Беги. Таись. Молчи

Это не так интересно, как стоять под лампами операционной, как я мечтала. но человек может ко всему привыкнуть. Я не первая и не последняя, кто открыл эту истину. К тому же, в конце концов, я неплохо устроилась по сравнению с тем, что было в начале моего пути.

Но все по порядку.

Мне было двадцать три, когда я познакомилась с парнем по имени Рико. Он был симпатичный, очень аккуратный, всегда с уложенной длинной челкой, всё время в новых рубашках, учился на юридическом.

Сошлись мы с ним в ночном клубе. Выпили за знакомство, нашли общие интересы: он любил читать, разбирался в кино, умел слушать. У него была своя квартира, и он часто пропадал в разъездах по делам.

Этим он меня и зацепил.

Я снимала с одногруппницами квартиру и уже всерьез подумывала переехать жить в морг, чтобы меня не отвлекали от учебы. А тут симпатичный парень со свободной квартирой. Я начала строить планы по захвату его сердца, но этого не потребовалось. Он сам предложил мне перебраться к нему для удобства.

Мы с ним в действительности очень похожи. Оба лишены сентиментальности, нам было удобно встречаться без лишних драм, истерик и мишуры. Есть время – встретились. Нет – так у каждого находилось чем заняться. Мы могли не видеться неделями, а потом переспать друг с другом как ни в чём ни бывало. Он не вдавался в мои дела – брезгливый слишком, больницы терпеть не мог. А я не особо интересовалась, чем занимался он, – меня моей учебы вот так хватало. Других парней до него это отталкивало – они ждали больше внимания и участия с моей стороны. Думаю, всех его девушек до меня тоже отталкивало его равнодушие – он тоже был слишком занят страстью всей своей жизни. Которая, вдобавок, приносила ему нешуточный доход.

Единственное, что я знала тогда – эта страсть была связана с его друзьями ещё со школьных времен. Меня он с ними не знакомил. Как и я его со своими. У меня и друзей-то не было. Мне было некогда страдать ерундой – меня ждала ответственная карьера первоклассного хирурга, где уж тут отлынивать? Так что друзей Рико я не знала, но слышала от него что-то мельком – бывало, после секса на него находило настроение поболтать, а мне было слишком лень шевелиться, приходилось слушать.

Про Найка он болтал больше всего, так что у меня сложилось впечатление о нём еще до того, как мы встретилась. Крутой самоуверенный парень, часто влипает в переделки. Рико с ним с самого начала, наблюдал, так сказать, за становлением героя и прикладывал к этому руку. Несмотря на гордый и вспыльчивый нрав, Найку хватало мозгов прислушиваться к тем, кто умнее него. Но в каких-то вещах он проявлял стоическое упрямство, даже если это выходило ему боком, и за эти принципы Рико был предан ему до мозга костей.

Не то чтобы это повлияло на мое отношение к Найку. Да и любой, мне кажется, встретившись с ним, отметает всё, что знал до этого, и либо попадает под его очарование, либо начинает его ненавидеть.

Но вернёмся к Рико. Итак, я наслаждалась жизнью – ходила на учёбу и в операционный блок на подработку, жила практически одна в отличной новенькой квартире в десяти минутах ходьбы от «Нортбридж Мед», временами занималась неплохим сексом и считала, что отлично устроилась. Мне и в голову не приходило, что у Рико могли быть свои планы на мой счет, что неспроста он завёл меня, как домашнюю зверушку.

Рико относился к моей будущей профессии уважительно. Он понимал, что в его мире крутой врач «без бумажек» – находка. В США каждое огнестрельное ранение автоматически уходит в отчёт полиции, а ему это было совершенно ни к чему. И вот настал день, когда он пришёл ко мне попросить об услуге.

Я никогда прежде не видела Рико таким взволнованным. Он ведь был вечно хладнокровным, знаешь, таких называют всегда застёгнутыми на все пуговицы. Или – даже дома не расстающимися с парадным костюмом. Даже проснувшись утром он выглядел… элегантно. Не могу сказать, что это бесило, но себя я рядом с ним всегда чувствовала провинциалкой, кем и являюсь. Можно сказать, он не давал мне об этом забыть.

В тот вечер у меня не было дополнительных занятий или подработки, и я наслаждалась одиночеством, когда он вдруг ворвался в квартиру, предварительно не предупредив. Растрёпанный, с неправильно застегнутой пуговицей на пиджаке. Это было совсем на него не похоже. Он велел мне срочно взять мою медицинскую сумку и идти за ним.

Честно говоря, я была скорее заинтригована, чем напугана.

– Куда мы идем? – спросила я.

Рико игнорировал мои вопросы и бросался своими, не дожидаясь, впрочем, ответа:

– Всё взяла? Бинты? Обезболивающее?

– Да-да, – проворчала я, осторожно влезая на пассажирское сидение его машины, черного «Шевроле» с кремовым салоном. Хромовые детали блестели как зеркало, пепельница пахла дорогим табаком, на приборной панели лежали перчатки из мягкой кожи, а на зеркале болтался крошечный амулет в виде крестика. – Ты объяснишь мне, что…

– Найк, – коротко перебил Рико, захлопнул дверцу со своей водительской стороны, и посмотрел на меня таким взглядом, что мое легкое возбуждение и любопытство покрылись корочкой льда.

Рико завел машину. Его руки немного дрожали. Он в самом деле беспокоился за своего друга.

Я осторожно спросила, что случилось с Найком, и тут Рико прорвало. Да, он любил поболтать после секса, но говорил в общих чертах, не вдаваясь в подробности. И вот тем вечером он выложил мне всё как на духу, рассказал, почему Найк так важен для него.

Рико переехал в этот город с родителями, когда учился в последнем классе средней школе. Он был одинокий замкнутый мальчишка, не отличавшийся крепким здоровьем – отличная мишень для задиристых ребят. Его окружили после уроков на третий день, хотели стрясти карманные деньги, но на их беду неподалеку проходил Найк, также освободившийся от занятий. Поняв, что происходит, он заступился за новичка. Рико испугался было, что им сейчас обоим влетит за дерзость, но Найк оказался не так-то прост – он на раз-два справился с самым высоким мальчиком, а остальные бросились врассыпную. Найк вернул Рико деньги (даже сверх того – стряс с поверженного, всхлипывающего от боли хулигана), помог привести в порядок испачканную в пыли одежду и проводил до туалета, где заставил Рико промыть ободранные до крови руки и налепил на царапины свои запасные пластыри с картинками.

Остаток дня Рико был сам не свой. Его очень взволновал и вдохновил поступок Найка – никто никогда прежде не заступался за него. На другой день он набрался смелости и поздоровался с Найком – они учились в одном классе. Найк приветливо улыбнулся, и хотя возле него уже тогда вилось много детей, именно Рико он позвал пойти вместе с собой и еще одним другом, Карлосом, в столовую на обед.

Рико был отличником и стал помогать Найку с уроками. Ну и Карлосу заодно. Он очень хотел дружить с Найком и делал для этого всё, на что был способен.

Вскоре умер отец Найка. Это было нелёгкое время. Найк срывался и ввязывался в драки так часто, что, кажется, и дня не проходило, чтобы он пришел в школу без разбитых кулаков. Однажды он нарвался на противников посильнее. Его избили бы до смерти, если бы Рико и Карлос не отправились на поиски. Они подоспели вовремя, а потом появился Лобо – друг семьи Найка, и двумя выстрелами в воздух разогнал ошалевших от драки и крови ребят.

Найк провалялся в больнице две недели. Однажды Рико пришёл навестить его поздно вечером, когда время приёмов было уже закрыто – ему удалось убедить дежурную медсестру пропустить его. Найк, игнорируя постельный режим, стоял лицом к окну. Услышав шум, он встревоженно обернулся, но увидев Рико расслабился. Его глаза опухли, щёки были мокрыми от слёз, и он от этого смутился.

– А, это ты, – сказал он, быстро вытерев лицо, и улыбнулся.

Рико испытующе смотрел на него. Найк улыбался ещё какое-то время, потом не выдержал, снова отвернулся.

Он всегда выглядел сильным парнем, улыбался и смеялся, как бы паршиво ему ни было. За всем этим Рико забывал, что Найк был просто человеком, таким же, как все.

Рико подошёл к нему, встал рядом. И Найк рассказал, что вырос в семье главы мафиозной группировки «Мясников», и теперь, когда отец умер, Лобо думает, будто это дядя все подстроил, чтобы занять его место. Найк не знал, как ему быть. Лобо рвался устроить вендетту, но это могло привести к такой резне, что город захлебнулся бы в крови.

– Честно говоря, плевать мне на дядю – я его толком не знаю, но Лобо… У меня же больше никого нет кроме него, – потрясённо шептал Найк, бессильно сжимая кулаки. Сейчас он выглядел обычным перепуганным мальчишкой. – Да и остальные… Нормальные ребята, я не хочу, чтобы кто-то из них умер. Что мне, чёрт побери, делать?

– У тебя есть я, – как само собой разумеющееся сказал Рико.

Найк посмотрел на него и вдруг рассмеялся. Потрепал по плечу, потом притянул к себе и крепко обнял.

С того дня они стали лучшими друзьями. Прежде одинокий нелюдимый Рико, держась рядом с Найком, словно бы заражался его кипучей энергией, азартом, открытостью миру. Теперь же он получил возможность увидеть другую сторону Найка – увидеть его уязвимым. Он получил возможность быть тем, на кого всесильный Найк мог опереться в минуту слабости, доверять.

Рико поклялся себе помочь Найку в его делах, за что бы тот ни взялся в будущем.

Выписавшись из больницы Найк принялся вникать в дела мафии и брать на себя мелкие задачи. Два года назад он ушел из «Мясников», сколотив собственную банду, называвшуюся «Жнецами».

Банда была молодая, совсем зеленая, но уже успела наделать шуму. Даже я о ней слышала, но никак не предполагала, что Рико входит в их число. Более того, что он – ближайший друг лидера и консильере, «чистильщик» документов по совместительству. В вопросах, которые Рико еще не мог решать из-за нехватки опыта, помогал бывший прокурор, старый друг Лобо.

Собственно, квартиру, где я жила, Рико купил на заработанные там деньги.

От этой новости у меня немного закружилась голова. Никогда бы не подумала, что окажусь втянута в подобную историю.

Обстоятельства сложились так, что рано или поздно мы с Найком все равно встретились бы – с таким хобби, как у него, долго без ранений не побегаешь. Ранения же бывают двух видов – когда можно прижечь царапину йодом, и когда без доктора никак.

***

Их «база» располагалась в стильном лофт-клубе на границе жилого и промышленного квартала. Здесь были старые фабричные здания, по соседству находились кофейни, строились новые многоэтажки.

Казалось бы, не самое удобное место для размещения главного штаба: слишком много соседей, случайных свидетелей, в конце концов, неминуемо возникли бы конфликты с хозяевами соседних, скажем так, предприятий. Однако позже я узнала, что для маскировки от полиции было использовано немало уловок.

Этот район строился, потому бытовой шум, за которым можно было спрятать шум криминальный, был обычным явлением. Многие соседи сами являлись членами банды или имели к ней какое-то отношение – кому-то платили за молчание, кого-то запугивали. Нередко здесь запускали салюты – обманный манёвр, чтобы горожане привыкли к резким звукам. По улицам слонялись ребята, готовые в случае необходимости повести копа, обычно патрулирующего этот угол, по ложному следу или устроить погром в стороне для отвлечения внимания. Также в полиции был человек, который в крайнем случае давал «тихий сдвиг» – отводил патруль, задерживал информацию.

Как видишь, система ведения полиции за нос у «Жнецов» была налажена и работала как по маслу.

На входе в лофт нас остановил куривший на улице парень. Рико продемонстрировал татуировку звезды на среднем пальце, приспустив широкое золотое кольцо, которое никогда не снимал. Парень кивнул. Мы вошли через тяжелую металлическую дверь с облупившейся краской и очутились в главном зале.

По дороге я представляла себе, что мы едем в мрачное тёмное место, заставленное ящиками контрабанды и мешками марихуаны, полное мускулистых ребят, вооруженных до зубов. Потому увиденное поразило меня.

Широкое помещение с низким приятным светом было украшено лампами с абажурами, на стенах висели гирлянды из фотографий, коллажи из вырезок газет, увеличенная карта города; вокруг центрального стола стояли кожаные диваны. Несколько парней приглушенно разговаривали, устроившись за барным столиком, звякал лед в стаканах. Они выглядели раздраженными, но увидев Рико и меня немного успокоились, кивнули ему. Из динамиков доносилась ненавязчивая музыка. Джаз. Я втянула воздух и ощутила тёплый запах пива и дешёвых сигарет, смешанных с духом старой кожи и дерева.

Рико повёл меня дальше, в сторону кухни, откуда доносились ароматы свежей еды. Там, где находились туалеты и оборудованные душевые, располагался небольшой медпункт.

В дверях нас поджидал высокий здоровый мужчина с кирпичным чисто выбритым лицом, с по-армейски стриженым затылком. Он был одет в серую рубашку с закатанными рукавами, обнажавшими его крупные сильные руки, и тёмные брюки в мелкую клетку.

Это был Лобо – правая рука Найка. На первый взгляд принять за лидера «Жнецов» можно было именно его. В отцы Найку он не годился, но всё равно был сильно старше.

О его прошлом, до того, как он стал мафиозником, мало что известно – Найк отшучивался, а Лобо не находил нужным что-то объяснять. Кажется, он всегда был при Найке, следил за ним из-за тёмного угла, оберегал от проблем, знал его, как никто другой. А Найк доверял ему больше, чем себе, позволял ему то, чего не позволял никому другому. Думаю, к подобной дружбе с Найком стремился Рико, но Лобо был из совершенно другой лиги. Ему никогда не нужны были никакие доказательства дружбы со стороны Найка, никакие признания, знаки уважения и подарки. Более того, Найк мог вести себя с ним совершенно отвратительно, но Лобо никогда не оставлял его. Терпел его выходки, как мать терпит капризы любимого дитя, и делал свою работу. Он был опытный боец, удивительно ловкий и бесшумный, умел обращаться с таким количеством оружия, что становилось страшно.

Это он предложил Рико привести знакомого врача, то бишь меня – предыдущий переехал из этого города, так что вакансия была открыта. Найк же со своей паранойей не подпускал к себе незнакомцев. Я была незнакомкой, но в то же время – девчонкой Рико, его близкого друга.

Но это я после узнала. А сейчас стояла в ступоре и смотрела на это место. И – Найка.

Он лежал на диванчике напротив двери и стискивал зубы от боли. Крепкий, с мышцами в нужных местах. Светлые волосы потемнели от пота. На лице горел лихорадочный румянец, а глаза так и сверкали, шальные, дикие, ярко-синие…

Я не любительница романтики, но когда он поднял взгляд, в груди что-то щёлкнуло. Я списала это на освещение и адреналин.

– Блин! – совсем несолидно пожаловался он. – Я же сказал, все в порядке! Отвези свою подружку назад, нечего ей здесь делать!

– Все нормально, – игнорируя его, обратился Лобо к Рико, внимательно рассматривая меня. – Он правда успокоился, я даже отобрал у него пушку, – Лобо чуть повернулся боком, демонстрируя ствол в кобуре на поясе, – и уговорил истекать кровью здесь, а не пачкать диваны в гостиной.

– Слышал? – осклабился в довольной улыбке Найк. – Ну ты и паникёр, Рикки.

– Заткнись, – велел тот. Его руки всё ещё немного тряслись. Он подтолкнул меня в спину. – Вот больной. Что там за история с задержкой груза? – обратился он к Лобо.

– Да чёрт-те что, идём, посмотрим,  – ответил Лобо, жестом приглашая того выйти.

Они ушли, оставили меня наедине с психопатом-Найком. Чёрт возьми, мне впервые было так не по себе.

Найк придирчиво разглядывал меня. Я заставила себя успокоиться и не менее внимательно обследовала взглядом его, отмечая детали, которые не заметила сразу. Светлые волосы, тёмные брови, синие глаза – как же занесло сюда эту породистую заразу? Наши взгляды столкнулись. Мое сердце вдруг забилось, кровь прилила к лицу.

Он осклабился в белозубой превосходительной усмешке. Я поняла, что Найк меня жутко бесит. Но я сочла, что, как доктор, должна проявить профессионализм, и постаралась абстрагироваться, насколько могла. Его повреждённая рука висела плетью. На белой рубашке на груди расплывались пятна крови. Хоть бы разделся и подготовился, мысленно ругала я, оглядев поле боя.

Как я уже говорила, медпункт был небольшой. Два стола – один с какими-то бумагами и книгами, второй – с запасом повязок, парочкой выпотрошенных аптечек. Несколько стерильных пакетов, сложенных на невысоком стеллаже, лампа с направленным светом. Я принялась раскладывать свои инструменты, которые таскала в сумке, специально собранной для экстренных случаев. В поездке или где-то в гостях – никогда не знаешь, когда что может пригодиться, и уж лучше всегда быть наготове и знать, что сделала всё, что могла, чем потом сожалеть о своей неосмотрительности. Быть врачом – это дополнительные обязательства перед своей совестью. Никаких сделок, лишь честная игра.

– А ты, значит, Эшли, – протянул, наконец, Найк. – Та самая подружка Рико.

Я чуть не скривилась. «Подружка» – сильно сказано.

– Я медик, – сухо поправила я, стараясь выглядеть невозмутимой.

Стараясь не подавать виду, насколько неуютно себя чувствую, оказавшись в этой непривычной обстановке. На чужой территории. Не за что уцепиться. Рико ушел. Тогда я впервые так сильно разозлилась на него.

– Я думал, что ты старше, – сказал Найк.

Я мрачно посмотрела на него.

– Надеюсь, не упадёшь в обморок или что-то вроде того, – ухмыльнулся он.

– И не надейся. Так что с тобой случилось? – спросила я, чтобы отвлечь его и заняться уже делом, ради которого приехала сюда.

Мое раздражение отошло на задний план – я видела, насколько ему плохо. Кожные покровы слишком бледные, зрачки расширены, тело колотит мелкая дрожь. Он мог паясничать и храбриться сколько угодно, но тело выдавало его. Не знаю, чего ему стоило вести себя так жизнерадостно, не пугая друзей скверным состоянием.

– Да так, – протянул Найк. – Скажем, дверной проём оказался крепче, чем я думал. Не из-за чего было так переживать, Рикки! – крикнул он.

Он подобрался поудобнее, сел, опираясь о спинку дивана. Дверь комнаты как раз приоткрылась – один из парней зашел, забрал небольшой пакет и вышел. Но в этот краткий момент из-за приоткрытой двери я успела заметить, как Рико и двое парней что-то перетаскивали в больших сумках.