Русфея. Сплетенные души

Стук каблуков Лены приглушаются в коридоре, и по спортивному залу на мгновение разливается напряженная тишина. Мама, до того стоявшая с хмурым выражением лица, заметив присутствие еще одного незваного гостя в моем лице, наконец произносит, мягко улыбнувшись:

– Камилла, иди отдохни. На сегодня достаточно.

– Спасибо, миссис Карсон, – выдыхает почти с облегчением, но всё же чувствуется, как девчонке неловко за то, чему стал свидетелем ее школьный тренер по плаванию.

– Завтра в это же время, – бросает мама второпях сорвавшейся с места подопечной.

– Да, конечно. Я приду. Обязательно!

Та бежит в раздевалку, и мгновением позже в помещении мы с мамой остаемся лишь вдвоем.

– Чем могу помочь? – Она подходит ко мне, явно не признав в белокурой девушке в джинсовом сарафане – под которым у меня, кстати, пистолет прочным ремешком к бедру прикреплен, – и легких босоножках свою дочь. – Вы мать одной из моих младших учениц? Или же… – слегка поджав губы, – тоже сестра?

Я дотрагиваюсь до оправы солнечных очков и приподнимаю их, закрепив те на макушке, и тем самым демонстрируя свои синие глаза – единственное, что я не стала менять в своем облике.

– Мам, это я. Не узнала?

– О боже, Делла! – Лицо мамы озаряется счастливой улыбкой, а ее руки спешат меня обнять. – Моя хорошая. Как же мы испугались. Ты не представляешь, через сколько стадий отчаяния мы с Габриэлем прошли. От неверия и непринятия до безутешного горя. Девочка моя, – гладит по светлым волосам, беспрестанно целуя в щеки и со странным исследовательским интересом проверяя на ощупь мой благородный блонд. – Блондинка, – нервный смешок, – лицо. Сама или…

– Даниэль научила. За эти три дня я многое узнала и кое-чему научилась. А чем еще заняться, будучи запертой в четырех стенах, если не собственным самосовершенствованием?

– Боже, Делла, – губы дрожат, вот-вот слезу пустит.

– Ну мам, не надо, – пытаюсь подбодрить.

– Я так боялась, что обещания Даниэль не оправдаются. Что она напрасно вселяет в нас надежду. Я так боялась тебя потерять. – Моя ранимая, хрупкая мама начинает плакать. – О боже, ты жива!

– Мам, всё хорошо, ну зачем эти слезы? – Я ласково убираю прилипшую к ее мокрому лицу прядку. Капельки слез оказываются на моем пальце, и я, мгновенно среагировав, спешно высушиваю кожу. Хвоста мне только тут не хватало!

– Я беременная, и не обливаться горькими слезами в последние дни у меня совершенно не получается.

С мягким укором смотрю на нее, вздыхая.

– Даниэль же вам с отцом обо всём сообщила. – Заглядываю в ее глаза. – Вы ей не поверили?

– А как бы ты отнеслась к тому, что женщина, долгие годы приходившаяся нашей семье, можно сказать, другом, вдруг ни с того ни с сего возникает из пустоты в нашей гостиной и говорит, что наша дочь жива, но врагам об этом знать не следует? "Притворяйтесь и дальше, что у вас горе, но при этом скрывайте смерть дочери от обычных людей. Будто ничего ужасного не случилось. Но изредка держать скорбные мины не забывайте. Если спросят о дочери, говорите "уехала на учебу", в остальном же отмалчивайтесь". Это правда? Это ты ее попросила так сказать?

– Да, мам, – киваю. – Даниэль в точности передала вам мои слова. Я решила, пусть мой убийца думает, что у него всё получилось. И что за учебой в другом городе вы пытаетесь скрыть мое отсутствие. Так что какое-то время я не смогу появляться дома, прости, мам.

– Да ну что ты, конечно тебе следует на время затаится. В этом мы с Габриэлем полностью согласны с Даниэль. Но где ты спрячешься? В Академии? Или там уже все знают о твоей смерти?

– Нет, не знают, Розу мадам Лабарр тоже предупредила, в ту же ночь, поэтому моя "смерть" известна только узкому кругу лиц. Итак, – смотрю на наручные часы, – через пять минут за мной придет Даниэль и подбросит прямиком в Академию, буду жить в выделенной мне комнате.

– Хорошо, – мама всецело поддерживает эту идею, но внезапно озадачивается: – Подожди, а если этот вампир, тот, что напал на тебя и взорвал твою машину, учится или работает в Академии?

– Не думаю. Хотя… мам, я готова рискнуть. Если окажется, что мой убийца рядом, он рано или поздно выдаст себя. Устроит очередное покушение, и круг подозреваемых тут же сузится. В Академии будет легче его поймать. Если же его там нет, ну что ж, тем лучше. И тебе меньше повода для волнений. Ну, мам, не смотри так на меня. Я со всем справлюсь, я уже большая девочка. Пришло время полагаться только на свои силы. А тетя в освоении новых сил мне поможет, да и… Аарон тоже.

– Аарон, – с понимающей улыбкой вытирает влажные щеки, – приходил он к нам. Сразу же оповестил. Высокий. Сильный. Хороший выбор, милая. За таким, как за каменной стеной будешь. Скуп на эмоции, правда, но всё же боль его я тогда заметила. Всё пытался сильным казаться, да нас с Габриэлем не обманешь. Любит тебя он, не сомневайся даже.

– Мы… – отвожу глаза, пытаясь сдержать наплыв чувств, кусаю губу, опускаясь на сиденье трибуны, – пока не говорили об этом. Не говорили о чувствах, что испытываем друг к другу.

– Но ведь ты его чувствуешь, не так ли? – Мама, пристроившись рядом, принимается легкими движениями кисти разглаживать мое платье. Наверное, она впервые наблюдает такое, никогда раньше я платьев не носила. Но вот сегодня не могла не надеть, конспирация обязывает придерживаться новых правил "выхода на люди", да и пистолет, оказалось, легче скрыть под юбкой, чем под более привычной рубашкой.

– Да, кажется… Но… всё же это не то же самое, что и слова. Всё верно, порой я чувствую его боль, очень сильную и очень глубокую, но я не уверена… не уверена, что это не воспаленный бред, понимаешь? Ведь… он ни разу не говорил, что чувствует ко мне. Тогда как я могу утверждать, что эти чувства, эта разрушительная боль принадлежат Аарону?

– А сердце что шепчет? – спрашивает мама с теплой улыбкой.

– Говорит, что Аарону до сих пор больно. Мам, он ничего не знает. Думает, что я мертва. Даниэль не смогла его найти, его не было нигде. В смысле, в этом мире не было.

– Ничего, мужчинам полезно поволноваться. – Она поглядывает на мои часы. – Лабарр скоро придет?

– Да, обещала в семь тридцать забрать. Представляешь, Даниэль может обойти любую защиту? Может переместиться в любую точку земного шара, – с усмешкой. – Нет предположений, кто она такая? Мне она говорит, что не в праве делиться этой информацией, иначе ее отец накажет. "Заберет" ее – что бы это ни значило.

– Нет, таких удивительных созданий, подобных ей, мы еще не встречали. Не фея и не русалка, и не тем более вампир.

– Да, девчонки, – на соседнем стуле прямо из воздуха появляется Даниэль, и мы с мамой напрягаемся, повернув к ней головы, – я не отношусь ни к одной из известных вам миров. Просто знайте, что я на вашей стороне, а подробности, поверьте, знать совсем не обязательно. Ничто от этого не изменится в вашей жизни, разве что правда пошатнет ваше хрупкое мировоззрение. Потому ради вашего же блага вам лучше не знать всего обо мне. Ну да и ладно, Делла, ты готова?

– Эм… да.

– Сразу в Академию? Или хочешь заскочить ко мне и переодеться?

– Переоденусь.

– Хорошо. И еще: в последний раз предлагаю тебе свой гардероб. Точно не возьмешь? Хотя бы на время?

– Спасибо, но не…

– Делла, соглашайся. Тебе нужна будет одежда, дома появляться ты не сможешь. Я бы конечно могла переместиться в твою комнату и собрать вещи, но… в общем, советую этого не делать.

– Она права, соглашайся, – поддерживает ее идею мама.

Поколебавшись немного, сдаюсь:

– Ладно, – и пригрозив пальцем, добавляю: – Только чур не одни платья мне подсовывать.

– Не переживай, – посмеивается, – я тебе и пару твоих любимых джинсовых шорт найду. Гардероб у меня большой и в нём есть практически всё, – заверяет мадам Лабарр. – Ну что, в путь?

И я киваю.

– Даниэль, – произносит мама с беспокойством, прежде чем мы растворимся прямо на ее глазах, – пожалуйста, береги мою дочь.

– Анабель, я прекрасно понимаю твое материнское волнение, но Делла пока отлично справляется сама. И разумеется, в случае реальной опасности я снова помогу.

***

Академия Одаренных, о. Антикости, Канада

– Аарон придет? – спрашиваю с волнением, и Роза кивает.

– Я послала за ним Дрейка. Сказала, что срочно хочу его видеть. Посмотрим, придет или нет твой упрямец. Ни вчера не явился ко мне на аудиенцию, ни сегодня утром. Дрейку вот приходится его заменять. Говорит, три дня уже из дворца не выходит. С той самой ночи я его и не видела. Сколько дней уже пытаюсь поговорить с ним, а он… Вообще такое безответственное поведение не в его стиле, но сама видишь…

– Он меня оплакивает, тетя, – вздыхаю тоскливо. – Неужели не понимаешь?

– Понимаю, конечно. Но если бы Андро, как положено преподавателю, явился в минувший вторник с утра, он давно был бы в курсе, что ты цела и невредима, и подобной ситуации бы не возникло.

– А ты не могла к нему сама пойти? – Вот не понимаю я эту межмировую политику, почему бы им границы свободными не сделать хотя бы для королевской семьи?

– Корделия, ты прекрасно знаешь, что без официального запроса или личного приглашения двери Даркмора для меня закрыты. Без особо важной причины запрос на аудиенцию с любым членом королевской семьи делать не имеет никакого смысла. Не стоит твой Аарон моей испорченной репутации. Не хочет – и ладно, я за ним гоняться не собираюсь, у меня полным-полно других дел.

– Хорошо, тетя, не горячись. Он придет, я чувствую. Не может не прийти, – отзываюсь задумчиво. – Слушай, ты что-нибудь говорила Ари и Феликсу о взрыве?

– Нет, – махнув рукой, – не успела, твоя знакомая опередила мой с ними разговор. Они ничего не знают, и это к лучшему. Чем меньше созданий об этом в курсе, тем быстрее оставим эту историю позади.

– Полностью с тобой согласна. – Начинаю теребить многослойный подол-солнце своего короткого ажурного белого платья, и рука машинально нащупывает пистолет, проверяя, крепко ли тот закреплен. Убедившись, что оружие не выпадет, устало откидываюсь на спинку бархатного кресла.

– Корделия, я тут подумала, а может, тебе оставить эту внешность? – указывает на мои волосы и новое лицо. – Я тебе придумаю новую легенду…

– Нет, Роза, – возражаю категорично, да и, помнится, она сама когда-то высказывалась против личин, пусть и таких стойких, как моя. – Очередная новая студентка посреди семестра не вызовет ничего, кроме подозрения, особенно у моего убийцы, если он где-то здесь.

– Да, но новая личность лучше, чем снова отправлять тебя "безоружной" в пасть зверю, о котором мы совершенно не имеем никакого представления: ни кто он такой, ни где находится, ни что ему от тебя нужно. Мы не знаем о его мотивах, логика его действий вообще не поддается объяснению. Если бы этот вампир был агентом Морана, он бы действовал в корне иначе. А так… – тетя в замешательстве подносит пальцы к губам. – Со стороны выглядит, словно у него к тебе личные счеты.

И меня этот момент волнует, но пока объяснений происходящему, увы, так же не нахожу.

– Аарон уверен, что он из запрещенной военной группировки, которая положила начало войне десять лет назад. В то время тоже был вампир, который направо и налево заражал и убивал воинов короля своим ядом. И мы думаем, что это он и есть.

– Да, я тоже слышала о "подвигах" этого сеятеля ужаса. Но его так и не нашли. Либо он до сих пор работает на вражеского предводителя, который украл детей и которого мы так долго ищем. Либо же это он и есть, наш искомый объект. Только что ему нужно конкретно от тебя, я не понимаю. Да и откуда он узнал о тебе, вообще ума не приложу. Не нужно было тебя втягивать во всё это, – изрекает с досадой. – Жила ведь спокойно в человеческом мире без моего вмешательства, а теперь что? Ты кругом в опасности.

– Роза, перестань корить себя. Что сделано, то сделано. Прошлого не изменишь. А вот будущее в наших руках. То, что еще не настало, абсолютно поправимо. И я намерена рискнуть, тетя. Не вижу смысла в новой внешности, да и знакомиться заново и терять сложившиеся связи я не хочу. Меня устраивает статус девушки принца, у меня нет терпения проживать всё заново и снова стать объектом сексуального вожделения озабоченных фей.

Королева глубоко вздыхает и в раздумье решает отойти к окну, но уже через мгновенье в королевский кабинет входит Аарон с бурым чемоданом в руках, и тетя тотчас оборачивается на шум. Мое же сердце чуть не выпрыгивает из груди, когда понимает, что его неразрывная половинка на расстоянии вытянутой руки. Улыбаюсь как глупая влюбленная дурочка.

Однако вампир, не обращая никакого внимания на меня, с грохотом и без жалости роняет багаж возле двери и с мрачным лицом и быстрым твердым шагом подходит к Розалинде.

– Я пришел сообщить, что полностью переезжаю в Академию. И тебе не нужно будет посылать за мной Дрейка. Отныне я всегда тут. Хочешь аудиенцию – будет тебе аудиенция, но не сегодня. У меня дела, – сухо завершает он, холодный и без единой эмоции на лице, мой любимый айсберг. А когда преподаватель резко разворачивается, чтобы уйти, я открываю рот, но тетя меня опережает.

– Андро, стой! – Строгий голос королевы останавливает мужчину, подхватившего сумку с вещами и уже собирающегося выйти за порог.

– Я же сказал, у меня нет времени, Роза, – раздраженно повернувшись к нам.

– Если ты не заметил, мы здесь не одни. – (Едва услышав ее слова, Аарон впивается в меня взглядом, озадаченно хмурится.) – И я пригласила тебя, чтобы…

– Нет, Роза! – Он перебивает ее так резко, что я перестаю дышать на миг. Любимый мужчина меня не узнал. В эту самую секунду я пахну ядреными духами Даниэль, не лавандой. Она, конечно, обещала рано утром принести мне отцовский блокатор и парфюм, но на данный момент в глазах мужчины, недоверчиво скользящего по мне глазами, полными неприкрытой неприязни, я действительно предстаю абсолютно чужой пахнущей целым сборным коктейлем феей. И единственной причиной, по которой я всё еще не обратилась в саму себя, стало как раз ожидание этого момента. Мне хотелось посмотреть, узнает ли меня он под маской милой и очаровательной блондиночки, лишь по глазам – но не узнал. Мне становится горько отчего-то и обидно. А с другой стороны, если не узнал даже он, выходит, я придумала великолепное обличье, которое в будущем, возможно, мне пригодится. Во всем нужно видеть плюсы, и сейчас они есть. – Снова агента решила внедрить?! – по-своему понимает Даркнесс, оценивающе пройдясь по мне и заметив выступающее из-под неудачно задранного вверх края платья боевое снаряжение, не свойственное обычной студентке. – Не выйдет! В свою команду я больше не возьму твоего агента! Ни одна фейка не заменит Де… – осекается на полуслове, но все всё поняли.

Голос я не меняла, и потому пока не спешу вставить свое слово в их разговор. Держу наблюдательную позицию, несмотря на то, что всем сердцем желаю прижаться к мужчине.

Королева переводит выразительный взгляд на меня, будто спрашивая "отчего молчим, почему не утешаем своего буйного парня, сколько это будет продолжаться?". Я же с легкой улыбкой едва заметно качаю головой, мол, всему свое время.

– Роза, мой ответ – нет, и точка!

И так как никто из нас не ожидал, что вампир просто возьмет и, набрав скорость, исчезнет, мы обе остаемся в крайней степени обескураженными.

– Ну и что, Корделия, это было? – Тетя недовольно хмурится. – Что за игры?

– Я хотела, чтобы он сам догадался, – от досады прикусывая верхнюю губу.

– Но как видишь, он не догадался. Давай, перевоплощайся и дуй к нему, пока он там в ярости не разнес дворцовые покои.

– Ты права, – посмеиваюсь. – Только сделаю я это иначе. У меня будет к тебе маленькая просьба.

– Какая? – с явным недоверием, чувствует, что я что-то задумала, что-то не совсем допустимое в ее Академии.

– Перенеси меня со своим кольцом в спальню Аарона.

– Что?! – Королева чуть воздухом не подавилась от наглой просьбы.

– Пожалуйста, мне очень надо, – складываю ладони в молитвенном жесте и делаю жалостливые глазки.

– Нет! В свою интимную жизнь, пожалуйста, меня не впутывайте.

– Так ведь не будет этой самой интимной жизни, если я не попаду в эту чертовую спальню! Ну Роза! Ну пойми же, этот грубый вампир не откроет мне дверь! Не стану же я кричать на весь коридор "это я, Делла, я жива, впусти меня!".

– Прими свой истинный облик, и он тебя впустит, – пожимает плечами, упрямо стоя на своем.

– Да он никому сейчас не откроет. Будто ты сама не видела, в каком он состоянии. Закроется или… или вообще уйдет сейчас, и придет только поздно ночью. Я не успею сейчас до преподавательского крыла добежать. Ну пожалуйста, Роза! Чего тебе стоит?!

– Ладно, но только в первый и последний раз, – строгим тоном отвечает она, и я, больше не слыша ее наставления, радостно подпрыгиваю на месте, не в силах сдержать счастливый порыв души, стремящейся к воссоединению с любимым.

– Да уж, и в какой момент ты умудрилась так сильно влюбиться? – поражается тетя, качая головой и прощая мне всё на свете.

– Сама не понимаю, – стараюсь не рассмеяться от переизбытка чувств. – Это что-то необъяснимое и на грани безумия.