- -
- 100%
- +
Народ повалил из школы. – Верка, Петька и Серёжка, перегоняя одноклассников, первыми вылетели за порог. И остановились. – Пахнет то как – осенней прохладой, пряным листом, птичьим граем. – Красота! Домой идти неохота – там сначала за суп-котлеты усадят, а потом за уроки, будто важней котлет и уроков ничего на свете нет. А вон за тем углом качели, а за вон этим – карусели и площадка футбольная, и солнце, как назло, греет, словно не осень на дворе, а самое летнее лето.
«Мы писали, мы писали, наши пальчики устали.» – Айда на горку!
– Айда!
На большой горке шум-гам-тарарам. – Портфели на траву, куртки на портфели и пошли толкаться, пихаться, по лесенкам носиться, в трубы нырять, с качелей сигать.
Визжали и скрипели карусели, мяч летел через железный забор и катился под ноги прохожим, носилась вокруг с весёлым лаем чья-то собачонка.
Но вот у одного из школьных приятелей мобильник зазвонил, у другого, – скис народ, разобрал портфели из кучи и стал разбредаться по домам. Тут и малышня из песочницы на горку полезла, их время пришло.
Сразу котлет что-то захотелось и супу.
Уже у самого подъезда Верка вдруг дёрнула Серёгу за рукав: – Гляди-гляди, заяц!
– Какой заяц? Откуда?
– У дверей заяц сидит..
– Вер, ты, похоже, переучилась. У тебя лоб не горячий?
– Да вон же, – сидит.
– Сидит. Кошка. Помоечная.
– Ну, подойдём, увидишь.
Серёжка хотел сказать ещё что-то остроумное, но запнулся на полуслове, потому что увидел сам… Зайца. Косоглазого, длинноухого. Заяц сидел, прижавшись к стенке и… – Плакал! Ей-ей, плакал!
– Что же ты, заинька, плачешь? – от удивления Петька вспомнил старую сказку.
Заяц, естественно, промолчал.
– Ага, сейчас он тебе ответит: «Как же мне не плакать, была у меня избушка лубяная, а у лисы ледяная…»
– Но ведь он в самом деле плачет.
– И что? Мало ли почему зайцы плачут.
– Дело в том, – просветил народ Петька, – что зайцы не умеют плакать.
Так всё-таки, что же ты, заинька, плачешь?
– Отстаньте от меня! – ответил заяц.
Наша троица где стояла там и села.
– Т-т-ты что, по-человечески говорить умеешь?
– А с чего вдруг мне говорить не уметь? Я всё-таки человек.
– Ты – заяц! – хором ответили ребята.
– Я человек!
– Ты принц и тебя заколдовали?
– Никакой не принц, и не заколдовали. – Я сам зайцем обернулся. От большого ума
– Зачем?
– Отстаньте, а!
– Не отстанем. Так зачем?
– Да, чего ради?
– Расстроился я. Разозлился.
– Ты рассказывай уже, что из тебя каждое слово надо клещами вытягивать?
– Долго рассказывать. И вообще, шли бы вы по своим делам, – всё равно мне никто помочь не может.
– «Может – не может» – ты не гадай, ты попробуй. Возьми и попробуй. Только давай-ка от дверей отойдём. Друзья перетащили портфели на скамейку, уселись сами, зайчишка запрыгнул между ними и начал:
– В общем, живу я тут, то-есть жил у тётки. Пока с ней не поссорился. Учиться я сюда приехал. А тётка – это отцова сестра, тётя Капа, говорит: – Ну что ты по общежитиям будешь мыкаться или у чужих людей угол снимать, иди ко мне жить, всё равно комната пустует.
Это она мужа выгнала за… Ну, в общем, выгнала. Было за что. Вам о таких вещах рано.
Ну и остался я у неё. Обжился помаленьку, книги свои на полку поставил, стол старый под опыты приспособил, даже вытяжку наладил.
– А на кого ты учишься?
– Вот-вот, тётка тоже меня спрашивает: – На кого ты, Николенька учишься-то? – Я честно ей отвечаю – На волшебника, тёть Кап. – Смеётся. – А если всерьёз? – Так я всерьёз на волшебника учусь. – Это ж какие институты-академии нынче на волшебников учат.
– А что, и вправду есть такой?
– Школа волшебства?
– Нет ни школ никаких, ни академий, а есть Учитель. – он так и произнёс это слово, с самой что ни на есть заглавной буквы. – Я такой счастливый ходил, когда Михалыч – то-есть Аристофан Михайлович, – согласился взять меня в ученики… Он предлагал жить у него, да я постеснялся, квартирка у него махонькая – самому толком не повернуться, а тётка, как узнала что я в Москву еду, сразу к себе позвала – мол тебе хорошо и мне нескучно. – Но это я уже говорил.
Тётка долго мне не верила, посмеивалась.
Вот, значит, зажил я у неё, книги свои туда привёз, химическую всякую посуду – колбы там, реторты, спиртовки, вытяжку поставил – я опять повторяюсь. Ребят, у вас капустки нет случайно – стресс заесть?
Ребята огорчённо развели руками.
– В общем, пожил я у неё месяц, пожил другой, а на третий она спрашивает «Ну как, научился ты чему-то нужному у своего Михалыча?
– Самым азам, – отвечаю. – Делу этому скоро не обучишься.
– Ну вот, к примеру, соседка моя, язык у неё гадючий, как поссорилась я с ней из-за ерунды, дня мне спокойного не даёт – грязью поливает, сплетни распускает. Мог бы ты на эту соседку наслать прыщи или понос с золотухой?
– Нет, – отвечаю, – не учили меня такому.
Поморщилась она, головой недовольно покачала. – Чему ж тебя твой Михалыч учит?
– Учит, – отвечаю – собой владеть, потому что в гневе волшебник много бед натворить может.
– Глупостями он тебе голову забивает.
Ещё через два денёчка спрашивает она: – Слушай, есть у меня ожерелье жемчужное, красивое, длинное, только жемчужины в нём облезать стали…
– Как это «облезать»?
– Что тут непонятного, старые они, вот краска и облупилась.
– А-а, фальшивый жемчуг.
– Почему фальшивый? – обиделась тётка. – Настоящий. Пластмассовый.
– Можно попробовать. За результат не ручаюсь, но постараюсь.
– Ты уж постарайся, сынок, а то висит долг старый – от большого ума кредит на стиралку взять решила, а теперь не расплачусь никак – уж сколько в их ненасытную пасть швырнула, счёту нет…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.