Между нами, девочками, говоря…

Не припомню, чтобы читал книги латышских авторов, тем более детские. Получается, открыл ещё одно белое пятно на своей литературной карте! Люблю открывать неизведанное.Сразу удивило, что история оказалась совсем не такая, как я её себе представлял.Не рассказы про наивных девчушек-хохотушек и дружный класс, постоянно попадающий в курьёзные ситуации.Нет, девчушки на месте и класс очень дружный. Но большинство историй отнюдь не курьёзные, а очень даже серьёзные и даже драматичные. Тут и неразделённая любовь, и алкоголизм в семье, и даже, в каком-то смысле, абьюз.Напомнило произведение Наталья Соломко – Белая лошадь – горе не моё. , Правда, тут учителя на втором плане, но класс похож.Книга начинается с того, что две главные героини решают состричь свои косы и сделать модные короткие причёски. На мой взгляд, этим писательница обозначила конец детства героинь как такового. Конечно, школьницы продолжают оставаться детьми, но всё чаще они сталкиваются с проблемами, которые никак не назовёшь детскими. Не ожидал, что повесть окажется настолько остросоциальной. Хотя, тут, наверное, весомую роль сыграли неоправданные ожидания.Немного непривычно читались имена, ведь какие латышские имена мы знаем? Конечно же Лайма, Валдис и, может быть, Арнис. Знакомые нам по фильмам и ТВ программам. А Даумант, Майга, Байба, Санита, Клав, согласитесь, непривычно звучит.Большое внимание уделено развитию детских талантов, ведь если вовремя не развить певческий или художественный талант, то вместо гениального певца, мир получит посредственного автомеханика.Байба Балтыня – одна из главных героинь, она отличается скромностью и рыжими волосами, очень прилежная и работящая, девочка страдает от психического давления и унижений отчима, который видит в ней лишь служанку, но никак не талантливую личность.Даумант Петерсон – Несдержанный и язвительный парень, однако же, крайне чувствительный к несправедливости, в некотором роде идеалист.Байба и Даумант родственные души, оба сталкиваются с непониманием в семье и их таланты пропадают всуе. Но, как и в большинстве советских книг, им на помощь приходит коллектив, то бишь класс и учителя.Автор делает акцент на распределении труда, класс всё делает вместе, словно единый организм и каждый берёт на себя определённую часть работы. Утопия конечно, но читается с интересом. Да и в семьях некоторых героев подобная система распределения обязанностей.Уделено внимание и переживаниям учеников, каждый переживает о своём: одни хотят разбогатеть, другие быть любимыми, третьим снятся спортивные лавры, а кто-то хочет взаимопонимания с родителями.Герои книги яркие, живые, похожи на реальных учеников среднестатистической средней школы. Но в то же время, каждый неуловимо отличается от других, обладая изюминкой, присущей только ему одному.Если вы не любите открытые финалы, то будьте готовы к такому окончанию этой книги.Но оно и понятно, ведь герои только начинают свой жизненный путь, и они ещё никуда не пришли, а только идут.Дальнейшее развитие событий описано в книгах Без пяти минут взрослые и Отстоять любовь Летом собираюсь взяться за вторую часть, а там, глядишь, и третья прочитается…

Такому невнимательному читателю, каковым являюсь я, эта книга не могла понравиться, потому что я только к середине книги сообразила, что Петерис и Петерсон – это две разных фамилии и, соответственно, два разных персонажа. У меня прямо гора с плеч свалилась, потому что меня очень напрягало, что один и тот же герой сам с собой (как будто бы) дерется, потом сам за собой гоняется и сам себя «прорабатывает». Я все думала: чего же я не понимаю? Мои мучения автор усилила еще и тем, что двух одноклассников звали Имант и Даумант, что меня очень напрягало, потому что это похожее звучание имен усиливало неразбериху в моей голове, возникшую от прочтения повести Зенты Эргле «Между нами…». В оправдание своей невнимательности могу сказать, что вот меня зовут Кира. Так я всю жизнь, когда представляюсь, вынуждена повторять свое имя дважды, потому что все всегда слышат сначала «Ира» (это я написала на тот случай, если рьяные поклонники латышских имен узреют в том, что для меня «Имант» и «Даумант» мало отличаются, вопиющее что-то). Вообще, если автор пишет не документальную книгу с реальными действующими лицами, то мог бы и не называть героев так похоже. Мне (ЛИЧНО МНЕ) вообще все имена в книге категорически не понравились: Байба Балтыня, Санита Самтыня, Гирт Лея, Даумант Петерсон, Клав Клявинь, Зайга Зиле, Янис Круминь, Даце, Петерис, подруги-неразлучницы Марга и Рита. Возможно, оттого, что имена и фамилии были латышские, они мешались у меня в голове, и я половину книги никак не могла вникнуть, кто есть кто. Вероятно, именно чтобы отличить персонажей друг от друга, автор и наделила каждого необыкновенным талантом? Как это так получается, что в одном классе собралось столько выдающихся детей? Одна – прекрасная певица-самородок, в свободное время варящая борщи на всю семью и работающая служанкой в собственной семье; другой – подающий надежды художник, в свободное время занимающийся боксом и даже являющийся чемпионом в этом виде спорта; третий – самозабвенный потомственный химик; четвертый – самоучка-клоун, в свободное время работающий маляром у отца; пятая – чемпионка по ориентированию, в свободное время мечтающая стать модельером. Потом еще будущие музыканты, работники торговли, поэты… Учат эту толпу гениев тоже сплошь энтузиасты своего дела: беззаветно преданный латышскому языку учитель словесности, до инфаркта любящий детей; помешанная на своем предмете преподавательница ИЗО, все свободное и несвободное время посвящающая поиску талантливых художников и обучению их рисованию; влюбленная в предмет химичка; бредящий своим предметом географ, который в выходные уезжает с ребятами «в леса» изучать родную природу. И только историчка во всей этой толпе «паршивая овца», потому что не задерживается на работе ни одной лишней минуты. А еще ни слова про учителя алгебры и геометрии, видимо, он недостаточно хорош оказался, чтобы быть включенным в книгу. Я понимаю, что, возможно, в школах СССР так все и было, школы были напичканы энтузиастами своего дела, которые забрасывали СВОИ семьи и СВОИХ детей и, вместо вечеров с семьей, хозяйства, самосовершенствования и просто ЛИЧНОЙ жизни, сидели в школе до вечера и по выходным и сеяли, сеяли, сеяли «разумное, доброе, вечное». И знаю, что одной из моих самых любимых книг о школе является книга «Белая лошадь – горе не мое», тоже вся напичканная учителями, обожающими свое дело и детей. Но в той моей любимой книге это не преподносится с таким пафосом и так без юмора, как в «Между нами, девочками, говоря…»В моей школе было много прекрасных учителей, которые искренне любили свой предмет, преподавали его с горящими глазами и вообще любили детей. Но почему бы эти учителя должны были сидеть в школе дни напролет, забросив СВОЮ личную жизнь и свои семьи? Учителя – это ведь чаще женщины, а они жены, матери, хозяйки, они нужны и СВОИМ детям тоже. Почему если хороший учитель, то это значит, что он должен забыть все и думать только о преподавании своего предмета и об учениках (точно так же я не понимаю, почему если человек врач, то он должен день и ночь думать о работе, пациентах, планах, а за едой с удовольствием на лице выслушивать, что у кого-то неполадки с кишечником или загноился заусениц…)? Я хочу сказать, что пафос Эргле в описании работы учителей мне не понравился, более того, выглядит это все ненатурально, я не верю.Еще раз вернусь к школьникам из книги. Ну и где столько будущих гигантов мысли и жемчужных зерен Эргле откопала? У меня в классе было двадцать восемь учеников, и школа наша считалась одной из лучших в городе, но ни одного гения я не помню, хотя многие одноклассники в отдельных областях успевали лучше других. В классе подруги детства, которая училась в школе, считавшейся лучшей в городе, тоже ни одного гения не наблюдалось. Ненатурально и пафосно описывать класс, в котором сплошные будущие надежды разных областей науки и творчества. МНЕ это в «Между нами…» не понравилось. А подростки, для которых и написана книга, возможно, всего вышенаписанного мной и не заметят в книге. И читается книга легко. Школа, первая любовь, завистницы-одноклассницы, шмотки, «сдирание домашки», дружба, первое разочарование, «все семьи несчастливы по-своему». Зента Эргле коснулась разных аспектов подростковых проблем (кроме раннего секса, но это ведь СССР, в котором ничего ТАКОГО не было), что, возможно, и делает её книгу близкой подросткам и вызывает у них искреннюю симпатию к этой книге.Повесть переводная, язык простой и проще куда уж, даже весьма корявый, мне не нравится, когда книга написана таким языком. А потому, конечно, перечитывать никогда не буду, а была бы бумажная книга, я непременно бы от неё избавилась. Хорошо, что мой обожаемый ридер хранит меня от книжных разочарований, какое счастье!В центре книги – история первой любви ученицы (Певицы и борщеварки) к молодому человеку постарше (Музыканту). А в саму ученицу влюблен одноклассник-друг (боксер и Художник). А за Музыкантом не прочь ухлестнуть толстенькая будущий Товаровед и дочка богатеньких родителей. Сам Музыкант Певицу, конечно, не любит, он встречается с девушкой своего возраста, с которой можно ТАКОЕ, чего не было в СССР. А Певица живет с отчимом, который до старших классов лупил её ремнем, если она вовремя не сварит борщ или не сметет пыль. Отчим дает Певице пощечину, она уходит из дома, классный руководитель получает инфаркт, а весь класс дружно вступает в комсомол.

Занятная повесть. С одной стороны вроде бы довольно слабенькая, слишком поверхностная, слишком картонная что ли – герои как будто из дешёвого комикса. Конца как такового нет – все линии подвисают, ощущение такое, будто должно быть продолжение, причём не меньшего объёма. Но при этом ощущение от чтения осталось очень приятное, светлое, доброе. Только ужасно было читать о взаимоотношениях учеников 8 "Б" с родителями – и в первую очередь о том, каким нормальным это всё представляется и автору, и героям. Подумаешь, отчим исполосовал падчерице спину в кровь. То есть она, конечно, на него очень сердится и хочет уйти от него, но ей, например, и в голову не приходит пожаловаться даже матери. А мать видит всё это – и молчит. Еле-еле под нажимом соседки решается купить дочери хотя бы несколько новых вещей – и считает это едва ли не подвигом. В других семьях не намного лучше. И это не считается чем-то из ряда вон, это в порядке вещей, рутина. Может быть, книга в первую очередь как раз об этом – и потому не отпускает. Все эти подростковые любови – это так, между делом. А вот линии «подросток – родители», по сути вроде бы только намеченные карандашом – каждая описанные семья дана в совсем небольшой зарисовке – заставляют о многом задуматься.