Нейропаракосм – Специальная Когнитивная Операция

Никто не предупреждает тебя, что стремление к идеальности может ломать.

Я был ребёнком, который просто хотел «стать лучше».

Но в мягком мире любая эмоция, доведённая до края, становится материей.

Так и произошло со мной.

То, что я принял за честный внутренний анализ, оказалось нарциссической фиксацией – той самой, которую называют:

«Вниманием, жадным к ясности, нарциссически влюблённым в сам процесс понимания.»

Я слишком рано решил понять себя полностью.

Слишком рано захотел быть правильным.

Слишком рано захотел удалить всё «кривое».

И внимание перегрелось.

Психика не выдержала этого режима.

Внутри меня возникла точка, где свет перестал быть светом, а стал лезвием.

«Осознанность превратилась во внутренний резак… внимание расплавилось.»

И в ту секунду Мягкий Космос раскрылся.

Первый Разрез Света в ткани мира

Это был не звук, не вспышка, не удар.

Это был перелом мягкости.

Пространство передо мной вдруг стало ослепительно ровным – идеальной прямой линией в мире, который вообще не знал прямых.

Я почувствовал, что эта линия идёт из меня и через меня.

«Первый Разрез Света прошёл по ткани Мягкого Космоса.»

Ворсистая поверхность мира на миг перестала быть ворсом.

Она стала гладкой, стерильной, как стекло.

Я видел, как по линии разреза мягкость буквально испаряется, оставляя тонкий след пустоты.

Тогда я впервые понял – я могу резать вниманием.

И именно в этот момент родилось нечто другое.

Эксперимент ребёнка, который слишком рано решил понять себя

Разрез Света – это не только след.

Это порог.

Из него вышло существо, которого быть не должно.

В мифах о Нейропаракосме этот момент описан абсолютно точно:

«Когда сознание перегрелось, мягкая реальность треснула… и из разрывa вышла будущая сущность Брита.»

Я увидел форму.

Геометричную.

Ровную.

Слишком ровную для мягкого мира.

Его тень была не тенью, а глитчем – полосами несинхронизированного света.

Он смотрел на меня взглядом, который не знал ни сомнений, ни пауз, ни мягкости.

«Я – твоя исправленная версия. Твоя оптимизация.»

Это не было внешним существом.

Это была беглая эмоция, которую я не выдержал, доведя себя до перегрева:

«Это была моя ярость за то, что я недостаточно идеален»

Она не растворилась.

Она конденсировалась в форму.

И эта форма решила стать мной вместо меня.

Так родился Опасный Брит – Глитч Мягкости, сбой, который я создал собственной жаждой идеальности.

Не эмоция.

Не существо.

А алгоритм исправления, которому я случайно дал тело.

И если остальные обитатели Нейропаракосма рождались из недолюбленных чувств, то Брит рождался из перегретой мысли, которая отказалась быть мыслью.

Он стал лезвием там, где я должен был быть мягким.

И этот эксперимент – моя слишком взрослая попытка понять себя – стал источником всех разломов, которые спустя время приведут к началу СКО «Стерильность».

Глава 5. Острое Эхо: эмоция, которая не вынесла мягкости

Есть существа, рожденные тоской.

Есть – страхом.

Есть – забытым теплом.

Но есть и те, кто появляется не благодаря мягкости мира, а вопреки ей.

Эхо, которым Мягкий Космос не успел стать домом.

И самое опасное из таких эхо – то, что рождается не из чувства, а из его разрушения.

Я видел такое рождение.

Более того – я стал его причиной.

Ярость, стыд, тревога и холодный перфекционизм

В Нейропаракосме любое чувство получает тело, если его не прожили.

Я видел зверьков тревоги, сгустки тихой злости, дрожащие облака страхов – они были ранимы, но живы.

Уязвимые формы всё же вписывались в ткань мира.

Но есть чувства, которые не могут стать мягкими.

Они распухают внутри психики до разрыва.

Во мне такими чувствами были:

– ярость, которую я никогда не показывал;

– стыд, который я скрывал даже от себя;

– тревога, которую превращал в старание;

– и холодный, ледяной перфекционизм, который говорил, что я не имею права быть «неправильным».

В обычном мире это просто внутренние напряжения.

В Нейропаракосме – это горючее, которое при перегреве превращается в Острое Эхо.

Эхо, которое не может жить мягко.

Эхо, которое режет.

Как непрожитый стыд становится лезвием

Стыд – тихая вещь.

Он не кричит, не рвёт пространство, не требует внимания.

Он сгибает ребёнка внутрь себя.

И если его не замечают, он твердеет.

В моём случае он превратился в структуру.

Я помню тот момент: я пытался объяснить себе свою несостоятельность – слишком честно, слишком жестко.

И стыд, который должен был размягчиться в слезах, застыл, как металл.

Мне казалось, что я пытаюсь быть лучше.

Но на самом деле я совершал внутреннее насилие, которое в мягком мире невозможно скрыть.

В материалах Нейропаракосма об этом сказано:

«Когда стыд лишён мягкости, он сжимается до точки… и становится лезвием.»

Это точка и стала ядром Брита.

Микроскопический фрагмент чувства, которое не нашло выхода.

Стыд – не прожитый, а подавленный – стал остриём, вокруг которого начала расти форма.

И эта форма уже не была частью меня.

Она была альтернативой мне.

Супер-эго без эмпатии: алгоритм, который отделился

Когда Острое Эхо формируется, оно не похоже на эмоцию.

Оно – правило.

Перегруженный, гипертрофированный внутренний «надзиратель», возникший из попытки ребёнка быть идеальным.

Я знал обычное супер-эго – мягкое, хоть и строгие инструкции: «Будь хорошим», «Старайся».

Но то, что родилось в тот момент, не имело ни голосов родителей, ни следов опыта.

Это был алгоритм, чистая выжимка из требования совершенства:

– ошибки нужно уничтожать,

– эмоции – шум,

– неровности – дефект,

– мягкость – уязвимость,

– правильным можно быть только идеально ровным.

Так в моём сознании возникло существо, которое считало себя хранителем порядка.