорошо, – неловко завершил он.

Чародей отошёл на шаг, резко махнул рукой в воздухе по горизонту. Мир потемнел и с грохотом разорвался по линии. Чародей шагнул в белизну, в которой колыхались чёрные полосы, и расщелина закрылась за ним. Снова стало светло.

Варвара оттаивала потихоньку. Прошла по следам Кощея, чтобы ещё больше грибов не повредить. Восемь камней осталось. Перед любимым присела на корточки, погладила его тёплую поверхность и тут, наконец, разозлилась.

– Вечно мне здесь нельзя! – воскликнула она. Вскочила на одну ногу, припрыгивая, с другой стащила алый сапожок и закинула его в еловые заросли. – Марье вот можно!

Второй сапожок полетел в другую сторону. Девушка зашагала к дому. Раздавленные грибные шляпки противно холодили ступни, а опавшие иголки больно впивались в пятки. Шишку пнула, тоже неприятно… Хотя что может быть противнее и больнее сжимающей обуви?!

– Готовлю я хорошо! Ха! – прокричала Варвара и на ходу разворошила косы. – А по голове как погладил! Будто я ему котёнок неразумный!

Вихрем ворвавшись в дом, она отодвинула медвежью шкуру, подняла половицу, достала две тяжёлые книги в потемневших кожаных обложках с медными уголками и заклёпками. Одну полистала, отложила.

– Я ему покажу! Я ему докажу… Не буду больше мямлить… – бормотала Варвара себе под нос, листая вторую книгу. – Дурацкие травки, непонятные поганки! Я… Я миры тоже смогла бы двигать! Если бы ещё всё было записано… А то придумывай… Как придёт в следующий раз, я ему, не таясь…

Варваре не положено было иметь книги – только свитки с бесконечными рецептами отваров и примочек, незапоминаемыми названиями всякой травы и пояснениями к ступкам и пестикам. Книги она только на время могла брать у Аннушки и переписывать, чтобы лучше запомнить. Один из камушков вёл в деревню, где жила старая Аннушка, знахарка, бывшая Кощеева сестра. Она без ведома Кощея доставала для Варвары книги – сразу заметила в девушке способности, которые Кощей проглядел. А может, и не вглядывался. Аннушка считала, что надо с ним поговорить, показать, что Варвара уже умеет, тогда он согласится учить её другому. Только зачем это ему? Положено второй сестре кашеварить да зельеварить, так сможет устроиться в Яви среди людей! Не менять же вековые устои ради какой-то временной девчонки? Которую ему навязали…

Варвара уронила книгу, обняла себя за колени и расплакалась. Как следует поплакать не удалось – из сундука дважды звякнуло, значит, кто-то зовёт поговорить. Девушка тяжело вздохнула, достала дрожащую тарелку с изумрудной каёмочкой, стукнула ногтем один раз, чтобы только голос передавался. Показываться в таком виде даже Любаве не хотелось.