- -
- 100%
- +
Вот это было любопытно. Алан и остальные всегда обходили эту тему стороной. Из чего Алария сделала вывод, что ничего хорошего с бестиями в мире людей не происходит. Она слышала несколько раз о высших, каким-то чудом вернувшихся из мира людей в свой, но они все сошли с ума. Заговаривались, дурили, впадали в бешенство и уж точно ничего толкового не рассказывали. Во всяком случае, она о таком не знает.
– И зачем же?
– Вы делаете нас сильнее, – просто сказал мужчина, глядя девушке прямо в глаза.
– Вы нас едите? – возмутилась она. У диких бестий с юга тоже бытовало похожее предубеждение, мол, съешь своего врага – и получишь его силу. Для эксперимента Алария как-то сожрала одного высшего, но ни ума, ни мощи не прибавилось. Только несварение заработала. Из чего она сделала вывод, что всё это брехня.
– Великие демиурги, нет! – Джеймс мотнул головой. – Это вы нас скорее едите… Ну или съели бы, если бы получили такую возможность.
Алария отрицать не стала. Она в это же миг могла бы рвануть вперед и попытаться вырвать Джеймсу горло. Не факт, что он бы успел воспользоваться хоть одним из своих защитных амулетов. Даже, скорее всего, не успел бы. Но тогда веселью конец, и он больше не придёт.
– Так зачем я тебе? – прямо спросила она.
– Без собственной бестии я не могу стать магом высшей категории, – немного поколебавшись, ответил Джеймс. – Я детектив, расследую преступления, но не могу выходит на улицу ночью, у нас в это время очень опасно. И маги заводят себе бесов или бестий, чтобы получить больше свободы передвижений.
– То есть тебе нужен охранник?
– Если сильно упростить, то да.
– Так поймай беса – это несложно.
– Бес – это слишком мало. Мне нужна бестия.
Алария фыркнула, едва сдерживая смех:
– А ты самоуверен! Думаешь, сможешь поймать кого-то типа меня и держать на поводке?
– Полагаю, смог бы. Даже уверен в этом.
Это было нагло. А наглость должна понести наказание – иначе, как этот человек станет лучше? Аларии нужно показать своё превосходство, а лучший способ сделать это – щёлкнуть по носу слишком много возомнившего о себе мага.
Она столько раз видела, как у Алана расцветало на лице осознание, что он уступил в очередной игре дикой бестии, и эти мгновения были бесценны. Она предвкушала, как собьёт излишнюю борзость с чужака. Главное, не перестараться, чтобы тот не убежал плакать, решив больше никогда не связываться с отродьем типа неё. Всёе же эти игры её очень сильно забавляли.
Ну и щекотали нервы, что у тут скрывать.
Прямо сейчас Алария начала приближаться, глядя сопернику прямо в глаза. Она шла медленно, а он отступил. Ещё один её шаг. И снова его отступление. Словно танец.
Она видела, как в его глазах расширяются зрачки. Возбуждение. Предвкушение. Азарт.
Он подманивает её. Надеется, что она переступит через границу, и тогда он сможет её схватить. Но она не так глупа. Встав чётко перед невидимой линией, Алария торжествующе улыбнулась.
Джеймс опустил взгляд, слегка качнув головой.
О, да, красавчик, не вышло. Бестия заулыбалась ещё шире, ведь она знала, что это не конец. Раздосадованный тем, что не смог заманить добычу на свою территорию, охотник захочет хоть в чём-то отыграться: скорее всего, он шуганет её, заставив дрогнуть. А вот это была её, Аларии, короночка. Шах и мат, как говорил Алан. Сам он, правда, никогда не выигрывал, но фразу бестия усвоила. Она набрала побольше воздуха в грудь, стараясь унять бешено стучащее в висках сердце, и инстинкты, которые вопили ей, что надо бежать и прятаться, ну или, на край, принимать боевую форму и принимать сражение. Но она не собиралась делать ни того ни другого, ей хотелось доказать своё превосходство. Победить в этой битве характеров.
И Джеймс не подвёл.
Он рванул с места прямо к ней с самым серьёзным выражением лица, быстро, неотвратимо.
Стой, Алария, держись.
И буквально в десятке сантиметров от неё нападающий резко затормозил. Барьер он преодолеть не мог.
Ресницы ее дрогнули, но в остальном она оказалась недвижимой. Вот так, чужак, вот так.
Они стояли очень близко друг к другу. Мужчина был выше и смотрел на неё сверху пронзительным нечитаемым взглядом. А она задрала подбородок, позволяя торжествующей ухмылке расцвести на лице.
– Смотри внимательно, Джеймс, – растягивая слова, почти мурлыкая, проговорила она. – Так близко настоящую высшую бестию ты ещё ни разу не видел.
От прикосновения к запястью Алария вздрогнула. А щелчок захлопнувшегося на руке браслета прозвучал оглушительнее грома. Джеймс шагнул ещё ближе и схватил её за плечи и негромко сказал:
– Спи!
«Этого не может быть!» – мелькнула в голове мысль, но сознание, повинуясь приказу, покинуло голову бестии по имени Алария.
***
С этой же мыслью она и очнулась. На какой-то лежанке, покрытой кучей ткани и мягких шкур, которые вовсе не пахли животными. Более того, все запахи вокруг были абсолютно чужими.
Алария подскочила, мгновенно принимая боевую форму. Зрачки сузились в вертикальную линию, клыки выдвинулись, ногти удлинились, сворачиваясь в твёрдые и острые когти. Наружную сторону предплечий от кистей до локтей закрыли костяные защитные пластины, а кожа стала ещё темнее.
Рядом никого не наблюдалось. Но это не повод терять бдительность.
Пещера, в которой она оказалась, была с ровными стенами, в ненормально одинаковую светло-коричневую полосочку, идеально белым потолком и дверью, которая визуально выглядела хлипкой. Но дверь Алария не стала рассматривать для выхода – наверняка там стоит защита. Если человек притащил её в свой мир, то тут везде стоит ожидать подвоха.
А вот окно подходило больше.
Оно было крупным и круглым, тело должно легко пройти через него. И пусть стёкла были затянуты решёткой – такие тонкие прутья для высшей бестии преградой не станут. А за окном виднелось небо и свет, приглушённые туманом. Свобода.
Алария рванула наружу, выставив перед собой предплечья – если и поцарапается разбитым стеклом, ускоренная регенерация быстро залечит все раны. Но едва она коснулась решётки, её отбросило назад, окатив волной боли. Она зарычала громко и сердито, поднимая к лицу правую руку. Но вовсе не затухающая судорога стала этому причиной. На руке красовался блестящий желтоватый браслет, обхватывающий всё от запястья до середины предплечья.
Она попыталась стянуть чужеродный элемент, но ничего не вышло. Подцепив когтем край, снять тоже не удалось. Тогда она с яростным рыком саданула рукой прямо по стене, выбив из неё целую кучу мелких камней и песка, взметнувшегося маленьким взрывом. Вдруг эта штука хрупкая, и просто разобьется.
Но и это не сработало.
Зато пришла в движение дверь, и Алария тут же уловила запах чужака.
В комнату вошёл Джеймс.
Ощерившись, она развернулась к нему всем корпусом.
Жилета на нём не было, брюки стали другими, и волосы, казалось, приобрели ещё больший беспорядок. Но выражение лица его было совсем иным. Уверенным. Жёстким. Властным.
С ног до головы бестию прошило понимание: игру вела не только она. Все эти нерешительные жесты, неловкий бросок кольца, дружеский тон, неумелые движения – всё это было стратегией опытного охотника. И главное – линия его предела, которую он искусственно создал специально для заигравшейся и потерявшей страх бестии. Он вложил в её голову мысль, что она знает границы его возможностей. Но они были ложными.
И бестия попалась.
Как маленький глупый бесёнок.
Алария зарычала и бросилась на врага.
– Стой! – сказал Джеймс, и неожиданно для себя она замерла, прекратив движение. Не застыла ледяной глыбой – она вполне могла опустить ногу, поднятую для прыжка, и двигать руками, – но идти вперёд почему-то больше не выходило.
Она зарычала снова, обнажив острые клыки.
Джеймс, остановившийся у двери, спокойно сказал:
– Сбрось боевую форму.
Сами собой втянулись когти, убрались костяные наросты на руках. Потрогав языком клыки, Алария убедилась, что и они тоже стали обычными, ровными, такими же, как и все остальные зубы. Она скривилась и впервые подала голос:
– Как ты это делаешь?
– Я приказываю, Алария, – внимательно глядя на неё, пояснил мужчина. – А браслет на твоей руке заставляет тебя слушаться.
Она злобно прищурилась:
– То есть если я сниму браслет, то спокойно смогу вырвать тебе сердце?
– Да, вероятно, так и будет, – так же невозмутимо сказал Джеймс. – Во всяком случае, у других бестий и их хозяев в подобной ситуации было именно так. Поэтому браслет с тебя я никогда не сниму.
– Посмотрим. – Она задрала подбородок.
– Да, – согласился мужчина. – Но сначала нам с тобой надо договориться о том, что будет дальше.
– Договориться? – с сарказмом уточнила она, он Джеймс проигнорировал её тон.
– Садись, – велел он, и Алария послушно уселась на кровать. Мужчина скрестил руки на груди и остался стоять, глядя на бестию внимательным, немного задумчивым взглядом. – Поначалу нам будет трудновато взаимодействовать, но со временем, возможно, мы станем понимать друг друга немного лучше. И тогда ты получишь больше свободы.
Алария хмыкнула, но от комментариев воздержалась. Внутри клокотали гнев, ярость, желание крушить и рвать на части, обычно такое состояние сопровождалось напряжением рук, ног, готовностью к атаке, но сейчас тело было расслабленным. И это диссонировало с эмоциями, мешало сосредоточиться.
– С этой минуты, Алария, твоей высшей задачей будет защита моей жизни и здоровья. Ты будешь реагировать, если мне угрожает опасность, ты не можешь своим бездействием допустить, чтобы мне был нанесён вред. Вторым приоритетом будет жизнь и здоровье людей вокруг – до тех пор, пока это не станет противоречить первому условию, или пока я не отдам иной приказ. Следующим по важности будет идти забота о твоей собственной безопасности – лишь после того, как соблюдены первые два условия, ты поняла?
Верхняя губа Аларии слегка завибрировала, почти обнажая в угрозе верхние зубы. И все потому, что она почувствовала изменения внутри себя. Слова Джеймса что-то поместили в самый центр её существа, это что-то накрепко зацепилось за плоть, не позволяя игнорировать. Она знала, что будет защищать его. Даже если хочется, как сейчас, проткнуть рукой его грудину насквозь, свернуть шею одним отработанным, ловким движением или, к примеру, вырвать зубами кадык.
– Кроме этого, – продолжил Джеймс, – тебе запрещено прятать твой браслет от окружающих. Они должны видеть и знать, кто перед ними. Без причины принимать боевую форму тоже запрещено. Нельзя намеренно крушить или ломать чужую собственность, прилюдно оскорблять людей. Это главное. Остальное будем решать по ходу дела.
– Дышать-то можно? – глядя исподлобья на нового хозяина, спросила Алария. – Или и это через раз?
– Просто с тобой не будет, да? – невесело усмехнулся мужчина.
– Сделаю всё возможное, чтобы просто не было. – Она прищурилась, наблюдая за его реакцией. – Если хочешь попроще, можешь меня отпустить и поймать кого-то более управляемого.
– Это уже не вариант. Едва я сниму с тебя браслет подчинения, ты тут же меня прикончишь. Так что мы с тобой теперь связаны накрепко.
Алария немного помолчала, прислушиваясь к себе.
– Всё, что говоришь, будет приказом? – мрачно уточнила она.
– Нет. Это было бы крайне неудобно. Стоит мне сказать что-нибудь двойственное, типа «заткнись», тебе пришлось бы реально чем-то затыкать себе рот. Но, к счастью, механика у этого другая. Ты почувствуешь, когда это будет приказ. И не сможешь ослушаться.
Алария понимала и принимала тот факт, что Джеймс поймал её. На это обижаться было глупо – как не обижалась ни одна из её жертв, которых она когда-либо ловила ради еды или ради забавы. Но всё равно было ужасно обидно. Она, высшая, теперь сидит на поводке и служит какому-то человеку.
– Ты мерзавец, – сообщила она.
– Со временем ты поймёшь, что я не самый худший вариант хозяина, Алария. Я не меняю тебе имя по своей прихоти. Я не стану тебя наказывать без вины. Я не буду принуждать тебя… к мерзостям и отвратительным вещам.
– И ты не накажешь меня за то, что назвала тебя мерзавцем? – Она с вызовом задрала подбородок. Она почти хотела получить наказание, чтобы он сразу опроверг свои же слова.
– Нет, если ты не станешь злоупотреблять моим доверием.
– То есть ты оставляешь мне право тебя ненавидеть?
– Заставить тебя чувствовать я не могу. Лишь делать. Так что ты вольна испытывать какие угодно чувства.
– Тогда я буду каждый день желать тебе смерти!
Он снова кивнул, словно соглашаясь.
– Как пожелаешь. Но я запрещаю тебе прилюдно высказывать эти свои желания. Для всех остальных ты – покорная верная бестия.
Глава 4
Джеймс Спенсер позволил себе выдохнуть, лишь когда спустился на первый этаж своего дома. Он прошёл на кухню и налил в кружку травяной отвар. Хотелось другого, но чего-то покрепче пока себе позволять было нельзя: свежепривязанная бестия ошибок не простит. Впрочем, ошибки теперь – непозволительная роскошь. Он и не догадывался, как этот новый статус тяжёл и физически, и морально.
Отвар казался безвкусным, хотя его готовила миссис Пош. Ее блюда всегда были идеальны, а значит, что-то было не так. Похоже, Джеймс слишком сильно поистратился магически, в таких случаях как раз первым страдает вкус. Затем слух, и в последнюю очередь зрение. Надо поберечься.
Кстати о миссис Пош. Он обещал ей посыльного, а значит, надо этим озаботится.
Джеймс подошёл к входной двери и зажёг уличный фонарь-запросник. Этот шарообразный светильник с вращающимися вокруг него двумя кольцами мог гореть несколькими режимами. Если свет был зелёный – кому-то в доме требовался доставщик, синий – извозчик, красный – медик, а вот жёлтый цвет, который и включил Джеймс, говорил о том, что здесь ждали посыльного. Потушить фонарь мог лишь принявший заказ официально работающий человек, которому для этих целей выдавали специальный снаффер.
Ожидая визитёра, Джеймс посмотрел вверх по лестнице, на второй этаж. Дверь в бывшую кладовую отсюда видно не было, но он знал её слишком хорошо, поэтому легко представлял и коричневую дубовую поверхность, стянутую сверху до низу спицей узкого засова, и блоки застяжного механизма, блестевшие возмутительной новизной. А за дверью нарезала по комнате круги его бестия.
Никакая связь хозяина-слуги между ними ещё, разумеется, сформироваться не успела, но он почти физически ощущал присутствие чужака в доме. Сможет ли он спокойно спать? Принимать гостей? А если эти гости будут дамы? Как отвлечься от мысли, что за стенкой пылает ненавистью дикий зверь, которого сдерживает лишь его, Джеймса, магическая воля?
Когда в дверь постучали, он вздрогнул.
Выдав все инструкции мальчишке-посыльному, Джеймс уже хотел было запереться, как ко входу в дом приблизился тощий высокий паренёк с встревоженным бледным лицом.
– Ламмер? – Хозяин дома тут же вернулся на крыльцо, узнав своего информатора. – У тебя что-то есть для меня?
– Вы не поверите, мистер Спенсер, что сегодня случилось! – взволнованно глотая звуки, быстро заговорил пришедший. – Час назад убит ратман воздухоплавания и междугородных перевозок! На месте преступления нет очевидных улик, и по горячим следам никто не арестован.
Джеймс цапнул паренька за руку и втащил в дом. В ушах зашумело, и адреналин кипящей волной побежал по венам. Это было не только шокирующее известие, но и шикарный шанс. Если, конечно, откинуть эмоции и сочувствие к пострадавшему. Тот, о котором он давно мечтал, и упускать его было нельзя ни в коем случае.
– Зейн Рипли убит? Давай подробности!
– Вы же знаете, что в ратуше ремонт, и все заседают в Торговой палате? Так вот сегодня после очередного собрания мистер Рипли задержался, чтобы посмотреть какие-то бумаги, а потом его нашли мёртвым с удавкой на шее!
– А что его бес? Натворил дел, раз хозяин умер и не может его контролировать?
– Не успел. Его приковали к сигилу и, кажется, даже успели перепривязать…
– Как давно туда прибыла полиция? – коротко уточнил Джеймс, глядя перед собой и сосредоточенно думая.
– Двадцать минут назад.
– Дело уже зарегистрировано в участке?
– Да, сразу же.
– Осведомитель Норфолка уже знает?
– Думаю, нет. Я был первее.
– Отличная работа, Ламмер, благодарю. – Джеймс снова подошёл к двери, зажёг на фонаре на этот раз синюю лампу и открыл дверь, чтобы выпроводить паренька. – Кредиты будут на твоём счету сегодня вечером.
– Спасибо, мистер Спенсер!
Когда дверь закрылась, Джеймс снова посмотрел в проем второго этажа. Стоит ли взять с собой бестию? По всему выходило, что это плохая идея. Она была совершенно не готова. Да, приказа она ослушаться не сможет и опасности не представляет. Но она вообще ещё не видела это мир, не умеет себя вести и, по сути, является котом в мешке. Так что самым правильным было бы оставить её здесь, приказав сидеть тихо. Если бы не одно важное препятствие.
Он уже успел зарегистрировать её в реестре. Слухи об этом уже наверняка расползлись по городу даже в самые отдалённые уголки не хуже вечернего смога. И теперь, если он явится в полицейский участок один, не оберёшься шуток про то, как и почему он не смог справиться со своим новым питомцем. Всё, что потенциально могла натворить Алария, не шло ни в какое сравнение с остротой злых языков. А это репутация, за которую Джеймс Спенсер бился уже не один год.
А вот отец, видимо, пока еще о приобретении сына не знал. Как он расценит это событие? Как очередной шаг прочь от семейного дела? Или наоборот сочтет бестию достойным подспорьем на то время, когда сын закончит свои неперспективные игры в детектива, и займется, наконец, нормальным делом.
Он вздохнул и быстрым шагом направился вверх по ступенькам.
***
Алария сидела прямо на полу и смотрела на разбитую спинку кровати.
Всё время, что она была предоставлена сама себе, ей пришлось убить на определение границ своих новых возможностей. Тот, кого ей никак не удавалась даже в своей голове назвать «хозяин», дал понять, что ослушаться его она теперь не может. И все попытки что-то разрушить заканчивались полным провалом. Рука замирала на полпути к стене, не позволяя разбить хотя бы малую её часть. Выпущенные когти не царапали дверь. И даже ковёр на полу порвать не вышло.
Но зато бестии удалось выяснить, что это хитрый браслет просчитывает не всё. Когда она разбежалась, подпрыгнула и позволила себе упасть прямо на спинку кровати, то в воздухе её тело не зависло. Она-таки обрушилась на деревянное основание, выломав его из крепежей и поправ одно из главных правил – не уничтожать собственность хозяина дома.
Правда, при этом она обзавелась болезненной ссадиной, медленно зарастающей трещиной в ребре, несколькими синяками и осознанием тупости проделанного эксперимента.
За этим её и застал Джеймс Спенсер.
Она справедливо полагала, что за порчу мебели её накажут. Она сама на месте хозяина жёстко отхлестала бы ослушавшегося, да так, чтобы долго помнил. Как-то в услужении у неё был бесёнок, и влетало тому частенько. Она прекрасно помнила, как тот скулил и прижимал уши, но не смел даже ощериться, понимая, что заслужил и получил по заслугам.
Возможно, браслет не даст и ей скалить зубы. Но глазами она покажет всю свою ненависть и обещания всех возможных кар.
Когда застывший на входе Джеймс перевёл глаза с кровати на бестию, она задрала подбородок, показывая, что не боится. Но внутри всё дрожало в предчувствии боли.
Но человек лишь покачал головой и кинул на оставшуюся в живых спинку мебели какое-то тряпьё.
– Переоденься, мы уходим, – коротко сказал мужчина, и она почувствовала, что это приказ.
– Куда?
– Ты не знаешь этого мира, поэтому, что бы я ни сказал, для тебя это ровным счётом ничего не значит.
– Ты заставишь меня драться с другими бестиями? – Алария слышала, что именно за этим чаще всего и вытаскивают подобных ей из привычного мира. Правда, ни один из рассказчиков не мог толком объяснить, откуда эти сведения взялись.
– Что? – Джеймс удивлённо задрал брови. – Нет, конечно, нет. Я еду на работу, а поскольку ты теперь везде будешь следовать за мной, то пора начинать знакомиться с окружающими. Сообразишь, как одеться?
Она презрительно фыркнула и потянулась к тряпкам.
– Поторопись, – кинул, уходя, Джеймс.
Несмотря на всю браваду, разобраться с деталями гардероба оказалось непросто. Алария видела людей в разной одежде, и они иногда обсуждали с Аланом Оукли мир людей. Он пытался объяснить ей, во что тут одеваются девушки. Он говорил про какие-то юбки, состоящие из множества слоёв широкой ткани, но Джеймс такого ей не предложил.
Это были похожие брюки, что были на нём, широкая рубаха и какой-то кожаный широкий шнурок с болтающимися на нём металлическими штуками. Не сразу бестия поняла, в какие отверстия какие конечности нужно запихивать, но всё же справилась. Брюки упрямо спадали, и она догадалась, что их, вероятно, стоит зафиксировать тем самым шнурком.
Когда вернулся Джеймс, она была готова.
Он оглядел её с ног до головы и, похоже, остался недоволен. Буркнув что-то неразборчивое, он подошёл, приказав не шевелиться. Развязал тугой узел неподатливого шнурка, ловко подхватил попытавшиеся соскользнуть по ногам штаны. Запихал широкие полы рубашки внутрь штанов, а затем вдел шнурок в петли по верху брюк. Затем произошла не иначе как магия: протолкнув один конец шнурка через металлическое кольцо, он застегнул его так, что внезапно и спадать перестало, и оказалось неожиданно удобно.
Алария прищурилась, анализируя запах мужчины. К нему добавились новые нотки, довольно приятные, но совершенно неопределимые. Похоже, он что-то съел, но придумать, какая еда могла бы давать такой свежий и тонкий аромат, не вышло. Вероятно, в её мире такого просто не было.
– Обуви для тебя пока нет, – словно извиняясь, сказал отступивший на шаг Джеймс. – Купим завтра, тогда же и одежду подберём более подходящую. Как я знаю, у вас при частичной трансформации на ступнях возникают защитные наросты. Разрешаю тебе выпустить их, чтобы не травмировать ноги. Поняла?
Алария кивнула.
Она лихорадочно размышляла. За последние минуты маг дважды показал свою доброту. А всем известно, что это первый признак слабости. Возможно, она его переоценила, и он не так уж и хорош, как казался. Этим нужно непременно воспользоваться. Сыграть на слабости, давить на неё, получить свободу. Что делать дальше она не знала, как вернуться в свой мир не имела ни малейшего понятия. Но в крайнем случае, можно будет, убив Джеймса, вернуть себе боевую форму и громить этот магический мир, покуда сил её на это хватит. Пусть и погибнет, но отомстит за себя.
Не ведая, что за мысли роятся в голове бестии, Джеймс Спенсер открыл дверь и позволил выйти, по ходу давая инструкции.
– Ни с кем не разговаривай, – приказывал он, – даже если обращаются к тебе. Держись всегда рядом со мной и немного позади. В глаза магам смотреть нельзя. Никогда, слышишь? Если что-то не понимаешь – спрашивай, но лишь когда мы наедине или если никто не слышит. Постарайся быть незаметной…
– Я не владею даром исчезновения, – заметила она, во все глаза таращась вокруг.
Пещера Джеймса Спенсера была удивительной. Красивой, гладкой, приятной для глаза. Ей даже не пришлось выпускать наросты на ступнях – идти по лестнице вниз было даже приятно. Какие они, маги, неженки, если от всего этого им нужно защищаться.
На стенах висели картинки, и Алария невольно залипла рядом с одной из них. Так вот она какая – юбка! Женщина на изображении стояла в саду и держала в руках цветы, а от самого пояса и до травы её ноги закрывались расширяющимся снизу коконом ткани. Это был красиво. Но, вероятно, жутко неудобно – ну разве что тебе под этой штукой надо спрятать выводок бесят, испугавшихся агрессивного старого беса. Ни драться, ни охотиться в этом точно бы не вышло.
– Не отставай! – велел Джеймс. – Сейчас мы выйдем на улицу. Возможно, тебе станет страшно, но я гарантирую: тебе ничего не угрожает. Так что старайся держать себя в руках.
Алария снова фыркнула: уж не ей, высшей бестии, терять самообладание от страха.
Они подошли к красивой двери, отличавшейся от всех остальных в этом доме размером и полупрозрачной витиеватой вставкой посередине. Джеймс открыл её и первым вышел наружу. Бестия смело шагнула следом.
И тут же присела, вытаращив глаза. Только приказ хозяина и сила браслета не давали ей принять боевую форму.
На неё хлынули запахи, звуки, цвета и фактуры, объекты всех размеров и форм. Незнакомое. Чужое. Непонятное. Её панически заметавшемуся мозгу, рассматривавшему абсолютно всё как угрозу, удалось идентифицировать лишь людей. Остальное было кислым, горьким и сладким одновременно. Ей даже по расстоянию и силе ароматов не удавалось определить, какой запах чему конкретно принадлежал. Вонь через нос проникала, казалось, прямо в голову и разрывал её изнутри. Всё вокруг двигалось, шуршало, ползало и летало. Большое, скрипящее, громыхающее и скрежещущее. Жуткое.