Танцы маленьких лебедей

C крыши 16-этажки можно было увидеть Волгу и сверкающие в темноте круизные теплоходы, можно было разглядывать звездное небо, ставшее на несколько десятков метров ближе или подсматривать за соседями в домах напротив, но Сера отложил тяжелый армейский бинокль в сторону. Он усадил Полину на бетонный уступок для антенны, а сам примостился на деревянном ящике. Сера положил небольшой камень на жестяное ведро.

– Смотри за камнем внимательно, – попросил Сера. Девочка посмотрела на камень, посмотрела на Серу, потом снова на камень. Камня уже не было.

– Вуаля, – сказал, смеясь, мальчик.

– И где он? – не удивившись, спросила Полина. Сера поднес к Полине свой сжатый кулак и разжал его. На ладони лежал тот самый камень.

– Не очень быстро. Рекорд – 0,5 секунды, а сейчас 0,72, – сказал Сера, посмотрев на секундомер.

– Ты просто забрал камень? – разочарованно протянула Полина.

– Очень быстро.

– Это даже не фокус.

– Это фокус. Очень хороший. Без обмана.

– Кому нужны фокусы без обмана?

– Ок. Посчитай тогда, сколько у меня пальцев на руке?

Сера быстро замахал рукой перед лицом Полины. Скорость была такой, что ладонь Серы превратилась в плавающее пятно. Полина демонстративно зевнула и посмотрела в сторону. Сера перестал махать рукой. Полина взяла свою сумочку с двумя выпученными глазками и достала большую шоколадную конфету с черносливом. Девочка развернула конфету и уже стала открывать рот, как мелькнула рука Серы. В руках Полины остался только фантик. Полина удивленно посмотрела на «фокусника». Сера быстро прожевал конфету, проглотил и расплылся в улыбке.

– А фокус в том, что камень по-прежнему у меня в руке, – сказал он, показывая девочке камень.

– «Как стать придурком. Самоучитель для чайников», – зло сказала Полина. Это была последняя конфета. Девочка скомкала фантик и, размахнувшись, бросила его с крыши. Сера проводил фантик взглядом и включил секундомер. Реакция девочки его расстроила. Шутка не удалась. Сера достал из кармана подушечку жвачки и бросил себе в рот.

– Извини, Полинка. Я думал, будет смешно, – сказал Сера.

– Проехали.

– Я просто очень волнуюсь.

– Проехали, – повторила Полина.

– Куда проехали? Я говорю, что волнуюсь.

– С чего это? – сохраняя недовольный вид, спросила девочка.

– Ну… как бы сказать…Просто я к тому… – Сера, с трудом поднявшись с ящика, сел рядом с Полиной. Девочка подвинулась.

– Что еще? – спросила она, с настороженностью смотря на мальчика.

– Ничего такого. Это не фокус, – сказал Сера, смотря в сторону, – просто серьезно хотел поговорить о наших чувствах, то есть, конечно, моих чувствах…. Мы могли бы вообще дружить. Не только по математике помогать, контрольные у меня списывать, но и поцеловать могу… то есть хочу.

Сера приобнял Полину и, сложив губы бантиком, попытался ее поцеловать. Но у него ничего не вышло. Полина зло оттолкнула Серу и встала на ноги.

– Это что ли урок номер два? «Вы сомневались, а я на самом деле идиот»? – сурово прокричала она, поправляя юбку. – Ты с начала с головой подружись и спроси у своей ручки, сколько на ней пальчиков. Только не перепутай ее с вилочкой или грабелькой. Я домой, дебил… прожорливый дебил.

– А как же пароходы? – расстроенно спросил Сера, показывая на свой бинокль.

Полина, не ответив, схватила свою сумочку, подошла к чердачному люку и, спустившись в него, звонко хлопнула тяжелой железной дверью. Сера проводил девочку взглядом и развел руками.

– Где я ошибся? – спросил он вслух сам себя, потом достал изо рта жвачку, понюхал и прилепил к ящику. – Надо было взять клубничную.

Взгляд Серы наткнулся на секундомер. Стрелки показывали 1 минуту 24 секунды. Сера схватил камень, подождал несколько секунд и бросил камень с крыши.

Бросать камень с крыши 16-этажного дома не хорошо, мало ли на кого попадет. Но брошенный Серой камень, никого не задев, благополучно упал на траву и в тоже мгновенье рядом с ним на траву опустился фантик, брошенный Полиной…

Анатолий и Юля поженились, когда учились на втором курсе Университета и, как часто бывает, уже через месяц у них родилась девочка. Девочку назвали Полиной. Других детей у них не было – сначала не хотели, а потом не получалось.

Полина, несмотря на ограниченные жилищные и финансовые условия, росла принцессой. Ее баловали и ни в чем не отказывали.

Потом папины дела пошли в гору. Он вместе с университетским приятелем организовал бизнес. Бизнес пошел в гору. Анатолий купил 3-х комнатную квартиру в центре, Ладу Калину – Форд Фокус – Тойоту Лэнд Круезер и лабрадора Макса.

Потом пришел кризис. Бизнес покряхтел-покряхтел и «крякнул». Приятель Анатолия улетел в Испанию на ПМЖ. Анатолий сделал две попытки взлететь самостоятельно. Попытки были неудачными и, Анатолию пришлось найти работу по специальности. Специальность у него была «инженер связи». Компания, в которую он устроился, была крупной. Анатолий быстро дослужился до руководящей должности и жизнь снова наладилась. Даже стала лучше – пусть победней, зато спокойней.

А потом случилась трагедия. У Юли обнаружили рак мозга на последней стадии, и она быстро, за 2 месяца, умерла. Первое время Анатолию и Полине было очень тяжело. Время тянулось медленно. Жизнь казалась бессмысленной. Лабрадор Макс тоже умер, наверное, от тоски по хозяйке. Но постепенно, как водится, будни рассосали тоску и печаль.

В репертуаре группы «Metallica» есть много замечательных песен. В песне «Fuel» поется про суровый автомобиль, которому срочно нужно заправиться горючим. Песня бодрая и жизнерадостная, только просыпаться под нее не очень приятно. Полина не сразу поняла, где она и кто. Суровые гитарные рифы сотрясали кровать. Вспомнив, что она дома, Полина нахмурила брови и попыталась заткнуть уши, но Джеймс Хэтфилд заорал еще суровей. Наконец песня закончилась и воцарилась тишина. Полина вытащила пальцы из ушей в надежде снова уснуть, но тут стали бить по батарее, а потом жизнерадостная песня началась по новой. Это было слишком. Полина решительно встала, обула тапочки и пошла в гостиную.

Анатолий, отец Полины, сидел в гостиной на коврике в позе «асана» с закрытыми глазами. Мужчине недавно исполнилось 35 лет. На нем было кем-то подаренное на юбилей кимоно. С двух сторон от него стояли старые колонки монументальных размеров. Именно из них лился железобетонный нектар. Полина с гримасой отвращения подошла к антикварному музыкальному центру и нажала на «стоп».

Анатолий не открывая глаз, глубоко вдохнул, сказал: «ом-м-м» и ушел в мычание.

– Па, ну ты чё? 8 утра, – пробурчала девочка, пиная своего папу.

Анатолий открыл глаза и расплылся в блаженной улыбке.

– Спасибо, доча, – сказал он, – чуть в Нирвану не засосало.

– Пожалуйста, пача. Ты что врубил так? Соседям что ли мстишь?

– Да. До двух ночи ругались вчера.

– А я здесь причем?

– При том, что у тебя каникулы, а мне на работу. Поцелуй папу.

Полина, продолжая хмуриться, подошла к папе и поцеловала его в щеку.

– Вот теперь я совсем просветлился, – сказал Анатолий и ловко поднялся с пола.

– Вали уже на работу, – пробурчала доча и потопала назад в свою комнату. Полина захлопнула дверь и упала на кровать носом в подушку. Она думала, что сразу уснет, но через пару минут повернулась на бок, еще через пару минут перевернулась на другой бок, потом легла на спину и уставилась в потолок. Блики и тени слегка покачивались. Это ветер шевелил занавески. Вошел папа. Он был готов на выход. На нем был черный костюм, голубая рубашка и темно-синий галстук.

– Не спишь? – спросил папа.

– Сплю, – без эмоций ответила Полина.

– Если задержусь, то ужин в магазине, – засмеялся Анатолий.

– Пока.

– У тебя сегодня балет, – напомнил папа.

– Да помню я, – стала злиться Полина.

– Передавай привет лебедям и лебёдкам.

Утро было солнечным и не жарким, почти идеальным. Полина запрыгнула в трамвай и села к окошку. На «3-м микрорайоне» она вышла, перешла через дорогу и через 5 минут уже была на втором этаже Областного Дома Культуры….

Репетиции балетной школы проходили в зале с высоким потолком, большими окнами, чугунными батареями и зеркальной стеной. Лысый дядя в очках бодро стучал по клавишам старенького пианино. Все девочки были в коротких платьях и на пуантах. Они старательно выполняли упражнения у станка. Полина тоже старалась. Получалось у нее не хуже чем у других. За девочками следила педагог Инесса Ивановна, женщина лет 40 в блузке и джинсах. Она ходила взад-вперед, засунув руки в карманы, время от времени делая замечания.

– Света, отклейся от станка и ногу засовывай поглубже в себя…. Хотя бы так, вздохнула Инесса Ивановна, – Даша, что за собачьи вихляния?… Полина, Полина!

Полина замерла.

– Ну что у тебя с кишками? Гороха объелась что ли?

Полина изо всех сил втянула живот и продолжила делать упражнения. В общем-то, она скромно позавтракала. Если бы не оставшийся с ужина большой кусок торта, то можно было бы сказать, что вообще почти не ела.

Когда репетиция закончилась Инесса Ивановна сделала объявление.

– Девочки, – сказала она, – послезавтра к нам приедут из Областного Театра. Им нужны 4 девочки на «Лебединое». Есть шанс станцевать в настоящем балете.

Девочки радостно заулыбались, некоторые захлопали в ладоши.

– Рано радуетесь, коровки, – перебила их педагог, – там дяди строгие и ваше сегодняшнее унылое дрыганье их вряд ли впечатлит. Так что готовьтесь, как следует. Не подведите родину.

Сера натянул лук, и стрела полетела в сторону вертолета. Сера попал, вертолет взорвался. Мальчик укрылся за дерево. Показались цефы. Сера поменял лук на мини пулемет, выпрыгнул из-за дерева, расстрелял трёх цефов, не ожидавших его появления, и снова спрятался за дерево. Нужно было подождать.

– Ты куда пропал?! Иди давление мерь, – раздался из зала голос бабушки. Бабушка была как всегда не вовремя.

– Ща, – крикнул Сера. Он сделал еще пару выстрелов, а потом отпустил мышку и стал смотреть, как его убивают. Убийство заняло 7,4 секунды. Потом Сера разрушил конструкцию из доминошек, которую он во время игры вслепую выкладывал левой рукой. На рабочем столе, в качестве заставки, появилось фото Полины.

Комната Серы была обычной комнатой подростка. На стене висел постер с мальчиками и девочками из японского «аниме», в углу стоял вырезанный из картона полутораметровый «утконос Перри». Но были в комнате свои странности. Прежде всего, необычным было инвалидное кресло, стоящее в углу. Оно было раскрашено серебристой краской, а к его ручкам были приделаны огромные игрушечные бластеры. Еще более необычным было кресло, в котором Сера сидел перед компьютером. Его седлышко постоянно качалось, а рядом с креслом был приделан диск для ноги. С помощью этой конструкции таз Серы и правая нога находились в постоянном движении. Так он массировал больные ноги и позвоночник. Плюс ко всему над спинкой кресла торчало что-то вроде катапульты с привязанной подушкой.

Сера не без труда выбрался из своего чудо-кресла, взял трость и поковылял в зал. Бабушка сидела на диване и гладила большого породистого кота. Кота звали Роберт. Он был ленивым и добрым. Сера доковылял до серванта и взял лежащий на полке механический тонометр с манжетой и стетоскопом.

– Что будешь делать тут без меня? – сурово спросила бабушка.

– Тоже что с тобой, – пробурчал в ответ Сера.

– Ерундой страдать?

– Заниматься и работать.

Сера подвинул кота и ловко одел манжету на правую руку бабушки.

– 130 на 95. Пол таблетки хватит, – сказал он, измерив давление.

Сера взял со стола таблетку, отломил половинку и дал бабушке.

– Почему не хочешь со мной на дачу ехать? – спросила она, положив таблетку под язык.

– А Роберта кто кормить будет?

– Дался тебе Роберт. Надежду Викторовну попросим.

– Роберт ее не любит. Он расстроится.

– Ладно, оставайся, – нахмурив брови, сказала бабушка и поднялась с дивана. – Только смотри у меня. Если задумаешь что плохое, то накажу.

– А если хорошее? – уточнил Сера.

– Всё равно по шее получишь.

Зазвонил бабушкин мобильник. Бабушка перекинулась парой фраз и положила трубку.

– Дядя Леня уже внизу. Пошла я, – сказала она вставая. Сера пошел ее провожать, стуча тростью. У двери стояла большая сумка, привязанная к тележке на колесиках, а рядом с ним – большой пакет

– Всё собрал? Ничего не забыл? – спросила бабушка.

– Всё по списку – ответил внук.

Бабушка взяла тележку за ручку. Сера попытался поднять большой пакет.

– Хватит дуру лепить, – сказала бабушка, отнимая пакет.

– Мне тренироваться надо, – попытался возразить Сера.

– Отойди, мне некогда.

Бабушка вышла на лестничную площадку. Сера послал ей вслед воздушный поцелуй и закрыл дверь.

– Пока-пока, бабуля, – пропел он.

Полина готовила ужин. Она уже сварила макароны, сделала соус, пожарила гуляш и теперь крошила укроп с петрушкой для салата. В прихожей послышался шум. Это пришел папа. Полина с ножом вышла к нему. Анатолий держал в руках огромный плоский сверток.

– Что за ерундовина? – спросила Полина вместо приветствия.

– Сейчас покажу.

Анатолий аккуратно прислонил сверток к стене.

– Я пойду, руки помою, – сказала Полина и ушла на кухню. – А у нас послезавтра будет отбор на настоящее «Лебединое озеро» в Областном театре. Им нужны 4 маленьких лебедя, – прокричала девочка с кухни.

– Да ты что? Всё по-взрослому? Думаешь, тебя выберут? – прокричал в ответ папа, аккуратно разрезая канцелярским ножом скотч.

– Не знаю. Конечно, Эльмира и Танька покруче будут, но с остальными я пободаюсь. Представляешь я и в настоящем театре? – спросила Полина, возвращаясь в прихожую с полотенцем в руках.

– А что такого? Ты у меня the best, – сказал папа, разворачивая сверток. Из свертка торчал кусок рамы. Было очевидно, что это картина. – Закрой глаза.

– Да ну, – протянула Полина, – так показывай.

Папа поднял картину лицом к себе и понес ее в зал. Полина пошла за ним. Папа поставил картину на диван и встал рядом с дочкой.

– Ну как? – спросил он, переводя взгляд с картины на девочку. На картине был абстрактный пейзаж в теплых оранжево-красных тонах.

– Что еще за каракули-маракули? – буркнула Полина.

– Не нравится?

– Нравится. Особенно рамочка. Только не говори, что ты теперь не купишь мне планшет.

– Причем здесь планшет? – не понял папа. – Это же искусство. Посмотри, какие линии.

– Пача, сколько ты за эти линии отдал?

– Не глупи. Это подарок. Давай повесим ее в твоей комнате.

– «Повесим ее», это ты о картине, надеюсь?

– Хватит придуряться.

– Я не хочу сию мазень в свою опочивальню, – кривляясь, ответила дочка.

– Не хочешь – не надо. У себя повешу.

Полина с папой       сели ужинать.

– Слушай, пока не забыл такая тема. Твой дружок – официальный инвалид? – завел разговор Анатолий.

– Какой еще дружок? – сделала вид, что не понимает, Полина.

– Ну, Сергей или Сера, как вы его зовёте. Ну, тот, который приходил математику с тобой делать?

– Я поняла, но с какого боку он мне дружок?

– Ну, бойфренд.

– Пача, ты бредишь, – искренне возмутилась девочка. – Бойфренд – калека и дочка – куку.

– А кто он тогда тебе?

– Он мне никто, – рассерженно ответила Полина, – просто одноклассник.

– Хорошо. Повторяю вопрос. Твой одноклассник Сергей – официальный инвалид? – не обращая внимания на эмоции дочки, спросил папа.

– Наверное.

– А что у него болит? С ногой что-то?

– У него сахарный диабет плюс какая-та ерунда с позвоночником. Он вообще в инвалидном кресле раньше катался, но сейчас как-то научился ходить.

– А какая у него группа инвалидности?

– Па, что тебе надо? – снова стала возмущаться Полина.

– Что ты злишся-то? Просто у нас такая тема, что в штат нужен инвалид. Сергею уже есть 14?

– Да. Месяц назад исполнилось.

– Отлично. Мы хотим его взять к нам на работу.

– Кем?

– Курьером.

– Папочка, он еле ходит.

– Ты не поняла. Он не будет работать. Нам нужна от него бумажка про инвалидность и пару росписей. Мы заведем ему трудовую книжку и будем раз в месяц перечислять ему зарплату на карточку.

– Зарплату? И сколько?

– 5 тысяч с копейками. Это минималка. Только эти деньги он нам будет потом возвращать.

– Почему это?

– Потому что он не просто ничего не будет делать, а вообще ничего не будет делать. Скажем, он себе будет оставлять тысячу, 4 отдавать мне, а я их буду отдавать тебе. Как схема?

– Па, ты так решил заработать что ли? – никак не понимала Полина.

– Нет. Просто нашей фирме нужен инвалид в штат, а инвалиды сейчас оборзели. Просят по 20-25 тысяч, и еще льготы, и еще попробуй их уволь. У них целая секта с адвокатами. Твой дружок, то есть одноклассник был бы отличным выходом для нас.

– Раз он отличный выход, то зачем воровать у него деньги?

– Никто ни у кого не ворует. Это называется взаимовыгодное сотрудничество. Тебе самой разве не кажется, что 5 тысяч за просто так, как-то уж слишком жирно… Но если хочешь давай полторы ему отдавать.

– Да, отдавай, сколько хочешь, только сам с ним разговаривай.

– Спасибос, – сказал папа и продолжил поедание макарон.

– И ты больше ничего не хочешь мне сказать? – спросила Полина после небольшой паузы.

– Кроме спасибоса? – с набитым ртом спросил папа.

– Кроме дурацких инвалидов, – сказала девочка.

Анатолий посмотрел дочке в глаза и кивнул. Взгляд его стал серьезным. Папа дожевал, вытер салфеткой рот и кашлянул.

– Конечно, хочу. Очень хочу… Завтра третья годовщина Юлиной смерти.

– Ну, слава Богу, – сказала Полина, – а то я думала, что ты забыл про маму.

– Как я мог забыть про маму? Я все время про нее помню…. Я как раз собирался сделать тебе по этому случаю предложение. Давай сходим куда-нибудь завтра после кладбища.

– Давай, – оживилась Полина,– а куда?

– В какую-нибудь кафешку или ресторан.

– Здорово. И ты купишь мне шоколадное суфле?

– Ага.

– И молочный коктейль?

– Ага.

– Отличная идея, папочка.

Полина встала и поцеловала папу в щеку.

В этот момент из прихожей раздался перезвон колоколов. Кто-то звонил в дверной звонок.

– К тебе? – спросил Анатолий.

– Нет, – ответила девочка.

Анатолий посмотрел на часы. Было уже пол-одиннадцатого вечера. Колокола зазвонили опять. Анатолий встал и пошел в прихожую. Он остановился перед дверью и заглянул в глазок. Он увидел молодого человека с длинными волосами и бородой. Анатолий его не знал.

– Кто? – спросил Анатолий, не открывая дверь.

– Мир вашему дому, – высоким голосом сказал молодой человек.

– Спасибо. Ничего не надо, – сказал Анатолий, решив, что это коммивояжер или религиозный миссионер. Анатолий почти вернулся в кухню, как в дверь снова позвонили. Папа, нахмурившись, вернулся в прихожую. Он повесил цепочку и приоткрыл дверь. Тут же в образовавшуюся щель влезло лицо незнакомца, точнее его нос.

– Вы меня не так поняли. Я к вам пришел, – сказал он.

– Кто вы такой?

– Я – странник, – радостно сказал молодой человек. – Решил остановиться в вашем городе на ночлег и вот пришел к вам.

– Ничего не понял. Я вас знаю?

– Наверное, нет. Просто мне сказали, что вы – хороший человек.

– Кто сказал? – удивился Анатолий.

– Да это не важно. Вы не переживайте. Мне много не надо – покушаю, а то с утра не ел, и помоюсь – неделю не мылся, а потом спать лягу.

– Что?! – стал раздражаться Анатолий.

– И еще я бы пива выпил, если есть, конечно. Специально за ним идти не надо.

– Вы издеваетесь что ли? Кто вам про меня сказал?

– Какая разница. Если честно, то никто. Но разве это имеет значение? Вы меня пустите?

– Нет, – сказал Анатолий и стал закрывать дверь. Лицо странника сразу исчезло.

– Значит хороший человек это не вы? – уточнил молодой человек из-за двери.

– Нет. Вас обманули, – сказал Анатолий, щелкая замком. Папа вернулся на кухню.

– И кто это был? – спросила Полина.

Анатолий собрался отвечать, но в дверь снова позвонили.

– Я сейчас, – сказал папа и решительно пошел к входной двери. Подойдя, он открыл ее полностью и вышел на площадку. Странник глупо улыбался.

– Какой у вас звонок красивый, – сказал он.

– Слушай… – зло начал Анатолий.

– Подождите, – перебил его молодой человек, перестав скалиться, – вы опять меня не так поняли. Я уже не собираюсь к вам на ночлег. Дайте мне рублей 200, а то, правда, проголодался.

– Слушай, товарищ, – решительно сказал Анатолий, сжимая кулаки, – у меня в столе лежит травматический пистолет. Если ты еще раз позвонишь, то я возьму его и выстрелю тебе прямо в голову. Поверь, тебе будет очень-очень больно.

– Ух ты, – испуганно сказал странник и сделал два шага назад. – Я тогда не буду больше звонить и вообще уйду отсюда.

– Иди отсюда.

анатолий вернулся в квартиру и захлопнул дверь. После этого он посмотрел в глазок, и увидел, как странник заходит в лифт. Только тут он заметил у странника за спиной огромный рюкзак. Дверь лифта закрылась и странник исчез.

Анатолий вернулся на кухню. Полины не было за столом. Она вышла на балкон и с помощью стоящей там большой подзорной трубы смотрела на звезды. Анатолий тоже вышел на балкон и стал рядом.

– Кто это был? – спросила Полина, не отрываясь от трубы.

– Псих какой-то, – ответил папа.

– Па, а ты думаешь, мама там? – спросила девочка, показывая на небо.

– Наверное.

– Она скучает по нам?

– Конечно. Не меньше, чем мы по ней.

Вечерами Сера часто приходил к дому Полины и качался на детских качелях. С детской площадки хорошо было видны окна девочки, иногда мелькал ее силуэт или она сама появлялась на балконе. Фонарь на детской площадке был разбит и мальчик был незаметен. Сера ничего не хотел. Ему просто было хорошо находиться рядом с Полиной. Последний раз, на крыше, Полина обиделась на него и Сера очень из-за этого переживал.

Мальчик увидел, как Полина вышла на балкон и стала смотреть в подзорную трубу. Вскоре рядом появился ее папа. Они о чем то говорили. Потом открылась подъездная дверь, и на улицу выскочил молодой человек с большим рюкзаком за спиной. Он отбежал от дома и остановился, не зная, что делать дальше. Оглядевшись, он пошел в сторону детской площадки. Молодой человек снял рюкзак и сел на скамейку. Только тут он заметил качающегося на качелях мальчика.

– Ничего, что я присел? – спросил молодой человек.

– Ничего, – ответил Сера.

– А то как-то сурово у вас.

– Что-то не так?

– Думал, пустят на ночлег, а не пустили. Я – странник…

Через 5 минут Сера и странник бродили вдоль полок небольшого супермаркета, расположенном в доме Серы. Сера вез перед собой тележку, в которую были накиданы продукты: хлеб, пельмени, колбаса, сметана, сок.

– Может, пиво купим? – спросил странник

– Я не пью.

– Я себе.

Странник оставил рюкзак в коридоре и прошел в зал. Кот Роберт спрыгнул с кресла, подошел к страннику, потерся головой об его ноги и снова вернулся на бабушкино вязание, которое она забыла спрятать. Странник засмеялся.

– Можете телевизор посмотреть или пошлите на кухню, – предложил Сера.

– А можно помыться?

– Конечно. Я как раз сготовлю и борщ разогрею.

Сера сварил пельмени, порезал колбасу и стал ждать, пока странник накупается. Купался странник долго, минут 40. Если бы не пение, которое непрестанно доносилось из ванной, Сера стал бы беспокоиться. Наконец странник вышел. Сере пришлось разогревать борщ и пельмени в микроволновке. Странник в ожидании вертел ложкой, потом не выдержав стал есть сметану с хлебом. Сера достал тарелку борща и поставил в микроволновку пельмени. Борщ был съеден за минуту. Пельмени ожидала та же участь. Потом гость стал запихивать себе в рот бутерброды с колбасой. Сера смотрел на его прожорливость с восхищенной улыбкой.

– Вы про пиво забыли, – сказал Сера, когда странник сделал, наконец, паузу.

– Точно. Спасибо, что напомнил. Дай стаканчик.

Сера дал страннику фужер. Странник стал открывать бутылку, сначала поковырял крышку вилкой, потом попытался зацепить крышку об стол.

– Что вы делаете? – сказал Сера, – Дайте открою.

Странник отдал бутылку, и Сера рукой скрутил крышку. Странник восхищенно покачал головой. Он налил пиво в фужер, стала выливаться пена, гость хватал ее ртом, что выглядело забавно. Наконец, страннику удалось сделать глоток, и он зажмурил глаза от удовольствия.

– А вы куда идете? – спросил Сера.

– В Питер.

– Пешком?