Шанхайское сияние

– Вот черт! У меня никогда не будет секса с европейской девушкой! У всех моих друзей уже был, а у меня нет. – заплакал пьяный и от того в конец откровенный китаец.

– Так, давай вот как поступим, мы сделаем селфи, как я целую тебя в щеку, а ты скажешь своим друзьям, что я сегодня была твой подружкой. Только тем, кто меня не знает! Иначе, я прибью тебя! – от неожиданности и растерянности, Аня решила снизойти и хоть как-то помочь несчастному.

– Только давай не в щеку, а в губы, – оживился Пин.

– Нет уж! Давай так, а то вообще передумаю!

Отделавшись от Пина, Ане жутко захотелось домой, тем более, что завтра им предстоял тяжелый день в лаборатории. Олеся, измученная неудобной обувью, словно ждала этого предложения от подруги. Герман и Ребекка куда-то пропали и не долго подождав Джозу, Олеся и Аня решили оповестить их о своем уходе смс, а самим как можно скорее ретироваться. Произошедшее в клубе так обидело Аню, что с этого момента, она начала подмечать все недостатки и промахи Ребекки.

Утром следующего дня в комнате девушек раздался стук в дверь. Олеся и Ребекка потягивались в кровати и явно не намеревались вставать. Мысленно осыпав своих сонных подруг ругательствами, Аня решила подняться первой и выяснить в чем причина их раннего пробуждения. На пороге стоял вчерашний герой любовник Пин.

– Аня, ты-то мне и нужна, – шепотом проговорил он. – Мне так стыдно за вчерашнее. Я там тебе глупостей наговорил…, и я был в таком состоянии… В общем, извини меня пожалуйста.

И, лзэрп щз\Э

Тем боле. юбе, что для себя она поняла, что Ребекка нравится ему больше. В знак своего хорошего отношения, Аня обняла парнишку и похлопала по спине. Пин еще раз поблагодарил подругу и удалился. 0

0Работа в лаборатории кипела и спустя две недели у каждого был готов отчет о том какого размера были животные, чьи образцы им были предложены для работы, каков был их характер, обмен веществ и к каким заболеваниям они были предрасположены. Объединяло пять разных животных одна деталь – у всех пятерых была обнаружена та или иная генетически обусловленная форма рака. Теперь стажеров ожидало редактирование этой цепочки ДНК с использованием CRISPR технологии. На этот раз начинающим ученым понадобилось гораздо больше образцов для работы. Оказалось, на территории института была так называемая ферма по выращиванию эмбрионов различных животных.

Ребята были настолько увлечены работой, что иногда забывали поесть. Бешенный темп жизни не лучшим образом отражался на стажерах. Так недомогание почувствовала Ребекка. Одним октябрьским утром проснувшись она обнаружила у себя небольшую температуру, не придав этому значения, девушка как всегда отправилась в лабораторию. Там-то и приключилась с ней большая неприятность. Подходя к своему рабочему месту Ребекка почувствовала головокружение и вдруг упала в обморок, зацепив при этом эмбрионо-инкубатор, в котором было более тридцати удачно редактированных эмбрионов.

– Ребекка, что с тобой? – первым обрушился над ней Герман, совершая хаотичные манипуляции, чтобы привести девушку в чувства.

– У меня есть навыки оказания первой помощи, – сказал Джозу, отодвинув от датчанки своего приятеля. – Если так будешь трепать ее сделаешь только хуже. Так, Олеся, сядь у здесь и подними ее ноги себе на колени.

– Нам наверно нужен аммиак? – вспомнила уроки ОБЖ Аня.

– Никакого аммиака, ты что? Хочешь ее дезориентировать! – фыркнул на нее француз, ослабляя на Ребекке одежду, а затем потирая мочки. Под умелыми манипуляциями Джозу та пришла в себя.

– Ребекка, с тобой все в порядке? – испуганно произнес Герман.

– О, я в порядке, – ответила она, схватившись за голову и испуганно озираясь по сторонам. Картина перед нею предстала ужасная: немного поодаль от ее руки лежал эмбрионо-инкубатор с открытой крышкой, а на полу возле него результат их кропотливой работы – все биологические образцы, созданные за это время, были уничтожены.

– Я посмотрю работает ли агрегат, – заявила Олеся, заметив на чем остановился озабоченный взгляд датчанки. Осторожно опустив на пол ноги девушки, она подошла к инкубатору и склонилась над ним в надежде, что хоть что-то уцелело. – Эмбрионы погибли… Инкубатор цел.

Все пятеро нервно переглянулись, создать заново 35 загубленных зародышей, казалось им сейчас нереально. Но и разочаровывать Ребекку никто не хотел. Все понимали, что набранный ими сейчас темп работы не лучшим образом сказывается на здоровье каждого и это могло произойти с любым из них.

– Кому-то надо отвезти тебя в больницу, – проговорил Джозу, осторожно поднимая девушку с пола.

– Я отвезу, сейчас же вызову такси – вызвался Герман.

– Ну что ж, а мы пока наведем здесь порядок, – понимающе проговорила Аня.

– Эх, семь моих безупречных зародышей пали смертью храбрых, – с жалостью проговорила Олеся, собирая с пола разбившиеся колбы, когда пара вышла за дверь.

– Да, работы жалко, но это могло произойти с любым из нас- одернул ее Джозу, озвучив то, что и так всем из них было понятно.

– Ничего, мы все наверстаем. Я думаю, все заметили, как легко уже стало получаться. Надо только придумать, что сказать Чэню. Я боюсь он нас линчует, – добавила Аня к словам Джозу.

– Чэню так и скажем, неужели в Китайской Народной Республике не существует человеческого фактора и люди не могут чувствовать себя плохо! – переняв настой Джозу поддержала друзей Олеся, перестав наконец сокрушаться над погибшими эмбрионами.

Джозу, Олеся и Анна возвращались домой уже поздним вечером, уставшие и измотанные они еле доплелись до своего общежития. Немного поодаль от входа в вечернем полумраке громко спорили два силуэта. Ребекка и Герман говорили полушепотом на немецком, но было понятно, что разговор между ними происходит неприятный. В конце концов, увидев ребят Ребекка отмахнулась от Германа и скрылась в дверях общежития. Немец тупо уставился ей в след, словно соображая догнать ее или объясниться с друзьями. Несколько секунд помешкав, он обернулся к товарищам и хотел что-то сказать, но сжал кулаки и быстрым шагом отправился прочь от общежития, оставив своих, пораженных увиденным, друзей в замешательстве.

– Поругались голубки, – выдала Олеся.

– Брось, какие они голубки, – одернул ее Джозу, – между ними ничего нет, я бы знал.

– Что-то тут нечисто, я это чувствую, – ответила Олеся парню.

Вернувшись в свою комнату, девушки обнаружили Ребекку уже спящей, что было странно с учетом того, что они не так давно видели ее у входа в общежитие. Рухнув в постель после тяжелого рабочего дня, обе забылись крепким сном, а когда проснулись утром их соседки уже не было на месте. Подумав, что та решила наверстать упущенное в лаборатории, Аня и Олеся спокойно собрались и тоже отправились на свои рабочие места. Однако на месте оказалось, что в институт они пришли первыми, следом за ними явились Герман и Джозу.

– А где Ребекка? – поинтересовалась Аня, глядя на Германа.

– Откуда я знаю, она ваша соседка, не так ли? – немного нервно ответил тот.

– Мы случайно увидели, как вы вчера поругались, – простодушно сказала Олеся, раскладывая по местам баночки с реактивами, которые они не успели убрать вчера.

Герман немного напрягся, глаза его забегали по комнате, в конце концов зацепившись за как ни в чем не бывало стоящий на столе инкубатор.

– Она не хочет следить за своим здоровьем и этим подставляет всю группу, я сказал ей об этом, но она не хотела слушать. Надеюсь агрегат цел? – наконец проговорил он.

– Да, цел, но все эмбрионы погибли, – с жалостью ответила Олеся, которая с трепетом относилась к своим зародышам поросят и даже успела дать им имена.

– Ну ничего, Ребекка вчера сказала, что это всего лишь эмбрионы, будут новые! – злобно прошипел немец и плюхнулся на свое рабочее место.

– Чэнь еще не заходил? Вот нам достанется. – вновь оглядывая не пострадавший во вчерашней трагедии эмбрионо-инкубатор, поинтересовался Джозу.

– Мы пришли незадолго до вас, пока никого не было, – ответила Анна.

Все четверо замолчали и в лаборатории закипела работа. Присутствующие то и дело поглядывали на рабочее место Ребекки, нервно соображая где она может быть в разгар рабочего дня, именно тогда, когда необходимо приложить максимум усилий и наверстать упущенное. Аня мельком поглядывала на рыжего, который по всей видимости был не в себе. Ее удивила эта ссора с Ребеккой, ведь никто из них не планировал устраивать ей скандал из-за случившегося. Что же такое могло произойти между ними в больнице, что он так несдержанно отреагировал и устроил ей скандал. Герман в свою очередь с трудом работал. Он то сжимал голову руками и некоторое время сидел так, уткнувшись в стол, то начинал барабанить пальцами по столу, чего раньше за ним не замечалось. Спустя некоторое время, парень и вовсе встал, и вышел из комнаты.

– Что-то он сегодня очень нервный, – первой не выдержала Олеся.

– Я думаю, он лукавит по поводу того, что их скандал с Ребеккой произошел из-за того, что случилось в лаборатории. Мне кажется, они между собой повздорили. – предположила Аня.

– Ничего-то вы девушки не знаете! – сказал Джозу, закинув руки за голову и облокотившись на стул. – Он вчера с девушкой поругался. Весь вечер переписывался с ней по телефону и в конце концов так разнервничался, что разил его об стену. Я сразу давай его пытать, мол, что с тобой, приятель, как помочь? А он мне сказал, что у него проблемы личного характера. Ну я намекнул, что может это с Ребеккой проблемы, мы по-дружески поможем им помириться, если что. А он сказал, что у них с Ребеккой никогда ничего не было и быть не может и она тут не причем. Я так понимаю, бедняжке и досталось вчера потому, что у него настроения не было. Что называется – «под горячую руку попала».

– Во дела! Бедный Герман! – воскликнула Олеся, – а я смотрю на нем сегодня лица нет.

Последние сплетни прервал Герман, который вернулся на свое место и как ни в чем не бывало сел за работу. Новые подробности заставили Аню почувствовать сострадание к парню. Она по себе знала, как тяжело разрывать отношения. Еще зимой в России, ее бывший молодой человек решил прекратить встречаться, когда узнал, что девушке предложили стажировку в Китае, аргументировав это тем, что не верит в любовь на расстоянии. Быть может и у него случилась схожая ситуация и на Родине какая-то жестокая немка не выдержала испытания временем. Воспоминания о неудавшемся романе и фантазии по поводу неприятной истории с рыжим не давали Анне нормально работать. Кроме того, девушке было жалко датчанку, которая помимо своего плохого самочувствия, еще и незаслуженно наслушалась гадостей от парня. Во второй половине дня явилась новая причина для размышления – в лабораторию наконец вошла Ребекка.

– Я была у профессора Чэня, – ответила она на недоумевающие взгляды стажеров. – Очень неприятный тип, я вам скажу. Такой скандал мне устроил из-за этих эмбрионов, что я вернулась в общежитие и хотела уже собрать свои вещи. Спасибо Юнхуа поддержала меня. В общем, если мы не сможем восстановить все за две недели, то он обещает какие-то очень серьезные последствия, что именно, я так и не поняла, – договорила Ребекка и села на свое место, устремив свой взгляд куда-то в пустоту. Для себя Аня отметила, что выглядит девушка ужасно, она была настолько бледна и растеряна, что при взгляде на нее, сжималось сердце.

– Не переживай, Ребекка, мы все восстановим, – забыв о своих погибших эмбрионах, проговорила Олеся и подошла к соседке по комнате, чтобы обнять.

– Да, тем более сейчас мы научились работать быстрее, – сказала Аня, взяв датчанку за руку.

– Спасибо вам! Эти несколько дней были для меня очень сложными, – ответила им Ребекка.

Спустя три дня после злополучного происшествия Герман и Джозу заработались в лаборатории допоздна. Девушки уже несколько часов как ушли домой, а у француза все не получалось настроить свой микроманипулятор и рыжий вызвался ему помочь. За разбором настроек парни не заметили, как пролетело время, когда они вышли на улицу, было уже темно.

– Спасибо, приятель, что помог мне, я сам до утра бы не разобрался, – начал разговор Джозу, когда они наконец вышли из своего корпуса. – Можно задать тебе вопрос?

– Ну, валяй, – спокойно ответил Герман.

– Я вижу ты эти дни вообще не в себе, может я могу как-то помочь тебе?

– Я так не думаю, – напрягся Герман.

– Я понимаю, это не мое дело, но ты посмотри сколько вокруг классных девчонок! Ты слишком загнался, я понимаю, надо пережить трагедию, но мы в Шанхае, брат! Этот город так и манит гулять и отрываться, хоть мы и вынуждены целыми днями сидеть в лаборатории. Но даже у нас есть с кем зажечь! Только сразу предупреждаю – Олеся моя! Но Аня и Ребекка, мне кажется они вполне ничего. Ты же мужик, а гнусишь как баба! Отвлекись с кем-нибудь!

– Я не думаю, что отношения в таком тесном коллективе являются выходом! Нам еще долго работать вместе, а если что-то не сложится, то потом терпеть неприятные разговоры, взгляды… Тем более, я еще не готов! Тебе не понять, – с некоторым смущением, ответил Герман.

– Да что меня девки никогда не бросали! Я тебе дело говорю, тебе нужно отвлечься! Так что подумай над моими словами, парень! Тебе в магазине что-нибудь надо? – неожиданно перевел он тему на перекрестке.

– Нет, спасибо.

– Ну тогда, я в магазин, а тебе еще раз советую – присмотрись к нашим девчонкам, хуже не будет! – продолжал уговаривать Германа Джозу уже почти крича вслед его удаляющейся фигуре.

С момента аварии с инкубатором прошло три недели. Ребята уже начали забывать о случившемся, проходящая в институте работа сильно увлекала их, и не давала думать о постороннем. На лицо была только та холодность, с которой теперь общалась Ребекка с другими стажерами. Она все больше начала общаться с Юнхуа и все меньше времени стала проводить со своими некогда близкими друзьями. В комнате, когда девушки оставались втроем, она утыкалась в ноутбук или телефон и почти не взаимодействовала с соседками. Анне было немного легче от такой перемены, где-то на подсознательном уровне она недолюбливала Ребекку, особенно после истории с Пином. Кроме того, ей был проще общаться с Олесей, в ней она чувствовала родственную душу, девушки стали настоящими подругами. Для себя они решили, что появившаяся холодность Ребекки к своей старой компании, была связана с тем, что она чувствовала себя виноватой в случившемся и в том, что теперь стажерам приходиться в два раза больше работать. Сближение же с Юнхуа объяснялось еще проще – та помогла ей разрешить конфликт с профессором и теперь датчанка чувствовала себя обязанной.

Герман тоже изменился, он стал более приветлив и открыт, вел себя так, словно не с него сбросили тяжелые оковы, и он наконец-то был свободен от всего. Произошедшая в нем перемена делала его приятным собеседником, Анна и догадаться не могла как на самом деле он искрометно шутит, как занимательно рассказывает истории, как много он знает в области генетики. Его зеленые глаза перестали быть надменными, холодными. Сейчас они были полны задора, огня, такого же огня как его огненные волосы. По началу парень сохранял некоторую отстраненность, видно было, что он переживал свой разрыв, но поддержка Джозу наконец возымела действие и Герман решил отпустить ситуацию.

Между Джозу и Олесей тоже прогрессировали чувства, которые эти двое не спешили скрывать. Сначала они начали отделаться от компании по дороге в институт и обратно, затем знаки внимания, которые Джозу оказывал своей пышке, стали откровенными и в лаборатории, а потом Олеся с восхищением доложила Ане, что француз пригласил ее на свидание.

Молодость и гормоны диктовали свое. Сколько бы умным и выдающимся ученым ты ни был, элементарная химия все равно затуманит твой мозг. Как бы Анна не старалась меньше думать о Германе, как бы ни выбивала эту дурь из своей головы, как бы не силилась поменьше с ним общаться, обстоятельства постоянно сталкивали их. Мир Олеси плотно занял Джозу, с Ребеккой они не общалась и Герман был единственным более-менее близким для нее в Китае человеком.

В лаборатории дела шли в гору. Несчастный случай с Ребеккой стал катализатором для более усиленной работы, что привело к созданию более жизнеспособного генетического материала. Небольшой инкубатор для оплодотворенных яйцеклеток, лишенных генетических мутаций, обуславливающих появление раковых заболеваний, сменил более значительный. Теперь маленькие поросятки были помещены в специальные вакуумные мешки с проводами, эмитирующие деятельность настоящей матки. Как и все в институте, и развитие эмбрионов проходило в данной искусственно созданной утробе гораздо быстрее. Вызов законам природы перестал удивлять и шокировать стажеров, скорее наоборот, новая действительность открывала перед ними грандиозные планы, море направлений и возможностей. Инкубаторы для вынашивания плодов могли дать будущее женщинам, которые сами не могут вынашивать ребенка, пресечь суррогатное материнство, которое тяжелым бременем ложилось ранее на плечи будущих родителей и женщин, которым необходимо было отдавать детей, которые жили у них под сердцем девять месяцев.

Первые недели работы выбор в качестве генетического материала ДНК свиньи вызывал насмешки среди молодых людей. Профессор Сиу Чэнь не много распространялся о том, чего он ждет от стажеров в итоге, выдавал задания маленькими порциями, открывал новые лаборатории поэтапно. Сначала изучить ДНК и рассказать о животном тот максимум, который еще зеленые ученые смогут выудить из своей работы, для этого им была нужна одна лаборатория. Потом перед удивленными участниками программы открылась ферма по выращиванию эмбрионов. На этом этапе работы стажеры загубили более ста эмбрионов. Сначала выбить «раковый ген», – как между собой называли его ребята, – им не удавалось. Он либо тянул за собой часть цепочки ДНК, либо даже при удачном раскладе эмбрион почему-то не выживал. Потом, когда работа пошла в гору Ребекка разбила инкубатор с тридцати пятью жизнеспособными эмбрионами. К счастью, на тот момент все пятеро «набили руку» и быстро восстановили погубленный генетический материал. Так среди выживших в этой войне эмбрионов свиней был проведен жестокий кастинг, каждый из стажеров выбрал себе лучшего поросенка, и профессор Чэнь открыл перед своими учениками двери новой лаборатории, где после нового года в мешках, эмитирующих матку свиньи, должна была появиться новая жизнь.

Развитие эмбрионов протекало хорошо и уже концу ноября они прошли чуть меньше половины своего жизненного цикла в искусственной утробе. Интенсивность работы намного снизилась и свелась в принципе к проверке датчиков жизнеобеспечения животных. Профессор Чень время от времени появлялся в лаборатории загружая своих стажеров то мелкими поручениями, то очередным анкетированием, иногда приглашал на экскурсии по институту с целью показать работу других студентов. На этот раз демонстрация новых достижений и мутаций не вызывала уже такой бурной реакции у молодежи. Ребята все меньше удивлялись и все больше задавали вопросы. Жизнь университета плотно влилась и в их существование. Освободившееся время друзья проводили вместе за многочисленными прогулками и изучением новых уголков такого огромного и разнообразного Шанхая.

Этот день не отличался от остальных. Ребята непринужденно общались между собой, обсуждая недавнее приключение Ребекки в китайской подземке, когда на нее накинулись молодые китаянки с просьбой сфотографироваться. Профессор зашел в лабораторию чтобы раздать очередные анкеты о впечатлениях иностранных стажеров в китайских лабораториях. Он деловито прошелся по помещению, проверил все датчики и уже собирался выйти, когда его остановила Анна.

– Профессор, можно вопрос, – сказала она, – а почему именно свиньи? Ведь все мы знаем, что разговоры о сходстве ДНК человека и свиньи, это не более чем миф. Нам же гораздо ближе шимпанзе, или даже грызуны.

– Это очень просто, разрабатывая программу, мы хотели дать вам цикл развития животного от маленькой клетки до половозрелого организма. Цикл созревания плода человекообразной обезьяны достаточно продолжительный, даже в условиях искусственной матки. Вы просто не успели бы за этот год сделать все то, что мы хотели вложить в программу. Грызуны же, за исключением нашего каннибала, мне довольно наскучили, да и для нашего исследования они развиваются слишком быстро. Нужно было животное, которое сможет заинтересовывать вас на протяжении всего года, мы не долго думали и решили, что свинья очень даже подойдет. Ну вот как-то так! – засмеялся Чэнь и вышел из лаборатории.

– А я-то думала, вроде такие лаборатории, такой научный прогресс, а эти китайцы не знают, что люди со свиньями, совсем не родня! – засмеялась Олеся, когда закрылась дверь.

– Ну да, мы тут такие научные теории разработали, а они просто выбрали животное на бум, – поддержала Ребекка, – мне, допустим, с овечками интереснее было бы работать, они вроде около 5 месяцев в утробе живут, значит тут в два раза меньше, подумаешь две недели разница.

– Ну овечка Долли уже пройденный этап, – засмеялся Джозу, – вы, кстати, придумали клички для своих подопечных? У меня будет Базиль, что означает король!

– Не слишком ли пафосно свинью королем называть, – засмеялась Анна.

– Ну а что будет он Базиль Великий покоритель всех свинок Китая, – Джозу уже не мог остановиться.

– Главное, чтоб его после нашего отъезда на китайские пельмени не пустили, – разошелся вслед за друзьями Герман.

– Именно поэтому, я считаю, что имен давать не стоит, это вызовет у нас привязанность к ним, они в первую очередь – наша работа, а клички сделают из них не лабораторных свиней, а домашних пятачков, – заговорила серьезно Ребекка. – А вообще, если я здесь больше не нужна, то, извините, я удалюсь. Вечером мы с Юнхуа идем в клуб, хочу подготовиться.

Ребекка встала со своего места, отложив в сторону анкету, принесенную Чэнем, деловито проверила показатели датчиков у своего инкубаторского поросенка, и, не говоря ни слова больше, вышла из лаборатории.

– Я вообще не понимаю этой дружбы Юнхуа и Ребекки, – заговорила Олеся, когда шаги за дверью достаточно удалились, – они ведь такие разные.

– Я думаю Юнхуа ей пользуется. Все знают, как в Китае относятся к европейцам, а Ребекка к тому же очень эффектная блондинка, такие у них на каждом рекламном щите. Так Юнхуа привлекает к себе внимание, – заключил Джозу.

– А мне кажется, что они обе пользуются друг другом, – предположила Аня, – китаянка, как уже заметил Джозу, так пиарится среди друзей, а датчанка узнает Шанхай, ходит по самым злачным местам. Она же с таким удовольствием нам сейчас рассказывала, как к ней пристали в метро.

– Ага, она наверно возомнила себя местной звездой, – засмеялась Олеся.

Разговор снова прервал профессор Чэнь. С озабоченным лицом, он вошел в помещение и пустыми глазами осмотрел лабораторию, казалось он и не заметил, что Ребекки уже нет на рабочем месте.

– Хорошо, что вы еще здесь, – произнес он, обращаясь к мужской половине стажеров, – там Чжан Яньмин умер.

– Кто? – дружно переглянулись ребята.

– Ну крыс наш каннибал, – уточнил профессор, – за эти годы, я уже привязался к нему, мне нравилось пугать им студентов.

– Ах, ну да, – всплеснула руками Олеся.

– В общем, мне нужна ваша помощь, – обратился он к парням, – клетка очень громоздкая, мне нужны крепкие руки, чтобы перенести его в лабораторию на первом этаже. Я хотел бы сделать вскрытие и взять пробы со всей среды его обитания. Эх, я ставил на то, что он проживет лет восемь…

Трое мужчин вышли из комнаты, оставив женскую половину коллектива предаваться праздной болтовне. Девушки очень сдружились за эти почти три месяца стажировки, часто приходили друг другу на помощь, сглаживали косяки в работе и делились всем, что только могло происходить у них на душе. Несколько минут они обсуждали первое впечатление, которое произвел на них ныне скончавшийся крыс, но затем разговор пошел в более интересное русло.

– Ты знаешь, Джозу сказал мне по секрету, – вдруг начала Олеся, – что Герман уже давно хочет пригласить тебя на свидание, но не знает, как. Ты заметила, как он на тебя смотрит?

– Ой, да брось! – начала краснеть Аня, но на самом деле все внутри нее кричало: «Говори! Говори!»

– Да я серьезно, он прям пожирает тебя глазами, – словно услышав внутренние молитвы подруги продолжала Олеся, – а то как он в последнее время словно случайно касается тебя… Ой, я и раньше замечала, но, когда Джозу сказал мне, так вообще все стало очевидно. Мне кажется, он симпатичный, вы могли бы стать хорошей парой.

Анну не нужно было уговаривать, она и сама давно уже украдкой поглядывала на немца, но мама учила ее быть скромной девочкой и никогда не оказывать мужчине знаки внимания первой. Еще до разговора с Олесей, она конечно замечала, что Герман стал более приветлив с ней, но она боялась, что все это лишь плод ее фантазии. Ну не самой же приглашать его на свидание? Если он так сильно хочет, почему до сих пор молчит?!