Чистильщик засоров в моей голове: история одного смыва

Глава 1

– С обратной стороны тоже? – спросил Юни, переворачивая заявление.

– Как хотите, – кивнул Виталий, отпивая остывший кофе. – Можете хоть галочку поставить вместо подписи, – он взял ручку и чирикнул по краю бумаги. – Вы главное работайте, а бумажки перерисовать мы всегда успеем.

– Не боитесь проверок?

– Парень, да я сам себе проверка, – усмехнулся управляющий бизнес-центра. – Мы не банк, чтоб нас проверять, – он поправил пиджак, отклоняясь на спинку кресла. – Кому в Канде сдалось наше жалкое пристанище для нищих предпринимателей, у которых не хватает денег на нормальный офис?

«Кому вообще сдался район Канда,» – подумал Юни, едва сдерживая смех.

– Не забивайте себе голову, молодой человек, – Виталий перемешал холодную жижу с давно растворившимся сахаром в кружке. – С набегами от санслужбы и налоговой я разберусь. А вы, будьте добры, выполняйте работу, на которую я вас нанимаю.

– Конечно, извините за вопрос, мне просто было интересно.

– Вы до нас вообще где, кхм, трудились? – спросил он, поднимая заявление со стола.

– У-у-борщиком, доставщиком, кассиром… – начал перечислять Юни, вспоминая, что он только что вписал в бланк.

– Ага, – промычал Виталий, поправляя очки и всматриваясь в заявление о приеме на работу. – И отовсюду выгоняют?

– Нет, – мотнул головой Юни, придумывая причину. – Сам ухожу.

Управляющий выпучил глаза, опустив бумаги на стол, а затем рассмеялся.

– Какой вы, – он хлопнул в ладоши, – своенравный сотрудник.

– Нет, вы неправильно поняли, – Юни попытался исправить ситуацию, неловко улыбаясь, – просто я переезжал, и…

– Да мне посрать, – вздохнул Виталий, а затем кивнул. – Сейчас вы, надеюсь не собираетесь никуда переезжать? – он собрал руки в замок и опустил их на заявление, на котором ещё не стояла печать.

«Сучка Киён, опять приходится вместо неё проводить нормальное собеседование. Почему это нельзя было узнать раньше по телефону? Нахер мне такой сотрудничек?»

– Нет, больше не собираюсь, – ответил Юни, выпрямляясь.

– А расскажите, пожалуйста, – управляющий вновь обратился к бланку и постучал по нему пальцами, – вот вы написали, что окончили Токийский университет.

– Да, – уверенно отозвался парень.

– С отличием.

– Да…

– Факультет информационных технологий.

«Я дурак, я дурак,» – думал Юни, проклиная себя за то, что не поставил в этом пункте прочерк.

– По специальности не пробовали работать? – нахмурился Виталий, и светлые брови исказились в грозную дугу.

– Понимаете, я… – нервно посмеялся Юни.

– Нет, вы не подумайте, я не учу вас жизни, – поднял руки тот. – Бог с вами! Просто интересно.

Парень не успел придумать ответ, как управляющий продолжил:

– Неужели вы настолько тупой, что ни один, извините меня, третьесортный айти стартап вас не взял хотя бы на стажировку?

Юни замешкался, а Виталий продолжил говорить, вставая из кресла.

– У нас арендовывают опенспейсы парочка таких. Может, я ваше заявление им отнесу? Авось рассмотрят, – он вытянул руку с бумажками в сторону двери. – Можете не благодарить, я понимаю, как сейчас сложно найти связи.

– Я пошутил, – Юни осторожно пожал плечами, а затем попытался смахнуть челку со лба резким поворотом головы.

– А? – Виталий перевалился через стол, наклоняясь к парню. Пуговицы на его пиджаке зацепились за подставку для ручек. Она свалилась, и содержимое рассыпалась по полу.

– Думал, – парень быстро наклонился, начиная собирать ручки. – Что так будет больше шансов устроиться, – он выглянул из-под стола и положил горсть ручек обратно в пластиковый органайзер.

– Кхм, – зажмурился Виталий, снова падая в кресло – но это же не шутка, – он строго посмотрел на Юни, скрещивая руки.

Парень напрягся.

– Это ложь, обман, подхалимство, если хотите, но точно не шутка, – продолжил управляющий, цокая языком. – Шутка должна быть, в первую очередь смешной. Вот, например, знаете, как появились японцы?

– Как? – ответил Юни, сдерживаясь, чтобы не выдать краткое содержание курса истории.

– У чукчей родился умный мальчик. И они его выгнали, – произнес Виталий, постепенно заливаясь смехом.

Парень скривился в ответной улыбке.

– Вот это шутка, понимаете? – управляющий самодовольно показал палец вверх.

– Простите, «чукчи?», – переспросил Юни, пытаясь понять, что значит это слово.

– Ну, эти, с Чукотки, – удивленно ответил тот, а затем махнул на парня рукой. – Вам бы туда съездить. Кхм, – Виталий едва сдержал смешок. – Там природа красивая. Будете чувствовать себя, как дом…

Раздался стук, и без приглашения в кабинет зашла женщина с ярко красным каре. Её каблуки звонко постукивали по полу, а ноги едва шевелились под узкой юбкой-карандашом.

– У нас планёрка, – твердо заявила она, показывая на свои наручные часы.

– Планёрка? – вылупился Виталий, поправляя очки. – Нет, сначала у меня к тебе пара вопросов, Киён.

– Отказываюсь отвечать.

– Нет, ты послушай, – он вновь вскочил из кресла, направляясь в сторону женщины. – НА-ХУ-Я, – заорал он ей на ухо, перейдя с японского на русский. – ТЫ ОТПРАВЛЯЕШЬ КО МНЕ КАКИХ-ТО НЕАДЕКВАТОВ? ПОЧЕМУ Я САМ ДОЛЖЕН ПО ВТОРОМУ КРУГУ С НИМИ ОБЩАТЬСЯ?

Киён, не меняясь в лице, равнодушно слушала его, закрываясь ладонью от летящих слюней.

– Мне стоит уйти? – подал голос Юни, смотря на них и не понимая ни слова.

– Завтра к 7:00, – ответил Виталий по-японски и открыл дверь. – До свидания коллега, – он добродушно поклонился, провожая его. – Жду не дождусь, когда наши туалеты, наконец, отмоют, потому что, – он снова повернулся к Киён, – ОСТАЛЬНЫЕ ЧИСТИЛЬЩИКИ ХАЛУРЯТ! ВОТ НАПРИМЕР, САЭКО, ЕБАТЬ ЕЁ В РО…

Юни кивнул, поклоняясь в ответ и поспешил выйти в коридор, оставляя этих двоих дальше ругаться на чужом языке.

«Получилось,» – выдохнул он, чувствуя, как перестают краснеть щёки.

Парень прошел дальше по этажу в поисках туалета. Ему не столько хотелось справить нужду, сколько ознакомиться с новым рабочим местом.

Деревянная дверь с табличкой «WC» и тонким слоем плесени внизу оказалась в самом конце коридора.

Юни зашёл внутрь, готовясь к худшему, но внутри уборная выглядела вполне прилично: ровная белая плитка, зеркало, натёртое до блеска, флаконы, полностью забитые мылом и серебристые сушильные машины. Из динамика у потолка звучала тихая музыка, которую нарушал редкий «бульк» из крана с наклейкой «сломано».

Он зашел в кабинку и, расстегивая брюки одной рукой, второй – вытащил из кармана телефон.

Я: Всё, устроился

Аки-Плаки: 😅???

Аки-Плаки: КУДА?

Я: Я же вчера говорил

Пересланное сообщение:

Я: Нахер Exel, лучше пойду толчки драить

Аки-Плаки: ЧТО? XD

Аки-Плаки: Я думал ты стебался вчера

Аки-Плаки: Так куда конкретно???

Я: К какому-то русскому иммигранту.

Аки-Плаки: ТАК ТЫ У НАС ТЕПЕРЬ ПОЛОМОЙКА?? 💦Я: Виталию 😅

Аки-Плаки: 💦💦💦

Аки-Плаки: А может, мне отдраишь хату?

Аки-Плаки: Для начала

Аки-Плаки: ПОТРЕНИРУЕШЬСЯ 😇😇😇

Я: 30000 йен.

Аки-Плаки: Ой-ой. Это за какие-то доп. услуги?

Аки-Плаки: Что за цены!!

Аки-Плаки: Мне просто прибраться, не надо вылизывать пол👅

Аки-Плаки: 1000 максимум. Ну, может, 1500, если еще люстру протрёшь.

Я: 🖕

Аки-Плаки: АХАХАХАХ

Юни, хихикая вслух, поднимает взгляд и замечает табличку на двери туалета:

«СМЫВАТЬ вне зависимости от поставленных задач и достигнутых результатов!»

Он сразу же поднимает телефон и фоткает надпись для Аки.

Аки-Плаки: 😂😂😂😂😂😂

Аки-Плаки: Ты придумывал?

Я: Нет, к сожалению 🤡

Аки-Плаки: 💦💩🪠🚽🚽🚽🧻🛁🛀

Аки-Плаки:🪒🧹🌚😺🤡👹💩👻☠️☠️😈

Аки-Плаки: 🤮🤮🤮🤮🤮🤮

Пока друг перебирал все самые отвратительные смайлики, Юни начал печатать следующее сообщение, пытаясь рассказать про все странности этого места, включая странные шутки от управляющего, но сразу же понял, что это надолго. Поэтому парень зажал кнопку записи голосового сообщения.

– Короче, этот Виталий…

Внезапный скрип снаружи заставил его дёрнуться, роняя телефон.

– ЧЁРТ! – только и успел он сказать перед тем, как услышал «плюх» и почувствовал россыпь мелких капель на ягодицах.

«И ради этого я терпел до премии, » – с горечью подумал он, глядя, как новенький iPhone 16 тонет. – «Динамик… микрофон… Всё придется чистить,» – скулил он в мыслях, пытаясь достать его. – «И руки мыть с хлоркой».

Тут он почувствовал, как рука натыкается на что-то плотное, похожее на затвердевшее желе, и сразу же отпрыгнул, встряхивая кистью как можно дальше от себя.

Из слива начала хлестать черная жижа, она пузырилась будто кипящая вода, и пар поднимался всё выше, загораживая свет от лампы.

Юни попятился в угол кабинки, наблюдая как над ним нависает огромная черная тень.

Бесформенная вонючая масса с кусками грязи, окурков и волос выросла в двухметровую горку. Из неё начали выпадать куски, и просветы от них постепенно принимали форму глаз и пасти.

– РРРРарар!

Парень пригнулся, пытаясь спрятаться от вылетающих из рта монстра ошмётков. Он схватился за ёршик и, не глядя, направил его вперёд.

– Хррр… Гррраа!

Чудовище начало вытягивать из себя желе-отростки и пытаться отобрать ёршик.

Юни сразу же отпустил «оружие» и прижался к полу. Он поднял руку, пытаясь нащупать щеколду и выбраться. Она никак не поддавалась. Ни вправо, ни влево.

– Ай! – вскрикнул парень от неожиданности, когда дверь резко открылась вовнутрь, и прижала его к стенке. Кабинка пошатнулась, после чего выбитая дверь упала наружу.

В проеме стояла высокая блондинка в костюме горничной, держа в руках швабру как автомат. Она прицелилась в глаза монстру, затем прыгнула и с размаху ударила по нему, разрезая эту кучу поперёк.

Желейна грязь начала опускаться, медленно утекая обратно в слив. Горничная, рыча от напряжения, толкала её вниз, держа швабру двумя руками и упирая ногу в обод унитаза.

– Ты бы хоть штаны подтянул, – бросила она в сторону Юни, скорчившегося в углу.

Тот быстро поднялся, лихорадочно натягивая брюка и застёгивая ремень.

Женщина отходит, небрежно закидывая швабру на плечо, и наступает на выломанную дверь.

Юни ошарашенно смотрит на неё, обходя унитаз, в черных кляксах и остатках грязи.

– У меня…

Он не может решиться обернуться.

– Телефон туда упал, – говорит показывая большим пальцем назад. Дрожь в руке становится острее.

Блондинка останавливается и ухмыляется, не оборачиваясь.

– И?

Она снимает перчатки, затем достает из кармана помаду и начинает поправлять макияж, с презрением и насмешкой смотря на Юни через зеркало.

– Что мне теперь, обосраться?

Парень разводит руки, чувствуя, как челюсть сводит от непонимания.

«Голосовое сообщение. Оно отправилось или нет? Аки слышал что-то?»

– А мне?!

Он чувствует грязь везде, на рубашке, на брюках, под ногтями и в носу. Тянется вытереть лицо, но тут же отдергивает руки.

– Сделайте что-нибудь, – Юни направляется ближе к уборщице, обходя треснутую дверь на полу.

Та резко оборачивается, сверля его стальными глазами.

– Нет уж, давай сам.

Ухмылка заставляет его отступить.

Блондинка поднимает швабру с пола, не отрывая взгляда.

– Ч-что значит сам? – парень продолжает пятиться обратно к кабинке. – А если эта хрень опять вылезет?

– Ныряй! – приказывает она, представля швабру к его подбородку.

– Как?! – он поднимает руки, сдаваясь.

Юни видит, как она замахивается, и сразу же зажмуривается, пряча голову руками.

Ничего не происходит.

Тогда он осторожно разлепляет глаза, с удивлением замечая, что девушка лежит на полу, корчась от боли.

Музыка из динамика начинает искажаться, переходя на шипение,

– Извините, я… Пойду, – бормочет, срываясь к выходу.

– Обосрыш… – процеживает уборщица сквозь зубы, когда за ним захлопывается дверь.

***

– Простите, если эти звучит глупо… и нелепо… но они теперь повсюду. В каждом унитазе. Дома, в ТЦ, да даже в вашем центре. Эти твари преследуют меня…

– Вам не нужно извиняться, – улыбнулся психотерапевт, записывая за ним в блокнот.

– Я уже два дня не могу спокойно сходить посрать… Вы вообще в курсе, каково это? – запинаясь, закончил Юни.

– Это печально, я вас понимаю. Давайте попробуем разобраться, что случилось.

Юни тяжело вздохнул, пряча лицо в ладонях от бессилия.

– Вы сказали, что пошли на то собеседование, потому что решили поменять место работы. Расскажите, с чем было связано такое решение?

– Устал.

– Какой у вас стаж на прошлом месте?

– Два года, – сдавленно произнёс парень, смотря в пол.

– Если устали, почему не отдохнули после увольнения, а сразу стали искать новое место?

– Думал, что в новой сфере мне будет легче.

– Как часто до этого вы брали отпуск? На прошлом месте.

– Ни разу.

– Почему? – поднял брови психотерапевт.

– Не знаю. Некогда было, – нетерпеливо протараторил Юни, стуча ботинком об пол.

– Ваши близкие беспокоились о вашем состоянии? Может быть, советовали сделать перерыв или обращали внимание на ухудшение вашего самочувствия, режима, внешнего вида?

***

За день до Происшествия

– Мне не всрались ваши красные аттестаты и дипломы! – кричал Юни, разбивая локтем стеклянную дверь шкафа. – Зачем, вот скажите мне, зачем?! Надо было столько лет меня дрючить ради того, чтобы я корячился на каких-то ушлёпков? – он вытаскивал школьные и университетские альбомы, тетради, учебники, спортивные медальки и разбрасывал их по залу, пока родители неподвижно сидели на белом матовом диване посреди огромного зала их особняка. – Вы совсем с ума сошли?

– Юни, возьми себя в руки, – вздохнул отец, проводя рукой по скатерти на журнальном столике. – Если у тебя что-то не получается на работе, то это не наша проблема, и не проблема образования. Все, малыш, ты вырос, надо брать на себя хоть капельку ответственности за свою жизнь, – мужчина увернулся от летящей в него статуэтки «Лучшая ракетка школы №1048, г. 2020».

– Жизнь? – всхлипнул, усмехаясь, Юни и хлопнул себя по ногам, – ДА КАКАЯ ЭТО ЖИЗНЬ!

– Всё, прекращай, – отмахнулся отец, вставая. Осколки хрустели под подошвой его бордовых бархатных тапок в цвет домашнего костюам.

– Не тро-О-огай меня! – Юни дёрнулся в сторону, не давая отцу схватить себя за уши.

Шудзи-сан использовал этот смертельный приём на всех своих детях, выворачивая мочки так, будто действительно их оторвет. Но в этот раз старший сын оказался слишком проворным и избежал этой участи.

Тогда отец вздохнул и начал доламывать оставшееся стекло на дверце шкафа, осторожно обходя пальцами острые края.

– Зачем я всю жизнь рвался выше головы, чтобы получать гроши и строчить код, который потом попросят переделать, а затем и вовсе снимут с меня эту задачу вообще и отправят печатать ежегодный отчет, где мне надо будет: НЕТ, НЕТ! НЕ СОБИРАТЬ ДАННЫЕ! А следить чтобы CANON i-SENSYS LBP162dw печатал ровно и с двух сторон!

– Значит в тот момент это было важнее! – повысил голос отец. – Ты учился, чтобы быть полезным обществу. Теперь общество будет решать, как правильно утилизировать твою рабочую силу.

– Утилизировать? – горько усмехнулся Юни, сжимая зубы, – Ха-ха… – он повернулся к отцу спиной и сделал несколько шагов в сторону панорамных окон. – А может мне вообще пойти дворником работать? – произнес он, выглянув на улицу. – Или кем похуже?!

– Не мели чушь, – отозвалась мать. Диван заскрипел от того, что она начала двигаться в поисках удобной позы.

– А что, они получают столько же, сколько сотрудник младшей позиции в офисе. Карьерный рост гораздо понятнее, чем в этой канцелярской параше, и кстате о ПАРАШЕ! Лучше я буду ковыряться в говне, чем в… Пап!

Юни вскрикнул от того, что ему в затылок прилетела бронзовая звезда с международной олимпиады юных техников.

– Милый, зачем? – вздохнула мать. – А если бы ты окно разбил?

– Оно пуленепробиваемое, Мисаки.

Юни стоял у окон, потирая затылок – шишка от старой награды уже набухала, но он даже не морщился. Боль в голове была мелочью по сравнению с тем, что клокотало внутри: ярость, обида, чувство, что всю осознанную жизнь он стремился к бессмысленной и бесконечной цепочке из дедлайнов и отчётов.

– Вы хоть понимаете, что врали мне всю жизнь? – Юни резко развернулся к родителям. – «Учись, сынок, будешь большим человеком!» Ага, большим дураком! Зачем все эти светские беседы за ужином, плаванье, рисование. Чтобы потом кофе носить уважаемому господину Хике?

– Заткнись, – отец шагнул к нему и дал пощечину. – Я хотел предложить тебе место у себя. Думал, ладно уж, раз ты не можешь адаптироваться ко взрослому коллективу, помогу маленько на ноги встать. Наперекор своим принципам. На все был готов, чтоб перестать слушать твое нытье. Но после твоих сегодняшних «исполнений» Юни-чан…

– Да у тебя там такой же бардак, я уверен, – парень выпрямился, сверкая глазами. – Набираете лучших выпускников и делаете из них рабов за йену в час, – он выдохнул, отводя взгляд к окну и ловя взглядом дворника в ярко оранжевой униформе. – А этим хоть понятно, за что платят. Прочистил улицу – и свободен. А в офисе? Сидишь, пялишься в монитор, пока шеф не решит, что ты недостаточно быстро выполняешь его тупейшие поручения. Я лучше с плесенью, вениками и мусорками, чем с вашей корпоративной этикой.

Мать встала с дивана и подошла к ним, шурша меховыми полутапочками. Юни вжался в стекло, готовясь к нотациям, но женщина начала совсем по-другому.

– Когда мы познакомились с твоим отцом, я тоже ненавидела весь этот офисный маскарад, правила и условия, чтобы подняться по карьерной лестнице, – сказала она, крутя в одной руке электронную сигарету, а в другой длинный темный локон своих волос. – Твой замечательный интеллект, достижения и опыт ни в коем случае не обесцениваются, просто нужно овладеть новыми навыками, перестать, как ты выразился, заниматься тупейшими поручениями, и начать выбирать более интересные задачи, проекты. Надо учиться быть наглее, посвящать больше времени…

– Я возвращаюсь домой в двенадцать ночи. И мне даже не платят за переработки. Когда?

– Значит ты не так распределяешь время, – мотнула головой мать.

– Я сам им не управляю! Меня постоянно о чем-то просят и ставят задачи!

– Но ты же можешь поговорить со своим старшим менеджером о приоритетах и планах на год? Вы составляли карту личного роста?

– Да, но… – на секунду завис парень. – Наверное, мне оно и не нужно, – нахмурился Юни, осознавая это чётче всего именно сейчас.

– Что? – улыбнулась мать. – Карта роста? – женщина сжала и оттянула свой локон, пересчитывая ногтем волоски.

– Развитие, проекты, общение с хрен пойми кем. Я просто хочу получать нормальные бабки, заканчивать часов в шесть без переработок, а потом… Идти тусоваться.

– Ты совсем дурак?

Юни смотрел в небо, чувствуя опустошение.

– Эй?

Мисаки легонько тряхнула за плечо, но парень остался стоять неподвижно. Он уставился на огромное облако, принявшее форму утёнка.

***

– Родители не особо беспокоились, – ответил, наконец, Юни, разглядывая дипломы в кабинете психотерапевта. Он вспоминал, как после ссоры мать впихнула ему номер врача, чтобы «полечить голову», и он никогда в жизни не записался бы к нему, если бы не тот случай в Канде.

– А друзья? – продолжил Маэда-сан. – Вам удавалось проводить с ними время, если вы так… Отдавались работе, что забывали про отпуск?

Юни помнил каждый разговор с Аки, когда тот звал его тусоваться и обижался на отговорки в стиле «мне нельзя завтра опаздывать, давай в другой раз».

– Редко, но удавалось. У меня достаточно понимающий лучший друг.

Аки-Плаки: Я ТЕБЯ УБЬЮ, ЕСЛИ В СЛЕДУЮЩУЮ СУББОТУ МЫ НЕ ПОЕДЕМ В СИНДЗЮКУ

Я: извини, у меня завтра презентация

Аки-Плаки: *удалил чат*

Психотерапевт сделал очередную пометку в блокноте, после чего продолжил:

– У вас в жизни часто бывали неприятные случаи, связанные с сантехникой? Может быть, уже когда-то роняли телефон в туалет, и это оставило печальные воспоминания?

– Нет, телефон я никогда не ронял. Но в детстве родители заставляли меня мыть деревенский туалет. Он совсем не похож на тот, что был вчера в бизнес-центре.

– Всё равно расскажите, это очень важно для составления анамнеза, – он положил руку на подлокотник и провел по нему пальцами.

– Отец только начал строить коттедж, поэтому когда мы туда приезжали – жили в пристройке. Там был обычный деревянный туалет на улице. И… Меня он всегда бесил.

Усаги кивнул, продолжая фиксировать важные пункты в свою записную книжку в кожаном переплете.

– Так меня еще и заставляли его мыть, – Юни поднял глаза к потолку, – И один раз я туда провалился.

– Как?

– Оступился, – коротко ответил парень. – И меня никто не искал дня два. А там очень глубокая яма была, и воняло…

– И тогда у вас не было схожих галлюцинаций?

– Нет.

Врач кивнул, отводя взгляд в сторону.

– Что ж, а когда вас нашли, тогда в детстве, то какая была реакция у родных? У вас?

Юни уставился в окно, где трещина в стекле напоминала кривую ухмылку. Запах лимонного освежителя ударил по самым больным воспоминаниям.

– Реакция? – переспросил Юни. – Да какая, реакция? Я два дня в говне сидел, в яме, где воняло так, будто туда срали все черти ада! Мне семь лет было, Маэда-сан, я орал, пока горло не содрал, а родители? Они, сука, думали, что я в лесу играю! Точнее – сказали так. Но когда меня вытащили, мать театрально рыдала, а отец орал, что я дебил, который не смотрит под ноги. А я? Я просто хотел сдохнуть!

Усаги поднял взгляд, его очки блеснули, как у судьи, который вот-вот вынесет приговор. Он что-то черкнул в блокноте, и этот звук – шуршание ручки по бумаге – бесил Юни так, будто кто-то скрёб гвоздём по стеклу.

– Интересно, – протянул психотерапевт, поправляя очки. – Эта травма с туалетом… она могла спровоцировать вчерашние галлюцинации. Юни-сан, – мягко сказал психотерапевт, – такие яркие образы часто связаны с подавленной травмой. Это, возможно, ваш способ справиться с чувством бессилия. Скажите, вы часто чувствуете, что мир против вас?

– Да вы не слушаете! Какие символы? Какой мир? Да мне по боку на весь мир, я хочу просто работать на обычной работе, КУДА УЖ ОБЫЧНЕЕ, ЧЕМ ДРАИТЬ ТОЛЧКИ, – он ткнул пальцем в терапевта. – Я не какой-то дебил, который себе демонов придумал! Вы врач, разберитесь и вылечите меня.

– Юни-сан, никто не говорит, что вы дебил, – сказал он спокойно. – Но ваш гнев… он говорит о многом. Давайте попробуем упражнение. Закройте глаза.

Парень стиснул зубы и нехотя зажмурился.

– Просто дышите. Вдох, выдох. Представьте теперь тот туалет из бизнес-центра. Что вы чувствуете?

– Я не хочу думать о нём.

– Юни-сан, – сказал Усаги почти шёпотом, как будто они делили какой-то секрет. – Вы не псих. Но ваш разум… он пытается сказать вам что-то важное. Вы говорите про демонов, но, может, это ваш способ справиться с чувством, что вы… застряли? – Его пальцы скользнули чуть ниже по плечу, почти к локтю, и Юни дёрнулся, но не отстранился. – Дышите глубже. Теперь представьте, что вы находитесь в туалете у себя дома.

Юни сглотнул, чувствуя, как горло пересохло. Образ нового демона в его памяти стала резче – как только он вернулся домой после того происшествия, то из родного толчка вылезло нечто. Огромный змеечервь, пахнущий как тухлые яйца, и извивающийся как размякшая макаронина из протухшего рамена.

– …после этого я выбегаю на улицу, направляюсь к МакДональдсу. И там тоже. В каждой кабинке. И в женском, и в мужском. И в туалете для инвалидов. Везде эти чудовища из мусора и отходов…»

Не выдержав, он открыл глаза, и заметил как Усаги смотрит на него, стоя рядом.

– Может, я и правда псих?

Врач покачал головой, опуская руку на плечо Юни.

– Вы просто запутались. Давайте попробуем ещё раз. Представьте, что вы держите свой телефон. Но он не упал. Вы в безопасности. Появится ли тогда какой-нибудь «демон»?