- -
- 100%
- +
Латунный браслет на её запястье нагрелся и словно ожил. В то же мгновение невероятная сила сорвала бестию с места и впечатала в одну из свободных от мебели стен. Словно кто-то потянул за верёвку, привязанную ровно к символу её подчинения. Даже дух выбило.
Алария зарычала и дёрнулась, стараясь отодвинуться, но словно невидимая сила пришпилила её руку к стене. Она уперлась свободной ладонью в поверхность, отталкиваясь что было силы. Напрасно. Рука словно вмёрзла в этот мерзкий светло-коричневый рисунок.
Она исподлобья глянула на Джеймса, ожидая, что будет дальше.
Тот снова прокрутил своё кольцо, и уже вся бестия, будто прижатая невидимой гигантской лапой, распласталась по стене. Рык клубился в груди, взбирался по горлу и выходил рваными короткими хрипами. Ей не было больно. Но непривычно и от этого страшно находиться в таком уязвимом состоянии.
В битвах, даже проигрывая, даже умываясь кровью и агонией, она никогда ещё не чувствовала себя такой побеждённой. «Убью! Убью!» – билось в её голове. Но всем, находящимся в комнате, было понятно, что произойдёт это явно не сейчас.
Джеймс медленно подходил.
– Ты понимаешь, что сегодня сделала не так?
Алария оскалилась, не желая разговаривать. И ожидала за такое открытое проявление враждебности удара или чего-то похуже. Но Джеймс слегка сощурил глаза, внимательно следя за её реакцией. Он ослабил цепочку-браслет, болтавшийся на левой руке, и перекинул его через большой палец, чтобы тот пересекал ладонь. А затем вжал ладонь в лоб Аларии.
Её охватил ужасающий холод. Застучали зубы и завибрировало всё тело.
Затем стало внезапно жарко – так, что бисеринки пота выступили на висках.
А затем она ослепла. Сразу и резко. Раз – и настала темнота. Полная. Тотальная. Беспросветная.
Она хватанула ртом воздух, но потом зажмурилась и стиснула зубы. Не дождётся. Она не станет просить пощады.
– Это всё, на что ты способен? – рыкнула она.
Горло вдруг сжалось, отказываясь пропускать воздух. Оно позволяю лишь краткие послабления, чтобы внутрь просочилось толчком ровно столько кислорода, чтобы она не потеряла сознание. Но не больше. Стало страшно. Очень.
И тут же всё пропало. Спазмы дыхания. Темнота перед глазами. Рука Джеймса со лба.
– Алария, – голос его звучал устало, – скажи, что ты сделала сегодня не так?
Его лицо было близко, возможно, ближе, чем когда-либо за всё время. Она не увидела злости, ярости, наслаждения болью другого. Но точно разглядела твёрдость и решительность. На какой-то момент она словно почуяла в нём зверя, мощного, достойного. Если бы он был бестией, она признала бы в этот момент его силу и возможно… Нет, не «возможно». Он не бестия, он чужой.
– Я неверно поняла твой приказ, – процедила она сквозь зубы.
– Нет. – Мужчина качнул головой. – Ты не хочешь думать, прежде чем делать. И не хочешь принимать правила игры. А без этого у нас ничего не получится. Поверь, я могу сломать тебя. Всё из того, что я тебе сейчас продемонстрировал, я могу проделывать довольно долго. Я могу накинуть мой браслет тебе на лоб, и ты будешь варится в котле мучений всю ночь и весь день. Когда-то и твой запал закончится. И ты склонишь колени. Но я верю, что можно иначе.
– Сними свою латунную цепь. – Она кивнула на руку. – И мы опробуем иначе.
– У тебя может быть неплохая жизнь. Ты ещё успеешь понять все приятности нашего мира и сможешь ими пользоваться. Но ты – моя бестия, Алария. Ты мне служишь. А в это понятие точно не входит слом моих планов и запихивание палок в шестерёнки моих дел.
– Я не знаю твоих планов.
– Я объяснил тебе правила поведения в полицейском участке. Если бы ты обдумала свой шаг, прежде чем вцепляться Гантеру в физиономию, то ты бы поняла, что это ошибка?
– Возможно, – пришлось признать ей. – Но всё равно Гантер придурок, и я не откажусь от мысли когда-нибудь вырвать ему сердце.
– На убийство бестии нужны веские основания.
– А на убийство человека?
– Тем более.
Джеймс отошёл на несколько шагов назад и вернул перстень в первоначальное состояние. Стена резко отпустила Аларию, и она чуть не упала, пошатнувшись.
– Тебе ещё много предстоит узнать о нашем мире и понять его законы. Но на сегодня достаточно нравоучений. Приходи в себя и спускайся вниз. Справа от лестницы, по коридору, будет кухня. Приходи. Будем есть. Не знаю, как ты, а я зверски голоден.
Желудок бестии резко сжался при упоминании еды. Кажется, сейчас она была готова забыть о гордости ради чего-то сытного и, если не вкусного, то хотя бы сносного. Но нашла в себе силы исподлобья глянуть на мужчину, не выказывая своей заинтересованности.
Едва он вышел,Алария опустилась на пол, потому что ноги её с трудом держали. Физически она не испытывала дискомфорта – не считая усталости и слабости. Чего нельзя было сказать о моральных силах.
Она привыкла считать себя самым сильным зверем в своих краях. Бесы и бесята в счёт не шли в принципе. Да и мощных бестий она уже очень давно не встречала. Разумеется, к ней регулярно заявлялись претенденты на совместное потомство: они обхаживали её, уговаривали, хвалились ловкостью и мастерством охоты, притаскивали добычу и складывали к её ногам. Но пара вырванных пальцев или пробитая грудная клетка обращали кандидатов восвояси. Некоторые осыпали её ругательствами – таких она догоняла и давала дополнительные уроки жизни. Другие уходили понуро, но молча – понимая в полной мере, что такая самка им не по зубам.
Со столь бедным выбором найти себе пару было почти невозможно. Всё это заставляло её немного расстраиваться. И мечтать встретить кого-то достаточно сильного, чтобы было не стыдно ему довериться.
Теперь она встретила того, то сильнее её. Но он не бестия и уж точно не претендент на совместное будущее.
***
Внизу что-то загремело, до слуха долетел приглушённый возглас Джеймса. Она даже вскочила на ноги, готовая ринуться на помощь, но расслабила плечи. Не похоже, чтобы ему угрожала опасность. Хотя внутренняя готовность защищать хозяина, продиктованная приказом браслета, немного пугала.
Помявшись на пороге, она всё же решилась спуститься.
Уже на лестнице в ноздри попал чарующий аромат. Это было нечто однозначно съедобное, но опознать конкретный вид еды не удавалось. Алария вцепилась в перила, чтобы не поскакать вперед, снося всё на своём пути. Медленные шаги давались тяжело, но она в итоге справилась.
Джеймс сразу заметил её в проёме двери. Он как раз ставил на стол две одинаковые тарелки, наполненные этой потрясающе пахнущей пищей.
– Проходи и садись, – сказал он. – Ешь.
Сам устроился на стуле во главе стола, выжидательно глядя на Аларию.
Она опустилась напротив и сглотнула слюну, стремительно заливающую язык. Хотелось запустить пальцы прямо в эту непонятную мешанину и срочно запихнуть её в рот, чтобы удостовериться: на вкус это так же хорошо, или запах её обманул. Но Джеймс взял в руки многозубую палку и, ловко ею орудуя, начал есть.
Рядом со своей тарелкой она тоже обнаружила такую палку. Ложку она здесь уже видела, да и кое-чем подобным Алария пользовалась в своем мире, – затачивала раздваивающиеся ветки, чтобы поймать крупную рыбу. Иногда она прямо с неё и ела, но чтобы постоянно пользоваться такой штукой – до такого её голова дойти не смогла.
Она аккуратно взяла в руку диковинную палку и подцепила еду в тарелке. На удивление, это оказалось не очень сложно. Куда сложнее было донести пищу до рта, не вывалив по дороге. Так что Алария решила сократить ей путь и наклонилась к тарелке поближе.
Она аж зажмурилась от удовольствия, как только эта непонятная еда оказалась на языке. Ничего подобного ей раньше есть не приходилось, даже сравнить было не с чем. Но одно она поняла точно: она хочет умереть в чане с этой штукой. Захлёбываться ею, катать на языке, жадно глотать и вообще никогда не открывать глаза, растворяясь в этих восхитительных ощущениях.
– Нравится? – спросил Джеймс.
Она распахнула глаза и наткнулась на его немного снисходительный улыбающийся взгляд. Она выпрямилась и удивлённо моргнула: он сам был совершенно чистым. Он отправлял в рот всё новые порции пищи, и при этом ни кусочка от неё не осталось ни на губах, ни на подбородке. Тогда как она уже вся была чумазая.
Нет, после еды она всегда умывала лицо – этому её научили ещё родители. Иначе всё присыхает и становится неприятно. Даже бесята знают, что после еды надо вычистить морду и шерсть. Но чтобы вообще не перепачкаться?
Джеймс достал из какой-то металлической штуки на столе белый кусок ткани и положил перед ней. Сам взял такой же и вытер рот – словно ему это тоже было нужно.
– Можешь не спешить, – сказал он. – Если захочешь, то есть ещё.
– А можно? – вырывалось у неё быстрее, чем она успела это обдумать.
Он открыл одну из дверей – пахнуло морозным воздухом. Джеймс достал оттуда точно такую же тарелку, правда, еда на ней выглядела иначе, словно была покрыта прозрачным льдом. Алария разочарованно втянула воздух – запаха не было вообще.
Но затем мужчина лязгнул металлической дверцей какого-то ящика, и буквально через несколько секунд по комнате разнёсся тот самый чарующий аромат.
Вторая тарелка была поставлена перед Аларией, и та вернулась к своему необыкновенно вкусному занятию.
– Как это называется? – спросила она.
– Это рагу. Там мясо и овощи.
– Ты каждый день это ешь? И где ты на это мясо охотишься?
– Еда бывает разная, и мне не приходится охотиться ради неё. Но не думай об этом пока. Для первого дня с тебя и так достаточно информации.
Спорить Алария не стала. Зачем спорить, если в рот попадают всё новые и новые порции такой чудесной штуки?
После еды настало не только плотное насыщение, но успокоение. Настолько, что глаза начали слипаться.
– Иди к себе, – сказал Джеймс. Затем в голосе его появились нотки приказа. – Из дома без меня выходить не смей. Ни через двери, ни тем более окна. Нельзя так же выпадать из дома или вываливаться. Ясно?
Похоже, не только бестия умела делать выводы и корректировать своё поведение. Осталось выяснить, у кого это будет получаться лучше и кто первее добьётся собственных целей.
Глава 7
Утром Джеймса разбудил испуганный вопль, разнёсшийся по дому. Он подскочил с кровати, пытаясь сообразить, что происходит. Ледяной шип осознания насквозь пробил грудную клетку, на мгновение заблокировав способность дышать. Это миссис Пош!
Он начисто забыл, о чём они договорились: если с бестией всё будет нормально, то именно сегодня его домработница возвращается к своим привычным обязанностям. Но полный ужаса и испуга крик заставлял усомниться в этом самом «нормально».
Как был, в одних мягких спальных штанах, Джеймс рванул из своей комнаты на первый этаж. Едва не кубарем, перепрыгивая через ступеньки, он на ходу костерил свою рассеянность. Он запретил бестии покидать дом, хотя перемещаться по нему ей было дозволено. Но пришла миссис Пош, и…
Он ворвался на кухню, где, по его предположениям, и происходила какая-то драма.
Миссис Пош и бестия застыли друг напротив друга на приличном расстоянии, и обе были целы и невредимы.
– Что случилось? – воскликнул он. – Вы в порядке?
Пожилая женщина расширенными от ужаса глазами смотрела на Аларию и не двигалась.
Бестия повернула к нему голову:
– Я ничего не делала! Она сперва начала со мной разговаривать, а потом как заорёт…
– Миссис Пош? – Джеймс сбавил громкость и перешел к успокаивающему тону. – Не хотите присесть?
Экономка на автомате шагнула к столу и плюхнулась на выдвинутый стул. Только тут она перевела глаза на хозяина.
– Вы её видели, господин Спенсер?! – женщина начала громким шёпотом. – Она ж как человек совсем! Я и не поняла, что она… это самое. Захожу на кухню, гляжу, а тут девушка… в таком виде. Что я должна была подумать? Девушка на кухне в вашей одежде… Я решила, что у вас была… ммм… гостья ночью!
Джеймс скользнул взглядом по Аларии. Он вынужден был признать, что вид у той и правда был двусмысленный. Вчерашние брюки бестия проигнорировала, и из-под полы длинной рубашки торчали стройные голые ноги. Разлохмаченные после сна волосы вполне вписывались в нарисованную мозгом домработницы картину. Лишь латунный браслет, блестевший на запястье, торчал из закатанных рукавов и развеивал иллюзии.
– Нет, миссис Пош, это не гостья.
– Так я уж увидела! Она руку вперёд выставила, показала…
Джеймс мысленно похвалил бестию.
– Я вообще-то здесь и всё слышу, – встряла в разговор она.
Джеймс вздохнул.
– Миссис Пош, не стоит переживать. Это Алария, моя бестия и отныне обитатель этого дома. Она не опасна и под полным контролем. Алария, это миссис Пош, она экономка… следит за домом, готовит еду и так далее. Обижать её нельзя. Мешать ей нельзя. Если миссис Пош что-то тебе скажет, то ты выполнишь. Разумеется, в рамках приоритетных приказов. Поняла?
– Да. – Бестия кивнула, слегка прищурившись. – Она готовит еду?
– Ох, – спохватилась миссис Пош, подскочив со стула. Похоже, привычная рутина отвлекла её от пугающей персоны Аларии. – Завтрак! Сейчас все сделаю!
Она повернулась было к столу для готовки, где стояли две корзинки с продуктами, но потом снова обратилась к хозяину.
– Господин Спенсер, возможно, вам стоит одеться? Всё же в доме девушка, а вы немного… хм… неподобающе выглядите.
– Это не девушка, – рассеянно заметил Джеймс, но просьбу экономки всё же отправился выполнять. Надо пополнить запас мятных пастилок, с новым жителем дома никаких нервов не хватит. Так недолго сорваться и снова начать курить.
– Вообще-то я девушка, – на грани слышимости проворчала бестия, ни к кому конкуретно не обращаясь. – Не парень же…
Когда Джеймс спустился вниз во второй раз, уже полностью одетый, побритый и готовый к новому дню, то в кухне застал всё тех же действующих лиц. Только Алария сидела за столом, поджав ноги и наблюдала за миссис Пош. А та заканчивала готовить завтрак. И судя по нервным движениям, уж точно не была спокойна.
Джеймс отправил бестию в душ. Принцип работы всех главных механизмов в доме он объяснил ещё вчера – особенно впечатлил Аларию унитаз и система смыва, – но, похоже, поначалу о некоторых вещах ей придётся напоминать.
Когда она ушла, Джеймс присел за стол на ещё тёплое после бестии сиденье и обратился к миссис Пош.
– Рассказывайте, что вас беспокоит.
– Она смотрит на меня так, словно хочет сожрать! – Экономка всплеснула руками, поворачиваясь к хозяину. – Я даже один раз заметила, как она облизывается.
Джеймс улыбнулся:
– Скорее всего, она мечтает выхватить еду прямо у вас из-под рук.
Миссис Пош растерянно моргнула.
– Она голодная? Вы её не кормили?
– Конечно, кормил. Но есть подозрение, что количество продуктов теперь увеличится даже больше чем вдвое.
– Бедная девочка, – экономка в свойственной ей эмоциональной манере перескочила от паники к сочувствию. – Небось, голодала там у себя в Бестиарре. Вам накрыть в столовой?
Он покачал головой:
– Нет. Для столовой у нас ещё слишком плохо с манерами.
***
Сытая и довольная бестия вышагивала вслед за Джеймсом по улице. Со вчерашнего дня паника в её глазах при виде механизмов и самодвижущихся машин была уже не столь явной: временами она ещё вздрагивала от звука клаксонов и натужных выдохов паровых двигателей, но приседать и вжимать голову в плечи почти перестала.
Ему хотелось заняться делом, но сперва нужно было привести Аларию в приличный вид. Босиком и в его одежде она выглядела оборванкой. Слишком сильно наряжать своих бестий было не принято, однако их внешний вид был частью статуса. А Джеймс всё же был не просто детективом, а представителем аристократического рода. Пусть и считался паршивой овцой, но родственники надеялись вернуть его на правильный путь, вручить ключи от семейного бизнеса, а значит и в доме ему никогда не отказывали и из завещания не вычеркивали. Это означало, что рано или поздно приобретение придётся представить и своей высокосветской родне.
Не во все магазины впускали бестий. Причём запретами грешил, как правило, средний сегмент, наименее склонный к переменам. Одеть питомцев можно было либо на совсем дешёвых рыночных развалах, либо уже в дорогих магазинах. Джеймса Спенсера привлекал именно второй вариант.
При входе в «Шёлковый Шип» гостей встречали две огромные витрины, в которых блестящие клёпанные позолоченными винтами манекены демонстрировали самые эффектные наряды. Алария застыла, раскрыв рот от изумления, и Джеймс не мог понять: она в восторге или же просто в шоке.
– Заходи! – скомандовал он.
К ним подскочил затянутый во всё чёрное консультант и, поклонившись, спросил, чем он может помочь.
Джеймс не слишком хорошо разбирался в женских тряпках. Он, конечно, неплохо представлял, как одевать девушек, чтобы их потом раздеть, но тут был явно не тот случай. Во что следовало нарядить бестию, чтобы той было удобно и комфортно, он сходу придумать не мог.
– Вы в затруднении, как я вижу. – Консультант вежливо улыбнулся. – Могу я предположить, что вам нужно подобрать вашей бестии во что-то, подходящее вашему статусу?
– Да! – Джеймс с облегчением выдохнул. – Вы сможете это сделать без моего… хм… участия?
– Разумеется. – Консультант снова поклонился. – К сожалению, вы не можете покинуть магазин, оставив бестию здесь. Вам придётся подождать. Но у нас прекрасная кофейня, удобные диваны и есть свежая пресса.
– Отлично, – абсолютно расслабился Джеймс.
Его успокоило отсутствие даже нотки страха в голосе консультанта, значит, с такими «клиентами» он имеет дело не в первый раз. Всё же деньги снимают огромное количество проблем, и он был вынужден в очередной раз вознести благодарности своему происхождению, позволяющему существовать в комфорте. Он, конечно, надеялся, что с получением статуса высшего мага ему удастся свои собственные доходы наконец возвысить над расходами. Но пока трастовый фонд и отцовы деньги позволяли повременить с затягиванием поясов.
– На какую сумму мы рассчитываем? – уточнил напоследок консультант. – И какой набор мы собираем? Гардероб, бельё, верхняя одежда?
– Я выпишу чек на ту сумму, которая понадобится: её нужно одеть целиком.
Ждать выбирающую наряды бестию оказалось ничуть не меньше, чем прихорашивающуюся любовницу. Джеймс успел выпить две чашки отличного кофе и прочитать не только все новости, но и пару исследовательских статей.
Разумеется, все первые страницы газет трубили об убийстве ратмана. Управление воздухоплавания и воздушных перевозок выкатила здоровенную статью о том, что, несмотря на горе и бесценную потерю, график поставки продуктов и необходимых товаров останется неизменным, повышения цен и дефицитов не предвидится. Однако так сходу никакая персона на освободившуюся должность объявлена не была. Джеймс примерно представлял, какая сейчас в магистерии творится паника.
Разумеется, не обошлось и без портрета Конрада Норфолка. Который «в очередной раз составит конкуренцию полиции в попытке забрать премиальный бонус за раскрытие дела». В этом и была суть работы детектива. Полиция получала зарплату, но для повышения раскрываемости, выдавался свободный подряд на завершение дела. Если с этим справлялась сама полиция, то выделенные финансы распределялись в виде премии между работавшими над заданием сотрудниками. Но если виновного находил частный детектив, то весь бонус уходил в его карман. Так городу удавалось существенно поднять заинтересованность своих полицейских и увеличить шансы на успешную борьбу с криминалом.
Когда интересное чтиво закончилось, Джеймс всё чаще стал посматривать в сторону примерочных. Длинный коридор, стены которого были обшиты тёмным деревом и увешаны прямоугольными зеркалами в тяжёлых медных рамах, выглядел как подиум. Выходя из-за поворота, наряженные девушки шли к ожидающим их кавалерам, чтобы предстать в полной красе. В чём он увидит свою бестию, Джеймс даже не догадывался.
Он предполагал, что та выберет нечто неяркое. Удобное, мягкое, тёплое. Скорее всего, это будут брюки, решил он. Возможно, пальто. Хорошо, если пальто. Сам он предпочитал классику – жилет поверх рубашки, но в такую погоду всегда набрасывал довольно демократичный плащ. Его рукава можно было поддёрнуть вверх и быстро получить доступ к болтающимся на запястьях браслетам. А вот в пальто так просто не оголишь руки, и браслет бестии не сможет быть на виду. Да, вряд ли это будет пальто.
– Господин Спенсер, – вырвал его из задумчивости голос консультанта. – Мы закончили. Вы готовы увидеть обновлённую Аларию?
Джеймс отложил газету, которую некоторое время уже не читал, а почему-то просто держал в руках, и поймал себя на некотором предвкушении. Это было не слишком уместно, но легко списывалось на необходимость поддерживать собственный статус.
Бестия вырулила из-за поворота коридора и уверенным шагом направилась к нему. А Джеймс порадовался, что в руках у него нет чашки с кофе, иначе он бы непременно облился.
Она выглядела совершенно не так, как он предполагал.
На ней была светлая свободная блуза, но кожаный жилет обтягивал её, словно вторая кожа. Клёпанные рельефные швы корсетом сжимали талию, при этом грудь была обрисована самым эффектным образом. Вокруг бёдер развевалась летящая светлая юбка с ассиметричным подолом, выставляющая напоказ длинные стройные ноги. Он и раньше видел эти ноги. Но сейчас это просто вышибало дух. Особенно в паре с высокими кожаными сапогами на шнуровке.
Но при всём этом, Джеймс восхитился точнейшим попаданием в образ. Бестия не выглядела шлюхой. Она производила впечатление уверенности, силы и опасности. Она привлекала внимание, что было в его детективной работе совсем не лишним. Цепляясь глазами за эффектную девушку, человек терял концентрацию хотя бы ненадолго, и этим вполне можно было пользоваться. Что говорить, сам Джеймс Спенсер немного поплыл при виде собственной бестии.
Она остановилась прямо перед ним, позволяя себя рассмотреть. Брови слегка дёрнулись, словно спрашивая: «Ну, как?».
– Впечатляюще, – честно сказал он.
Глаза Аларии и так горели довольством, но теперь ещё и торжествующая улыбка тронула губы, сделав её ещё более привлекательной.
– Оставшийся гардероб мы отравили по вашему адресу, господин Спенсер, – негромко сообщил появившийся почти из ниоткуда консультант.
– Вы отлично поработали. – Джеймс повернулся к нему.
– Иногда Бестиарра подкидывает на редкость уникальные экземпляры, – с вежливой улыбкой, но как будто искренне заметил консультант. – Вам очень повезло, господин Спенсер.
Джеймс перевёл взгляд на Аларию, ожидая увидеть как минимум гневно сузившиеся в линию зрачки, но та лишь ухмыльнулась. Похоже, этим двоим удалось наладить некий странный, но вполне работающий контакт. Надо будет в чек включить хорошие чаевые.
***
Идти по улице с обновлённой бестией было странно. Вчера от неё шарахались только бесята и бесы, семенящие за хозяевами. Они чуяли сильного хищника и, будучи не в силах побороть инстинкты, мечтали как можно скорее скрыться от её глаз. Но теперь её замечали и люди. Сначала купившись на её внешность, затем завидев торчащий из-под укороченного рукава блузы браслет. И тут же расступались, кто с уважением, кто с явным опасением.
Не выйдет из Аларии такого же незаметного помощника, как из Гантера. Но хорошо это или плохо, предстоит выяснить в ближайшее время.
– Мы снова в полицию? – спросила Алария, завидев знакомое здание.
– И да, и нет, – ответил он. – Мы зайдём внутрь, но только с другой стороны. Там морг.
Штатный патологоанатом был редкостным снобом. Его мнение о собственной персоне летало выше дирижаблей, и единственный, кому на памяти Джеймса Спенсера удавалось сбить с того спесь, был специалист из Элизиума. Даже обновлённая Алария не произвела особого эффекта.
– Ещё не занимался, – тоном, не терпящим прений, сообщил патологоанатом в ответ на вопрос про вскрытие часовщика.
– И когда планируете? – нахмурившись, уточнил детектив.
– У меня ратман на столе, а вы хотите, чтоб я всё бросил и начал копаться в старике? – Мужчина возмущённо нахмурился, так и не встав из-за своего стола. – Хотите, дам вам адрес магистерия, чтобы вы им лично объяснили, почему ваш случай важнее дела Зейна Рипли?
– Я ничего подобного не утверждал, – спокойно заметил Джеймс и аккуратно подал знак Аларии, чтобы и не думала вмешиваться. – Разумеется, дело министра важнее. Но, может, вы позволите нам самим осмотреть тело?
– И что вы поймёте, глядя на него? – Мужчина с ощутимой издёвкой посмотрел снизу вверх. – Трогать и резать его я вам, разумеется, не позволю, а так…
– У меня бестия, а у неё отличный нюх. Лучше нашего с вами.
Патологоанатом слегка отклонился в сторону, нарочито изучая Аларию, а потом снова поглядел на Джеймса и, брезгливо ухмыльнувшись, сказал: