Дерзкая вишня

ВИШНЯ ЧЕТВЕРТАЯ

Энрике

То ли это было действие виски, то ли я совсем спятил.

Ее глаза выделялись на фоне яркого неба позади, а в радужках было откровенное раздражение, которого она совсем не скрывала. Меня манили ее глаза.

Ветер играл с передними рыжими прядками, пока я взглядом все веснушки на носу считывал.

Она, возможно думала, что я звал ее «лисенком» из-за этих огненных волос, от которых взгляд невозможно оторвать, но это было не так. Меня слишком сильно забавляло то, как она фыркала, словно, настоящая лиса. Ей было все равно, кто перед ней, даже неинтересно. Отчего и цепляла как-то сильнее своими этими стенами, что так старательно пыталась выстраивать перед моим носом.

– Кто ты такой? – и это было не о должности и статусе. В ее интонации слышалось совсем иное.

Я невольно ухмыльнулся, оказавшись губами прямо у ее уха, чтобы выложить все карты на стол:

– Я – Консильере мафии, Лисенок. Тебе следует вести себя хорошо, – и вернулся обратно.

Честно говоря, думал, что увижу хоть какой-то испуг в ее глазах, мимике лица, в складке между бровями или морщинками в уголках глаз, но ничего не было. Брови нахмурились, но не из страха, а губы растянулись в улыбке, чуть оголив передний ряд зубов. И я не двигался с места, пока она не рассмеялась.

С чем там сравнивают душу? Со струнами? Так вот, мои только что с громким звуком вырвали с корнем, разрушив и уничтожив все одним лишь смехом, в котором слышалась особенная хрипинка. Он снес мне голову окончательно, пока глазами впивался в ее улыбающийся рот и смеющиеся глаза.

– О да, а я мастер спорта по боевым искусствам, – не поверила, заставив меня усмехнуться.

– С твоим характером это очень похоже на правду.

Возможно, я сошел с ума, раз у меня не получалось оторвать взгляда от лица лисицы, когда она в это время сидела передо мной в чертовом темно-бусом купальнике, который прикрывал самые интересные места.

За барной стойкой, наконец, появилась барменша, – новенькая, я ее не знал, – и Арлин мгновенно переключила свое внимание с меня на нее.

– У вас есть сигареты? – я не ослышался?

– Да. Какие нужно?

– Красный «Честер», ментоловый «Ньюпорт» и два «Чапмана». Один вишневый, второй шоколадный, – как заученным на автомате текстом, пролепетала она, пока брюнетка выкладывала перед ней названные пачки.

– К сожалению, остался только шоколадный и классический. Вишневого нет, – та показала перед ней два разных «Чапмана».

Какие же из этих всех курила она? И курила ли вообще, или это все не для нее?

– Тогда один шоколадный и все, – кивнула она, но не успела расплатиться, ведь на терминале уже лежала моя карта. – Я что похожа на благотворительный фонд? Мне не нужны чужие вложения, – в ее голосе и взгляде проснулся Лисенок. Или же это был хищный лис?

Я только пожал плечами, наблюдая за ее возмущенным выражением лица.

– Курение вредит здоровью, – смешок выскользнул из моего рта, утонув в стакане, пока делал глоток. – Но мне нравится, как ты злишься.

– Как давно тебя заботит мое здоровье? – одним круговым движением она сняла пленку с пачки шоколадного «Чапмана», раскрыла, вытащила сигарету и сунула себе между зубов. У меня не вышло сдержать ухмылки, ведь эта огненная женщина, в самом деле, курила.

Сигарета слишком сексуально сочеталась с ее тонкими пальцами и пухлыми губами, пока между ними струился горький дым. Хотелось просидеть в этом баре до самой ночи, наблюдая, как она, затягиваясь шоколадным фильтром, бросала на меня злые взгляды. Поистине шикарная женщина.

Экран телефона на стойке перед ней загорелся и завибрировал от поступающего звонка. Взгляд рефлекторно, сам по себе упал к нему, и отчего-то ощущение вдруг появилось, словно, меня, нахуй, ударили чем-то тяжелым по голове.

На весь этот чертов экран высветилась фотография, где какой-то хмырь целовал ее в щеку.

Казалось, я каждым дюймом кожи чувствовал, как кипятилась кровь, но внешне почти совсем не изменил выражения лица. Только брови чуть нахмурились. Сами мимике поддались, без разрешения.

«Рати» и гребаный смайлик сердца рядом.

Языком провел по нижним зубам, уводя глаза, когда она ответила на звонок.

– Я еще у бара. Ждала бармена, сейчас покурю и приду, – затягиваясь, слушала ответ, и на выдохе произнесла, смешав слова с дымом: – Да, я видела, что у тебя осталось всего две, так что тоже взяла пачку, – и прокрутила в руке шоколадный «Чапман».

Взглядом по сигарете между ее пальцев, которую к губам тянула, следом увел к пачке, отложенной на стойку. Ироничный, почти беззвучный смешок сорвался с губ.

Она же ярко улыбнулась, чуть не подорвав мне все крошки самообладания.

– Нет, скажи Ликосу, что я не знала, что гигантский бразильский мохнатый тапир перед сном мочится на свои ноги. Это правда?

Я старался не смотреть на Арлин, пока она говорила с… каким-то чертовым Рати, улыбаясь во весь рот и оголяя ровные зубы. Но мгновенно взгляд мох карих врезался в ее немного веснушчатую щеку. О чем они, черт возьми, говорят?

– Скоро буду, – и, отключив звонок, она потушила бычок об пепельницу, которую перед ней выставила барменша.

– Тебе что-нибудь налить, красавчик? – взгляд кареглазой латинки устремился на меня, забрав пустой стакан, стоявший до этого рядом. Я только было открыл рот, как на стул рядом с Арлин кто-то сел, и мне показалось, что лицо парня было смутно знакомым.

– Два пива в стекле и два в банке, – заказал он и потер глаза пальцами.

– Не обоссышься? – повеселела барменша, но достала из холодильника то, о чем он попросил. – В местный туалет ходить не советую. Лучше вон в ту закусочную, – и махнула рукой куда-то вправо. Я даже не обернулся, в отличие от девушки с ахренительно-сексуальным голосом и какого-то левого типа, что сидел рядом.

Кстати говоря, он проигнорировал все слова латинки, расплатился за пиво, набрав его полные руки и обратился к Арлин:

– Я пошел, догоняй. И, кстати, твой новый знакомый уже дважды посмотрел на твою задницу, имей ввиду, – и ушел, подкидывая шлепками песок.

Возмущенные нотки проскользили в полуночных радужках, когда огненная женщина вернула мне свое внимание, пока я же даже не собирался заводить дружбу с такими чувствами, как «смущение», «неловкость» и «стыд». Я был даже доволен его бестактным замечанием. Задница Арлин, действительно, ахрененная, и у меня буквально ноль выдержки и силы воли, чтобы сопротивляться желанию – посмотреть на нее.

– Ты его знаешь? – и голову наклонил так, будто чуть потяжелела. – Он мне нравится.

– Знаю.

– Но не он твой парень, верно? – за ухмылкой скрывался оскал, который мне приходилось очень старательно прятать. – Ему не подходит имя Рати.

Ее губы растянулись то ли в полуулыбке, то ли в ухмылке, когда смело вглядывалась мне в лицо.

– Потому что его имя – Тэкито, а не Рати.

– А вот Рати – твой парень, – я звучал слишком беззаботно, будто меня совсем, нисколечко не волновал ее ответ, на который она также, блять, беззаботно и просто ответила:

– Да. И, кстати говоря, он меня уже заждался, как и вся моя семья, – «девушка моей мечты» сползла с барного стула и слишком мило улыбнулась. Наигранно. – Была не очень рада вас видеть, Энрике. Надеюсь, ваш день пройдет чуть хуже, чем мой отпуск в Рэнди пару месяцев назад. Спойлер: было отвратительно.

И, развернувшись, уверенно пошла прочь, прихватив с собой три разных пачки сигарет.

– Налей-ка мне хорошего бурбона, – просьба унеслась прямиком в уши барменше, когда Арлин смешалась между людьми и больших пляжных зонтов, пропав с моего поля зрения.

Видеть не хотела, а имя запомнила.

Ты меня все больше интригуешь, Лисенок.

22.06.2020г.

Приоткрыв дверь, я заглянул внутрь кабинета, обнаружив Молнию Маккуин13 за столом в белом халате, пока он рукой что-то очень быстро писал в больничной карте. На удивление, у него был очень красивый и понятный почерк. Чертов Бог каллиграфии, не иначе.

Перед ним сидела какая-то старушка, которая никак не обратила внимания на то, что кто-то третий появился в кабинете. Ёрки же профессионально делал вид, что меня не существовало, не отрывая глаз от карты пациентки.

– Я выписал вам рецепт на все лекарства, о которых мы говорили, так что, надеюсь, что в этот раз вы будете пить их курсом, как полагается.

– Спасибо, доктор Виллемс. До свидания, – старушка поднялась на ноги и поплелась к выходу из кабинета. Я же дождался, пока она выйдет прежде, чем выглянуть обратно в коридор и громко всем заявить, что прием окончен.

Именно после этого Ёрки соизволил посмотреть на меня, отложив ручку, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку своего стула.

– И как они тебе? – вопрос прилетел мне в лоб, когда я уселся перед ним на стул, где совсем недавно сидела та бабулька.

– Кто? – закинул ногу на ногу.

– Командирские штаны, – я усмехнулся. – Пришел, свои порядки навел, разогнал мне пациентов. Чего надо?

Вы посмотрите-ка, а тон то какой, будто ему не насрать на всех этих пациентов.

– Решил вот узнать, как дела у моего самого любимого сердцем друга. Нельзя? Эй, ты какого хрена глаза закатываешь?

– Мозгом любуюсь, – выдохнул слова, и переплел пальцы с кучей колец в замок на столе. – Ты вот в курсе, что человек состоит на 80% из воды?

– Представляешь, я даже не удивлен, что такое спрашиваешь у меня именно ты, – сел поудобнее, развернувшись к нему полностью и отзеркалив положение рук. – Ну, знаю. И что теперь?

– Испарись отсюда.

– В твоей улыбке ноль искренности, ты знаешь? – хмыкнул я. – И вообще, ты чего это такой враждебный? Я вообще-то тебе апельсины принес, смотри.

Я же, правда, принес ему пакет апельсинов и поставил его перед ним на стол.

– Видишь? Я сегодня сама доброта и дружелюбие.

– Вижу. А еще ты, видимо, забыл, что у меня аллергия на цитрус.

Губы растянулись в широкой и довольной улыбке Чеширского кота, когда с языка соскользнуло:

– Вообще-то, помню. Именно поэтому, я в магазине выбрал их.

Он вздохнул, чуть поморщившись:

– Вот ты же не приходишь ко мне просто так. Я уже чувствую, как устал от того занятия, в которое планируешь меня втянуть.

– Мне приятно. Ты так хорошо меня знаешь, – улыбнулся я. – В прочем, да. Поставлю тебе пять за логику и троечку за остроумность. У меня в планы не входила викторина с вопросами для ботаников вроде тебя, знаешь ли.

– Ты прав, напрягать мозг, когда его нет, очень плохо: голова может заболеть. Не перегружайся.

– Слушай-ка сюда, Марио14, давай заканчивай со всей этой лабудой, что льется из твоего рта, и собирайся, – взгляд на циферблат наручных часов на секунду и уже вновь на друга. – Нам пора.

С обреченным вздохом, Ёрки поднялся со стула и пошлепал к белому, – как и все в этом кабинете, – шкафу. Стянул с себя такой же белый халат и повесил его на такие же белые плечики. Накинул, блять, белую рубашку, подогнул ей рукава, открывая вид на такую же татуировку, как у меня, и переобулся из гребаных белых сабо в ебучие белые форсы.

– У тебя что, еще развилась аллергия на цветную одежду?

Он взглянул на меня, закрыв дверцы шкафа, и молча вышел из кабинета. Я же поплелся следом.

Когда любой намек на прохладу от кондиционера сменился на духоту и жару палящего солнца, мы отошли от больницы на парковку, где я оставил машину. Его тачка стояла недалеко от моей, и он потопал к ней.

– Я думал, мы на моей поедем.

Ёрки подарил мне взгляд: «Ты че, уже перегрелся?», и занырнул на водительское сидение своего пикапа, заставив теперь уже меня обреченно вздыхать.

Устроившись рядом с ним, до ушей тут же донесся щелчок зажигалки. Взгляд влево, и увидел, как огонь опалил кончик сигареты, зажатой между его зубов. Дым струился в немного приоткрытое окно, а я уже быстрее пытался включить и настроить кондиционер. Я не был готов умереть от того, что меня сжарило солнце до углей, как какого-то цыпленка.

– И куда твоя задница решила потащить меня в этот раз? – на выдохе, вместе с дымом, полились слова. – Если это снова какой-то клуб для гольфа, как было месяц назад, то я обещаю, что закрою тебя в холодильнике морга на целые сутки. Я тогда от скуки чуть не помер.

– В нашем разговоре все было довольно цивильно до этого момента. Но, если ты планировал меня напугать, то я страшно боюсь голых женщин, секса и крепкого виски, так что, в следующий раз предлагаю начать с этого.

Ёрки покачал головой, наконец, сдавшись и усмехнувшись:

– Какой же ты кретин, – и затянулся.

– Я хочу съездить в одно местечко.

– Чуйка мне подсказывает, что я буду неочень рад твоему выбору, – поморщился он и выехал с парковки.

Кондиционер стал работать в необходимой мере, и я почувствовал, растекающееся в теле, удовольствие от прохлады на жаркой коже.

– Слышишь, комнатный Человек-паук15, завязывай. Мне просто нужна твоя компания.

Сжимая одной рукой руль, Ёрки другой выбросил бычок в окно, закрыв его полностью, и локтем нашел опору рядом с ним.

– И чем я заслужил это все, – вздохнул он, а я проигнорировал.

Арлин

– О, это что, фото, где ты улыбаешься? – воскликнул Ликос, навалившись сзади на плечи Тэкито, пока тот сидел на скамейке. – Сколько тебе за него заплатили? Только честно.

Я понятия не имела, что там была за фотография, и, честно говоря, даже не было сил посмотреть.

Паола и Роберта ушли купить воды, так как с жарой больше не было сил справляться. Солнце, в самом деле, жарило, как-то аномально, и махи кепкой в лицо совсем не помогали. Но это было лучше, чем совсем ничего, так как при таком раскладе хотя бы имелся какой-никакой кислород.

Рати же вместе с Эваном оказались добровольцами, которые ушли в паб, чтобы договориться с Базом на счет завтрашнего вечера в его заведении. В прошлый раз нам понравилось выступать там, да и заплатил Баз достаточно неплохо. Получилось даже чуть больше, чем планировалось изначально, когда Тэкито с ним обсуждал детали взаимовыгодной сделки.

– Почему ты перестал носить очки? Они тебе шли, – Ликос до сих пор разглядывал какие-то фотографии папочки-группы в его телефоне.

– Потому, что перешел на линзы, – пояснил тот, выдыхая горький дым и открывая-закрывая зажигалку.

– Тебе, кстати, еще не пора покупать новые? – спросила я немного лениво, продолжая махать кепкой. Волосы немного развеивались от того никчемного порыва воздуха, что получалось создавать вещью. Природного же ветра попросту сегодня не было. Совсем.

– Куплю перед отъездом из Кенфорда, – сказал он, и я кивнула, уведя взгляд на паб перед нами.

Внутрь мы не заходили потому, что там было гораздо жарче, чем на улице, и, наверное, можно было, и в правду, помереть от недостатка кислорода и перегрева.

И пускай мы сидели в теньке, чтобы еще в добавок не отхватить солнечный удар, все равно погода казалась невыносимой.

Я не могла настроиться даже на то, чтобы сегодня выступить на одной из улиц Сант-Хилла, не говоря уже о том, что строчки песни в блокноте были совсем пустыми. Нового ничего так и не получилось написать, а мне нужно было предоставить готовую песню на платформу в течении месяца. Это была какая-то мозговая и моральная пытка.

От меня просили песню о любви, но мне мир между строк обматерить хотелось чуточку больше.

К тому же, на то были причины.

Звук приходящего на телефон сообщения привлек мое внимание, чуть абстрагировав его от смеха Ликоса, что разносился по улице.

Неизвестный номер: «Добрый вечер, Лисенок»

Глаза сами закатились под веки, а следом и брови чуть нахмурились, поддаваясь порыву легкого раздражения:

Арлин: «Честно говоря, я даже знать не хочу, откуда у тебя мой номер»

Неизвестный номер: «А я, честно признаться, и не планировал тебе об этом рассказывать»

Неизвестный номер: «Что думаешь на счет свидания?»

Арлин: «Жара плохо влияет на твой мозг»

Арлин: «Тебе стоит зайти в прохладное место»

Неизвестный номер: «Я серьезно, пойдем на свидание»

Арлин: «Если тебе отшибло память, то я повторю: у меня есть парень»

Арлин: «Так что, приглашать меня куда-либо – тупая идея!»

Неизвестный номер: «Я верю, что оно того стоит, раз ты считаешь эту идею тупой )))»

И я снова закатила глаза. Вот только, у меня не получилось удержать легкую улыбку, отчего прикусила до боли губу.

Неизвестный номер: «К тому же, я уже за углом паба, Лисенок»

ВИШНЯ ПЯТАЯ

Энрике

Телефон погас в руке, утащившей его в карман штанов, а глаза уже заметили, как огненная девушка вывернула из-за угла.

Свободная футболка завязана узлом на животе, открывая вид на серьгу в пупке, а шорты оголяли стройные ноги, – честное слово, мне скоро будет нужен кардиолог.

У меня не выходило убрать ухмылки с лица, пока она подходила все ближе. Взглядом считывал ее россыпь веснушек и терялся где-то между пушистых ресниц. Ни грамма косметики, а выглядела, как само определение красоты, – это, мать вашу, не законно. А я знал о законах все.

Впивалась зрачками своими в мое лицо, руки сложила на груди, и голову наклонила в безмолвном вопросе с приподнятыми бровями. Одним лишь видом говорила: «Ну? Я жду»

– Чего ты хочешь? Давай на чистоту.

– Я предельно честен в своих желаниях, Лисенок, – пожал плечами. – И уже все тебе написал в сообщениях. Разве ты не видела? С кем же я тогда переписывался? Если тебя держат в заложниках, моргни три раза, и я пойму.

Тяжелый вздох сорвался с пухлых губ, вслед за глазами, что закатила под веки.

– Свидание.

– Нет.

– Почему сразу нет? Я же просто хочу узнать тебя, а не затащить в койку, как какой-то бессовестный мудак, – ухмыляясь, наклонился к ней чуть ближе, но она не сдвинулась с места, продолжая впитывать в меня свой взгляд. – Хорошо, тогда, позволь приезжать и задавать тебе по одному вопросу в день.

Брови аккуратные, густые нахмурились:

– Не нужно никуда приезжать, как и что-то спрашивать.

– Почему? – повторил вопрос.

– Потому, что ты мне не нравишься, – такой у нее был тон, что я почти поверил в то, что сказала. – И на этом можно закончить.

Развернулась, хотела уйти, но рука моя сама, как по сигналу, который мозг не давал, схватила за запястье. Не сильно, чтобы без боли. Просто, чтобы остановить.

Взгляд полуночный, где тучами все начало затягиваться от возмущения, врезался мне в лицо, и лишь по ним я мог прочитать: «Отпусти». Но не поддался, а она вслух буквы сложила:

– Отпусти.

– Арлин, – имя вкусное слетело с языка моего, и губы следом облизал. – Я понимаю, что ты мне совсем не доверяешь, да и с чего бы должна, да?

– Да, – согласилась, вновь потянув руку на себя, и в этот раз я поддался. Отпустил. – Первая здравая мысль, которая посетила твою голову за все дни, что мы знакомы. Ты прав, мистер Консильере мафии, я тебе не доверяю.

– Тебя это не пугает? – спросил про должность, о которой не соврал, хоть и не верила, а она отчего-то сразу поняла.

– Ты меня не пугаешь. Но это никак не относится к доверию, чтоб ты знал.

– Хорошо, – кивнул больше самому себе. – Что мне тогда сделать, чтобы заполучить твое доверие ко мне?

И вдруг… улыбнулась почему-то. А у меня сердце пошатнулось в крошечной надежде на положительный исход.

– Тебе нужно получить не мое доверие, – схватила за ворот рубашки и потащила за собой к выходу из угла, но, не выходя, остановилась.

Я же взглядом, стоя рядом, проложил дорожки, чтобы понять, куда смотрела. Догадаться было совсем не сложно: единственная лавочка занята ее «семьей». Я умел слушать и запоминать, когда это нужно.

– Сначала, сделай так, чтобы они тебе доверяли. Мое доверие идет в комплекте с каждым из них, – пояснила она, не отрывая взгляда от друзей. – Если хоть один скажет, что тебе нельзя верить, – и глазами своими полуночными уже на меня: – Тschüss, lieber Concealer.16

В эту самую секунду я понял, что был готов подружиться даже с гребаным тараканом, если это будет значить, что до конца жизни смогу слушать этот невероятный язык, слетавший с губ, к которым так и хотелось приклеиться и попробовать на вкус.

Арлин

– Я за любой движ, если плачу не я, – пожал плечами Финни, раскинув локти на спинке лавочки, пока Ликос лежал на его коленях затылком и сильно-сильно жмурился от солнца, прикрываясь ладошкой.

– Мы его не знаем, – бросила Роберта. – С чего бы ему делать это?

Я окинула взглядом Энрике, что стоял в нескольких шагах от нас, о чем-то тихо переговариваясь со своим красноволосым другом, который подошел совсем недавно, прихватив с собой очень недовольное выражение лица.

– Ему нравится, как мы играем, – пожала плечами, бросив свое предположение. Я понятия не имела, нравилась ли Энрике наша игра, или же дело было только в его какой-то нездоровой любви к отказам. – Хочет узнать о нас чуть больше.

А вот это даже не было враньем, наверное. По крайней мере, с его же слов: он хотел узнать меня, а я часть их, так что…

– Почему бы и нет? Я уже очень проголодался, – оживился немного Ликос. – И мне, честно говоря, вообще плевать, кто будет платить за еду, которой я буду заполнять свой живот.

– Главное, чтобы не мы, – хмыкнул Финни, и тот щелкнул пальцами:

– Бинго.

– Я не против новых знакомых, – высказал Эван. – Мы их заводим по всему миру, почему должны отказать этому парню сейчас?

– Соглашусь, – Паола купила какие-то простые, недорогие веера, пока они возвращались к нам, и теперь махала себе в лицо одним из них. Второй же был у Ликоса, третий у Роберты.

Тэкито молчал, но его взгляд отслеживал каждый миллиметр моей мимики, пытаясь понять, чего я добивалась, и стоит ли соглашаться. На что уголок моих губ чуть приподнялся не в знак согласия, а чтобы показать, что все под контролем. И он кивнул.

Рати же нервно щелкал семечки, выплевывая лузгу в бумажный стаканчик. По одному лишь выражению лица было ясно, что ему идея совсем не нравилась, и уж точно не внушала никакого доверия.

«Ты, правда, собрался кормить всех этих Бременских музыкантов?» – шепот за спиной неприятно кольнул где-то внутри, но я никак на него не отреагировала.

– Вы определились? А то у меня очень нетерпеливый и немного голодный друг, отчего он может показаться еще более неприятным, – Энрике оказался рядом в одно мгновение, от чего я чуть не вздрогнула, неожидав.

Он не касался, держался на приличном расстоянии, но я будто понимала, что все равно находилась в его поле зрения.

– Две большие мясные барбекю пиццы, и я согласен, – Ликос поднялся и сел ровно, а после, натянул кепку чуть ли не по самые глаза.

– Литр холодного яблочного сока плюс к списку, – добавил Финни.

– И чтоб этот говнюк извинился, – щурится Рати в сторону друга Энрике.

У того же не было и капли сожаления за свои слова, пока Энрике молчал несколько секунд, а потом выдал:

– Предлагаю три большие мясные пиццы, два литра сока и блок «Честерфилда» без извинений этого говнюка.

– Считаешь, что мы похожи на тех, кого можно купить? – нахмурился Тэкито.

– Очень даже, – усмехнулся Энрике без какого-либо смущения.

– Ты чертовки прав, – и папочка-группы в один миг поднялся на ноги, убрав руки в карманы бежевых шорт совсем чуть ниже колен. – У меня, к слову, осталась одна сигарета.

Уже через каких-то сорок минут вся компания, к которой присоединилась «спонсорская делегация», состоящая из добровольца и кросноволосого заложника ситуации, занимали места у самого длинного столика в кафе.

Финни, на пару с Ликосом, лопали пиццу, точно наслаждаясь халявной едой. Все остальные также не стали отказываться, – и даже Рати, который так и продолжал относиться ко всей ситуации довольно скептически.

– Так получается, вы не местные, – взгляд Энрике скользнул по моей семье, сложив локти на столе. – А откуда?