Гитлеровская машина шпионажа. Военная и политическая разведка Третьего рейха. 1933-1945
- -
- 100%
- +
Введение
Важность разведки
Разведка – в сути самой войны. Знание того, что и как намерен делать противник, остается в военное время самым ценным достоянием военного и политического руководства страны. Обязанность разведывательных служб – добывать эту информацию любыми средствами, всеми правдами и неправдами. В свою очередь, роль шпионов и агентов состоит в том, чтобы раскрывать диспозицию врага, его намерения, силу и слабость для принятия соответствующих мер и перемещения собственных войск на возможно лучшие позиции. Было бы ошибкой утверждать, как это делают некоторые идеалисты и циники, что разведка не стоит затрачиваемых на нее сил и ресурсов. Далее будет показано, что, хотя такая точка зрения имеет под собой некоторые основания, в военное время она может быть опасной и потенциально вести к катастрофическим последствиям.
Немногие разведслужбы окружены такими мифами и остаются столь плохо изученными, как разведслужбы нацистской Германии. Служба военной разведки, известная как абвер, скрыта завесой лжи, фальсификаций и противоречивых фактов. В немалой степени это связано с одной фигурой, возвышающейся над прочими мастерами шпионажа Германии: адмиралом Вильгельмом Канарисом, возглавлявшим абвер с января 1935 г. по март (февраль. – Ред.) 1944 г. Восторженный сторонник Гитлера в начале своей карьеры, он в ходе Второй мировой войны разочаровался в нацизме. Пытаясь играть роль верного слуги фюрера, Канарис одновременно старался держаться в рамках цивилизованного поведения в отношении противников и поддерживать пусть и не отличавшееся большой активностью, но все же постоянно существовавшее оппозиционное движение. В том и заключается один из удивительных парадоксов Третьего рейха, что организация, рьяно стремившаяся реализовать грандиозные амбиции Гитлера, вермахт, была одновременно душой антигитлеровской оппозиции. Внутри же вермахта именно абвер был частью наиболее оппозиционной к режиму Гитлера и имел в своих рядах наибольшее число заговорщиков. В конце концов Канарис и большинство преданных ему людей заплатили за оппозиционность фюреру собственной жизнью (Канарис был казнен 9 апреля 1945 г. в концлагере Флоссенбюрг. – Ред.).
Национал-социалистическая революция Гитлера не уничтожила традиционные столпы монархической, консервативной Германии после захвата власти нацистами в 1933 г. Центры оппозиции, включая некоторые элементы вооруженных сил (до 1935 г. рейхсвер, с 16 марта 1935 г. вермахт) и абвера, сохранились в неприкосновенности, готовые воспользоваться любой возможностью для ослабления и подрыва нацистского режима по мере появления все новых свидетельств его тиранического характера.
Нацистская служба внутренней разведки в действии. Человек в центре, в шляпе, член гестапо, органа государственной безопасности
Гитлер никогда в полной мере не доверял службе военной разведки и постоянно пытался, как и в других сферах, руководствоваться губительной римской максимой «разделяй и властвуй». Выбрав в рядах СС молодого и беспощадного офицера-разведчика, он поручил ему сформировать собственную нацистскую секретную службу, грозную и ужасную Sicherheitsdienst, СД. Этим человеком, самым страшным и безжалостным (по мнению автора, на самом деле кандидатов на определение «самого-самого» много. – Ред.) деятелем Третьего рейха, был Рейнхард Гейдрих, начинавший карьеру в германских военно-морских силах под руководством Канариса, но оказавшийся в конце концов злейшим врагом адмирала. Ко времени своей смерти в мае (4 июня. – Ред.) 1942-го Гейдрих, возможно, уже замышлял удар по абверу, организации, которой он опасался и которую ненавидел. Под руководством Гейдриха СД стала своего рода «департаментом грязных дел», выполнявшим любые поручения Гитлера, участия в которых старался избежать Канарис.
Канарис (третий справа) никогда не входил в ближайшее окружение Гитлера, а потому всегда держался настороженно в присутствии своего соперника Гиммлера (в черном мундире и очках слева). На фото, сделанном до войны, запечатлен также Иозеф Геббельс (в светлом кителе в центре)
СД удавалось добиться определенного успеха, хотя интриги и козни, чинимые СД и абвером друг против друга, самым негативным образом отражались на результативности германской разведки. В тех случаях, когда они работали сообща, как, например, против британцев в Голландии в 1942 г., им удавалось достигать впечатляющих успехов. Общий же эффект этой тайной войны между разведслужбами проявлялся в позорных провалах во многих областях. Триумфальные победы – СД и абвера в Голландии, агента Цицерона в Турции и разведывательной организации полковника Гелена на Восточном фронте – уравновешиваются не менее показательными неудачами в иных местах.
Генерал Курт фон Шлейхер (слева, в форме) и граф Франц фон Папен. Оба были предшественниками Гитлера в должности канцлера Германии
«Гитлеровская машина шпионажа» есть прежде всего история предательства, заговоров, обмана, трусости, двурушничества и измены, но также и героизма, интеллекта, прозорливости и хладнокровия. Если война разведок представляется относительно приятным занятием в сравнении с жестокой, кровавой бойней полей сражений, то следует помнить, что средняя расчетная продолжительность жизни агента во время Второй мировой войны была крайне невелика. К захваченным в плен жалости не проявляли, и большинство агентов рано или поздно обнаруживались противником. Эта книга о них. Эта книга – о сети нацистских шпионов и агентов, действовавших по всему миру и сеявших страх и ужас по всей Европе.
Глава 1
Разведывательная служба
Шпионаж – вторая древнейшая профессия и притом столь же почетная, как и первая.
Майкл Дж. Баррет, помощник директора Центрального разведывательного управления СШАГерманские разведывательные службы Второй мировой войны создавались на основе разведслужб, существовавших в эпоху Пруссии и империи. Так, отдел разведки германского Генерального штаба (НД – от Nachrichtendienst) представлял собой весьма грозное оружие еще задолго до Первой мировой войны. Возможность инфильтрации германских агентов в страну серьезно беспокоила британцев перед 1914 г., и опасения их базировались на репутации германской разведслужбы, считавшейся – порой без достаточных на то оснований – всемогущей и в высшей степени эффективной.
Хотя страхи британцев и были преувеличены, германской разведке действительно удалось провести несколько успешных разведывательных операций как до, так и после Первой мировой войны, но случились они на фоне не менее впечатляющих провалов. НД была предшественницей абвера, будущий шеф которого, адмирал Канарис, был ее агентом.
Скромное начало
Разведывательные службы Германии уходят корнями в Главное командование сухопутных войск (ОКХ), имевшее хорошо известный Генеральный штаб сухопутных войск, в котором находилось ядро сначала прусских, а затем и германских разведслужб с начала XIX столетия до расформирования абвера и ОКХ в 1944 г. (отделы и другие составные части абвера вошли в состав Главного управления имперской безопасности. – Ред.).
В мирное время специального разведывательного подразделения в прусской армии не было, и офицеры Генерального штаба традиционно с недоверием воспринимали ценность разведданных. Сомнений в необходимости военного шпионажа не разделял, однако, великий германский командующий, генерал граф Гельмут фон Мольтке. Он широко пользовался услугами шпионов в войне 1866 г. против Австрии и требовал от разведотдела, чтобы они рекрутировали агента, способного выведать детали диспозиции австрийских войск. Таким агентом стал молодой австрийский офицер, ушедший в отставку в 1863 г. и получивший доступ в австрийский Генштаб в качестве журналиста. В апреле 1866 г. этот агент, барон Август фон Шлуга, явился в Берлин с полным планом боевой диспозиции австрийской армии, досье на командующих войсками и военными планами австрийцев. Мольтке разбил противника в ходе блестящей кампании, кульминацией которой стало легендарное сражение при Кениггреце в июле того же года, окончательно закрепившее победу пруссаков. (Сражение при Кениггреце (совр. Градец-Кралове) 3 июля 1866 г. в нашей исторической литературе обычно называют сражением при Садове (городок в 14 километрах от Градец-Кралове). Австро-саксонская армия генерала Л. Бенедека (215 тысяч, 770 орудий) потерпела поражение, потеряв 1313 офицеров и 41 499 нижних чинов убитыми, ранеными и пропавшими без вести (в том числе до 20 тысяч пленными). Одержавшие победу пруссаки потеряли 360 офицеров и 8812 нижних чинов. Решающую роль в победе пруссаков сыграли превосходство их стрелкового оружия (игольчатое ружье) и нарезных казнозарядных пушек Круппа (стрелявших на 3,5 километра против 2 километров у нарезных, заряжавшихся с дула австрийских пушек). – Ред.)
Генерал граф Гельмут фон Мольтке, великий прусский тактик и стратег, обязанный победой над Австрией в 1866 г. в том числе и хорошей разведке, в особенности работе агента № 17
Своим успехом Мольтке был в немалой степени обязан Шлуге, остававшемуся на службе у Пруссии, а позднее и империи как агент № 17. Принятое тогда же решение сделать разведывательный отдел постоянной секцией ОКХ было, однако, реализовано на практике лишь в 1889 г. В дальнейшем служба называлась отделом IIIb, но была более известна как Nachrichtendienst (НД).
До этой реорганизации служба была разделена, и германская военная разведка оставалась разделенной на две большие секции. Существование их отражало уязвимое географическое положение страны, наличие потенциальных противников и необходимость планировать войну на два фронта – проблемы, преследовавшие Германию в обеих мировых войнах. Одной секции поручалось наблюдать за ситуацией на Западе (в первую очередь во Франции), другой – на Востоке (исключительно в России).
Служба разведки полковника Николаи
Разгромив в 1871 г. Францию Наполеона III (Наполеон III попал в прусский плен при Седане 2 сентября 1870 г., после чего 4 сентября в Париже вспыхнула революция, и заканчивала Франция войну республикой. – Ред.), Пруссия проложила дорогу к объединению под своей эгидой всей Германии и доминирующему влиянию на европейскую политику германского канцлера Отто фон Бисмарка. Три последующих десятилетия Европа жила в условиях мира. В 1890 г. Бисмарка отправили в отставку, и новый кайзер, Вильгельм II, заменил его армией чинуш, в результате чего пострадала военная разведка. Отдел ШЬ законсервировал своего главного агента во Франции, № 17. Ни он сам, ни его контролеры в Берлине еще не знали, что необходимость в его услугах возникнет лишь через сорок лет. Он продолжал посылать отчеты в Берлин, но в активной шпионской работе не участвовал и со своим контролером, по соображениям безопасности, встречался лишь раз в год. В НД понятия не имели, живет ли Шлуга в Париже и жив ли он вообще.
В 1894 г. Франция заключила официальный союз с императорской Россией, что породило в Германии страх быть окруженной. Этот страх и ощущение ненадежности благотворно отразились на положении отдела военной разведки, поскольку расширившийся отдел ШЬ стал крупнейшей службой военной разведки за пределами России. В городах, расположенных вблизи западных и восточных границ, были размещены специальные офицеры разведки. На западе такими городами стали Мюнстер, Кобленц, Мец, Саарбрюккен, Карлсруэ и Страсбург – отсюда велось пристальное наблюдение за Францией. На востоке – против России – разведывательные посты расположились в Кенигсберге, Алленштейне, Данциге, Познани и Бреслау, откуда осуществлялась шпионская деятельность на территории русской части Польши (так называемый Привисленский край, как с 1888 г. именовалось в официальных документах царского правительства Королевство Польское. – Ред.) и других западных губерний России.
Отправленные шпионить за Францией и Россией, офицеры действовали практически в одиночку – никакого вспомогательного штата им не полагалось. Поскольку в Генштабе постоянно испытывали недостаток средств, деньги шпионам и агентам на ведение разведывательной работы на территории потенциального противника выделялись неохотно. Обострение международного положения в конце 1890-х вынудило прижимистый германский Генштаб профинансировать расширение разведслужбы. К 1901 г. она включала в себя большой центральный штат, расположенный в Берлине, офицеров разведки на границах и 124 платных агента, работающие в Британии, Бельгии, Швейцарии, Испании, Италии, Люксембурге, Дании, Швеции и Румынии. Наличие столь внушительной разведывательной сети позволяло Германии рассчитывать на раннее предупреждение о подготовке противника к войне, включая доступ к мобилизационным планам.
Впрочем, преувеличивать влияние этих профессионалов не следует, поскольку большая часть работы по-прежнему выполнялась германскими военными атташе, входившими в состав посольств и дипломатических представительств, разбросанных по Европе. Самым крепким орешком в плане сбора информации оказалась Франция, поскольку французы и в мирное, и в военное время видели в Германии главного врага. Немецким офицерам, включая военного атташе в Париже, запрещалось, под угрозой высылки, присутствовать на маневрах французской армии, что являлось в то время законным и общепринятым методом сбора военных сведений. Запретительные меры французов вынудили военного атташе майора Макса фон Шварцкоппена обратиться к шпионажу, подвергнув себя и посольство опасности разоблачения и дипломатического скандала.
Укрепление военно-морской мощи Британии привлекло пристальное внимание отдела военной разведки только в 1901-м, когда, согласно взаимной договоренности, в Лондон и Берлин были назначены военноморские атташе. Это позволило немецкому военно-морскому атташе приступить к сбору информации по британскому военному флоту. До тех пор главными источниками сведений о могучем противнике служили документы британского парламента, отчеты о дебатах в палате общин и свободная британская пресса. Сбором, сортировкой и анализом потока поступающей информации занимались в Берлине шесть морских офицеров. В 1903 г. германское адмиралтейство предложило службе разведки назначить по одному флотскому офицеру во все главные порты Британии для ведения шпионской работы и составления подробных отчетов для германского военно-морского атташе в Лондоне. Шаг этот привел к усилению напряженности в англо-германских отношениях и вызвал волну шпиономании сначала в Британии, а затем и в Германии, волну, прокатившуюся по обеим странам и породившую подозрительность и паранойю.
Одно из крупнокалиберных осадных орудий Круппа. Службе разведки удалось утаить существование этих орудий от французов и русских до начала Первой мировой войны
В 1908 г. в германском армейском руководстве все еще действовало положение о том, что эффективным сбором информации вполне могут заниматься полевые офицеры, а рекогносцировку следует сосредоточить исключительно в руках армейских кавалерийских частей. Такого рода анахроничные представления о задачах и методах разведки превалировали до Первой мировой войны во всех европейских армиях. Тем не менее НД продолжала расширяться и преобразовалась к тому времени в следующие отделы: отдел 1 (Россия), отдел 3 (Франция и Бельгия), отдел 9 (Италия), отдел 10 (Австро-Венгрия), отдел 4 (иностранные крепости) и, наконец, «золушка» разведслужбы, отдел 7 (техническое развитие).
Николаи и отделы 1 и 3
Тогда, как и позже, серьезную проблему для Германии с точки зрения разведки представляла Россия. Российское государство имело в своем распоряжении самую эффективную и грозную службу внутренней безопасности, так называемую «охранку», «охранное отделение» (Отделение по охранению общественной безопасности и порядка – орган тайной полиции в царской России, ведавший политическим сыском. Охранные отделения были подчинены департаменту полиции и учреждались при губернаторах, градоначальниках и обер-полицмейстерах. Первые охранные отделения были созданы в 1881 г. в Петербурге, Москве и Варшаве. – Ред.), которое не только успешно преследовало и уничтожало террористов-революционеров, но и ловило иностранных шпионов. Русские, в силу их опыта и профессионализма в области разведки и контрразведки, относились к вопросам безопасности очень внимательно и серьезно. Так, например, не отличавшаяся осмотрительностью во многих вопросах Государственная дума (1906–1917) никогда не проводила открытых дебатов по вопросам обороны, что было обычной процедурой для британского парламента. Офицерам отдела 1 приходилось просматривать газеты, чтобы отыскивать в них отчеты о рассмотрении военных вопросов. К счастью для немцев, их военный атташе в Санкт-Петербурге, капитан Бернхард фон Эггелинг, был человеком компетентным, внимательным к запросам разведки и бдительно наблюдавшим за состоянием дел в военной области. В результате служба разведки оценивала российскую армию не очень высоко и считала ее медлительной, неуклюжей и придерживающейся скорее оборонительной стратегии, чем наступательной.
Новый спущенный на воду линейный крейсер (еще без палубных надстроек и вооружения) перед началом Первой мировой войны. Решимость Германии построить мощный флот открытого моря усилила напряженность между Лондоном и Берлином
В предвоенный период во главе отдела 1 долгое время стоял полковник Вальтер Николаи, бегло говоривший на французском, русском и японском, что было значительным достижением для офицера германской армии, в которой даже поверхностное владение французским считалось «знанием языка». Проходя подготовку в академии (1901–1903), Николаи побывал со шпионской миссией в Польше, где изучал оборонительные и мобилизационные способности русских и уточнял расположение пограничных крепостей Ново-Георгиевска (совр. Модлин), Гродно, Ковно (совр. Каунас) и Варшавы. По возвращении в Германию Николаи представил отчет в Генеральный штаб, который, находясь под впечатлением от проделанной молодым офицером работы, произвел его в чин майора и назначил главой отдела 1. Несмотря на масштаб поставленных задач, Николаи располагал мизерным бюджетом в 15 тысяч фунтов стерлингов и штатом из четырех офицеров. И вот эти люди противостояли самому крупному из противников Германии. Российская угроза возрастала день ото дня на глазах озабоченных наблюдателей в Берлине, вынуждая службу разведки пересматривать свои нелестные оценки состояния императорской армии. (Русская военная доктрина была, в отличие от агрессивной германской, оборонительной. – Ред.) Население восточной соседки вдвое превышало население Германии, показатели промышленного производства превосходили аналогичные показатели Соединенных Штатов Америки (абсолютные показатели производства в США были намного выше, но динамика развития и особенно перспективы России были очень хорошими. – Ред.), а мобилизационные возможности возросли с 1905 г. настолько, что передовые соединения русской армии могли быть собраны и готовы к выдвижению на позиции уже на пятый день после получения приказа. Одновременно происходило укрепление пограничных с Германией рубежей, что стало возможным благодаря Франции, которая выделила восточному колоссу 1,2–1,5 миллиарда франков на строительство, модернизацию и расширение российской железнодорожной системы. В связи с этими мерами опасность для немцев возросла, поскольку теперь русские могли перебросить на свой западный фронт еще шесть дивизий из Сибири. Такое развитие событий увеличивало для Германии риск продолжительной войны на два фронта.
Мститель наносит удар
Полковник Николаи не сомневался, что российские и французские разведывательные службы тесно сотрудничают в работе против Германии и что французская Deuxieme Bureau(бюро 2 Генерального штаба, или военная разведка) имеет шпионов в германской армии. Николаи предполагал, что эти шпионы уже выдали Франции детали плана Шлиффена, предусматривавшего достижение победы в войне на два фронта. На самом деле копии плана Шлиффена добыла в сотрудничестве с военной разведкой русская охранка. Уже перед началом войны офицер французской разведки, капитан Ламблинг, трижды встретился с неким немцем, работавшим на русских и называвшим себя Le Vengeur (Мститель). Встречаясь с Ламблингом в Париже, Брюсселе и Ницце, Мститель выбирал уединенные места, куда являлся с забинтованным лицом. Однако, что бы ни думал капитан об этом маскараде, Мститель передал ему не только весь план Шлиффена, но и детали развертывания, сосредоточения и боевого порядка германской армии. Ламблинг оценил полученную информацию как вполне достоверную, что подтвердилось и проверкой ее через другие источники.
Всю полученную от немца информацию отправили в Париж, где Генеральный штаб французской армии, имевший репутацию команды блестящих аналитиков и стратегов, отверг план Шлиффена как нереалистичный, посчитав Мстителя подсадной уткой. Сам факт неприятия ценнейших плодов разведки позволяет сделать несколько важных выводов. Во-первых, он указывает на общую для всех военных неспособность пользоваться информацией, предоставляемой им разведывательными службами, и их скептическое отношение к сведениям, которые представляются им сомнительными именно в силу своей важности. Во-вторых, случай с планом Шлиффена ясно демонстрирует печальную для французов традицию полагаться в стратегическом планировании на опыт прошлого. Во время войны 1870–1871 гг. немцы, уважая нейтралитет Бельгии, вторглись во Францию через Эльзас и Лотарингию. Высшее французское командование почему-то решило, что и в будущей войне Германия повторит тот же сценарий. Исходя из этого предположения, французы создали внушительную оборонительную линию от бельгийской до швейцарской границы, разместив здесь все свои передовые силы и разработав план 17, предусматривавший собственное наступление в качестве ответа на любое германское вторжение.
Восстание на Пасхальной неделе 1916-го. Ирландские республиканцы выступили против британцев. Пытаясь предотвратить такого рода восстания, Британия в XIX в. учредила Особый ирландский отдел
От полного фиаско в области разведки Германию спасли героические усилия Николаи, благодаря которым французам так и не удалось в полной мере оценить военную мощь Германии. К примеру, русские и французы не узнали о существовании тяжелых рельсовых орудий Круппа, которые сыграли решающую роль во взятии бельгийских и французских крепостей в 1914 г. и стали сюрпризом для противника. Другой неожиданностью, обеспечившей успех осеннего наступления 1914 г., стал метод развертывания немцами своих резервных дивизий, позволивший им не только создавать численное преимущество, но и пользоваться элементом внезапности. Знали в отделе военной разведки и о тесном военном сотрудничестве между Францией, Британией и считавшейся нейтральной Бельгией. Так, бельгийцы разрешили французам создать на своей территории широкую сеть агентов, ставивших перед собой, как следует из рапортов НД, одну простую задачу: шпионить за Германией.
НД Отделы 9 и 10
Основой дипломатической системы Германии был ее союз с Австро-Венгрией. Однако многоязычная и ослабленная империя Габсбургов являлась не столько ценным военным союзником, сколько тяжким бременем. Не внушала большого доверия и секретная служба Австро-Венгрии, поскольку глава ее контрразведки, полковник Редль, был в 1909 г. изобличен как русский агент. Единственное, в чем не приходилось сомневаться, – это верность правящей верхушки империи Германии. С другой стороны, Италия, второй официальный союзник Германии, на деле не спешила вступать в войну на ее стороне. НД пришла к такому выводу, наблюдая за отходом французских войск от итальянской границы, что могло означать только одно: Рим договорился с Парижем не вступать в войну с Францией, пока та вовлечена в боевые действия с Германией. Договоренность эта, разумеется, держалась в тайне от немецких политиков и генералов.
Организационная структура германского отдела разведки Генерального штаба и его работа против Франции и России отражают географическое и политическое положение Германии как континентального государства, основу военной мощи которого составляют в первую очередь сухопутные войска. Исходя из этого, было бы логично, если бы в борьбе с Францией и Россией союзником Германии стала именно Британия. Тот факт, что такой союз не сложился, является следствием серьезного стратегического просчета. На пороге ХХ в. Германия, прежде всего в лице кайзера Вильгельма II и агрессивно настроенного гросс-адмирала, графа Альфреда фон Тирпица, энергично стремилась построить второй по величине и первый по мощи военно-морской флот. Такая политика представляла собой прямую угрозу глобальному превосходству военно-морских сил Британии, и естественным ответом на нее стала широкомасштабная английская программа кораблестроения.