Кости мертвого бога

– Если преступника интересуют исключительно убийства, то зачем он уродует тела? Судебные врачи определили порядок. Несчастных точно сперва душили, а уже потом совершали все остальное.

– Я бы разделил это на две части. Он воспринимает других людей просто как объекты. В своих глазах он – единственный настоящий человек, способный испытывать чувства. И, уродуя тела, преступник подтверждает свое мнение. Обезличивает. Стирает личность.

Артур быстро водил карандашом по бумаге. Когда записал последнюю фразу, задумчиво перечитал тезисы. Поднял голову, встретился взглядом с профессором, который пристально следил за журналистом в ожидании реакции. Уилсон осторожно заговорил, тщательно подбирая слова.

– Профессор Дэвис, я не понимаю, каким образом вы пришли к такому выводу? Как будто можно придумать несколько правдоподобных версий, просто подгоняя к известным сведениям. Например…

Вопреки опасениям, хозяина сомнения не оскорбили. Он сделал пригласительный жест, давая журналисту возможность высказаться. Артур стал говорить, растягивая слова, на ходу выстраивая мысль.

– Убийства начались, когда преступник сбежал с каторги. Он пробрался на товарный поезд, в угольном вагоне приехал в столицу. В Ландариуме он перебивается случайными заработками, кочует по ночлежным домам. От такого нищего существования пропитался нигилизмом и ненавистью ко всему живому.

– Тогда почему его не могут схватить?

– Убийства происходят ночью. И дело в простом везении. И либо он остановится, либо будет пойман в ближайшее время.

Артур помедлил и примирительно проговорил.

– Я придумывал экспромтом, не претендую на правдоподобность. Просто иллюстрирующий пример.

Аарон Дэвис спокойно кивнул, принимая аргументы журналиста.

– Понимаю. Но настою на истинности моей версии. Я опирался на работы философской школы, основанной профессором Кристофером Уардом. Они поставили целью изучить природу насилия. И сам профессор Уард при жизни, и его ученики сейчас занимаются опросом преступников. Грабителей, насильников, убийц. И по результатам интервью рисуют поведенческие портреты.

После ссылки на авторитет целой философской школы Артур решил не спорить. Тем более, история показалась интересной для читателей. Полисмены лишь публично призывали к бдительности. А в «Зеркале» появится описание личности убийцы.

– Профессор Дэвис, как вы думаете, душитель может быть представитель фабричного народа?

Над этим вопросом Аарон заметно задумался. Опустил подбородок на сцепленные руки, перевел взгляд с собеседника куда-то на потолок. Артур дал профессору время на раздумье. Вряд ли в тепличных условиях престижного университета тот часто встречал уродцев. Для Дэвиса новый тип людей был скорее абстракцией, антропологическим феноменом.

Воспользовавшись паузой, Уилсон вернулся на первую страницу сегодняшних записей и скользил взглядом по строкам. Пожалуй, по итогам визита получится выдать неплохой материал.

Наконец, профессор заговорил.

– Я не думаю, что это выходец из фабричного народа. Можно сказать, в глазах общественности они как бы наполовину чужаки. Да, они носители нашего языка и культуры. Но разительно отличаются внешне. Всегда остаются на виду и привлекают внимание.

– Но шанс сохраняется? – осторожно уточнил Артур, делая пометку.

– Вероятность относительно небольшая, но есть. В сердце своем они точно такие же люди, как и мы. Возьмем, к примеру, ваш рассказ о последнем убийстве. Мне приходилось напоминать себе, что ваш спутник Джеки происходит из фабричных людей. По описанию поступков он ничем не отличался от обычного человека.

– Хорошая мысль, профессор. Обязательно донесу ее до читателей.

На этом их беседа подошла к концу. Артур на прощание взял с Дэвиса обещание, что тот не откажется от своих слов после публикации статьи в «Зеркале».

История с «Океаническим обществом рыбной и прочей ловли» научила журналиста всегда брать у собеседников хотя бы устное согласие повторить слова публично. Конечно, надежнее всего было заручиться письменными обязательствами. Но в подобно случае потребуется согласовывать готовый результат с профессором. А Артур по опыту знал, насколько специалисты любят углубляться в неважные для массового читателя подробности и уточнения. Что замедляло выпуск материала в печать.

– Хорошего дня, профессор Дэвис. От лица редакции и себя лично благодарю вас за помощь.

– Доброго пути, мистер Уилсон, – Аарон протянул ладонь на прощание. – Надеюсь, моя гипотеза принесет реальную пользу. Буду ждать следующего выпуска «Зеркала». Миссис Смитсон проводит вас.

Артур ответил на рукопожатие, дождался прислугу и следом за ней отправился ко входной двери в коттедж. Вышел наружу, миновал арку-челюсть и оказался на улице памяти лорда Гогшира. Огляделся, вспоминая откуда пришел. И отправился в центральный квартал Ковершайна.

Благополучие жителей во многом зависело от учившихся в университете студентов. Поэтому главные улицы городка практически полностью были отданы пабам. Артур прошелся, выбирая место, где можно будет поработать в ожидании поезда.

Заметил нанесенное на стеклянную витрину название «Белая лошадь». И над дверью – вывеска, выполненная в форме стилизованной кобылы, выкрашенной в белый цвет. Все выглядело логично, за единственным исключением. Фигура была подвешена вверх ногами. А крепежные кольца проходили сквозь копыта.

Впрочем, все необычное вывеской и заканчивалось. Внутри паб выглядел как типичное рассчитанное на молодежь заведение. Обеденное время прошло, а для вечерних посиделок было слишком рано. Поэтому посетителей насчитывалось немного, основная часть старомодных больших столов на восемь человек оказалась свободна.

Артур взял тарелку жареной картошки и еще одну с вареными бобами. Сел за стол рядом с окном и погрузился в записи. Для удобства вырвал несколько чистых страниц из блокнота, чтобы не пришлось каждый раз листать, сверяясь с заметками.