Камера наехала, и стала видна маленькая синяя куртка, вмёрзшая в кромку льда там, на середине реки, где течение ещё не было схвачено морозом, – детская.
Город на берегах Преголи стремительно погружался в короткие декабрьские сумерки. Свинцовые тучи уже поглотили низкое солнце, но ещё не успели разродиться снегом. Несколько минут, и режим уйдёт, снимать можно будет только то, что попадёт в свет накамерного фонаря. Олег указал Марату рукой на женщину. Она стояла в стороне от группы полицейских и волонтёров и неотрывно следила за работой спасателей. Уже больше суток в розыске находился её сын, ушедший из дома в зимней пуховой куртке точно такого вот синего цвета.
Женщина подняла воротник пальто, надеясь спрятать от леденящего ветра замёрзшее лицо, отвернулась на мгновение от реки и увидела направленную на себя камеру. Олег заметил, как протестующе сжались её бледные губы. Она шагнула по направлению к Марату с камерой, но тут заработала рация у полицейских, и внимание матери переключилось на них.
Спасатели доложили, что куртка пустая, тела утонувшего ребёнка, которое все боялись найти в ней, не обнаружено.
Олег встал на стендап спиной к реке.
– Миша Яковлев семи лет вчера утром ушёл из дома. Его до сих пор не могут найти родители, полиция и волонтёры. К счастью, обнаруженная только что в Преголе детская куртка, по заявлению матери, не Мишина. Телевизионное детективное агентство «Путилин» подключается к расследованию исчезновения ребёнка. Следите за нашими выпусками в эфире городского канала.
Олег увидел, как испуганно вскинула на него взгляд женщина и оглянулась на кого-то в стоящей за камерой Марата толпе. «Чего она так испугалась? – мелькнуло у него в голове. – Ей бы радоваться, что журналисты подключаются к поиску сына…»
Зазвонил телефон. «Ну теперь для звонков горожан, видевших мальчиков в синих куртках, хоть кол-центр нанимай», – вздохнул Олег. Но он ошибся. Звонили из приёмного покоя областной больницы и требовали от Олега немедленно приехать и забрать своего сына. Мать ребёнка в реанимации. Олег не успел сказать, что ошиблись номером, что у него нет никакого сына, как там уже отключились.
Марат, укладывая аппаратуру, хмыкнул:
– Ты вроде говорил, что убеждённый чайлдфри, детей заводить не будешь никогда.
– Я и не заводил. На кой мне дети? Одни проблемы от них, сам видишь. Номер перепутали, наверное. Поторопись. Через два часа итоговый эфир, а нам ещё монтировать.
Но номер не перепутали. Позвонили теперь во время прямого эфира. И уже гневным, с явной долей презрения в голосе, отметил Марат, принявший звонок, заявили, что если Олег Артемьевич Путилин сейчас же не заберёт своего малолетнего сына, то они обратятся в полицию.
Пришлось на ночь глядя ехать разбираться.
Не успел Олег в приёмном покое, пустом и гулком в это позднее время, открыть рот, чтобы представиться усталой пожилой медсестре, как она, коротко подняв на него глаза, сунула под нос чей-то паспорт. Узнаваемость в народе тележурналисту всегда приятна, но эта была явно не его поклонница. Вздохнув, Олег открыл документ. С фотографии на него смотрело лицо Кати: прищуренный взгляд, курносый нос, золотые косы. А он думал, что забыл…
– Олег Артемьевич, эта женщина доставлена в тяжёлом состоянии по скорой из области. Ребёнка оставить ей было не с кем. Она дала ваш номер телефона и сказала, что вы отец мальчика. Забирать будете? Или я звоню в полицию? – Приняв его затянувшееся молчание за согласие, медсестра махнула рукой в сторону коридора: – Он там.