Хозяин Охоты. Книга I

© Рина Эйртон, 2025

ISBN 978-5-0067-9552-5 (т. 1)

ISBN 978-5-0067-9553-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог. Колдун и похищенная леди

Страшная молва ходила по королевству: первую дочь герцога Альберта Вессеньера похитил колдун. Никто не понимал, как стража и Верховная Инквизиция это допустила. «Колдун подкупил начальника стражи», – шептались горожане на рынке, покупая рыбу и свежие овощи. «Однажды к Вессеньеру постучался дряхлый старик, который попросил ночлега. Тот по доброте душевной пустил его в дом, а наутро – девочка и старик исчезли», – переговаривались постояльцы паба за стаканом, полным крепкого напитка. «То была банда под предводительством одноглазого колдуна. Они напали в лесу на карету герцога, чтобы просто поживиться золотом. Но колдун положил свой единственный глаз на юную леди и забрал её в своё логово», – обсуждали аристократки во время утреннего чаепития.

Неужели всех так волновала судьба бедняжки? Конечно, они не были лишены сочувствия, но куда сильнее их будоражил сам факт дерзкого преступления. Кто в здравом уме решит украсть единственное дитя у такого влиятельного и богатого отца? А ведь такой смельчак нашёлся. И кем бы он ни был: немощным стариком или горбатым уродцем, обитающим в лесу, – жить ему осталось недолго.

Пусть жители королевства безмерно жаждали узнать правду, услышать настоящую историю им было не суждено. Даже спустя много лет после своего спасения дочь герцога предпочитала молчать о произошедшем. Но… могла ли правда быть стократ хуже любых пугающих, грязных слухов?

Глава 1. Джоан и Луис

– Давным-давно в нашем королевстве правил очень злой и жестокий король. Никто не знал, сколько ему лет, и никто уже не помнил, когда он взошёл на трон. Король облагал своих поданнных непосильными налогами, лишал их земли, а всех, кто посмел его разозлить, подвергал ужасным пыткам.

– Неужели никто не пытался его победить?

– Конечно же, пытались! Но король не был простым человеком. Ходили слухи, что он продал душу дьяволу, чтобы править вечно. Король мог проклясть одним только взглядом!

– Силой его не одолеть…

– Каждый год в столицу привозили самых красивых девушек королевства, чтобы король мог выбрать достойных и сделать их своими служанками. Король был очень тщеславен и очень падок на юных дам. Чтобы ни одна девушка ему не отказала, он пользовался своими тёмными силами, очаровывая несчастных.

– А что значит тщеславен?

– Это значит, что он очень любил внимание к себе и был невероятно горделив. И вот однажды в замок короля попала девушка с длинными золотистыми волосами. За всё своё пребывание в замке она не проронила ни слова, но при этом сумела завоевать любовь короля кротким нравом и дивными зелёными глазами. Однажды ночью служанка пробралась в покои ничего не подозревающего короля. Девушка приблизилась к нему, обняла за шею и, когда король окончательно расслабился, выхватила серебряный кинжал. Она проткнула его чёрное сердце. Король закричал и упал на постель, издавая последний крик.

– Эта девушка не поддалась чарам короля?

– Оказалось, что служанка была совсем не девушкой. Это был герой из древнего герцогского рода. Его звали Теодор Вессеньер, ваш далёкий предок.

– И он нарядился в платье? Вот умора!

Черноволосая девочка звонко рассмеялась, игнорируя осуждающий взгляд брата.

– Ты не понимаешь, Джоан. Он спас всё королевство, – серьёзно сказал Луис.

– В девчачьем платье! Матушка, может, мы тоже Луиса нарядим в платье и отправим спасать королевство?

– Прекрати, Джоан. Ты леди, а потому не должна смеяться над такими глупостями. Тем более так громко.

– Простите, матушка.

– Сказка кончилась, поэтому теперь быстро спать. Оба.

Девушка поцеловала детей на ночь и, выйдя в коридор, облегчённо выдохнула. Груз материнства и домашних хлопот сильно утомлял её. И хоть эта усталость отражалась на внешнем виде дочери герцога, только слепец посчитал бы девушку непривлекательной. Её золотистые волосы всегда были собраны в сложные причёски, а в зелёных глазах блестела добрая усмешка. Многие сравнивали её с распустившейся в саду розой багрового цвета, величественной и изящной. Если отбросить романтические описания, то причин для таких сравнений было две. Первое, девушка любила красный цвет и часто надевала багровые наряды, игнорируя устоявшуюся в семье любовь к зелёному цвету. Второе, девушку звали Роуз.

В семье Роуз называли певчей птичкой, за нежный голос и способность к музыке. Но сама себя девушка не считала ни розой, ни тем более птицей. Она вообще не знала, кем себя считает. Последние шесть лет она была похожа скорее на ожившую статую. Красивую, фигуристую статую, сделанную из самых дорогих материалов. Роуз любила ходить по особняку, думая о чём-то своём, или часами сидеть в библиотеке, читая очередную пыльную книгу из коллекции прадедушки. Часто, будучи в таком состоянии, она не замечала людей вокруг себя и могла не с первого раза откликнуться на своё имя.

Так произошло и в этот раз. Девушка не сразу услышала на первом этаже какой-то несвойственный вечернему времени шум, и спустилась узнать, что происходит. В гостиной собрались слуги, дядя Роуз по имени Остин и ещё один джентльмен в дорогом фраке, которого она узнала лишь приглядевшись.

– Льюис!

Девушка спешным шагом пересекла гостиную и бросилась в объятья мужа, игнорируя любопытные взгляды слуг. Спустя несколько мгновений она отстранилась, но радостной улыбки скрывать не стала.

– С каждым днём Вы всё прекраснее, леди Роуз, – парень поклонился и перехватил ладонь жены, целуя её тыльную сторону.

– Я думаю, вы успеете насладиться компанией друг друга, – вежливо прервал их Остин. – Вы, лорд Льюис, наверняка сильно устали с дороги.

– Ах да, простите мне мою нетерпеливость, – виновато улыбнулся Льюис.

Роуз едва заметно ухмыльнулась и, отвернувшись, неспешно двинулась в сторону лестницы, бросив непринуждённое «доброй ночи».

Не позднее одиннадцати часов девушка сидела напротив зеркала в золочёной раме и расчёсывала волосы, готовясь ко сну. На ней была надета лёгкая ночная сорочка до самого пола, а на коленях лежал сосборённый чепчик.

– Я уж думала, ты не придёшь, – произнесла она, когда дверь едва слышно открылась.

– Разве я мог не зайти к тебе, мой свет?

Льюис и сам выглядел довольно откровенно: он был взбудоражен, русые волосы растрепались, а верхние пуговицы рубашки были расстёгнуты.

– Столько всего могу тебе рассказать. Клянусь, я готова сидеть здесь до самого утра, только чтобы ты слушал меня и…

Парень опустился на край банкетки и взял девушку за руки.

– Мы успеем наговориться. Я хочу провести как можно больше времени с тобой и детьми.

– Буду надеяться, что в этот раз у тебя получится. Ты так редко бываешь дома…

– Я не могу пропускать занятия в университете. Но когда я его закончу, то обязательно буду с тобой всё своё свободное время.

– После университета найдутся другие важные дела. Признаюсь честно, я несколько завидую тебе. Мне даже пределы особняка удаётся покидать лишь по воскресеньям, что уж говорить о том, чтобы изредка приезжать к семье. Порой я не справляюсь с неугомонным нравом Джоан, но мне просто некуда деться.

– Джоан – точная копия тебя.

– Не переводи тему.

– Ты всегда можешь попросить у дяди, чтобы он нанял ещё несколько нянек.

– Няньки закрывают их физические потребности, меж тем они не способны воспитать их дух.

– Поверь мне, милая, я сделаю всё возможное, чтобы уделить воспитанию двойняшек достаточно времени.

– Спасибо. Но я не хочу тратить драгоценные часы на очередные обещания и перейду сразу к делу. Герцогиня вновь беременна и, похоже, вскоре родит.

– Неужели?

Льюис побледнел. Он никогда не славился умением скрывать эмоции, чем сильно выделялся среди пятерых братьев. Может быть, он был таким из-за своего положения в семье: шестой сын герцога – Льюис Эстен не был взращён для правления или политических интриг. Это в муже очень нравилось Роуз. Он был таким очаровательно простым и понятным, вёлся на провокации и мог легко выйти из себя.

– Молюсь, чтобы бог наконец одарил моего папашу здоровым наследником. Это будет его пятая попытка.

– Что ты такое говоришь, розочка?

– Я просила, чтобы ты не называл меня так.

– Если герцогиня родит мальчика, то Луис не станет следующим герцогом.

Роуз смотрела на мужа как на идиота.

– Не вижу противоречий. Мне не по душе сын-герцог. Я знаю, какая ноша свалится на моего ребёнка, останься он единственным наследником. Тем более, отец не желает, чтобы династия продолжалась с кровью его первой жены-изменщицы.

– Да, я знаю, но… Луис ведь хочет этого.

– Ему шесть! Единственная его причина хотеть титул – слова, навязанные взрослыми.

Льюис тяжело вздохнул, но продолжать разговор не стал. Роуз была жутко упряма и своенравна, и лорд был благодарен богу, что с возрастом её характер чуточку смягчился. Они долго молчали, погружённые в свои размышления.

– Прости, Льюис, если я была слишком резка, – прервала молчание девушка.

Слова её звучали как давно заученный текст, а не искреннее раскаяние.

– Всё в порядке, розочка. Я понимаю твои чувства, но в любом случае мы бессильны в сложившейся ситуации. Если наш сын был выбран небесами, чтобы стать герцогом, мы должны этому подчиниться. Если же у твоей мачехи родится сын… Мы примем его достойно.

Льюис прижал Роуз к себе, мягко поглаживая её спину. Он чувствовал напряжение девушки и пытался как-то помочь ей расслабиться. Сквозь мягкую сорочку лорд ощущал тепло её кожи, и это так волновало, будоражило сердце и тело. Льюис вдохнул аромат цветочных духов, которым пропитались волосы и одежда леди. Момент казался волшебным, и парень понял, что не в силах больше себя сдерживать. Он поцеловал её нежные губы, поднимая непослушные ладони к груди Роуз. К сожалению, волшебный момент закончился быстро: девушка мягко отстранилась, возвращая руки мужа на его колени.

– Извини меня, – сказала она, не поднимая глаз.

– В чём дело? Ты постоянно мне отказываешь. Неужели я сделал тебе больно в последний раз?

– Я не хочу, Льюис. Вот и всё.

– Но ведь так нельзя! – лорд вскочил на ноги. – Муж я тебе или кто?

– Будет ли тебе приятно принуждать меня? Если так, то я вся твоя, мой милый.

Льюис отчаянно замотал головой.

– Розочка, я никогда не пытался сделать тебе больно. Я всегда понимал тебя, принимал любое твоё слово. Твоё слово – закон для меня, – он понизил голос, опасаясь, что их услышат. – Пойми и ты меня. Да, я пленён тобой и мечтаю о близости… Но это не так важно. Мои намерения выше простого мужского желания. Я хочу ребёнка.

Роуз спрятала волосы под чепчиком, разглядывая своё отражение в зеркале.

– У нас с тобой есть Джоан и Луис. Разве их недостаточно для счастья?

– Да, но…

– Я не понимаю тебя.

– Скажи, ты всё ещё видишь во мне мальчика, который играл с тобой в догонялки? Или ты видишь во мне своего мужа?

– Мы никогда не играли с тобой в догонялки. Это ты бегал за мной, а мне просто нравилось беситься в саду, пока няня не видела.

– Пусть будет так, но я не позволю тебе делать из меня наивного мальчишку.

Льюис вышел так же тихо, как и зашёл. Какое-то время Роуз ещё сидела на банкетке, бессмысленно смотря на своё отражение в зеркале. После она задула свечу и наконец легла в постель, однако заснуть не смогла. Спустя долгое время Роуз всё же провалилась в дремоту, и даже тогда её ждало разочарование: дверь комнаты вновь отворилась и чей-то тёмный силуэт навис над ней. «Мне просто чудится», – подумала она в забытьи, но поняла, что видение реально, когда загадочный силуэт шмыгнул к ней под одеяло и прижался всем телом к руке. Сначала Роуз застыла от страха, но потом с облегчением выдохнула: чёрным силуэтом оказался её сын.

– Матушка, я боюсь.

– Тебе приснился кошмар? – спросила она, обнимая ребёнка одной рукой.

– Да… – стыдливо признался Луис.

– Не буду больше рассказывать вам такие истории на ночь.

– Это не из-за истории, правда!

– Но теперь ты боишься спать, так?

Мальчик кивнул.

– Ты со мной, а, значит, тебе ничего не угрожает. Я никому не дам тебя в обиду. Знаешь, – задумчиво начала она, – когда-то твой папа обнимал меня так же. Я была такой трусишкой, боялась засыпать, а он… он ложился сзади меня и обнимал. Рассказывал добрые сказки или просто шептал какие-то глупости. Я боялась ещё какое-то время, а потом становилось так тепло на душе, что для страха не оставалось места. Теперь моя очередь.

– Я скучаю по папе, – зевнув, сказал Луис.

– Да, я знаю.

Утром Роуз спустилась в столовую на завтрак. Она порой опаздывала – дядя давно к этому привык и уже не делал замечания. Роуз не любила утро и спешку, поэтому собиралась всегда долго, даже несмотря на то, что просила фрейлин сделать самый простой пучок и принести лёгкое платье. Так и сегодня она спустилась в светло-зелёном платье из кисеи1 с прелестными розовыми рукавами, фонтаном спускающимися по её рукам.

Стол был украшен серебряными приборами и фарфоровой посудой, а в центре стояла ваза с фрезиями2. Еда уже начала остывать. Роуз извинилась за опоздание и села рядом с мужем, даже на него не взглянув.

– Льюис как раз рассказывал о своих университетских приключениях во Флосе, – весело сказал Остин. – Кстати, сегодня вечером к нам приедет граф Карнесс – друг Льюиса из университета.

Остин – младший брат герцога Вессеньера, был пухлым мужчиной лет сорока. Из-за нахмуренных бровей, глубоко посаженных глаз и опущенных уголков рта он создавал впечатление всегда угрюмого человека, что было в корне неверно. Роуз не знала более добродушного и весёлого человека, выросшего в светском обществе, а к своим слугам Остин относился с такой отеческой любовью, что даже за территорией особняка ходила молва о добродушии господина. Самому Остину очень нравилось, что многие по ошибке считают его сварливым и строгим, потому зачастую он не спешил разрушать этот образ.

– Буду рада его увидеть. Может быть, Льюис расскажет нам, как с ним познакомился? – ответила она дяде.

– Боюсь, в следующий раз. Я обещал Джоан и Луису погулять с ними в саду перед уроками. А времени осталось не так и много. Большое спасибо за вкусный завтрак, – Льюис учтиво кивнул и поспешил удалиться.

Роуз проводила мужа взглядом, а затем посмотрела на сосредоточенное лицо дяди, пытаясь понять, сердится ли он или просто пытается вспомнить, куда положил очки.

– Дети знают, что лорд Льюис приехал? – без интереса спросила она.

– Да, они виделись до завтрака. Детишки были вне себя от радости, особенно Луис. Он обожает отца.

– Вот как.

Роуз принялась завтракать, опасаясь, что дядя будет задавать вопросы. Но Остин прекрасно понимал стратегию девушки как можно дольше жевать омлет, лишь бы растянуть время до неприятного разговора, и потому послушно ждал. Когда омлет закончился, девушка приступила к овощам, но и тогда дядя не отвёл от неё взгляд. Расправившись с завтраком, девушка обречённо вздохнула.

– Я Вас слушаю.

– О чём ты? Я просто любуюсь моей милой племянницей.

– Дядюшка Остин, я ведь знаю, что Вы хотите поговорить о Льюисе.

– Ну, раз ты сама предложила, – Остин едва заметно улыбнулся и тихо сказал: – Льюис сам не свой сегодня, хотя вчера, когда приехал, радостный был. Шутил, смеялся, дождаться не мог вашей встречи.

– Мне очень лестно.

– Что случилось между вами? Нет, конечно, я понимаю, что ваши отношения – не моё дело, но… Роуз, ты моё единственное дитя, хоть я тебе и не отец. Мне важно знать.

Девушка мягко улыбнулась.

– Дядюшка, Вы слишком добры.

– Не пытайся увильнуть, Роуз.

– Я и не пытаюсь. Я уверена, что Льюис Вам всё рассказал. Он всегда это делал – жаловался Вам на мои проступки.

– Быть может, я хочу услышать твои слова.

– Что ж, тогда, дядюшка, я Вам расскажу. Льюис хочет, чтобы я родила ему ребёнка, хотя сам прекрасно знает, как трудно дались мне первые роды. В тот день я поклялась, что если останусь жива, никогда более не окажусь в положении.

– Вот как… – Остин задумчиво почесал светлую бороду. – Не сердись на него, моя душа. Любой мужчина мечтает о наследнике, особенно когда с ним рядом такая женщина.

– Луис – наш наследник.

– Он всё чувствует, Роуз. Не делай вид, что ты не понимаешь.

– Понимаю. Но мне печально оттого, что он пытается обречь меня на жизнь человека, коим я не являюсь, – спокойно произнесла Роуз, хотя внутри неё вскипало пламя. – Он взял меня в жёны. С раннего детства мы были вместе, и он знал, какая я. Но он всё равно взял меня в жёны, а теперь пытается попрекнуть.

– Мы должны быть благодарны Льюису. Он сделал то, что далеко не каждый бы сделал на его месте.

– Я должна благодарить его, даря по наследнику в год, как моя мачеха?

Остин покачал головой, похоже, он всерьёз начинал сердиться.

– Здесь не место для таких разговоров.

– Поймите меня, дядюшка, – продолжила Роуз. – Пускай у нас будет третий ребёнок. Я не буду волноваться о себе. Вот только будет ли мой ребёнок счастлив?

– Отчего же ему не быть счастливым? Он рождён в достатке, у него есть отец и мать, кормилицы, няньки, гувернантки. Одно твоё слово, и я прикажу нанять портного, пусть хоть каждый день шьёт ему шёлковые пелёнки.

– Не в шёлковых пелёнках счастье.

– Тогда в чём? Что тебя гложет? Не ври мне, ведь я вижу, когда ты врёшь.

Роуз виновато опустила голову и едва слышно прошептала:

– Я не уверена, что смогу полюбить этого ребёнка.

Остин, кажется, знал ответ, но всё равно был сокрушён услышанным. Он закрыл лицо рукой, едва заметно покачивая головой.

– Послушай меня, Роуз, – хрипло сказал он. – Я не прошу тебя, а приказываю вести себя покорно подле мужа. А если он снова поднимет эту тему… скажи, что боишься боли от родов, и пока не готова.

– Хорошо. Спасибо, дядя.

– Ступай, я хочу побыть один.

Когда Роуз встала и, подбирая полы платья, уже собралась уходить, дядя неожиданно добавил:

– Если бы я знал, что так всё выйдет, я бы без капли сожаления отдал его в приют.

Девушку словно поразила молния, она встала как вкопанная и с трудом смогла пробормотать:

– О ком ты говоришь?

– Просто мысли вслух. Ступай в сад, там твой муж с детьми.

Сердце Роуз пропустило несколько ударов и вновь забилось с бешеным стуком. Ей хотелось выбежать прочь из столовой, но вместо этого, как и подобает леди, она сделала книксен3 и неспешно вышла на террасу, откуда тропинка вела в сад особняка.

С самого детства сад был любимым местом Роуз по той простой причине, что здесь она могла спрятаться от нянек и гувернанток. А места для пряток хватало. Например, огромный мраморный фонтан, окружённый античными статуями, или зелёный лабиринт, куда всегда было запрещено заходить детям и девушкам. Потому Роуз не удивилась, узнав, как сильно нравится играть в саду её детям.

– Как дела?

– Папа рассказывает про его поездку в столицу. Почему мы там ни разу не были?

Роуз опустилась на каменную скамейку, приобнимая дочь за талию. Луис и его отец стояли напротив, пристально смотря на девушку и ожидая ответа.

– Ещё побываем, не переживайте.

– В мире так много мест, где вам следует побывать, – с улыбкой сказал Льюис. – И мы обязательно побываем! Когда ты станешь постарше, Луис, я начну брать тебя с собой в путешествия. У меня много друзей из университета, которые живут в самых разных уголках королевства.

– А я? – пытаясь скрыть обиду, спросила Джоан.

– И тебя, конечно, милая.

– Мама, а ты знаешь, что папа привёз нам подарки? Он пообещал отдать нам их вечером, – Роуз давно не видела сына таким счастливым.

– Правда? Так здорово! Ваш папа большой молодец. И что же ты привёз?

Льюис смотрел на леди с недоверием. Быть может, он не был идеальным мужем, но за долгие годы знакомства научился отличать фальшивые слова от настоящих.

– Много всего. Но я не хочу портить сюрприз. Могу сказать лишь то, что там есть сборник сказок.

– Ты помнишь, что я его хотел!

– Конечно, помню, сын.

– А мама нам рассказала вчера сказку, – с важностью дела заявила Джоан, поправляя ободок на голове. – Она была про злого короля, который умел колдовать. Луис так испугался!

– Неправда!

Ветер трепал подолы платьев и листву на деревьях, а сквозь их крону на лицо Луиса падали тёплые лучики солнца, поблёскивая в больших карих глазах.

– Я знаю эту историю, – улыбнувшись, сказал Льюис. – Когда я был ребёнком, слышал её, наверное, тысячу раз. Нас пугали, что если мы не будем слушаться, то нас утащит злой колдун.

– Разве злого колдуна не победили?

– Все колдуны злые по природе своей. Король Карстен, о котором рассказывала ваша мама, был первым известным колдуном. Именно он дал начало колдунам. После смерти у него осталось много детей, каждый из которых унаследовал нечистую силу. Они рожали детей, потом те вырастали и тоже рожали детей, и так продолжалось веками. К сожалению, Верховная Инквизиция не может разыскать всех живущих в королевстве колдунов, ведь они тщательно скрывают свою сущность.

– То есть любой человек может оказаться колдуном? – испуганно спросил мальчик.

– Да, так и есть.

– Не пугай детей, Льюис, – возразила девушка. – Если колдуны где-то и живут, то только в дремучих лесах в своих землянках.

Взгляды леди и лорда встретились, и Льюис поменялся в лице. Роуз прочла в его взгляде удивление, непонимание и… осуждение?

– Знаете, ребята, ваша матушка не до конца честна с вами. Восемь лет назад в этом самом особняке произошло страшное событие.

Девушка почувствовала, что тошнота подступает к горлу и начинает кружиться голова. Она крепче прижала к себе дочь, понимая, что может упасть.

– Что ты такое говоришь…

– Один из слуг был обвинён в колдовстве. Не вспомнишь, кем он был? Или, может, даже его имя?

Роуз вскочила, не помня себя от злости, и крикнула:

– Хватит!

– В чём дело, леди Роуз? Неужели Вас так волнует судьба какого-то слуги?

– Ты, Льюис, переступил все границы.

– Только я? Ты сейчас до ужаса напугала детей.

Роуз бросила беглый взгляд на двойняшек и сделала глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в руках и коленях.

– Запомни, мой милый, никто не смеет разговаривать со мной в таком тоне. А что касается наших слуг, то оставь это моему дяде. Он здесь хозяин, не ты, – она повернулась к детям. – Мы уходим.

Джоан сразу слезла со скамейки и взяла Роуз за руку, а вот Луис не спешил подходить к матери.

– Луис, я сказала, что мы уходим, – строго повторила девушка.

Однако Луис даже не пошевелился.

– Ты позоришь себя в глазах наших детей, Роуз, – чуть мягче сказал лорд. – Давай не втягивать их в наши перепалки.

Роуз смотрела на мужа исподлобья, судорожно сжимая руку дочери.

– Я их мать, и сама знаю, что для меня позор.

– Отец прав, – дрожащим голосом пробормотал Луис и затем повторил чуть громче: – Отец прав. Я так долго ждал его возвращения! Я не пойду с Вами, матушка. Я хочу, чтобы папа рассказал историю до конца.

Даже Джоан была поражена таким поворотом событий. Она с неодобрением покачала головой, пока Роуз молча ловила воздух ртом, ощущая себя маленьким потерянным ребёнком.

– Ладно… Ладно, Луис, – с тоской произнесла она. – Ты прав. Оставайся с отцом.

Роуз с дочерью ушли, даже не обернувшись. Льюис с юным наследником так и остались стоять в саду, взволнованные до глубины души разговором. В этот день лорд не закончил историю о загадочном колдуне, поселившимся в стенах особняка, даже несмотря на долгие уговоры сына.

Глава 2. Уголёк

«Льюис – болван,

Вместо головы чурбан!»

Старательно придуманные дразнилки были настоящей гордостью четырнадцатилетней Роуз. Она всегда знала, что ответить, и не хотела оставлять последнее слово за кем-то ещё. Няня Жоэль пыталась превратить Роуз в послушного ребёнка, била её порой розгами по рукам, но всё безуспешно. Роуз знала, что в конечном счёте останется безнаказанной, ведь дядя Остин обязательно заступится за неё и сделает выговор няне за наказание.

Возможно, именно из-за доброты дяди девушка выросла очень своенравной. В светском обществе она, конечно же, была паинькой, но дома…

Льюиса и Роуз с раннего детства определили в статус «жених и невеста», потому что герцогские семьи Эстен и Вессеньер давно нуждались в укреплении своих отношений посредством брака. В возрасте одиннадцати лет, когда Роуз из-за скандалов в семье привезли в дом дяди, девушка познакомилась со своим суженным. С тех пор каждое лето семья Эстен навещала Остина Вессеньера и проводила в его доме по меньшей мере неделю, позволяя детям немного познакомиться. Эта неделя оборачивалась настоящим кошмаром для Льюиса, поскольку стоило только герцогу и герцогине отвернуться, как в ход шли разные пакости от юной леди. Прошёл Льюис через многое, даже жуков в постели пережил. Для Роуз всё это было безобидной игрой, а вот парню было по-настоящему обидно, ведь юная леди ему нравилась. Для него Роуз была похожа на сирену из сказок: у неё были очень красивые светлые волосы до колен, которые на солнце становились похожими на золото. Парень многое бы отдал, чтобы его невеста перестала дурачиться и, наконец, стала примерной. Однако за три года их знакомства поменялось немногое.