Фантастический роман о силе любви. Магический реализм в жизни людей Земли

– Я знаю, – сказала я, встречаясь с ним взглядом. – Но я с тобой. Мы уже доказали, что можем справиться. Вместе.

Марк долго смотрел на меня, и я увидела, как в его цвете мелькнуло что-то новое. Не одиночество, не страх, а что-то тёплое, почти нежное. Он кивнул, и уголок его губ дрогнул в слабой улыбке.

– Вместе, – повторил он, и это слово прозвучало как обещание. Я почувствовала, как доверие между нами стало крепче, как будто каждый бой, каждый побег связывал нас все сильнее. Это не было дружбой в полном смысле, пока нет. Но это было начало. И, может, что-то большее. Но об этом я думать не хотела. Пока.

Мы поднялись, поддерживая друг друга, и пошли обратно в город, держась подальше от реки. Книга, которую мы добыли, была тяжёлой в руках Марка, но я знала, что она – наш шанс. Наш первый шаг к тому, чтобы понять, как бороться. И я была готова к этому. Потому что теперь я не была одна. У меня был он. А у него – я.

Тропинка, по которой мы шли, была узкой и заросшей, петляла между деревьями и старыми заборами, которые отделяли окраину города от полей. Солнце уже поднялось выше, но его свет казался бледным, будто туман, который только начал рассеиваться, все еще держал мир в своей холодной паутине. Мы молчали, но это молчание не было тяжёлым. Оно было… нужным. После всего, что произошло в библиотеке, после этого безумного побега, слова казались лишними. Я чувствовала тепло его плеча рядом с моим, когда мы поддерживали друг друга, и это было достаточно. Пока.

Мои ноги ныли, царапины от кустов и досок жгли кожу, а в голове крутился рой мыслей. Что в этой книге? Сможем ли мы действительно найти способ остановить реку? И что, если это только начало, если она станет еще сильнее? Я украдкой взглянула на Марка. Он выглядел чуть лучше, чем сразу после побега, но все еще бледным, с темными кругами под глазами. Кровь на его лице высохла, оставив тонкие следы, которые он даже не пытался стереть. Но в его взгляде была решимость, и синий цвет вокруг него, хотя и глубокий, больше не казался таким безнадёжным. Золотые искры, которые я заметила раньше, мелькали чаще, и я не могла не улыбнуться про себя. Может, это из-за меня? Или я просто слишком много на себя беру?

– Ты в порядке? – спросил он вдруг, прерывая мои мысли. Его голос был хриплым, но мягким, и я почувствовала, как внутри что-то сжалось. Он беспокоился. Обо мне. После всего, что сам пережил.

– Да, – соврала я, хотя каждая мышца в теле кричала об обратном. – Просто… устала. А ты? Выглядишь так, будто тебя грузовик переехал. Дважды.

Он хмыкнул, и уголок его губ дрогнул в слабой улыбке. – Бывало и хуже. Но спасибо, что заметила.

Я закатила глаза, но не смогла сдержать улыбку. Это было странно – шутить после того, как нас чуть не утопили водяные твари. Но, может, именно это и помогало нам держаться. Маленькие моменты, когда мы могли притвориться, что все не так уж плохо. Хотя бы на пару секунд.

Мы вышли на одну из боковых улиц города, где уже начали появляться первые прохожие. Старушка с тележкой, парень на велосипеде, женщина, выгуливающая собаку – все они выглядели такими… нормальными. Как будто не было никакой реки, никаких теней с горящими глазами, никакой магии, которая могла убить нас. Я невольно позавидовала их простоте. Но тут же одёрнула себя. Нет. Я не хотела бы быть на их месте. Не теперь, когда я знала, что могу что-то сделать. Что мой дар – не просто странность, а сила. И что рядом со мной есть кто-то, кто понимает это.

– Куда теперь? – спросила я, когда мы остановились у перекрёстка. Мой дом был в паре кварталов отсюда, но я не была уверена, что Марк хочет идти туда. Или что я сама готова к очередным расспросам бабушки.

Он посмотрел на книгу в своих руках, будто взвешивая ее не только физический вес, но и все, что она могла значить. – Ко мне, – сказал он наконец. – Там безопаснее. И нам надо разобраться с этим, – он кивнул на книгу. – Если ты не против.

– Не против, – ответила я, хотя внутри ёкнуло. Идти к нему домой снова, после всего? Это было… странно. Не то чтобы я не доверяла ему – после сегодняшнего я доверяла ему больше, чем кому-либо. Просто каждый раз, когда мы оказывались рядом, что-то внутри меня менялось. Я не могла это объяснить, но чувствовала, как невидимая нить между нами становится крепче. И это пугало. Но в то же время… мне это нравилось.

Мы пошли к его дому, держась подальше от главных улиц. Я замечала, как Марк то и дело оглядывается, будто ждёт, что вода снова хлынет из ниоткуда. Я тоже чувствовала этот холод на краю сознания, слабый плеск, который не исчезал даже здесь, в сердце города. Река не забыла нас. И я знала, что она не отступит.

Когда мы добрались до его дома, солнце уже было в зените, но внутри коттеджа все еще царил полумрак. Марк включил свет, и я снова отметила, как пусто здесь. Ни фотографий, ни личных вещей, только старый диван да несколько коробок, которые так и не распаковали. Это навевало тоску, и я невольно подумала, как долго он живёт так – один, без семьи, без дома в настоящем смысле слова. Но спрашивать не стала. Не сейчас.

– Садись, – сказал он, указывая на диван. Сам он положил книгу на стол и начал рыться в одной из коробок, доставая старую тетрадь и ручку. – Нам надо перевести хотя бы часть текста. Я знаю немного… язык, на котором это написано. Но это займёт время.

Я села, чувствуя, как усталость накатывает волнами. – Ты уверен, что справишься? Ты выглядишь так, будто вот-вот свалишься.

Он бросил на меня взгляд, и в его цвете мелькнула тень раздражения, но тут же сменилась чем-то мягким. – Я справлюсь. Но… может, ты права. Нам надо отдохнуть. Хотя бы немного.

Я кивнула, откидываясь на спинку дивана. Мои глаза закрывались сами собой, но я боролась с этим. Не хотела засыпать здесь, в его доме, когда мы только начали разбираться с книгой. Но тело не слушалось. Марк сел рядом, не слишком близко, но достаточно, чтобы я чувствовала его присутствие. Он открыл книгу, перелистывая страницы, и я заметила, как его пальцы слегка дрожат. Не от страха, а от усталости. Или от чего-то еще.

– Расскажи о своей семье, – сказала я тихо, почти шёпотом, не ожидая, что он ответит. Но мне нужно было что-то, чтобы не уснуть. И, если честно, мне хотелось знать. Кто он? Почему река так одержима им?

Он замер, его рука остановилась на странице. Я увидела, как синий цвет вокруг него потемнел, смешиваясь с серым – болью, может быть. Но потом он вздохнул и отложил книгу.

– Моя семья… они были хранителями, – сказал он, глядя куда-то в пустоту. – Давно, еще до того, как этот город стал таким, каким мы его знаем. Они знали о реке, о ее силе. Пытались удерживать ее, не давать ей выходить за пределы. Но что-то пошло не так. Один из моих предков… он сделал ошибку. Заключил сделку, или что-то вроде того. И с тех пор река связана с нами. С каждым поколением. Она забирает одного из нас, если мы не можем заплатить цену.

– Цену? – я нахмурилась, чувствуя, как холод пробегает по спине. – Какую?

Он посмотрел на меня, и в его взгляде было что-то такое, от чего у меня перехватило дыхание. – Жизнь. Или магию. Она хочет либо меня, либо то, что я могу. Моя способность замораживать время… это часть ее силы. И она хочет вернуть это.

Я молчала, переваривая услышанное. Это было как сказка, только слишком жуткая, чтобы быть выдуманной. Я представила, каково это – жить, зная, что за тобой охотится нечто древнее, неумолимое. И что твоя семья, вместо того чтобы защитить, оставила тебе это проклятье.

– А твои родители? – спросила я осторожно. – Они… они тоже?

Он кивнул, и его цвет стал почти черным. – Они пытались найти способ разорвать связь. Но… не смогли. Они исчезли два года назад. Я не знаю, забрала ли их река или они просто сбежали. Но я остался один. И теперь это моя война.

Я сглотнула, чувствуя ком в горле. Я хотела сказать что-то утешающее, но слова не шли. Вместо этого я просто придвинулась чуть ближе и положила руку на его плечо. Это был маленький жест, почти незаметный, но я почувствовала, как он напрягся, а потом расслабился. Синий цвет вокруг него стал чуть светлее, и я поняла, что сделала правильно.

– Ты не один, – сказала я тихо, повторяя слова, которые говорила раньше. – Теперь у тебя есть я. И мы найдём способ. Обещаю.

Он посмотрел на меня, и в его глазах было что-то, чего я не могла расшифровать, даже с моим даром. Но он кивнул, и слабая улыбка мелькнула на его губах.

– Спасибо, Лина, – сказал он, и его голос был таким мягким, что я почувствовала тепло в груди. – Это… много значит.

Мы снова замолчали, но теперь молчание было другим. Оно было тёплым, почти уютным. Я откинулась на спинку дивана, чувствуя, как усталость берет верх, и закрыла глаза. Только на минутку, подумала я. Но, когда я открыла их снова, солнце уже клонилось к закату, а Марк сидел над книгой, делая заметки в своей тетради. Он не разбудил меня. Просто дал мне отдохнуть. И это было еще одним маленьким шагом к тому, что я начинала называть доверием.

Я села, потирая глаза, и посмотрела на него. – Нашёл что-то?

Он поднял взгляд, и я заметила, как его цвет стал чуть ярче, почти с зелёными искрами – надеждой, может быть. – Да, – сказал он. – Кажется, есть способ ослабить ее. Но… это потребует жертвы. Не жизни, но… чего-то важного.

Я нахмурилась, чувствуя, как сердце сжимается. – Чего именно?

Он закрыл книгу, его взгляд был серьезным. – Нашей магии. Или части ее. Если мы хотим разорвать связь, нам придётся отдать что-то взамен.

Я молчала, чувствуя, как его слова оседают внутри. Отдать магию? Мой дар, который я только начала понимать, который впервые сделал меня чем-то большим, чем просто наблюдателем? Но потом я посмотрела на Марка, на его усталое лицо, на синий цвет, который все еще нёс следы боли, и поняла, что готова. Если это спасёт его. Если это даст нам шанс.

– Мы справимся, – сказала я твёрдо. – Вместе.

Он кивнул, и я знала, что это не просто слова. Это был наш договор. Наш путь. И что бы ни ждало впереди, мы пойдём по нему бок о бок.

Солнце уже почти село, бросая длинные тени через окна старого дома Марка. В комнате было тихо, только слабый скрип половиц нарушал тишину, когда я шевельнулась на диване. Книга лежала на столе, закрытая, но ее присутствие ощущалось почти физически, как тяжёлый груз, который мы оба несли. Мысль о том, что нам, возможно, придётся пожертвовать частью своей магии, не выходила из головы. Это пугало. Мой дар, который я только начала понимать, который впервые дал мне чувство цели, мог исчезнуть. Но, глядя на Марка, на его усталое, но решительное лицо, я понимала, что это не только обо мне. Это о нас. О том, чтобы освободить его от проклятья реки. И если для этого нужно отдать часть себя, я была готова.

– Сколько времени это займёт? – спросила я, кивая на книгу. – Перевод, я имею в виду. И… подготовка к тому, что ты нашёл?

Марк потёр виски, будто пытаясь прогнать головную боль. Его цвет был сложным – синий одиночества смешивался с зелёными искрами надежды и серыми тенями усталости. – Не знаю. Может, недели. Язык старый, и я не эксперт. Но есть ритуал, описанный в общих чертах. Он требует… подготовки. И силы. Больше, чем у нас сейчас.

Я нахмурилась, чувствуя, как внутри нарастает беспокойство. – Больше силы? Ты имеешь в виду, что нам нужно стать сильнее? Или… найти кого-то еще?

Он покачал головой, отводя взгляд. – Не уверен. Там есть намёки на то, что сила может быть… позаимствована. Или усилена. Но я не знаю, как. Пока.

Это звучало как загадка, которую мы еще не могли разгадать, и от этого становилось только тревожнее. Но я не стала давить. Он и так выглядел вымотанным, а я сама чувствовала, как усталость сковывает тело. Нам нужен был отдых. Настоящий, а не пара часов сна на диване.

– Мне, наверное, пора домой, – сказала я, вставая. – Бабушка и так сходит с ума, если я задерживаюсь. А после сегодняшнего… она, скорее всего, уже вызывает полицию.

Марк усмехнулся, но в его улыбке было что-то тёплое. – Понял. Я провожу. Не хочу, чтобы ты шла одна. Особенно сейчас.

Я хотела возразить, сказать, что справлюсь, но передумала. После библиотеки, после этих водяных тварей, я не была уверена, что хочу идти одна через темнеющий город. И, если честно, мне нравилось, что он рядом. Это было как невидимый щит, который делал все чуть менее страшным.

– Ладно, – согласилась я, натягивая куртку. – Но только до угла. Не хочу, чтобы бабушка начала задавать вопросы. Она у меня как детектив, только хуже.

Он кивнул, поднимаясь, и взял книгу, пряча ее под куртку, будто боялся, что кто-то может увидеть. Мы вышли из дома, и прохладный вечерний воздух ударил в лицо, прогоняя остатки сонливости. Улицы были почти пустыми, только редкие фонари отбрасывали жёлтые пятна света на тротуар. Я невольно посмотрела в сторону, где текла река, хотя отсюда ее не было видно. Но я чувствовала ее. Этот слабый плеск на краю сознания, как шёпот, который не замолкает. Она ждала. И я знала, что это не конец.

Мы шли молча, но я замечала, как Марк то и дело оглядывается, его рука напряжена, будто он готов в любой момент заморозить время. Я сжала шарики в кармане, которые он мне дал, чувствуя их прохладу, и это немного успокаивало. Но внутри все равно было неспокойно. Что, если река снова нападёт? Что, если мы не успеем подготовиться к этому ритуалу? И что, если жертва, о которой он говорил, окажется больше, чем мы можем отдать?

– Ты думаешь о ней, да? – спросил он вдруг, прерывая мои мысли. Его голос был тихим, но в нем чувствовалась уверенность. Будто он знал, о чем я думаю, даже без моего дара.

– О реке? – уточнила я, хотя и так было понятно. – Да. Не могу выкинуть из головы. Она… как будто всегда рядом. Даже когда ее нет.

Он кивнул, его взгляд стал мрачным. – Я знаю. Она всегда была рядом. С детства. Я привык. Но теперь… теперь она хочет и тебя. И это хуже всего.

Я остановилась, глядя на него. Его цвет потемнел, смешиваясь с красным – не гневом, а чем-то вроде вины. Он винил себя за то, что втянул меня в это. И это кольнуло меня где-то в груди. Я шагнула ближе, не думая, и посмотрела ему в глаза.

– Не смей так думать, – сказала я твёрдо. – Я сама выбрала быть с тобой в этом. Ты меня не заставлял. И я не жалею. Понял?

Он моргнул, явно не ожидая такой реакции, и я увидела, как красный оттенок в его цвете сменился чем-то тёплым, почти золотым. Он кивнул, и слабая улыбка мелькнула на его губах.

– Понял, – сказал он тихо. – Спасибо, Лина.

Мы пошли дальше, и я почувствовала, как напряжение между нами рассеивается. Это было маленьким моментом, но важным. Каждый раз, когда мы говорили друг другу правду, каждый раз, когда поддерживали друг друга, наша связь становилась крепче. И я знала, что это не просто дружба. Это было что-то большее. Но я пока не была готова дать этому имя.

Когда мы дошли до угла моей улицы, я остановилась, глядя на свет в окне нашего дома. Бабушка точно ждала меня, и я могла представить ее взгляд – острый, как нож, и полный вопросов. Я вздохнула, повернувшись к Марку.

– Дальше я сама, – сказала я. – Завтра… мы продолжим?

– Да, – ответил он, его голос был твёрдым. – Я начну переводить. Приходи, когда сможешь. И… будь осторожна. Если что-то почувствуешь – реку, или что-то странное – сразу звони.

Я кивнула, чувствуя, как его забота согревает изнутри. – Ты тоже. Не переутомляйся с этой книгой. Нам еще нужно сражаться, помнишь?

Он усмехнулся, и я увидела, как золотые искры в его цвете стали ярче. – Помню. Спокойной ночи, Лина.

– Спокойной ночи, – ответила я, глядя, как он уходит в темноту. Я стояла, пока его фигура не скрылась за поворотом, а потом повернулась к дому. Сердце было тяжёлым, но в то же время… лёгким. Странное чувство. Будто я несла груз, но знала, что не одна.

Когда я открыла дверь, бабушка стояла в прихожей, скрестив руки на груди. Ее взгляд был именно таким, как я ожидала – пронизывающим, полным подозрений. Эмоции вокруг неё были сложными: серое беспокойство, лиловый оттенок тайны и что-то красное, почти гневное.

– Где ты была? – спросила она, не повышая голоса, но от этого ее тон казался еще более угрожающим. – И не ври мне, девочка. Я вижу, что ты выглядишь, как будто из-под поезда вылезла.

Я вздохнула, понимая, что отмахнуться не выйдет. Но и правду рассказать я не могла. Как объяснить, что я сражалась с водяными монстрами в старой библиотеке? Она решит, что я сошла с ума. Или, что хуже, поверит и начнет копать глубже. А я не была уверена, что хочу, чтобы она знала. Пока.

– Гуляла с другом, – сказала я, стараясь звучать убедительно. – Мы… немного задержались. Прости.

Её бровь поползла вверх, и я почувствовала, как потею под этим взглядом. Лиловый цвет стал ярче, и я снова подумала, что она знает больше, чем говорит. О реке. О магии. Обо мне. Но она только хмыкнула и отступила в сторону.

– Иди спать, – сказала она резко. – И чтобы завтра была дома вовремя. Я не шучу, Лина. Есть вещи, которых ты не понимаешь. И лучше тебе держаться от них подальше.

Я кивнула, чувствуя, как ее слова оседают внутри. Она точно что-то знала. И я собиралась выяснить, что именно. Но не сегодня. Сегодня я была слишком вымотана, чтобы спорить или задавать вопросы. Я поднялась в свою комнату, рухнула на кровать и закрыла глаза. Но сон не шёл. Вместо этого я думала о Марке, о книге, о реке, которая ждала нас где-то там, в темноте. И о том, что завтра все может стать еще хуже. Но я знала одно – я не отступлю. Потому что у меня был он. И это давало мне силы.

Где-то на краю сознания я снова услышала плеск. Слабый, но настойчивый. Река не забыла. Она звала. И я знала, что скоро нам придётся ответить на этот зов. Но на этот раз мы будем готовы. Или, по крайней мере, я надеялась на это.

Я лежала в темноте своей комнаты, глядя в потолок, где слабый свет уличного фонаря отбрасывал тени через занавески. Сон не шёл, хотя тело ныло от усталости. Каждый раз, когда я закрывала глаза, я видела реку – черную, бесконечную, с глазами, которые смотрели прямо в душу. И этот шёпот… он не замолкал. Он был как песня, которую ты не можешь выкинуть из головы, только вместо мелодии – холод и страх. Я повернулась на бок, сжимая одеяло, и попыталась думать о чем-то другом. О Марке. О том, как он смотрел на меня сегодня, с этой смесью вины и благодарности. О том, как его синий цвет стал чуть светлее, когда я сказала, что не отступлю. Это помогло, но ненадолго. Плеск вернулся, и я знала, что не усну.

Я села на кровати, потирая лицо руками. Часы на тумбочке показывали два часа ночи. В доме было тихо, только слабый скрип старых балок нарушал тишину. Бабушка спала – или, по крайней мере, я надеялась на это. После нашего разговора в прихожей я чувствовала, что она следит за мной еще внимательнее, чем обычно. Этот лиловый цвет в ее эмоциях, цвет тайны, не давал мне покоя. Она точно знала что-то о реке. Или о магии. Может, о моем даре? Я всегда подозревала, что она видит больше, чем говорит, но никогда не решалась спросить. А теперь, когда река стала реальной угрозой, я не могла просто игнорировать это.

Я встала, стараясь не скрипеть половицами, и накинула старую толстовку. Может, это было глупо, но я решила проверить ее комнату. Не то чтобы я собиралась рыться в ее вещах – хотя, если честно, эта мысль мелькнула. Но мне нужно было что-то, хоть какой-то намёк. Если она знала о реке, если у неё были ответы, я должна была их найти. Для себя. Для Марка.

Дверь ее комнаты была закрыта, как всегда, но под ней не было света. Я постучала, тихо, почти шёпотом, надеясь, что она не услышит, но в то же время боясь, что услышит. Тишина. Я подождала, чувствуя, как сердце колотится, а потом осторожно повернула ручку. Дверь была не заперта – странно, потому что бабушка всегда закрывала ее на ключ. Я приоткрыла ее, заглядывая внутрь. Комната была темной, пахло травами и чем-то старым, почти как в библиотеке, куда мы ходили с Марком. Я заметила стол у окна, заваленный бумагами и какими-то пучками сушёных растений, а на полке – книги, старые, с потрёпанными корешками. Одна из них была открыта, и я могла разглядеть странные символы, похожие на те, что были в книге Марка.

Мой взгляд упал на маленький сундучок в углу, покрытый пылью, но с чёткими следами, будто его недавно открывали. Я сделала шаг вперёд, не думая, но тут услышала шорох за спиной. Я замерла, чувствуя, как холод пробегает по спине, и обернулась. Бабушка стояла в дверях, ее лицо было суровым, а глаза – острыми, как лезвия. Лиловый цвет вокруг неё пылал, смешиваясь с красным гневом.

– Что ты делаешь? – спросила она, и ее голос был низким, почти угрожающим. Я почувствовала себя пятилеткой, пойманной на воровстве печенья, но отступать было поздно.

– Я… – я замялась, пытаясь придумать оправдание, но ничего не приходило в голову. – Я просто… хотела поговорить. Не могла уснуть.

Ее бровь поползла вверх, и я знала, что она мне не верит. Она шагнула вперёд, закрывая дверь за собой, и я почувствовала, как воздух в комнате стал тяжелее. – Ты лжёшь, Лина, – сказала она, скрещивая руки на груди. – И я знаю, что ты лезешь туда, куда не следует. Я предупреждала тебя. Держись подальше от неприятностей. От реки. От всего, что с ней связано.

Я сглотнула, чувствуя, как ее слова бьют прямо в цель. Она знала. Она точно знала. И я не могла больше молчать. – Ты знаешь о реке, да? О том, что она… не просто река. Почему ты ничего не говоришь? Почему скрываешь?

Ее лицо напряглось, и я увидела, как лиловый цвет стал еще ярче, почти перекрывая все остальное. Она долго молчала, а потом вздохнула, и ее плечи слегка опустились. – Потому что это не твоя забота, девочка, – сказала она тише, но в ее голосе все еще была сталь. – Это старые дела. Опасные. И я не хочу, чтобы ты в них ввязывалась. Ты не готова.

– Не готова? – я почувствовала, как внутри вспыхивает гнев. – Я уже в этом! Меня чуть не убили сегодня! И не раз! Если ты знаешь что-то, что может помочь, ты должна рассказать!

Ее глаза сузились, и я увидела в них что-то новое – страх, может быть. Или сожаление. Она шагнула ближе, и я невольно отступила, чувствуя, как ее присутствие давит. – Ты не понимаешь, с чем связываешься, – сказала она почти шёпотом. – Река… она не просто сила. Она живая. Она помнит. И она не прощает. Моя семья… мы тоже были связаны с ней. И мы заплатили цену. Я не хочу, чтобы ты повторила эту ошибку.

Я замерла, переваривая ее слова. Ее семья? Значит, это не только о Марке. Это и обо мне. О нас всех. Мой дар, может, он тоже оттуда? От этой связи с рекой? Я хотела спросить, но она подняла руку, останавливая меня.

– Довольно, – сказала она резко. – Иди спать. И не смей больше лезть в мои вещи. Если я увижу, что ты снова копаешься, тебе не поздоровится. А теперь – вон.

Я кивнула, чувствуя, как гнев и страх смешиваются внутри. Я вышла из комнаты, слыша, как дверь закрывается за мной с тихим щелчком. Но внутри все кипело. Она знала. Она знала все это время, и молчала. И я не собиралась оставлять это просто так. Я найду способ вытащить из неё правду. Или найду ответы сама. С Марком.

Вернувшись в свою комнату, я легла на кровать, но сон все равно не шёл. Вместо этого я думала о том, что сказала бабушка. О том, что река помнит. И о том, что цена, которую заплатила ее семья, может быть той же, что ждёт нас. Но я не могла отступить. Не теперь, когда я знала, что это касается и меня. Мой дар, моя связь с цветами эмоций – это не случайность. Это часть чего-то большего. И я должна была понять, чего именно.

Утро пришло слишком быстро, серое и холодное. Я встала, чувствуя себя разбитой, но полна решимости. Бабушка была на кухне, но мы не разговаривали. Она только бросила на меня взгляд, полный предупреждения, и я поняла, что сегодня не время для вопросов. Я быстро поела, схватила рюкзак и вышла из дома, направляясь к Марку. Мне нужно было рассказать ему о том, что я узнала. И о том, что бабушка скрывает.

Когда я дошла до его дома, дверь была приоткрыта, и я услышала шорох внутри. Я постучала, чувствуя, как сердце ускоряется. Что, если река снова напала? Что, если он… Но тут Марк появился в дверях, его волосы были растрёпаны, а под глазами – тёмные круги. Он выглядел так, будто не спал всю ночь, но в его цвете было что-то новое – возбуждение, может быть.

– Лина, – сказал он, отступая, чтобы впустить меня. – Я нашёл кое-что. В книге. Это… это может быть ключом.

Я вошла, чувствуя, как надежда смешивается с тревогой. Книга лежала на столе, открытая на странице с рисунком, который я видела раньше – река, тени, глаза. Но теперь рядом с ней были заметки, написанные рукой Марка. Он указал на один из символов, выгравированных на полях.