Однажды в гареме

Глава 15.

За час до показа посыльный передал от Керкмаля для Джиллиан коробку.

– Потом посмотрю, – отмахнулась Джиллиан. В ту же секунду пришел сигнал, что есть входящий звонок. Джиллиан посмотрела, кто.

– «Муста? Что ему надо? Знает же, что я занята. Или это уже проявление собственничества? Быстро они, однако, набрасывают хомут и еще быстрее хотят погонять», – Джиллиан придумала бы другое сравнение, если бы услышала, как ее называет принц…

– Слушаю, – она не стала называть имени вслух, они так договорились с Керкмалем, чтобы не было лишних разговоров.

– Джиллиан, коробка для тебя. Это к твоему показу. Открой ее. Если то, что в ней тебе не понравится, раздаришь. Но сначала просто открой.

– Хорошо. А сейчас, извини, мне надо готовиться. Пока, пока.

– Все доброго, – попрощался Керкмаль.

Несколько минут Джиллиан смотрела на коробку, решая, как поступить. Ей хотелось посмотреть, что там. Но выполнять приказы она была не готова, не считала нужным. Но, поскольку никто все равно не видел, что она делает, смысла мучать себя, тоже не было и Джиллиан протянула руку к замочку. Он «вкусно и деликатно» щелкнул, крышка откинулась и Джиллиан увидела нечто прекрасное: это была на первый взгляд все та же бижутерия, которую она собиралась надеть в последнюю очередь. И в то же время содержимое не оставляло сомнения, что это не бижутерия, а настоящие драгоценности. Они не были скопированы точь в точь. Мастер и не один, судя по количеству предметов и времени, отведенному на их изготовление, создал похожие версии, но использовал только натуральные камни, золото и платину. Но больше всего Джиллиан понравился аксессуар, который лежал отдельно. Такого предмета в коллекции не было – пояс – его основу составляла разноцветная парча, прошитая золотыми нитями и по всей длине самого пояса были разбросаны драгоценные камни в тон ткани – на сиреневом – александриты, на зеленом – топазы, бериллы, цитрины, на красном – турмалины и гранаты. Края пояса снизу и сверху украшала россыпь бриллиантов.

– Боже мой, что это.., – Джиллиан принялась осторожно перебирать украшения, прикладывать к себе и смотреться в отражение. Сверкание натуральных камней отличалось от бижутерии тем, что было не столь ярким, но более сложным и в то же время органичным по композиции, оттенкам и общему сочетанию цветовых нюансов. Натуральные бриллианты можно было сымитировать только муассанитами. Но Джиллиан была уверена, что это настоящие бриллианты. Александриты, турмалины, бериллы и другие камни Джиллиан определила сразу – наметанный глаз геммолога, кем она себя считала после мечты стать настоящим старателем – геологом ошибиться в таком не мог.

***

Появившись на подиуме во всем этом, Джиллиан стала сенсацией и шоком. Критики обсуждали не столько коллекцию одежды, сколько невероятные украшения Джиллиан Кирстен и подаренный официанту чек. Джиллиан не успевала анализировать свои эмоции. Ее захватило космическим вихрем и несло в глубины необъятного космоса. За этим "полетом валькирии» наблюдали, не отводя глаз, двое мужчин, которые дали ей ее новые крылья – принц Джафар и Керкмаль. Были и другие, кого интересовали метаморфозы Джиллиан. Трансляцию показа тщательно изучали во дворце.

– Узнать о ней все, – приказал Борад, дядя принца Джафара. – И нечего собирать сплетни по интернету. Отправьте человека в Россию. Мне нужно знать о ней все, даже то, чего она сама о себе не знает. Джафар наверняка захочет отправить туда Керкмаля или постарается найти доверенного человека, чтобы все узнать. Надо опередить, чтобы вместе с моим любезным и любвеобильным племянником не вылететь из этой бешенной колесницы.

Беспокойство по поводу Джафара объяснялось тем, что он, хоть и отказался от притязаний на трон, все еще был одним из претендентов на него, хотел он этого или нет. А раз так, то упускать такие моменты личной жизни представителя правящей династии, дядя, который был «серым кардиналом» двора, разумеется не собирался. Борада настораживала увлеченность девушкой, о которой было известно слишком мало, учитывая то, какое она произвела впечатление на Джафара и кажется, вскружила ему голову.

***

После показала Джиллиан с трудом пробиралась сквозь толпу поклонников и журналистов, чтобы добраться до лимузина, который ждал ее у входа. Тонированные окна не давали возможности рассмотреть, кто внутри.

Когда она подошла вплотную, дверь открылась и мужская рука буквально втащила ее внутрь. Журналисты усиленно щелками затворами, надеясь, что вспышка высветит того, кто сидел на заднем сидении, но все произошло так быстро, что успели заснять только фигуру Джиллиан, да и то, в таком ракурсе, что ни одно издание не заинтересовалось им.

– Надеюсь, я вас не раздавила, господин Керкмаль, – шутила Джиллиан по поводу своего неловкого приземления на сиденье. – Вы сами виноваты, так дернули меня, думала, останусь без руки!

– Я испугался, – с притворно виноватым видом ответил Керкмаль. – Вокруг вас были не люди, а демоны. Они хотели вас испепелить. Я вас спас.

– Вы проявили смелость и находчивость. Ваш принц просто обязан вас за это наградить.

Напоминание о принце Джафаре не оставило от беззаботного веселья даже следа – они почувствовали это оба, хотя Джиллиан не хотела разрушать иллюзию, которая доставляла своей мимолетностью – она отдавала себе отчет в том, что никаких отношений с Керкмалем, кроме условно дружеских у нее теперь быть не могло. Но если бы не желание принца заполучить ее в качестве гостьи, она бы о Керкмале никогда бы не узнала.

– «Что за жизнь», – подумала про себя Джиллиан и заговорила о другом. – Я не стала ничего раздаривать. Драгоценности прекрасны. Пусть останутся на память. Не знаю, куда это можно будет надеть, разве что на бал в Версале.

– Вы правильно сделали, что оставили их себе. Во дворце принца все женщины носят такие украшения каждый день, в этом нет ничего особенного. Другое дело, что не у каждой они есть.

– Вы же не просто так мне это сейчас сказали?

– Вообще-то просто так, – Керкмаль был искренен, – Но, если вы хотите, чтобы я сказал что-то еще на этот счет, могу добавить. Если позволите..

– Да уж ладно, валяйте..

– Э…

– Продолжайте, Муста! Заведите себе блокнотик и записывайте в него словечки, сленг, иначе мне придется все время себя контролировать, общаясь с вами, а это мука. Одно дело, говорить на русском, другое, на английском. Не понимаю, как вы обходитесь без сленга? Это как волны без брызг и пены.

– Брызги на английском и фарси будут звучать по-разному. А пена не всегда уместна и говорит о том, что вода имеет примеси.

– Вот, – засмеялась Джиллиан, вы меня подкололи, один – ноль!

– Я рад, что вы не обиделись, – снисходительно хмыкнул Муста, бросив на девушку оценивающий взгляд, – «Знала бы, с кем играешь, так бы не резвилась..»

– Куда мы едем?

– Летим. Принц Джафар любезно предоставил нам свой самолет.

– Хм, королевская любезность, однако. Принц не только щедр, но и внимателен. Идеальная складывается картина и это меня беспокоит.

– Идеальных людей не бывает. Не отказывайте мужчинам права на человечность, – отшутился Керкмаль, не горя желанием развивать тему.

– Может быть ваш принц исключение!

Керкмаль ничего не ответил.

Усаживая Джиллиан поудобнее в кресло авиалайнера, Муста посматривал по сторонам, чувствуя, что и его ждет сюрприз. Интуиция не подвела опытного придворного. В динамике раздался голос Джафара:

– Старший пилот авиалайнера приветствует дорогую гостью на борту и желает ей приятного полета.

Керкмаль улыбнулся. Джафар решил лично доставить свой трофей к себе во дворец и не придумал ничего лучше, как занять кресло пилота.

– Взлет будет немного резким, не бойтесь, я знаю этого пилота. Ему нравится летать на боевых истребителях.

– Он военный летчик?

– Нет, это его хобби.

Джиллиан не успела ничего ответить потому, что самолет, вырулив на взлетную полосу, после недолгого разгона пошел на взлет и ее придавило к спинке кресла. Увидела, что Керкмаль отвернулся и смотрит в иллюминатор, она перекрестилась, потом вцепилась в ручки кресла и закрыла глаза, положившись на судьбу. Если бы Джиллиан была более внимательна, то увидела бы, что Керкмаль наблюдает за ней в отражение и улыбается.

– Возьмите леденец, он в боковом кармашке, – она услышала голос Керкмаля, который прорвался к ней сквозь гул двигателей. – Самолет набирает высоту довольно быстро, леденец не помешает, иначе будет закладывать уши!

Совет был своевременным – Джиллиан посмотрела в окно и ничего не увидела. Она догадалась, что это облака и уже смотрела в иллюминатор не отрываясь, чтобы не пропустить момент, когда самолет поднимется еще выше и она, наконец, снова увидит солнце.

Глава 16.

Самолет коснулся взлетной полосы и Джиллиан, которая с детства боялась летать, по традиции, заведенной у многих пассажиров, зааплодировала.

– Зачем вы это сделали? – спросил Керкмаль тоном, который сразу дал понять, что считает ее поступок неуместным. Джиллиан удивилась.

– Хотела поблагодарить пилота! За благополучную посадку. Все так делают!

– Нет, только те, кто не знает, что большая часть авиакатастроф случается во время посадки и на взлете.

– Да? И что? – Джиллиан неловко пыталась скрыть досаду от того, что ее снова отчитывают. – Или вы хотели сказать, что такое поведение для пассажиров бизнес-класса моветон?

– Только не это, – Керкмаль не особенно старался, чтобы его объяснение прозвучало дружелюбно. Он со своей работой справился и мог расслабиться, а не просеивать каждое слово сквозь сито вежливости. Усталость давала себя знать. – «Если обидится, извинюсь потом». – Предположение насчет бизнес-класса еще более нелепое, чем аплодисменты. Это мое мнение, мисс Джиллиан, оно может вам не понравиться, могу больше ничего не говорить, если мои замечания вас раздражают.

– Нет, отчего же. Мне уже интересно. Мнение того, кто привык летать на частных самолетах чаще, чем другие ездят на метро, заслуживает внимания, вдруг узнаю что-то новое.

– Хорошо, – Керкмаль сделал вид что не заметил сарказма, но в долгу не остался. – При условии, что вы не примите это на свой счет.

– Один-один, но мне правда, интересно. И не вынуждайте меня все время оправдываться.

– Простите. Наверное, это получается само собой, я не привык к такому общению. Разница менталитета дает себя знать. Думаю, это пройдет.

Сказанное шло вразрез с тем, о чем Керкмаль думал. Он чувствовал, что между ним и Джиллиан протянулась незримая и весьма чувствительная нить. В этом не было смысла. Никакого узнавания друг друга в будущем не предполагалось и эту связь надо было рвать как можно быстрее. Будь его воля, он бы предпочел лететь другим рейсом. Про Джиллиан вообще невозможно было сказать – отдает ли она себе отчет в том, что происходит или это тоже кажется ей игрой и незначительным приключением, которое должно было на 13 дней избавить ее от скуки?

– Разница менталитета – это условность, разве нет? Библейские истины универсальны. В этом самолете мы с вами ближе к небу, а значит и к истине. Вы согласны?

Керкмалю понравилось, как Джиллиан деликатно облагородила тему спора.

– Вы правы, мисс Джиллиан, здесь мы в одной лодке, как и все пассажиры авиалайнеров – парашютов нет ни у кого и это ключевой момент истины. А вовсе не деньги. Парашюты – единственное, что могло стать оправданием разницы в стоимости билетов. Комфорт на время полета… Это как игра в «русскую рулетку, сидя на удобном диване или на обычном стуле – принципиальной разницы нет. Вам, например, не все равно, каким классом вы летите, если будете знать знаете, что погибнете, как и несчастное существо, которое летит в собачьей клетке в багажном отделении? Утрирую, но мысль, думаю, понятна.

– Более чем. Но почему нельзя благодарить пилота за мастерство?

– Можно благодарить, но адекватно – например, на сайте компании, оставить отзыв или покупать билеты только в этой компании потому, что она имеет контракт с таким замечательным пилотом. А вы сводите все к эмоции, которая близка по своему «весу» к чаевым. Только еще «дешевле» – там хоть копейка официанту попадет, а тут, как собаку за ухом потрепали.

Керкмаль увидел, как вспыхнуло лицо Джиллиан – она снова все приняла на свой счет, хотя он ее просил этого не делать, раскраснелась от негодования, раздражение мешало вникнуть в смысл сказанного. Джиллиан была так занята своей обидой на Керкмаля, что не заметила, как дверь в кабину пилота приоткрылась. За ними подсматривали, несмотря на то, что пилот и так имел возможность слышать и наблюдать за всем, что происходило в салоне через монитор.

– Вижу по вам, что менталитет все же значение имеет, – Керкмаль мог бы сказать больше, например, о том, какие последствия будет иметь на востоке необдуманный комплимент или жалость, которые воспримут, как слабость.

– Хорошо, – Джиллиан согласилась после недолгого раздумья, – Но мне кажется, надо быть снисходительными к гостю и не приплетать менталитет туда, где есть невежество, глупость или злой умысел. Мы разные, но верим в одно.

– А во что верите вы, мисс Джиллиан?

– В судьбу. Пожалуй, это единственное, во что я верю после всего, что было в моей жизни. Иной раз мне кажптся, что от меня ничего не зависит. Как сейчас – моя жизнь зависит от умения пилота, которого я в глаза не видела.

– "Как она мыслит..", – подумал Керкмаль и ничего не ответил.

Динамик ожил и известил о том, что самолет идет на посадку. Джиллиан уже не стала дожидаться советов – пристегнулась ремнем и запаслась леденцами.

Сели за считанные минуты.

– Ух, – воскликнула Джиллиан и перекрестилась. – Это можно? Никого не шокирует? Керкмаль только улыбнулся – он думал о том, как все сложится после посадки, они так и не успели переговорить с Джафаром и он не предупреждал о том, что собирается пилотировать самолет сам.

Керкмаль знал, что он неплохой пилот, но предпочел бы не такого статусного, но опытного. Настрой Джафара не предполагал другого толкования кроме одного – он увлечен. Керкмаль решил, что это у него от скуки. Да, в общении забавная, не такая, как все. Открытая. Временами искренняя. Но от этого со временем устаешь не меньше, чем от стандартного набора – «красота + алчность, эгоизм, расчет или глупость». Джиллиан, безусловно, обладала интеллектом, но не спешила его демонстрировать. А если бы и стала, это могло не понравиться Джафару. Если он не увидит в Джиллиан то, что почувствовал в ней он, Керкмаль, она ему надоест сразу, как только он получит свое. И случится ли это? Он бы не удивился, если через 13 дней Джиллиан так и не дождется ТАКОГО внимания со стороны Его высочества, который был мастером заморочить голову и оставить наложницу «голодной». Керкмаль считал такое поведение ребячеством.

– Спасибо, Муста, что вы терпеливы со мной. Я знаю, что у меня характер не сахар, но вы же видите, во мне нет коварства.

Керкмаль мог бы продолжить список пороков, несвойственных ей, а еще больше времени заняло бы перечисление достоинств. Но теперь это уже была не его забота.

– Представляю, как бы мои аплодисменты воспринял принц, будь он рядом. Опозорилась бы.

– Он деликатный, – успокоил Керкмаль девушку, сдерживая смех.

– Насколько?

– Настолько, что стал бы аплодировать вместе с вами. Вы готовы?

– К чему?

– К перемене климата. Там зима, тут жарко. Но шуба, которая при вас, не пригодиться. Оставьте ее здесь, вам ее привезут во дворец.

– Боже, как это звучит – будто я принцесса, – Джиллиан, привыкшая к подиуму и вниманию, ощутила приятное волнение, она понимала, что ее ждут новые яркие впечатления, но стало немного грустно. Она поняла, что Керкмаль скоро уйдет и ей предстоит знакомство, ради которого, возможно, он и был с ней так обходителен – без нюансов правда могла выглядеть и так.

– «Точно не принцесса», – подумал про себя Керкмаль, понимая, что «вымещает» на Джиллиан недовольство собой за то, что не смог порвать ту самую нить. Один раз он уже обжегся, когда пожалел наложницу. Неужели тот урок не пошел ему на пользу, и он оставил у себя за пазухой мину, которая имела все шансы оставить его на этот раз без головы?

Он подал ей руку и повел по проходу между креслами. Сойдя с трапа, Керкмаль обернулся. Джафар с самым невозмутимым видом смотрел на них сверху вниз. Керкмаль поклонился. Джиллиан с удивлением проследила за его взглядом, но никого уже не увидела.

– Кланяетесь самолету? – поддела Джиллиан.

– Благодарю Всевышнего за то, что моя миссия окончена, – ответил Кермаль, как можно громче, надеясь, что Джафар перестанет «валять дурака», скрываться и спустится к ним. Но принц, судя по всему, выходить не собирался. Пауза у трапа затягивалась. Керкмаль сердился, но виду не показывал, делал вид, что так и должно быть – стоял возле Джиллиан и смотрел вдаль.

– Мы расстаемся надолго? – Джиллиан надоело молчание, которое по идее должно было что-то значить, но что именно – от нее скрывали, возможно, делали это намеренно, чтобы проверить ее выдержку. Стоять невозмутимо в свете софитов и ждать трэк, который не желал звучать, Джиллиан уже приходилось. Ее все равно фотографировали. Возможно и сейчас за ней пристально наблюдали.

– Да, мисс Джиллиан, у меня свои обязанности, мне нельзя ими пренебрегать. – Стеклянная стена возникла из ниоткуда и разделила их. – У вас будут свои помощники. Они помогут с мелочами. А с главным вы справитесь, я в этом уверен.

– Вы тоже отлично справились, господин Керкмаль. Надеюсь, и вы получите причитающуюся вам награду. Или она будет зависеть от моего поведения? Не ссорьтесь со мной, – Джиллиан шутила, хотя это была шутка с долей шутки, причем, довольно двусмысленная и даже оскорбительная для Керкмаля, который все это время старательно изображал из себя джентльмена. Керкмаль в долгу не остался.

– Принц щедр и великодушен. Надеюсь, он не будет разочарован. Мой вам совет напоследок – расслабьтесь и получайте удовольствие. И будьте благоразумны.

– … получайте удовольствие… у нас так говорят девушкам легкого поведения или жертвам изнасилования.

Это уже больше напоминало ссору…

– Все зависит от вас, – ответил Керкмаль, пожал Джиллиан кончики ее пальцев и демонстративно повернулся к трапу, дожидаться Джафара.

Показался лимузин, который плавно подъехал к ним. Керкмаль пару секунд выждал, потом открыл дверь, приглашая Джиллиан сесть. Она поблагодарила его достаточно холодно – не ожидала такой резкой перемены в его манерах, которые внешне оставались безупречными. Лимузин тронулся с места. Она повернула голову и увидела, как по трапу спустился молодой мужчина в форме пилота и Керкмаль опять поклонился.

– Кто это с господином Керкмалем? – спросила она шофера. Тот встретился с ней глазами в зеркале и не ответил.

***

Джафар встретился с Керкмалем, они поздоровались.

Не снимая, темных очков, которые скрывали его глаза, Джафар, сказал, что хочет побыть один.

– Потом поговорим. Устал. Давно не сидел за штурвалом, видимо, отвык.

Они разъехались. Спросить о том, куда повезли Джиллиан, Керкмаль просто не посмел и направился к себе на квартиру, которую снимал неподалеку от резиденции принца.

Джафар подошел к другой машине, попросил водителя уступить ему место, сел за руль и уехал, не сказав, куда. Покружив около часа бесцельно по городу, поехал к себе во дворец. Выйдя из автомобиля, не стал смотреть, как обычно, на верхние окна, где располагался гарем, хотя знал – с него не сводят глаз, сияющих и полных надежд. Наложницы. Официальные жены такое поведение для себя считали предосудительным и дожидались принца каждая в своих покоях.

Эстель тоже стояла у окна, но так, чтобы ее не было видно. То, что принц даже не глянул на окна гарема, сказало ей о многом – она успела изучить своего господина и такое невнимание не сулило ничего хорошего никому. Насчет себя она предпочитала не домысливать, а делать выводы исходя из реальности, которая касалась только ее.

Она еще раз подошла к зеркалу, осмотрела себя с головы до кончиков пальцев, убедилась, что все в порядке и направилась в галерею, которая соединяла ее покои и половину принца. Дойдя до двери, которая вела внутрь покоев Джафара, остановилась и стала ждать.

Эстель услышала шаги. Улыбка осветила ее лицо, напряженную маску сменил лик, полный любви и ожидания близости. Свою мимикрию Эстель считала самообладанием, а не лицемерием.

Шаги у двери стихли. Эстель казалось, что она слышит дыхание принца. Она положила ладонь на дверь, готовая ее толкнуть, как только услышит щелчок электронного замка и оцепенела – вместо комбинации шифра раздался сигнал блокировки.