- -
- 100%
- +
© Лилия Ёж, 2024
ISBN 978-5-0062-5176-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Ася
– Пап, познакомься. Это – моя одногруппница Ася.
Алексей Юрьевич вздрогнул от неожиданности. С этим именем у него были связаны воспоминания юности.
Лешка тогда ехал на поезде из Владивостока домой, в Ростовскую область. За эти пятеро суток, что был в пути, перезнакомился со всеми пассажирами в вагоне. А в его купе уже дважды сменились соседи.
На очередной станции появилась новая соседка. Звали ее Асей. Маленькая, худенькая с еще не развитой, почти мальчишеской фигурой и короткой стрижкой. Смуглое лицо с детскими щечками, тонким носом и смеющимися черными глазами. Все это выдавало в ней бесшабашную, взбалмошную пацанку. Но она всем своим видом давала понять, что это не так. Платье в пол, небольшая шляпка, чемоданчик на колесиках. Двигалась и разговаривала медленно, степенно. А когда достала из чемоданчика томик Тургенева, Алексей окончательно растерялся, решив, что совершенно не разбирается в людях. Девушка – загадка привлекла все его внимание к себе. Она же, усевшись поудобнее на нижней полке, уткнулась в книгу, изредка поднимая глаза в окно. Иногда она похмыкивала, улыбаясь, будто прочла что – то смешное и Лешка, внимательно следивший за ней, не мог понять: что может быть смешного в конфликте поколений? Его познания в литературе сводились к тому, что Тургенев написал «Отцы и дети» про тот самый конфликт. Какой тут смех?
«Интересно, на сколько ее хватит? – думал Алексей, – когда она станет сама собой?» Ему казалось, что он видит, как борются между собой озорная пацанка и напускная барышня. Первой не терпится стянуть с себя неудобное длинное платье, надеть брюки, закинуть подальше классика. Вторая упорно сидела в платье, делала вид, что ей очень интересно читать.
На очередной станции Алексей вышел на перрон проветриться. Купив в киоске «Союзпечати» газету с кроссвордами, он придумал, как привлечь к себе внимание девушки. Взобравшись на свою полку, Лешка приступил к разгадыванию кроссворда. Все слова оказались знакомыми, но он все же решил отвлечь Асю от книги. Она без труда ответила на его вопросы, поразив эрудицией и подогрев еще больший интерес к своей особе.
Отложив книгу, Ася с интересом смотрела на молодого человека, ожидая новое задание.
– Ася. Забирайтесь сюда. Полка свободна. Так удобнее будет, – предложил Лешка, кивая на пустую соседнюю полку.
– Мне нужно переодеться, – ответила Ася и, полезла за своим чемоданчиком.
Буквально через десять минут она вернулась в спортивных брючках и майке. Сзади ее можно было принять за мальчика. Ловко взобравшись на полку, она подмяла под себя подушку и, положив на нее подбородок, с интересом посмотрела в окно. Теперь она была настоящая, с живыми человеческими эмоциями, без напускной неприступности. В ее смеющихся глазах отражались мелькающие за окном населенные пункты, леса и реки. Она безмятежно улыбалась, наслаждаясь видом. Алексей невольно залюбовался ею. Была в ней, в такой естественной девушке – пацанке, какая – то внутренняя красота. Ему захотелось протянуть руку и дотронуться до черного завитка, непослушно спадающего на шею, погладить по загорелой щеке. Но Алексей боялся спугнуть ее естественность. Боялся, что она опять превратится в барышню – недотрогу. И поэтому лежал тихонько, подперев голову рукой и смотрел на девушку, не отрывая взгляда. Именно в эти самые минуты у Лешки внутри что-то ёкнуло и он понял, что пропал и теперь не сможет жить без этих глаз, носа и улыбки. Они тихонько болтали, как старые знакомые. Тем более что общих тем было море. Как выяснилось, Ася учится в пединституте, окончила первый курс и едет в гости к бывшей однокласснице. А Алексей в свое время окончил педучилище и сейчас учился в консерватории. Еще их объединял велоспорт, любовь к лошадям и классической музыке.
Ночью, на какой- то станции была остановка аж на пятнадцать минут. Алексей с Асей вышли подышать свежим воздухом. Он нежно взял девушку за руку. Она не отстранилась, только доверчиво посмотрела в глаза и улыбнулась. Какое это было наслаждение, просто молча ходить вдоль перрона. Ощущать ночную прохладу после душного вагона. И как коротки, оказывается, пятнадцать минут! Просто раз – и все. Почему такие минуты не длятся вечность?
Вернувшись в купе, заняли прежние позиции. И под сонное посапывание соседа снизу, продолжили прерванный прогулкой, разговор. Заснули уже под утро.
На следующий день, после обеда поезд остановился на большой станции. Алексей, открыл дверь тамбура не со стороны перрона, а с противоположной. Попал на междупутье, где находились краны с водой и заправочные шланги, напоминающие пожарные. Умывшись, он побежал в купе и потащил Асю за собой, обещая показать рай. Открыв воду и взяв шланг в руки, он радостно скомандовал: «Купайся!» Ася, громко смеясь, стала под струю воды прямо в одежде, подняв руки вверх и закинув назад голову. Алексей, не оставив на теле девушки ни одного сухого места, тоже встал под струю и облил себя с ног до головы. Закрутив кран, он вплотную подошел к Асе и, обхватив своими ладонями ее голову, нежно поцеловал в губы. Она закрыла глаза и задержала дыхание. Потом засмеялась и побежала в вагон, громко шлепая мокрыми тапочками.
После освежающего душа появился просто зверский аппетит. Алексей сбегал в вагон – ресторан и притащил, вопреки всем правилам, две порции гуляша с гречкой и салат. Проводница Леночка поворчала для приличия и улыбаясь, спросила: «На свадьбу хоть позовете?» Лешка с набитым ртом пообещал позвать ее на свадьбу свидетельницей, а Ася краснея, опустила взгляд в тарелку и жевала молча.
Ночь опять прошла без сна в разговорах. Но теперь Алексей лежал на одной полке с Асей. Сначала она запротестовала, с ужасом в глазах, кивая на соседа снизу. Но Лешка шепнул ей на ухо, что тот спит как хорек, чмокнул в щеку и, устроившись поудобнее, спросил у перепуганной Аси: «Так на чем мы остановились?» Постепенно ее голова перекочевала к нему на плечо и он нюхал ее волосы, наслаждаясь запахом трав. Сердце от восторга стремилось выпрыгнуть из груди, пытаясь пробить грудную клетку. Оно громко и часто стучало. У Аси же сердце билось ровно, но щеки окрасились в бурачный цвет. А когда Леша поцеловал ее в губы, то и они заалели. Дыхание стало прерывистым и горячим.
– Аська, ты совсем не умеешь целоваться, – прошептал он смеясь.
Девушка вдруг сжалась в комок и, отпихивая его от себя, выдавила:
– Леша, иди к себе.
Лешка попытался ее поцеловать, но она отвернулась от него, отпихивая от себя рукой. «Дурак! Кретин! Самый настоящий кретин! Зачем я это сказал?», – ругал себя Алексей, лежа на своей полке и поглядывая на Асю. Она закуталась с головой в простынку и не шевелилась.
Проснувшись утром, Алексей обнаружил ее сидящей на нижней полке с книгой в руке. На его приветствие она сухо кивнула и продолжила чтение. Девочка—пацанка опять превратилась в девушку – недотрогу. Правда, платье она надевать не стала.
Лешка, чувствуя себя виноватым, вился ужом. Принес ей кофе с ароматными булочками. На очередной станции купил мороженое и шоколад. Пытался рассказать что- то смешное и интересное. Едва улыбнувшись, она возвращалась к чтению.
Приближался конец Лешкиного путешествия. Он переоделся, сложил вещи.
– Ась, поехали ко мне. Погостишь денька два-три, а потом к подруге, – с мольбой в голосе произнес Алексей, подсаживаясь к девушке. Ася удивленно подняла на него глаза.
– Что? Ты уже выходишь?
– Да. Через двадцать минут моя станция. Прости меня, я ночью глупость сказал. Ась, пойдем со мной.
Девушка смотрела на него доверчивыми глазами и улыбалась.
– А чем мы будем заниматься?
– Гулять будем. У нас очень красивые места. Речка есть. Можно купаться сколько хочешь, хоть целый день. А вечером в кино. Я тебя со своими бывшими одноклассниками познакомлю.
И тут Лешка осекся. Как он ее им представит? Если привез девушку в деревню, то невесту. А какая она ему невеста? Знакомы три дня. Ну, целовались. Так что ж теперь, жениться что ли? Нет. Он к этому не готов.
Заметив появившуюся задумчивость на лице Алексея, Ася грустно произнесла:
– Я бы с удовольствием. Но что подумают обо мне твои родители? Только познакомились и сразу в гости.
Родители!.. О них-то Лешка и не подумал. Отец, он уверен, нормально отнесся бы к визиту девушки, а вот мама… Она отличалась пуританской строгостью. Одним словом – учительница. Был в его жизни неприятный эпизод. Когда мама не пустила на порог девушку, с которой Лешка пытался дружить в 10 классе. Из девушек она признавала только его одноклассниц, которых знала с детства. Все остальные для нее были гулящими, безнравственными девками. А это вообще девушка с поезда. Кто она? Откуда? Понарассказывать о себе можно все что угодно. И Алексей засомневался: «Может, не надо было приглашать в гости?»
Видя его нерешительность, Ася продолжила:
– Да и подруга ждет. Волноваться будет.
– Ну, как знаешь, – коротко ответил Алексей, выдохнув с облегчением.
Чтобы окончательно прекратить этот разговор, он пошел по вагону попрощаться со знакомыми пассажирами.
Алексей, вернувшись домой, обнаружил, что родителей нет. Он по своему обыкновению, не предупредил о приезде. Соседка сказала, что они уехали к папиным родственникам. Лешка два дня жил один. «Трус. Так мне и надо. Такую девчонку потерял!»
На следующий день вечером Алексей Юрьевич, так и не остыв от воспоминаний юности, полез в свой старый чемодан, пылящийся под кроватью. В нем он хранил свои школьные, студенческие фотографии, дипломы, грамоты и ту самую книгу, которую оставила на память Ася. Он ее так и не прочел.
Усевшись поудобнее в кресло, начал читать. В каждой строчке Тургеневской «Аси» он узнавал себя и ту Асю. Обе Аси были похожи внешне и поведением. А он струсил так же, как главный герой. Побоялся общественного мнения, ответственности и потерял навсегда. Читая книгу, он заново пережил вдруг возникшую и тут же потерянную любовь.
На предпоследней странице, крупным почерком было написано: «Мой телефон 32-3-72. Код 871. Ася»
Игра
Пашка подошел ко мне сзади, положил свои теплые большие ладони на мой живот и шепотом спросил:
– Как поживает наша Кирочка? А может все-таки Сашка?
Я неопределенно пожала плечами и ловко перевернула подрумянившийся блин на сковородке. Уже вторую неделю мы играем в игру «Лиля беременная». Если честно, то быть беременной очень даже приятно. Паша окружил меня трепетной любовью и своим безграничным вниманием. За столом все лакомые кусочки достаются мне.
Я набралась наглости и начинаю этим пользоваться. Позволяю себе немножко полениться, поспать подольше и иногда даже не приготовить ужин. Волшебные слова: «Меня подташнивает» – ключ к моему безделью и сочувствию со стороны Пашки.
Сначала я пыталась ему объяснить, что у меня просто задержка, перебои с циклом, а не беременность. Но Паша и слушать меня не захотел, тут же объявил себя будущим отцом ребенка. Я в шутку подыграла ему и теперь сама втянулась в эту ложь с моей стороны.
Каждое утро у меня начинается с теста на беременность и, я вижу одну четкую полоску, которая говорит, что не будет никакой Киры и никакого Сашки. Каждое утро я собираюсь показать ему эту полоску, но сдерживаюсь.
Мне жалко рушить его иллюзии и в тоже время ужасно стыдно врать. Мы долго выбирали имя для нашего ребенка. Я сказала, что хочу девочку Киру. Паше это имя не нравится, но он согласился, только чтобы не расстраивать меня. Потом признался, что очень хочет сына и назовет его Александром в честь своего отца.
Я знаю, Паша был бы замечательным отцом. Его не напугаешь грязными пеленками и бессонными ночами. Он это уже прошел двадцать семь лет назад, когда сам воспитывал дочь. И я это прошла со своими девочками.
Мне хочется родить ему ребенка. Хочется прожить еще одну беременность, прочувствовать каждый толчок маленькой пяточки. Это так приятно – знать, что внутри тебя живет крошечный человечек, который видит мир твоими глазами.
Я бы постаралась показать ему все самое лучшее: первые лучи восходящего солнца и малиновый горизонт заката, чарующую синеву моря и пушистые как пух облака, радужно переливающуюся капельку росы на траве и тугой бутон алого тюльпана, клин диких гусей в вечернем небе и божью коровку с одним черным пятнышком.
Я бы дала ему послушать самые лучшие звуки на Земле: произведения Бетховена в звучании органа, майские трели соловья, шум морских волн, перекатывающих камешки, шелест листвы на ветру и тишину до звона в ушах.
А еще мы бы с ним вдыхали аромат сосновой смолы в бору, приторно – сладкий жасмин, что растет большим кустом у калитки и нежный запах ландышей, связанных в маленький букетик. Все было бы именно так.
Но в нашем с Пашкой возрасте поздно думать о детях. Можно только играть в беременность, решать, где будет стоять детская кроватка, на каком музыкальном инструменте будет играть наш ребенок и какие книжки читать. А еще представлять меня в последний месяц беременности, когда я буду похожа на бегемота и, смеяться над этим. Меня он называет: наша мамуля. Я отзываюсь и выпячиваю живот. Перед сном Паша желает спокойной ночи всем: мне, Кире и на всякий случай Сашке. А вдруг?
Утром тест упрямо показал одну полоску. Сказать ему правду или продолжать дальше играть в беременность?
Ира – джан
Ирка была – дылдой. В школьной шеренге стояла самой первой и мальчишки – одноклассники, которые дышали ей в пупок, обзывали: «Тетя достань воробушка». Она давала им звонкие подзатыльники и косилась на старшеклассников.
В продуктовом магазине Ирку иногда назвали девушкой. Она очень этим гордилась и всячески старалась избавиться от тонких мышиных хвостиков – непременным атрибутом школьниц.
Ирка долго уговаривала и задабривала родителей, чтобы они разрешили ей подстричься под каре. Наконец, они дали добро. Она мечтала произвести фурор, придя в школу с новой прической, но не удержалась и похвасталась одноклассницам: «А я сегодня в парикмахерскую иду. Подстригаться под каре».
– Тебе не пойдет, – сказала Юля Сорока, оценивающе разглядывая Иркины мышиные хвосты, выглядывающие из – под больших белых бантов.
– Это еще почему? – обиженно спросила Ирка.
– Волосы у тебя тонкие. Будут висеть, как сосульки, – пояснила, ухмыляясь Юля и, поправив свою толстую русую косу, вышла из класса.
Ирка ничего ей не ответила, только показала вслед однокласснице язык и, скорчив рожицу, сказала: «Бе – бе – бе».
«Посмотрим, что ты завтра скажешь, когда я приду с прической», – подумала она и побежала домой.
В парикмахерскую пошли с мамой. Там оказалась очень много теток разного калибра. Одни сидели с бигудями, другие с трубочками из фольги, нанизанными на волосы, третьи перемазанные краской. В парикмахерской стоял резкий запах аммиака и ацетона.
Мама подошла к рыжеволосой женщине в синем фартушке. Что-то сказала ей на ухо и кивнула на Ирку. Женщина указала пальцем на кресло под большим и глубоким колпаком – феном: «Пусть там подождет».
Ирка послушно уселась и стала ждать, разглядывая теток, похожих на инопланетянок. Мама ушла домой, готовить ужин. Тетки сновали туда – сюда. То сушились, то мыли голову и так по кругу. Вскоре Ирку согнали с насиженного места и, она пересела на высокий крутящийся стул.
Из-за ширмы вышла молодая женщина в таком же фартушке, как рыжеволосая. В руке у нее была маленькая баночка с черной краской, которую она быстро мешала стеклянной палочкой, ни на секунду не останавливаясь. При этом женщина разговаривала по мобильному телефону, прижимая его к щеке высокоподнятым плечом.
Она подошла к Ирке и стала красить ей брови черной краской.
– Мне не… – хотела остановить ее Ирка, но женщина недовольно округлила глаза, заставив замолчать и, сказала в трубку: «Да ты что? А он? А она?».
Ирка сидела, как каменная, боясь пошевелиться и посмотреть на себя в большое овальное зеркало. Женщина на несколько минут скрылась за ширмой. Потом вынырнула оттуда, все так же прижимая телефон к уху. Протерла Иркины брови, ваткой смоченной какой-то жидкостью и сказала: «Готово».
Ирка повернулась к зеркалу и не узнала себя. На нее смотрела совершенно незнакомая армянская девочка с черными широкими бровями. Ирка в ужасе закрыла лицо ладошками и побежала домой, подсматривая сквозь узенькие щелочки между пальцев. Больше всего на свете она боялась встретить кого – нибудь из знакомых.
Дома Ирка пыталась отмыть брови хозяйственным мылом, стиральным порошком и даже «Пемолюксом». Кожа вокруг бровей покраснела и опухла. Слезились глаза, а краска не поддавалась отмыванию. Вот что значит качество.
На следующий день в школе Ирка получила новое прозвище – Ира – джан. Под каре она так и не подстриглась, но зато сделала спиральную химию, от чего еще больше стала похожа на армянку.
Анфиса
В кармане брюк Игоря Анатольевича неожиданно завибрировал телефон, заставив его замереть на несколько секунд. Он перестал жевать кусок жареного мяса и, прислушался. Беззвучную вибрацию сменил траурный марш Шопена. Игорь Анатольевич тяжело вздохнул и быстро пережевывая, полез в карман за телефоном.
На экране высвечивалась, без сомнения, надпись: «Анфиса». Так звали кошку, чья хозяйка не давала покоя Игорю Анатольевичу – лучшему ветеринарному врачу небольшого городка N. ни днем, ни ночью, вот уже трое суток. И что самое печальное, что он не смог поставить диагноз Анфисе. На его высокопрофессиональный взгляд кошка была абсолютно здорова. На хозяйский же взгляд, она была при смерти.
За эти трое суток Игорь Анатольевич лично осматривал Анфису восемь раз под неумолкаемые причитания ее хозяйки – ухоженной пышногрудой блондинки лет пятидесяти.
Траурный марш, разливающийся по кухне ветеринарного врача, не сулил ничего хорошего. Игорь Анатольевич окинул печальным взглядом румяные свиные ребрышки и воздушное картофельное пюре.
– Алло, – сказал он, как можно буднично.
– Игорь Анатольевич! Срочно приезжайте! Анфисочке совсем плохо, – истерично завизжал телефон.
– Валентина Федоровна, успокойтесь. Что произошло?
– Она… Она упала с дивана. Приезжайте скорее – в трубке послышались всхлипывания и, Игорь Анатольевич сдался.
– Хорошо. Сейчас буду.
Оживленные и украшенные гирляндами разноцветных фонариков улицы и елки остались незамеченные Игорем Анатольевичем. Вся эта предпраздничная суета шла сейчас мимо него, никак не затрагивая. Да и вообще у него было предчувствие, что и праздника то не будет, если он не поймет, что происходит с Анфисой. Колоть витамины упитанной холеной кошке было делом совершенно бестолковым, но в данном случае единственным, чтобы хоть как-то спасти репутацию лучшего ветеринара города. Совсем ничего не назначить своей пациентке он не мог. Не поставить диагноз тоже. Поэтому пришлось выдумать на ходу несуществующую, но крайне редкую кошачью болезнь под названием «Острая нетипичная дезориентация». Признаками болезни были, по словам хозяйки: слепота, отсутствие обоняния, потеря аппетита. Теперь вот еще и с дивана упала.
– Полная дезориентация, – сделал заключение Игорь Анатольевич, подведя тем самым итог своих раздумий.
Анфиса – яркая представительница шотландской вислоухой породы привычно возлеживала на своем мягком диванчике оливкого цвета, гармонично втиснутого на балкон. Рядом с диваном также привычно стояли полные керамические миски, предназначенные явно для собак, с сухим и влажным кошачьим кормом, и водой.
Как не пытался вразумить хозяйку Игорь Анатольевич, что кормить лучше каким – то одним видом корма, та и слушать не хотела. «А вдруг Анфисочке захочется».
Если судить по габаритам Анфисочки, то можно сделать вывод, что есть ей хотелось всегда. И только три дня назад, по словам Валентины Федоровны у кошки пропал аппетит. Она тыкалась мордой в кормушку. Ела не спеша. Осторожно. К тому же ходила неуверенной поступью, слегка пошатываясь. «Это от голода», – всхлипывала хозяйка, глядя на свою любимицу.
Игорь Анатольевич присел на краешек дивана рядом с Анфисой и погладил ее по голове. Кошка брезгливо поморщилась и попыталась отстраниться. Ее огромные оранжевые глаза смотрели на него внимательно и не по – доброму. Игорь Анатольевич бесцеремонно потрогал пальцем кошачий нос. Он был, как и положено прохладным и влажным. Этого Анфиса стерпеть уже не смогла, попятилась назад и грозно зашипела.
На кухне истошно засвистел чайник и хозяйка, стоящая до этого за спиной Игоря Анатольевича, убежала. Он выковырял ногтем кусочек мяса, застрявший у него между зубов. Зачем – то понюхал его сам и сунул под нос Анфисе. Другая кошка на ее месте тут – же слизала бы подношение или хотя бы понюхала. Эта же отпрянула от руки и отвернулась.
«Такое ощущение, что у нее пропал нюх», – рассуждал Игорь Анатольевич, рассматривая кошку. И чем больше он на нее смотрел, тем больше ему казалось, что с ее мордой что-то не то. Но что?
Прибежала Валентина Федоровна и засопела за спиной, мешая думать. По дороге к ней Игорь Анатольевич уже придумал план спасения новогодних праздников. Он заберет Анфису к себе домой для круглосуточного наблюдения. Иначе не видать ему привычного и шумного застолья в кругу родных и друзей. Только вот осталось озвучить это предложение хозяйке. Вряд ли она согласиться расстаться со своей любимицей, но попытаться стоит. Иначе все пропало.
Начал он осторожно:
– Валентина Федоровна, я вам уже говорил, что у вашей Анфисочки редкая болезнь
– Да-да-да. И откуда такая напасть на нашу девочку.
– Валентина Федоровна, чтобы изучить и понять до конца, как нам лучше лечить Анфису, я бы хотел забрать ее к себе. На время.
– Но как же… – начала было Валентина Федоровна.
– Это для ее же блага. Подумайте хорошенько. Не смею настаивать, но… настойчиво рекомендую согласиться с моим предложением.
Валентина Федоровна беспомощно оперлась о дверной косяк и заплакала.
– Не волнуйтесь. Все будет хорошо. Я ее обязательно вылечу, – затарахтел Игорь Анатольевич, заметив, что хозяйка дала слабину.
– Вы ее хотите прямо сейчас забрать? – спросила она дрожащим голосом.
– Могу вечером. Как вам будет удобно.
– Вечером. Если можно. Я соберу ее принадлежности.
Игорь Анатольевич быстро встал с дивана и направился к выходу, желая как можно быстрее сбежать отсюда, чтобы не слышать всхлипываний Валентины Федоровны. В узком и темном коридоре ему в живот врезалось что-то маленькое и костлявое.
– Ой! Ой! – запищало оно тоненьким голосом.
Загорелся свет, включенный шедшей сзади хозяйкой и, Игорь Анатольевич увидел перед собой девочку лет пяти – шести с несуразно короткой челкой и огромными карими глазами на худеньком личике.
– А кто это у нас такой шустрый? – мягко спросил он, наклонившись над девочкой.
– Лена, я же тебе сказала не бегать, – принялась ее отчитывать Валентина Федоровна и добавила, уже обращаясь к доктору:
– Это мне любимый сыночек внученьку подкинул, а сам уехал отдыхать в Таиланд. Вот и воюем. Купила ей такую красивую куклу, Игорь Анатольевич, а она ее подстригла. И себе вон челку подравняла.
– Я парикмахером буду, – сказала девочка, глядя исподлобья на бабушку.
– Конечно, будешь, Леночка. Самым лучшим парикмахером на свете – ответил за бабушку Игорь Анатольевич, улыбнулся девочке и радостно выпорхнул из квартиры. Его осенило.
Кто бы мог подумать, что кошачья болезнь совсем не болезнь, а проказа маленькой худенькой девочки. Но выдавать ее он не собирался. У нее и без того отношения с бабушкой совсем не близкородственные. А если бабуля узнает, что внучка остригла ее любимой Анфисе усы, то ей точно несдобровать.
Да. Именно усов – то и не хватало на кошачьей морде, поэтому она казалась Игорю Анатольевичу какой-то не такой. Ну и симптомы болезни теперь вполне понятны. Без усов, то есть вибриссов кошки, как слепые. У них пропадает и осязание, и обоняние.
«Все! Диагноз поставлен! Теперь можно жить и встречать новый год спокойно. Праздник спасен. А кошка? Да, пусть у меня поживет. Может хоть чуток похудеет. Ей будет на пользу», – радовался Игорь Анатольевич, возвращаясь домой.
Варежки
Предпраздничная суета. В супермаркете не протолкнешься. Держу в руке совсем небольшой список продуктов и клятвенно обещаю сама себе за его рамки не выходить. В итоге вышла из магазина с двумя полными пакетами и полупустым кошельком.
После душного помещения, в лицо дунул холодный ветер. Мороз пощипывает нос. Я поежилась и направилась к остановке. Пропустив несколько полных маршруток, поняла, что сегодня доехать до дома не судьба. Сама бы втиснулась, но пакеты…