Сбежавшая игрушка

Жак ушел, а я осталась лежать в доме знахарки.

Я выспалась днем, поэтому ночью у меня было время подумать. Аглая – знахарка, легла спать на печи, но мне было неловко оттого, что я занимаю её спальное место. С другой стороны, спать на жестком я бы не смогла – слишком больно.

Как-то странно выглядит поведение тех, кто допрашивал Жака. Если меня так тщательно разыскивают, то они не могли не выяснить, что он и его повозка – единственные, кто покидал приют в столь ранний час. Да и о том, что мы с Жаком дружим, знали многие, и их наверняка тоже расспросили обо всем. От пронзившей голову догадки и резко села на постели. А вдруг они поняли, что он помог мне скрыться, но не стали наседать на парня, а решили проследить за ним?! Я бросила взгляд в окно, но никого там не увидела. Жак ушел недавно, почему к нам ещё никто не ворвался, если моя догадка верна? Внезапно на улице раздался треск, как если бы кто-то наступил на сухую ветку. Я, наверное, побледнела от страха. Встать и проверить я не решилась, поэтому просто ворочалась несколько часов, прислушиваясь к каждому звуку за пределами дома. К счастью, никто так и не пришел, и под негромкое сопение Аглаи я вновь заснула.

Утром я поделилась с женщиной своими опасениями, и она внимательно выслушала меня, серьезно кивая и хмурясь.

– Ты можешь оказаться права, девочка, – протянула она, потирая подбородок. – Жаку лучше не появляться здесь. Вот только как ему об этом сообщить? Знаю! Я пошлю весточку его матери, он у меня для неё настойки берет. Она ему все передаст.

У меня как камень с души свалился, когда я поняла, что этот вопрос можно решить. В то же время испытала жуткий дискомфорт оттого, что отзывчивые и добрые люди подвергаются риску из-за меня, обесчещенной и опозоренной девушки.

Жак больше не приходил. Аглая смазывала мои разрывы по три раза в день, отпаивала отварами трав и пыталась со мной разговаривать. Убеждала, что я не виновата в случившемся, что любая могла оказаться на моем месте. Делилась историями о том, как к ней приносили изнасилованных женщин и в более тяжелом состоянии, чем у меня, и некоторые, к моему ужасу, не выживали.

– Радуйся, что в живых осталась, девочка, – печально вздохнула Аглая. – Пока ты дышишь, а сердце твое бьется, всегда есть шанс что-то изменить, отомстить, если хочешь, а может, просто забыть о случившемся. После смерти же нет ничего. Это конец.

Я слушала в пол-уха и не могла отделаться от ощущения, что отныне я презираема всеми приличными людьми. Как мне жить дальше? Куда идти? К кому? Я не знаю… Волей-неволей в голову закрадывались мысли о самоубийстве, но Аглая как будто чувствовала это и тут же начинала со мной разговаривать, отвлекая.

Так прошла неделя. Мои раны практически зажили, к нам так никто и не явился. В обед Аглая попросила меня выйти в огород и нарвать там зелени, которую она выращивала. Я спокойно прошла на задний двор и присела, аккуратно срывая зеленые стебельки. Так получилось, что меня прикрывал пышный куст смородины, и с территории двора моя фигура была практически незаметна. К своему изумлению, я увидела входящего к Аглае Жака. Зачем он пришел?! Парень был одет в простую повседневную одежду, но едва за ним закрылась дверь дома, тут же появились трое стражников во главе с…Боргемом. Они появились буквально из ниоткуда и направились за Жаком.

Стоило мне взглянуть в жесткое, посеревшее лицо своего насильника, и ужас пронзил меня до глубины души. У меня начали трястись руки. Боргем рывком распахнул дверь и ворвался в дом к Аглае. Я слышала его крик, причитания знахарки, возмущения Жака. Потом звук опрокидываемой мебели, маты, угрозы, крик Аглаи. Он стал для меня последней каплей.

Я уже встала, чтобы вернуться обратно в дом и сдаться, но тут отчетливо услышала гневный голос своего мучителя:

– Я знаю, что она была здесь! Ты, щенок, забрал её! Я её найду, и если для этого придется снести эту хибару до основания, я сделаю это!

Я покачнулась. Осознание, что это чудовище вот-вот доберется до меня и снова будет насиловать и издеваться, затмила разум. Я понимала, что мои друзья в опасности, что только я могу им помочь и спасти от гнева лорда, но инстинкты…или трусость взяли верх. Я осторожно сделала два шага назад, сначала очень медленно, а потом резко развернулась и со всех ног бросилась прочь из этого дворика. Я юркнула куда-то в чужие огороды, потом выбежала к кукурузному полю и затерялась в двухметровых стеблях этого растения. Откуда только взялись силы? Я не знаю. Я просто бежала изо всех сил. Мне казалось, что за мной началась погоня, что я слышу топот приближающихся стражников, но стоило оглянуться, и я понимала, что это лишь моя фантазия.

Кукурузное поле осталось далеко за спиной, теперь я бежала мимо покосившихся бедных домиков. Где я? Это не похоже на город. Боги, я ведь даже не знаю, куда именно привез меня Жак и где находится дом Аглаи. Я подумала, что не должна стоять и всех на виду, ведь меня ищут, и спряталась среди деревьев. Похоже, за ними начинался лес. Но в городе нет леса! Похоже, я в каком-то отдаленном пригороде.

Я присела на пенек и попыталась отдышаться. Впервые в жизни я пробежала такое огромное расстояние. Тут же я поняла, что бросила Жака и Аглаю на растерзание Боргему, и меня вновь затопила волна презрения к себе. Как я могла?! Они столько сделали для меня, а я позорно сбежала в тот момент, когда им было необходимо мое участие. Я горько плакала и обзывала себя последними словами.

Подумалось, что, возможно, я заслужила все, что со мной случилось? Может я вовсе и не такая хорошая, какой себя считала? Бросить в беде друзей, которые практически спасли тебе жизнь… Не каждый негодяй способен на такое. Я уже решила вернуться, чтобы исправить свою ошибку, но поняла, что понятия не имею, откуда я пришла и как мне теперь найти дом Аглаи. Я была в таком невменяемом состоянии, когда сбегала, что даже не запомнила собственный путь! Помню только какие-то огороды с капустой и огурцами, кукурузное поле, бедные домики… Похоже, в довершение ко всему я ещё и заблудилась. Ну, что я за создание такое невезучее?!

На душе было скверно, но мне нужно найти ночлег. Аглая дала мне свое старое платье, так как мое пришло в негодность. Выглядела я, наверное, потрепано и жалко, но все же нашла в себе силы выйти и начать искать хоть что-то. Я шла вперед, мимо небогатых домов. Постучать в двери я бы не решилась не при каких обстоятельствах. Мне казалось, что если дверь откроет мужчина, то непременно затащит меня внутрь и весь мой кошмар повторится. Я мотнула головой, отгоняя ужасные картины прошлого.

Чем дальше я уходила, тем меньше людей встречала. Мне не встретилось ни одного стражника. Похоже, погони нет.

К вечеру я набрела на старую покосившуюся таверну. Хотела пройти мимо, но краем глаза заметила объявление: «Требуется помощница повара и уборщица». Я недолго колебалась и все же решилась войти. Внутри не было посетителей, лишь пустые столики и одинокий мужчина в углу, протиравший стаканы за высоким угловым столом, в котором были встроенные бочки с пивом. Похоже, это разливальщик. Он был очень бородатым и полным.

– Здравствуйте, – робко произнесла я, и он поднял меня глаза. – Там написано, вам нужна помощница повара.

– Да, – коротко бросил он густым басом.

– Возьмете меня? – прямо спросила я, понимая, что с этим человеком нужно говорить прямо, намеков он не поймет.

– Я тебя впервые вижу, – нахмурился мужчина.

И что мне на это ответить? Мне нужны деньги и место, где я могла бы поспать, а я слышала, что в тавернах предоставляют места работникам. Я умею готовить, а значит, смогу повару помогать. Какая разница, знакомы ли мы с этим мужчиной?

– Я хорошо готовлю, – только и нашлась я, что сказать.

– Обычно я беру только проверенных людей. Уходи, – он кивнул мне на дверь, но на улице уже поздний вечер, холодает, а мне совсем некуда податься. Ночью я просто замерзну!

– Но мне очень нужна эта работа! – умоляюще воскликнула я, смотря ему в глаза. Мне показалось, что маска недовольства на лице мужчины дрогнула, и он задумался.

– А убираться умеешь? – прищурился он.

– Да, – закивала я. – И убираться, и готовить, и посуду мыть.

– Ладно, – осторожно кивнул он, и я просияла. – Возьму тебя на испытательный срок. Ты будешь помогать повару, мыть полы и выполнять мелкие поручения, которые я тебе дам, – безапелляционно перечислял он мои обязанности. – Но получать будешь одну серебряную монету в неделю.

– Но это же очень мало… – пролепетала я, и весь мой энтузиазм угас.

– Что? – не расслышал разливальщик и, судя по всему, хозяин этой забегаловки.

– А вы разрешите мне здесь жить? – потупила я взгляд. – У меня нет дома.

– Кладовка свободна, – небрежно кивнул он в сторону. – Но имей в виду, что перед открытием все полы должны быть вымыты, бочки – наполнены пивом, и если ты проспишь, то я вышвырну тебя отсюда!

– Хорошо, – тихо согласилась я, понимая, что иного выхода у меня нет.

– Отлично. Как тебя зовут?

– Поля, – уже громче ответила я. Все всегда называли меня именно так, и только Жак ласково «Попоша».

– Иди на кухню, Поля, – он кивнул в сторону неприметной двери справа от нас. – Там тебе все расскажут.

Я послушно прошла куда мне было сказано, до конца не веря в то, что меня взяли на работу. Пусть и на кабальных условиях, но мне дадут ночлег и еду, а в моей ситуации это уже не мало.

Кухню представляла собой небольшое закопчённое помещение, в котором очень воняло луком, пригоревшим мясом и чем-то ещё. Здесь всем заведовал странный повар. На вид худощавый, высокий, но он как будто не в себе.

– Ты кто? – спросил он, лишь мельком бросив на меня взгляд.

– Ваша помощница, – скромно ответила я.

– Помощница? Хорошо, тогда бери вон ту картошку и чисть, – он небрежно махнул рукой куда-то в угол. Там стоял мешок, полный этого овоща.

– Сколько? – вздохнула я.

– Всю, – раздраженно бросил он и продолжил корпеть над каким-то блюдом. Интересно, для кого он старается, если посетителей нет?

Деваться некуда. Я села чистить картошку и просидела за этим занятием до вечера. Я была голодна, поэтому нет-нет, да и отправляла себе в рот небольшие корнеплоды, чтобы не ложиться спать с урчащим желудком. Когда весь мешок был освоен, я встала и пошла в обещанную мне кладовку. Она представляла из себя крохотную комнатку со всяким хламом и постеленной на полу мешковиной. Вздохнув, я улеглась спать.

И началась веселая жизнь. Каждый день я вставала на рассвете и драила полы в этой дыре, помогала на кухне, и если заходили редкие посетители, то обслуживала их. Признаться, первое время я очень опасалась домогательств и приставаний со стороны мужчин, но они не проявляли ко мне никакого интереса. Скорее всего, мешки под глазами и мой потрепанный вид не вызывали у них никаких желаний. Мне было очень тяжело, но я держалась. Не смотря на то, что на кухне меня бесплатно кормили, пусть и не очень качественной едой, которая не сравнится с той, что давали в приюте, я понимала, что лучше так, чем ещё хоть раз оказаться в постели Боргема.

В таверну не заходила стража, меня никто не разыскивал, и вскоре я подумала, что можно навестить Аглаю. Мне нужно узнать, что с ней случилось, что лорд сделал с Жаком, но для этого нужно отпроситься у хозяина трактира, а он очень строг. Впрочем, он признал, что я хорошо работаю и разрешил мне отлучиться на полдня через две недели.

Незадолго до обещанного «выходного» в таверне прошел веселый вечер. Мужчины получили зарплату, и практически все столики были заняты. Я очень умаялась в тот вечер, но когда все разошлись, хозяин подсчитывал выручку, а мы с поваром мыли гору посуды. Внезапно я почувствовала, словно все пространство таверны заполняется неосязаемой, но очень сильной волной какой-то…силы.

Не успела я поделиться этим ощущением с поваром, как он закатил глаза и осел на пол. Я похлопала его по щекам, но все без толку. Бросилась к трактирщику, но и он лежал за прилавком без сознания! Оба дышали, но на меня не реагировали. Я безумно испугалась, а когда услышала, что через заднюю дверь кто-то входит, просто остолбенела.

– Ну что? – спрашивал низкий мужской голос.

– Все чисто, можно входить, – отвечал второй, помоложе. – Касса там, а заначка у этого жирдяя в подсобке.

«Грабители!» – догадка пронзила меня как молния. Нельзя попадаться им на глаза! Я бросилась в свою кладовку и спряталась за залежи хлама, стараясь забиться в тень.

Я сидела тихо-тихо и слышала биение собственного сердца. До меня доносился скрип половицы – незваные гости свободно ходили по таверне, ища, что бы украсть. Вот они открыли кассу, и я услышала звук ссыпающихся в мешок монет. Ну, все, с сегодняшней выручкой можно попрощаться! Меня волновали не украденные деньги, а собственная жизнь и здоровье. Я молилась всем известным богам, чтобы они не заглянули сюда и просто ушли. Было плевать, что меня потом могут обвинить в грабеже, сейчас лишь бы выйти живой из этой ситуации.

Но боги оказались глухи.

Дверь в кладовку открылась, и я увидела мужскую тень. Он был среднего роста, с небольшим пивным животом и явно за пятьдесят человеческих лет. Я притаилась. Мне было до одури страшно, казалось, стук собственного сердца вот-вот оглушит меня. Мужчина твердым шагом прошел внутрь и вздохнул, уперев руки в бока.

– Томас! – громко крикнул он в зал, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности. – Где заначка?

– Под полом, – донесся спокойный ответ.

Грабитель присел на корточки и начал ковыряться в полу. Я ни разу не видела, чтобы трактирщик что-то хранил здесь, поэтому даже не представляю, с чего они взяли, что здесь есть какие-то деньги. Мужчина провозился несколько минут и выругался.

– Нет здесь ничего! – с досадой крикнул он в зал.

– Быть этого не может!

– Да точно! Закругляемся, – он развернулся, чтобы покинуть кладовку, а я так обрадовалась этому, что сделала глубокий вдох и, к своему ужасу, в легкие попала пыль.

Когда грабитель уже почти вышел из каморки, раздался тихий чих. Он тут же замер и медленно обернулся. У меня внутри все оборвалось. Даже мыслей никаких не было, один страх. Мужчина достал из ножен длинный зазубренный нож и двинулся в мою сторону. Остановившись в полуметре, жестко произнес:

– Выходи! Или последствия тебе не понравятся.

Я поняла, что иного выхода нет, но ноги меня не слушались. Я оцепенела, от охватившего меня ужаса не могла пошевелить даже пальцем.

– Покажись! – гаркнул грабитель, и ноги сами сделали два шага вперед. Я оказалась перед ним одна, маленькая и беззащитная.

Снова.

Вся эта ситуация и собственная беспомощность всколыхнули пережитый недавно кошмар.

– Что тут у тебя? – озабоченно спросил показавшийся в дверях высокий жилистый мужчина, немного моложе этого, с ножом. – Оп-па… – растерянно выдал он, заметив меня. Я переводила испуганный взгляд с одного на другого.

– Почему на неё не подействовало? – изумленно спросил тот, что ковырял пол, продолжая смотреть на меня. Нож он не опустил.

– Не знаю, – покачал головой второй. – Кто ты такая? – требовательно спросил он у меня. И что мне ему ответить?! Язык буквально прирос к нёбу.

– Ты кассу почистил? – вдруг спросил первый.

– Да.

– Тогда её забираем и уходим.

Последняя фраза заставила меня судорожно вдохнуть. Я уже не наивная девочка и прекрасно понимала, зачем я им понадобилась. При мысли, что моим телом завладеют эти двое ублюдков, все внутри вскипело.

Нет!

Я больше не буду беспомощной жертвой! Уж лучше смерть от этого ножа!

Во мне вскипела такая ярость, такая злость, что ей было мало места в теле. Я впала в странное состояние и вдруг начала шипеть и выгибать спину. Лица этих двоих изумленно вытянулись, у второго даже челюсть отвисла.

«Уходите» – странно прошипела я и вдруг ощутила сильный упадок сил.

Состояние праведного гнева схлынуло, и я едва устояла на ногах.

– Ты это видел…? – с восхищением и неверием прошептал мужчина с ножом.

– Ага, – кивнул второй, с отвисшей челюстью.

– Попробуй воздействовать, но сильнее. Я слышал, что они невосприимчивы к магии, – шепотом закончил он.

И снова я ощутила исходящую от высокого мужчины волну силы. Но она не заполнила всю комнату, а была направленна именно на меня. Ноги вдруг ослабели, я сползла по стене на пол. Как сквозь пелену почувствовала, что меня поставили на ноги, а потом, похоже перекинули через плечо. Сил не было даже на то, чтобы пошевелить рукой.

Яркая вспышка, и каморка, в которой я спала последние несколько недель, вдруг исчезла. Вместо неё мы оказались на небольшой полянке, и я услышала стрекот сверчков.

Я висела у одного из них на плече и при ходьбе раскачивалась, как маятник. Во всем теле была сильная слабость, а в голове – каша. Единственное чувство, которое не пострадало – обоняние. По запаху я чувствовала, что мы находимся близ леса. Раздался скрип двери, и мы оказались в помещении. Здесь тепло и пахнет хлебом.

– Это ещё что?! – услышала я изумленный мужской возглас. Вероятно, этот парень моложе остальных. Мне стало не по себе при мысли, что я нахожусь в беспомощном состоянии в окружении нескольких мужчин. Я затрепыхалась, надеясь, что меня поставят на ноги, но вместо этого ощутила, что мою тушку лишь сильнее сжали.

– Потом, – отмахнулся полный мужчина. – Комната Ариши в пригодном состоянии?

– Д-да, – растерянно протянул парень, которого я не видела.

– Неси её туда.

Мы поднялись по лестнице. Я слышала рядом с собой шаги не меньше двух пар ног. Потом меня переложили на что-то мягкое. Я приоткрыла глаза и застонала от пронзившей голову боли. Да что со мной?!

Внезапно мне на виски легли чьи-то пальцы и одновременно с этим кто-то начал стягивать с меня обувь. Это вторжение в мое личное пространство, попытка раздеть, как мне тогда показалось, вызвали приступ паники. Я закричала, из глаз прыснули слезы, я попыталась отбиться, но мою и без того слабую попытку пресекли на корню, прижав руки к кровати.

– Не трогайте меня! – кричала я, ничего не видя перед собой. – Не надо! Не надо!

Вдруг мое лицо обхватили мозолистые руки, и я увидела над собой того высокого мужчину. Снова от него пошла волна силы, а я не знала, как защититься от этого воздействия.

– Спи, девочка, – услышала я, и мои глаза закатились. – Спи…

– Нет, ну ты видел? – все ещё удивлялся Сэм, когда он, Томас и Роб вошли в прихожую. Он открыл бутылку с коньяком и разлил по бокалам. – Оборотень!

– Она? – недоверчиво скривился Роб – его сын. Он был чем-то похож на отца, но в основном пошел в мать.

– Да! Но я никогда не видел таких прежде. Я знаю, что наиболее сильные оборотни – волки, есть ещё рыси и наиболее малочисленные медведи, но это…

– Кошка, – усмехнулся Томас, опрокидывая стакан. – Она – кошка! Довольно крупная, пушистая, с горящими глазами, но простая кошка.

– Уму непостижимо, – Сэм отпил прямо из бутылки.

– Зачем вы принесли её сюда? – нахмурился Роб.

– Ты что, не понимаешь? Мальчик, какой же ты недалекий! Да оборотни почти не воспринимают магию. Вон, Томасу пришлось потратить на неё почти весь свой резерв, чтобы заставить заснуть. А если её натренировать? Ты только представь, какие перспективы открываются перед нами! Разумная кошка, которой ни по чем магические щиты и барьеры. Она сможет проникать куда угодно, не вызывая подозрений, подслушивать все, что захочешь и при этом оставаться практически не замеченной! Это подарок судьбы!

– Папа, а ты не задавался вопросом, что эта кошка-оборотень делает в убогой таверне? – помрачнел Роб.

– Вот проснется, мы у неё и спросим, – пожал плечами Сэм.

– Вы что, не понимаете?! Оборотни живут стаями! Сколько ей лет? Четырнадцать? Или шестнадцать? Они же никогда не расстаются со своими детенышами! Что будет, когда объявится её стая? Я не хочу быть разорванным в клочья стаей каких-нибудь рысей!

Сэм и Томас нахмурились и ненадолго ушли в свои мысли.

– Оборотни вообще не позволили бы своей дочери находиться в таком заведении, – медленно произнес Томас. – Они очень опекают девочек, пока те не вступят в брак. Они вообще трясутся над своими женщинами. А тут оборотень, ребенок ещё и, судя по её одежде, она вообще там работает. Что-то тут не складывается, – покачал головой он.

– Мне не нужны из-за неё проблемы, – упрямо сжал губы Роб.

– А ты заметил, как она испугалась, когда я башмаки с неё снял? – нахмурился Сэм и пропустил замечание сына мимо ушей.

– Думаешь, кто-то с ней…?

– Похоже на то, – пожал плечами мужчина. – Нужно завоевать её доверие. Даже если у неё есть семья, то если мы поможем им воссоединиться, оборотни только отблагодарят нас, – улыбнулся Сэм. – Так или иначе, обращаться с ней нужно хорошо. Пусть живет пока в комнате Ариши, а уж там посмотрим.

Я медленно просыпалась. События прошедшего вечера вихре пронеслись в памяти, и я резко села на постели. Первым делом принялась ощупывать себя. Одежда на месте, даже колготки под платьем никто не тронул. Только обувь аккуратно стояла на полу. Не похоже, чтобы меня раздевали или пытались как-то домогаться. Странно, ведь если они усыпили меня, то это самый удобный момент, чтобы меня изнасиловать, ведь я даже сопротивляться не смогла бы. Но если им это не нужно, зачем же они меня похитили?

Я осмотрелась. Небольшая комната, чем-то напоминающая ту, в которой я жила в приюте. Небольшая односпальная кровать с кованым изножьем, большой шкаф, стол, цветы на подоконнике. Как будто здесь живет девушка, но она ненадолго вышла.

Будто в ответ на мой вопрос, дверь отворилась, и в комнату протиснулся тот мужчина, что угрожал мне ножом. Он внимательно посмотрел на меня и прикрыл дверь. Его крадущиеся движения насторожили меня. Я поджала ноги в груди и втиснулась в угол между стеной и кроватью.

– Как тебя зовут? – спокойно спросил он, встав возле двери и сцепив руки в замок. Я молчала и настороженно наблюдала за каждым его движением. Не понимаю, что ему нужно от меня?

– Зачем вы похитили меня? – спросила я и тут же вжалась в угол ещё сильнее.

– Мы тебя не похищали, – мужчина почесал затылок. – Просто очень озаботились тем, что такое создание живет в убогой таверне.

– Какое такое создание? – прищурилась я. Что это он имеет в виду?

– Как какое? Оборотень! Пусть и весьма странный.

В этот момент я подумала, что этот странный мужик, должно быть, сошел с ума. Какие оборотни?! Где он их нашел? Насколько я знаю, они – очень горделивый и сильный народ. Оборотни живут своими небольшими общинами и в качестве платы за то, что занимают земли чужих государств, состоят на службе у короны. Уж где-где, а в той местности, где я была, оборотня днем с огнем не сыщешь.

– Не понимаю, о чем вы, – тихо прошептала я, смотря на него как на помешанного. – Что вам нужно от меня?!

– Спокойно, – мягко попросил он. – Меня зовут Сэм, я здесь главный. Не надо меня бояться, здесь тебя никто не обидит. Так, как тебя зовут?

Немного подумав, ответила:

– Поля.

– Поля, – повторил Сэм. – Поля, если хочешь, мы можем связаться с твоей семьей, сообщить, где ты.

Я тут же подумала о том, что формально лорд Боргем все ещё является моим опекуном и ему могут вернуть меня, как сбежавшую воспитанницу.

– Нет! – тут же воскликнула я, удивив Сэма резкой переменой тона. – Никого у меня нет! Я одна.

Мужчина как-то странно хмыкнул, будто не поверил мне.

– Одна? Сколько тебе лет?

– Восемнадцать, – соврала я, вызывающе вскинув подбородок.

Сэм снова вздохнул, осторожно приблизился и присел на кровать рядом со мной. Я замерла, не зная, как реагировать. С некоторых пор излишняя близость мужчин пугает меня.

– Давай договоримся, – медленно проговорил Сэм, – что ты будешь говорить мне только правду, а я постараюсь тебе помочь, чем смогу. Что ты делала в той таверне?

Я молчала. Чем мне может помочь разбойник, ограбивший забегаловку? Избавить меня от преследования лорда вряд ли ему по силам. И вообще, он, мягко говоря, не внушал доверия. Ему что-то нужно, но вот что именно? Внутреннее чутье мне подсказывало, что не нужно рассказывать этому человеку ничего.

– Где ты выросла? – зашел он с другой стороны. – Должен же быть хоть кто-то!

Так и не добившись от меня ровным счетом ничего, Сэм скрипнул зубами и вышел. По-моему, он с трудом сдержался, чтобы не хлопнуть дверью.

Через десять минут он вернулся с подносом. Неужели решили меня покормить? В комнате тут же приятно запахло мясом и зеленью.

– Мы отлучимся ненадолго, в доме останешься одна, – мрачно сказал Сэм, хмуро смотря на меня. – Поешь и отдохни. Завтра поговорим.