Школьная Атлантида

© Игорь Ярмизин, 2020

ISBN 978-5-0051-5405-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Мое обессилевшее, полумертвое тело лежало на пустынном пляже. Уткнувшись лицом в мокрый песок, я не в силах был даже пошевелиться. Волны одна за другой окатывали меня, накрывая с головой. Сознание было занято лишь определением момента, удобного для вдоха. Если это не удавалось, организм страдал, получая очередную порцию соленой до жжения, грязной жижи. Впрочем, я был абсолютно спокоен. После ночи страстного борения с могучей стихией мне было решительно на все наплевать. Даже на время, которое будто отхлынуло и остановило свой бег. Сколько его прошло, прежде чем я смог, собравшись с силами, выползти из зоны прибоя и даже встать на четвереньки? Может десять минут, а может полдня.

И все же затуманенный и упорно отказывающийся соображать мозг, постепенно начал производить некое подобие мысли. Первое соображение вяло фиксировало тот факт, что, кажется, наступает вечер, и неплохо было бы переползти в более подходящее место. И второе – более содержательное – сообщало, что, кажется, слышны чьи-то шаги.

Попытка плавного перехода с «четверенек» в вертикальное положение не увенчалась успехом, и я решил попробовать сделать это одним рывком. Тем более, что люди приближались, и что у них на уме, было неизвестно. Рывок, однако, тоже позорно провалился, и вместо гордого прямостояния я завалился на бок, а потом и вовсе на спину, распластав руки по прибрежному песку. «Поднимаем его, ребята», – последнее, что уловило мое сознание, прежде чем погрузиться в сладкую дрему.

Глава 1

странники

Нежданный гость

Очнувшись в постели, я замер, стараясь на всякий случай ничем не выдавать своего пробуждения. Приоткрыв глаза и вращая ими что было сил, я оглядывал комнату. Похоже, что в ней никого не было. Тишина, только откуда-то издалека доносились приглушенные крики детворы. На противоположной стене играли блики не очень яркого Солнца. «Наверное, утро или вечер», – подумалось мне. Солнце, дети, тишина подействовали умиротворяюще, и я решил перейти к более активным действиям. Перво-наперво нужно было дать ответ на вопрос о своем местонахождении. Сделать это оказалось не так-то просто. За окном виднелся какой-то странный, причудливый городок, из строений и сооружений, словно бы собранных с разных времен и частей света. Между ними сновали стайки ребятишек школьного возраста. Похоже на сказку, – подумал я. Может быть, какое-нибудь представление?

– Нравится? – неожиданно послышался прямо у меня за спиной мужской голос. От неожиданности я поперхнулся. Впрочем, быстро взяв себя в руки, повернулся лицом к незнакомцу и вежливо, хотя и не без иронии, ответил: «Разумеется, это гораздо лучше, чем пребывать на морском дне в качестве корма для тамошних обитателей».

Незнакомец – а это был плотный мужчина лет сорока пяти – едва заметно усмехнулся.

– Думаю, вам здесь понравится безотносительно к проделкам морской стихии и ее жителей. Вы спали долго, уже вечереет, наше знакомство перенесем на завтра. Остаток дня лучше посвятите себе. Хорошенько поешьте, сходите в душ, обустройтесь, еще раз отдохните, а утром встретимся. Мой помощник – он сделал широкий жест в сторону двери, из-за которой немедленно вынырнул молодой человек – поможет вам решить все бытовые проблемы. Кстати, меня зовут Борис.

– Очень приятно, Алексей, – почти автоматически ответил я и тут же с нетерпением выпалил: а что с моими спутниками? Они живы?

– Да, с ними все хорошо, хотя и пришлось собирать их по всему побережью. Течение здесь, знаете ли, весьма прихотливое. Кое-кто изрядно ободрался о камни, но в целом все живы и здоровы. На всякий случай мы их пока определили в медпункт, он тут рядом, в соседнем здании. Можете навестить своих друзей. А что, кстати, с вами случилось? В принципе, как вы понимаете, мы уже в курсе событий, но может быть, вы что-то добавите к общей картине?

– Вряд ли вы узнаете что-то новое. Попали в шторм. Как на зло отказал двигатель, потом второй. Волны били в борта. Старая посудина скрежетала и трещала по всем швам. Появились пробоины, после чего даже мы, пассажиры, смекнули, что свидание с Нептуном неизбежно. Слава Богу, команда опытная попалась. Эвакуировались четко, без паники. Спустили плот, но и его шторм здорово потрепал. Как мы ни старались, все же в нескольких километрах от берега наше плавсредство окончательно испустило дух. После чего поступила команда «спасаться по способности», так что мы быстро потеряли друг друга из виду. Ну а остальное вы видели сами.

– Ладно. Главное, вроде все живы. Теперь у вас появился второй День рождения. А сейчас – отдыхайте.

Борис направился к выходу, но прежде чем ступить за порог обернулся и произнес: «Постарайтесь привести тело и ум в порядок. Завтра вам понадобится и то и другое».

Глава 2

С. Дали Мадонна Рафаэля на сверхскорости

Начало беседы

Помощник провел меня в большой, хотя и несколько старомодный кабинет, отделанный панелями из темного дерева. Его хозяин что-то писал, но увидев нас, тут же встал из-за стола и пошел навстречу. Радушно поприветствовав, он широким жестом предложил присесть. Помощник ушел, а мы расположились в массивных кожаных креслах перед низким журнальным столиком из резного дерева.

– Знаю, что вы почитатель хороших сигар, – обратился ко мне Борис.– Хочу вам предложить кое-что.

– Как быстро вы все обо мне успели узнать, – несколько раздраженно ответил я и осекся, увидев за стеклом этажерки напротив чудо, способное любого почитателя сигар привести в священный трепет. Это были знаменитые 600-летние сигары майя, найденные археологами в Гватемале, но сохранившиеся так, что их можно курить.

– Нет, засмеялся, перехватив мой изумленный взгляд Борис. Эти мы оставим в покое. Коллекционный экземпляр…

– Полмиллиона долларов за коробку, – еле слышно пробормотал я.

– Я вам предложу нечто не столь редкое, но все же достойное. Как вы относитесь к Артуро Фуэнте?

– Более чем, – развел руками я. – Это одни из лучших сигар. Но откуда вы знаете?

– Вот и отлично, засмеялся Борис. А в нашей проницательности нет ничего удивительного. Просто у вас в кармане было удостоверение, – уж не обессудьте, оно само выпало, а мы не удержались и полюбопытствовали, кого нам море принесло на этот раз. Ну а интернет и несколько телефонных звонков завершили, так сказать, идентификацию вашей личности. Знаю даже, что сейчас вы преподаете в одном из университетов Лиги плюща. Так что еще раз добро пожаловать, профессор.

– Да, промямлил я, несколько смешавшись от неожиданности, работаю там по контракту.

– Ну, будем считать, что вы представились, – продолжил мой собеседник, – а мое представление, точнее, представление моего, и не только моего дела займет значительно больше времени. Надеюсь, вы им располагаете?

– Я полностью в вашем распоряжении, тем более, что вчера, благодаря вашей любезности, позвонил домой и на работу. Начальство, войдя в положение, предоставило мне внеочередной отпуск. Для восстановления пошатнувшегося психического и физического здоровья. У них там на это дело смотрят весьма серьезно.

– Вот и прекрасно. Самые неотложные «вопросы решили», как говаривали в бытность мою на государственной службе. А поскольку мы не менее успешно решили еще и «сигарный вопрос», смею настаивать, чтобы концентрация табачного дыма соответствовала концентрации мысли. Так, кажется, говаривал наш любимый Шерлок Холмс?

Для начала остановимся на том, что прямо сейчас непосредственно нам «дано в ощущениях». Ведь мы находимся в том, что раньше называлось школой, не так ли? Значит, начнем с современной базовой институции под названием школа. Надеюсь, вы не против обсуждения «проблем среднего образования»?

– Да, я даже одно время входил в состав рабочей группы по выработке предложений по его реформированию. Предложения направили в Правительство, и больше о их судьбе мне ничего не известно.

– Узнаю нашего брата чиновника, – засмеялся Борис. – Кипучая деятельность, все бегают в мыле, страсти кипят и ноль на выходе.

Начнем, извините за тавтологию, с начала. Россия переняла школьную, классно-урочную систему у Пруссии времен Бисмарка. С тех пор в своих существенных чертах она осталась неизменной. Не кажется ли вам, что со времен Бисмарка мир слегка изменился? Что нынешняя система образования такой же анахронизм как первые автомобили, которые как раз при Бисмарке появились по сравнению с современными изделиями автопрома?

Тогда почему мы относимся к этому анахронизму, как к священной корове. Может быть, мы не можем решиться на его утилизацию, поскольку тогда придется очень много менять, и, не в последнюю очередь, в себе, и т. д. Боимся двинуться вперед, в неизведанное. А там – тонкий лед. Нет, уж лучше заунывно петь слащаво-карамельные песенки на тему «учительница первая моя», дарить цветы на 1 сентября и сдавать деньги на вечный «ремонт класса».

– Вы намекаете на нехватку бюджетных средств для финансирования школ и повышения зарплат учителям, чтобы повысить престиж профессии и т.д.? Это бесконечная тема.

– Ни в коем случае. Дело вообще не в деньгах. Дело в поиске путей к иной жизни человека и иному обществу. Мы говорим о радикальном изменении общества и школы как одного из его базовых институтов, а не жуем унылую жвачку на тему, почему как всегда выделили копейки, да и те украли.

Но сначала несколько слов о том, что мы имеем на настоящий момент. Давайте сразу оговоримся: мы оставим за скобками начальные классы, и преподаваемые в них базовые навыки чтения, письма, счета. Они необходимы, это понятно. Речь о системе среднего образования.

Обратите внимание на парадокс: в эти «школьные годы чудесные» маленький человек взрослеет, входит в жизнь, знакомится со сверстниками. Неизбежно у него возникает миллион вопросов и проблем. Но ни на один вопрос школа не дает ответ, ни с одной проблемой не помогает справиться. Почему? Школа – выше их? Почему она вообще не про жизнь, и не про ваши проблемы? Почему она подсовывает «порожняк», который вообще никого не интересует? Классификацию животных вместо самих животных, сушеный гербарий вместо живых цветов, мегатонны бессмысленной информации из истории, биологии, химии, физики, литературы, которую каждый без труда может почерпнуть в интернете. Подавляющее большинство этих сведений моментально забывается, в лучшем случае отправляясь в самый дальний «чулан» мозга, где и хоронится под огромной кучей такого же ненужного хлама.

Главные вопросы для любого человека, – как мне прожить жизнь, к чему стремиться? Где найти и как искать счастье и любовь? – просто игнорируются. То есть счастье, любовь, сама жизнь, наконец, отметаются как нечто второстепенное в отличие, скажем, от какого-нибудь «закона Ома для участка цепи».

В нашей школе наоборот поиск ответов на эти вопросы составляет основное содержание учебы. Причем, и в этом основное отличие, этих ответов нет в учебнике, ибо их каждый должен найти для себя сам. По-другому не бывает. В науке есть заранее известные правильные ответы, поэтому есть прогресс, в жизни их нет, поэтому нет и прогресса. Это, кстати, одна из ложных идей, которую мы воспринимаем как вечную, но ей-то лет 200, раньше такого понятия не было, равно как наука и культура, на которые сейчас едва не молятся, в современном понимании насчитывают первая лет 400, а вторая и того меньше.

От столь радикального неприятия устоев я аж поперхнулся дымом, и, откашлявшись, поспешил возразить:

– Позвольте, но разве овладение «азами» не помогает выбрать специальность, поступить в вуз и учиться там, опираясь на школьные познания?

– Нет. Во-первых, на выбор специальности действует множество иных факторов, – престижность будущей профессии, влияние родителей, карьерные возможности, наличие связей в определенной сфере и т. д. Во-вторых, помню, когда я поступил на исторический факультет университета, на первой же лекции нам сказали: «забудьте все, чему вас учили в школе, и чем быстрее, тем лучше». На мой недоуменный вопрос о причинах, по которым нужно забыть уроки истории, ответил «к науке они никакого отношения не имеют». Знакомые, учившиеся в других вузах, говорили то же самое. Родители – то же. Вопрос: для чего же нас этому учили?

Превращение науки в подобие религии, отношение к ней как к единственному хранителю истины породило желание начать знакомить с этими истинами как можно раньше. Так мы получили школу как набор наук. Видимо, они заменили «Закон Божий». С примерно одинаковым смыслом. Разве что на «науки» тратится гораздо больше времени. Попытка адаптировать научное знание к уровню восприятия человека в 10—12 лет, обернулась столь чудовищным упрощением, что попросту обессмыслила его. Так что школьные знания, за редким исключением, можно поделить на бессмысленные и вредные. А весь этот ливень «предметов», все наши страдания из-за оценок, напряженная подготовка к экзаменам и контрольным – пустая трата времени и эмоций.

И еще. Учителя важно надувают щеки, полагая, будто не только знакомят детей с азами наук, но и закладывают основы «научного мировоззрения». Об «азах» мы уже сказали, а «научное мировоззрение» – и вовсе оксюморон. Ибо мировоззрение – устойчивая система взглядов, и оно не может меняться вслед за непрерывными изменениями научной картины мира. На мировоззрение миллиардов людей они и не производят никакого впечатления. Их просто не замечают.

Я очень сильно сомневаюсь, что «научное мировоззрение» вообще возможно. Ибо тогда мы должны будем не только допускать в теоретических построениях, но и жить каждую минуту в вероятностном мире. В мире, допускающем существование множества реальностей. В мире, где «объективной реальности» вообще нет. Где пространство становится временем и наоборот. В мире-голограмме, которая управляется с неведомой плоской поверхности. Не забудьте, что и мы тоже голограммы. И это ведь чистая наука. Мы о ней понятия не имеем. Просто ссылкой на «науку» стараемся оправдать себя за отсутствие малейшего желания понять жизнь и мир, в котором мы живем, за инфантилизм, за то, что потратили долгие годы, без толку болтаясь в архаичной институции под названием «школа», получая знания, которые никогда не понадобятся, и готовясь к жизни в мире, которого давно уже нет.

– Так что же «производит» школа, если она не дает, как вы говорите, знаний основ современных наук?

– Только одно. Если говорить «научно», то «социализацию». А если по-простому, без всяких сантиментов, то закладывает «матрицу», которая всю жизнь будет играть важную роль в управлении мыслями и поступками человека. (Другая ее часть заложена природой). Она будет управлять нашими поступками и желаниями всю жизнь. В ней закладываются все ложные цели и идеалы. Мы потом будем к ним стремиться, а в конце увидим, что эта погоня за иллюзией сделала жизнь бессмысленной. Но будет уже поздно.

А ведь человек рождается стихийно свободным, живым во всех смыслах, носящим в себе все возможности. Он не принадлежит стаду, его нельзя эксплуатировать маркетологам и политикам, как потребителя жвачки или как сырье для очередной безумной войны. Он тихо живет своей жизнью в радости, безмерной красоте и цельности. В иерархии, но без подавления. Он наделен загадочной субстанцией, которую называют то Нерожденное, то природа Будды, то просто душа. Она «не от мира сего». Она определенно стоит всего мира. Как ее увидеть? Уловить хотя бы отблеск? К этому люди стремились тысячелетиями. В рамках всех цивилизаций и культур. Но не сейчас.

Такой человек категорически неприемлем для современного общества и государства. Эпоха стандартизации требует стандартных людей. И вживление «матрицы» – комплекса тех самых стандартных идей и представлений – важнейшая операция. На выходе мы получаем нечто тусклое и унылое, статистическую единицу, современного раба. Раба общества и государства, готового беспрекословно и безмысленно повиноваться, сколь бы тупыми, а подчас и преступными ни были приказы. Яростного защитника своего права на рабство, ненавидящего свободу. Колесико и винтик в безжалостной машине дисциплинарного общества.

Свободный человек – кошмар государства. И оно заранее обрушивает на него всю свою мощь и весь елей лицемерия. О, за прошедшие века оно очень поднаторело в искусстве обольщения. И у него сотни масок. Оно может прикидываться Родиной, призывая к стойкости и мужеству. Может говорить о любви и долге. Может даже подсовывать задачу «стать личностью». Но язык все же выдает. Личность – это persona с английского, образ, созданный для публики, «маска». Под грохот литавр и прославление «индивидуальности» вас приучают носить маску, которую вы всю оставшуюся жизнь будете считать своим лицом.

К изготовлению маски школа имеет прямое отношение. Технологии давно отработаны. Например, через набор штампов, которые называются «взглядом на историю», «оценкой литературных произведений» и т. п. И горе тому, кто попытается думать сам, а не как предписано в методичке, транслируемой учителем. Вы не получите хороших оценок, ведь тем самым поставите под сомнение эти клише, будь то оценка личности Наташи Ростовой или взгляд на Вторую мировую. Слегка побунтовав, вы быстро поймете, насколько выгодно соглашаться и с учебником, и с учителем. Вам привьют комплекс вины, и если даже вы позволите иногда своей мысли отличаться от спущенной сверху, будете ощущать себя «вышедшим за флажки», почти преступником.

Такой человек – идеальный член общества. Ведь он отказался от себя, поступает «как положено», «забылся» в работе, поскольку только она заполняет пустоту бессмысленной жизни. Правда, его преследуют сознательный, а чаще бессознательный страх. Страх смерти, одиночества, страх свободы. Отсюда ненависть к свободе и свободным людям.

Сегодня Искусственный интеллект постоянно повышает свои способности, – «растет вверх», а человек катится вниз, к роботу, в царство алгоритмов. Недалек тот день, когда они встретятся. Это будет поистине эпохальное событие.

– Но как вы думаете реформировать школу?

– Ее не имеет смысла реформировать. Ее необходимо уничтожить. Не всю, конечно. Поймите правильно, мы не намерены заместить нынешнюю школу. Это нереально. Речь идет о создании параллельной структуры, в рамках которой мы и произвели «демонтаж».

Нынешняя система массового среднего образования, безусловно, останется, но как артефакт. Ее востребованность будет обусловлена многими причинами, – и силой инерции, и тем, что очень многим людям вообще ничего не нужно. Их вполне устраивает «осетрина второй свежести». Они привыкли. Но мы должны, во-первых, дать маленьким людям шанс на другую жизнь, а во-вторых, начать закладывать основы для реформирования общества и преодоления глубокого цивилизационного кризиса, который разворачивается на наших глазах.

Увы, начинать нужно «с нуля». Помните, в конце 80-х-начале 90-х годов появились магазины, где основным требованием при приеме на работу было «без опыта работы в советской торговли». Мы согласились с таким подходом. И не ошиблись: принципиально новую институцию, несмотря на неизбежные трудности, лучше всего создавать «на ровном месте». Конечно, можно предположить существование в обычных школах отдельных педагогов, которые профессионалы, учительствуют «по зову сердца» и все такое прочее. Мы не против них. Но наши требования отличаются от обычных, школьных как небо и земля. В первую очередь, у нас необходимо быть свободным человеком и говорить, что думаешь, а в школе это самый тяжкий грех. Учителя, конечно, привычно жалуются на бюрократию, вал отчетности, бесконечный мелочный контроль, но лишенные методички РОНО, указаний руководства, стандартного учебника, просто теряются и не знают, что делать.

– Вы оперируете цивилизационными категориями. Но любая цивилизация опирается на метафизическую основу, будь то миф или Бог. А какие основания у вашей «коренной ломки»?

– Для нас школа – это не ступень для подготовки к поступлению в университет. Она самоценна как важнейший этап становления человека. В ней он учится жизни, непосредственному восприятию живого мира, а не выхолощенным до примитивизма и абсурда ученым концепциям.

Воспользуюсь японским понятием «сибуй». Оно означает умение наслаждаться простыми вещами и видеть красоту в окружающем мире. Такое умение – одна из высших, идеальных целей всей учебы. Ее добиться нелегко. Это «целая наука».

Чтобы вновь обрести «утраченный рай», вернуться к непосредственному мировосприятию ребенка, человеку нужно научиться забывать свое «Я», самую вредную иллюзию, делящую мир на «Я» и все остальное. Нынешняя школа, однако, следует в прямо противоположном направлении. В итоге воспитательных усилий человек полностью утрачивает представление о свободе, мышлении, теряет нравственные ориентиры и т. д. Да-да, именно так. Вы же не будете спорить, что вранье безнравственно. А в школе мы приучаем детей ко лжи, заставляя, к примеру, говорить о Наташе Ростове как об идеале женщины, хотя ты так вовсе не считаешь. Т.е. если не соврешь, не видать тебе хорошей оценки.

Так что стандартный человек, сформированный нашей системой образования и воспитания, не только не стремится к обретению утраченной сущности, но даже упоминание о ней воспринимает скептически, если не враждебно. В лучшем случае как пустую болтовню досужих умников, мучающихся от безделья.

В итоге, при всем видимом изобилии этот человек влачит жалкое существование. Рутинная жизнь и иллюзорные цели подтачивают его дух, забирает всё время и не оставляет ни малейшей возможности заглянуть внутрь себя. Хотя именно там, внутри только и можно обрести счастье. Все остальное мимолетно. Но люди предпочитают жить и действовать без каких-либо представлений о жизни. Они просто делают что-то, как заведённые машины. И большинство этих дел в своей глубинной основе – лишь средство убежать от скуки и от самих себя. Но самое страшное – оказаться без дела, предоставленным самому себе. Люди не понимают, что жизнь бесполезна, если вас постоянно тревожит нехватка денег, если вы становитесь невротиком из-за отсутствия престижной работы. И неважно, сколько вы проживете. Вы мертвы уже сейчас.

Мы отказались управлять своей жизнью, полностью предоставив ее господству эмоций, – природной части нашего существа. И не желаем замечать это шокирующее игнорирование самих себя. Одинокие, мы продвигаемся словно тень к своему неизбежному концу.

Найти Путь, идя по которому в идеале можно вернуться к самим себе и живому восприятию детства – в этом самая высшая цель нашей школы. Но это, опять же подчеркну, идеал. Пусть в большинстве случаев он не будет достигнут, сам поиск собственной дороги в жизни и следование по ней имеют важнейшее значение для человека.

– Вы скептически оцениваете роль науки в системе среднего образования, но может быть, тогда акцент стоит сделать на культурном развитии?

– Да, сейчас все только и говорят, если не о науке, так о культуре или прогрессе. Но мне интересно, в какую сторону мы прогрессируем и в чем смысл культуры, если «на выходе» то и другое дает все того же стандартного человека?

Наука может строить на результатах других, поэтому она постоянно развивается. Но люди не могут строить свою жизнь на жизни других, и они не развиваются. Поэтому прогресс идет в науке и технике, а в самом человечестве – нет. Более того, мы добровольно отказались от развития человека. И это именно то, против чего восстала наша школа. Обычная школа дает лишь иллюзию развития, – есть данные нейрофизиологов, согласно которым средний ментальный возраст человека не превышает 12—13 лет. До конца жизни. Это чисто природное развитие плюс небольшой личный жизненный опыт. Все. Т.е. человека никто не собирается развивать (я не имею ввиду, разумеется, профессиональные навыки). Более того, по ту сторону учительского стола сидит точно такой 12-13-летний человек. Со своими страхами и полным непониманием жизни. Только с указкой и классным журналом.

А современная культура не имеет особого смысла, ведь она не изменяет человека, а лишь придает ему внешний лоск. Если бы люди, вслед за шедеврами и гениями, шли в свои глубины, в свой ад, изменяясь, подвергая себя трансформации, то культурные люди резко отличались бы от «некультурных». Но разницы между ними практически нет. Культура – просто игрушка, которая не имеет никакого отношения к самой жизни.

Кстати, нынешние культура и искусство возникли совсем недавно, в новое время. В той же Греции великие творения не были искусственны, – это была сама жизнь, бытие сущего, как оно явилось людям. Познание сути бытия через проявление его в произведении. А в средние века автор фрески или картины показывал в них отблеск божественного, идеального мира, преломившегося в нашем, несовершенном. Все это тоже крайне далеко от современной культуры. Которая весьма иллюзорна. В отличие от жизни, – безграничной, простой и естественной.