Сборник рассказов фэнтези. Любовь, рождённая в Анапе. Книга третья

– Звучит как название квеста, – попыталась пошутить Мила, но голос предательски дрожал.

– Дэн! Миллочка! – вдруг раздался откуда-то сверху звонкий голос. – Наконец-то посетители!

Из-за одной из рам выплыла… картина. Не холст в раме, а именно живая картина – девушка в пышном платье восемнадцатого века парила в воздухе, улыбаясь им.

– Меня зовут Августа, – представилась она. – Я здешний гид. Ой, как же давно у нас не было гостей!

Мила схватила Данила за руку. Его ладонь была тёплой и надёжной.

– Не бойся, – тихо сказал он. – Давай выясним, что здесь происходит.

– Августа? – переспросила Мила. – Как месяц?

– Именно! – обрадовалась девушка-картина. – Я – августовский день 1847 года. А точнее, 15 августа. Меня украл из обычного мира один очень жадный коллекционер времени.

– Коллекционер времени? – эхом повторил Данил.

– Ах, да! Вы же не знаете. – Августа закружилась в воздухе. – Видите все эти пустые рамы? Раньше в каждой висел украденный день или месяц. Их собирал барон фон Цайт – он считал, что может коллекционировать время, как картины.

– И что с ними стало? – спросила Мила, с любопытством разглядывая пустые рамы.

– Большинство он продал или обменял другим коллекционерам из параллельных миров. Но несколько августовских дней он спрятал особенно тщательно. Вот уже полтора века я пытаюсь их найти и вернуть на место.

Данил и Мила переглянулись.

– А мы можем помочь? – неожиданно для себя спросила Мила.

– Конечно! – Августа всплеснула прозрачными руками. – У вас есть то, чего нет у меня – вы можете трогать предметы в этом мире! А ещё…

Она лукаво улыбнулась.

– А ещё вы можете влюбляться. А это – самая сильная магия в любой вселенной.

Мила покраснела и поспешно отпустила руку Данила.

Глава 3: Охота за августами.

– Итак, – сказал Данил, стараясь говорить деловым тоном (и игнорируя странное замирание сердца от слов Августы), – что нам нужно сделать?

– Найти семь украденных августовских дней. Они превращены в предметы и спрятаны по всей Галерее. – Августа указала вглубь зала, где между колоннами терялись бесконечные ряды пустых рам.

– А как их искать? – поинтересовалась Мила.

– По ощущениям. Украденные дни хранят в себе эмоции того времени, когда были похищены. 15 августа 1847 года – это был день, когда местная барышня Анна Александрова впервые встретила свою любовь. Найдите предметы, которые излучают тепло первого чувства.

Мила снова покраснела. Кажется, во всём этом странном мире только и говорили о любви!

– Ладно, – решительно сказал Данил. – Пойдём искать.

Они углубились в Галерею. Между рядами пустых рам стояли старинные комоды, шкафы, сундуки, столы – настоящая кладовая потерянного времени.

– Смотри! – воскликнула Мила, подбегая к изящному секретеру красного дерева. – Этот столик как-то… светится?

Действительно, антикварная мебель излучала едва заметное золотистое сияние.

– Попробуй открыть ящик, – предложил Данил.

Мила потянула за бронзовую ручку, и ящик открылся с тихим мелодичным звоном. Внутри лежал старинный веер из слоновой кости, а рядом – записка: "День знакомства с мистером Д. 23 августа 1847".

– Нашли первый! – обрадовалась Мила, поднимая веер.

В тот же момент одна из пустых рам в дальнем конце зала вспыхнула мягким светом, и в ней проявилась картина – молодая пара на балу, он подаёт ей руку для танца.

– Красиво, – тихо сказал Данил, любуясь ожившей картиной.

– Да, – согласилась Мила. – Интересно, какими были балы в те времена?

– Торжественными, наверное. И романтичными.

– А ты романтик? – неожиданно спросила Мила, и тут же смутилась от собственной смелости.

Данил остановился и посмотрел на неё.

– А ты?

– Я… не знаю. Раньше думала, что нет. Но здесь… – она обвела рукой сказочную Галерею, – здесь как-то по-другому всё воспринимается.

Они молча шли дальше, и между ними повисла какая-то новая, трепетная тишина.

Глава 4: Споры о прекрасном.

Второй украденный день обнаружился в старинной шкатулке за резной ширмой. Это была брошь в виде стрекозы с изумрудными крыльями – "День первого танца, 29 августа 1847".

– Какая красивая! – восхитилась Мила, поднося украшение к свету.

– Хм, – протянул Данил, морща нос. – По-моему, слишком вычурно.

– Вычурно? – возмутилась Мила. – Это же произведение искусства!

– Искусство должно быть сдержанным, элегантным. А это… – он поискал подходящее слово, – кричащее.

– Да ты просто не понимаешь в красоте! – Мила прижала брошь к груди. – Посмотри, как играет свет в камнях!

– Понимаю, ещё как понимаю! – возразил Данил. – Я три года изучаю искусствоведение заочно, между прочим. И вот эти завитушки и блёстки – это не искусство, а китч.

– Китч?! – Мила аж подпрыгнула от возмущения. – Да это девятнадцатый век! Тогда и должно было быть пышно и красиво!

– Красиво – да. Но красота может быть разной…

Они спорили, продвигаясь вглубь Галереи, и находили всё новые украденные дни: кружевной платок ("День первого письма"), миниатюрный портрет в золотой оправе ("День признания"), старинные часы с остановившимися стрелками ("День помолвки").

С каждой находкой в пустых рамах зажигались новые картины, и Галерея оживала на глазах. А спор между Милой и Данилом разгорался всё сильнее.

– Ты просто занудный искусствовед! – горячилась Мила, найдя очередную вещицу – шёлковую ленту цвета морской волны. – У тебя нет чувства прекрасного!

– А у тебя нет вкуса! – парировал Данил. – Ты готова восхищаться любой яркой побрякушкой!

– Побрякушкой?! Да эта лента…

– Дорогие мои, – вмешалась Августа, появляясь рядом с ними, – перестаньте ссориться. Посмотрите лучше вокруг.

Мила и Данил оглянулись и ахнули. Галерея преобразилась – почти все рамы светились живыми картинами. Здесь был первый танец, первое свидание, прогулка в саду, обмен кольцами…

– Остался последний день, – мягко сказала Августа. – Самый важный. 31 августа 1847 года – день свадьбы.

– И где же он? – спросила Мила, уже не так сердито.

– А его нет среди предметов, – загадочно улыбнулась Августа. – Этот день можно только создать.

Глава 5: Магия понимания.

– Создать день? – переспросил Данил. – Как?

– Очень просто. – Августа указала на единственную оставшуюся пустой раму в центре зала. – Нужно встать перед этой рамой вдвоём, держась за руки, и подумать о самом прекрасном, что есть в любви.

Мила и Данил переглянулись. После ссоры между ними стояла неловкость.

– Но мы же поругались, – тихо сказала Мила.

– И ещё как поругались, – согласился Данил.

– А что, если… – начала Мила и замолчала.

– Что?

– А что, если мы оба правы? – Она повернулась к нему. – Ты знаешь много об искусстве, а я… я просто чувствую красоту. По-разному, но мы оба её видим.

Данил задумался.

– Знаешь, когда ты говорила про игру света в изумрудах… я тоже это увидел. Просто не хотел признавать.

– А когда ты говорил про сдержанную элегантность… – Мила улыбнулась, – я поняла, что ты имеешь в виду. Просто мне больше нравится буйство красок.

– Получается, мы дополняем друг друга?

– Похоже на то.

Они подошли к пустой раме. Данил протянул Миле руку, и она не колебаясь взяла её. Его пальцы переплелись с её пальцами, и по венам разлилось удивительное тепло.

– О чём думать? – шепнула Мила.

– О том, что я думал, когда мы спорили, – так же тихо ответил Данил.

– А о чём ты думал?

– О том, как красиво ты выглядишь, когда сердишься. И как твои глаза горят, когда ты говоришь о том, что тебе нравится.

Мила почувствовала, что щёки пылают.

– А я думала о том, как интересно тебя слушать. Даже когда я с тобой не согласна. Ты так увлечённо рассказываешь…

Рама перед ними начала светиться всё ярче.

– И ещё… – продолжила Мила, набравшись храбрости, – я думала о том, что мне хочется узнать тебя лучше. Понять, что ты любишь, о чём мечтаешь…

– А мне хочется показать тебе всё самое красивое в мире, – сказал Данил. – И посмотреть на это твоими глазами.

В раме вспыхнула картина – не старинная, а современная. На ней были они сами, но как будто увиденные со стороны: молодые люди, стоящие рука об руку среди волшебной галереи, окружённые сиянием ожившего искусства.

– Ого, – выдохнула Мила. – Это мы?

– Красивая пара, – засмеялась Августа. – День свадьбы возвращён! Теперь все похищенные августы на своих местах.

Глава 6: Картины души.

Галерея сияла как новогодняя ёлка. В каждой раме жили свои истории, свои радости, свои чувства. Мила и Данил ходили между картинами, всё ещё не выпуская рук друг друга.

– Смотри, – показала Мила на одну из картин. – А эта пара похожа на нас.

На полотне молодые люди танцевали на берегу моря. Девушка была в белом платье, юноша – в тёмном костюме.

– Не похожа, – возразил Данил. – Гораздо лучше нас.

– Ты так считаешь? А мне кажется, мы красивее.

Данил остановился и повернулся к ней.

– Мила…

– Да?

– А что будет, когда мы вернёмся?

Этот вопрос висел в воздухе с самого начала их приключения. Что будет, когда закончится магия? Когда они снова станут просто экскурсоводом и школьницей в обычном музее?

– Не знаю, – честно призналась Мила. – А ты хочешь вернуться?

– Да и нет одновременно. – Данил потёр переносицу. – Здесь так красиво, так… волшебно. А там…

– В Краснодаре? – повторил Данил, и что-то болезненно сжалось в груди.

– Ага. На журфак. Мама говорит, там хорошие перспективы. – Мила опустила глаза. – А ты… ты же здесь работаешь.

Они замолчали. Магия Галереи вдруг показалась хрупкой, ненадёжной.

– Дэн, Миллочка! – вмешалась Августа, подплывая к ним. – О чём грустите? Неужели не понимаете?

– Что не понимаем? – спросила Мила.

– Что самое главное сокровище вы уже нашли! – Августа рассмеялась серебристым смехом. – Не дни в рамах, а друг друга. А любовь – она не зависит от расстояний.

– Легко сказать, – вздохнул Данил.

– А вы не говорите, а делайте! – Августа указала на их сплетённые пальцы. – Вы уже полдня держитесь за руки и боитесь признаться в том, что чувствуете.

Мила посмотрела на их руки и вдруг рассмеялась:

– Она права! Мы ведём себя как герои этих старинных картин – всё намёки да недомолвки.

– Тогда давай говорить прямо, – решился Данил. – Мила, мне… мне очень нравишься. Нравится, как ты видишь красоту во всём. Как загораешься от новых открытий. Как споришь со мной, не боясь высказать своё мнение.

– А мне нравится твоя страсть к искусству, – призналась Мила, чувствуя, как румянец заливает лицо. – И то, что ты серьёзный, но при этом можешь быть весёлым. И… и то, как ты смотришь на меня.

– Как я смотрю на тебя?

– Как на картину в музее. Внимательно, с интересом… с восхищением.

Данил шагнул ближе.

– А ты знаешь, что делают в музеях с самыми ценными картинами?

– Что? – прошептала Мила.

– Их берегут. Заботятся о них. И никогда не отдают.

Глава 7: Возвращение с сокровищем.

– Пора возвращаться, – сказала Августа, хотя в голосе слышалось сожаление. – Галерея восстановлена, украденное время вернулось на место. А вы… вы нашли то, за чем пришли.

– Мы пришли случайно, – напомнила Мила.

– В Галерее Потерянных Лет ничего не происходит случайно, – мудро заметила Августа. – Вы пришли за тем, что потеряли, сами того не зная.

– А что мы потеряли? – поинтересовался Данил.

– Веру в чудеса. В то, что красота может изменить мир. В то, что любовь сильнее обстоятельств.

Мила и Данил переглянулись.

– И что теперь?

– А теперь идите и живите так, словно каждый день – это картина, которую вы создаёте вместе.

Августа проводила их к знакомому персидскому ковру, который лежал там же, где они его оставили. Только теперь бордовая кайма светилась ярче.

– Краснодар – это не конец света, – сказал Данил, останавливаясь перед коврик. – Там есть музеи. Хорошие музеи.

– Да? – Мила подняла на него глаза.

– Да. И если ты не против… я мог бы попроситься о переводе. В Краснодарский художественный музей, например.

– А ты сможешь? – в голосе Милы прозвучала надежда.

– Смогу. Особенно если у меня будет причина.

– Какая причина?

Данил улыбнулся:

– Девушка, которая заставляет меня видеть мир по-новому. Которая спорит со мной о красоте и каждый раз оказывается по-своему права.

Они шагнули на бордовую полосу…

Глава 8: Новая Анапа.

Головокружение длилось секунду. Они снова стояли в знакомом зале краеведческого музея. Тот же ковёр, те же картины на стенах, та же сонная смотрительница в углу.

Но что-то изменилось.

– Данил? – окликнула их смотрительница. – Экскурсия закончилась?

– Да, Анна Семёновна, – ответил он, не выпуская руки Милы.

– Хорошо. А то уже вечер, скоро закрываемся.

Вечер? Мила взглянула на окна – за ними действительно золотилось предзакатное небо.

– Сколько мы там провели? – шёпотом спросила она.

– Не знаю. Но почувствуй…

Мила прислушалась к себе. Воздух в музее казался другим – более живым, наполненным тайной. А картины на стенах словно светились изнутри.

– Ты тоже это чувствуешь? – спросил Данил.

– Да. Как будто мир стал… ярче?

– Более настоящим, – согласился он.

Они вышли на улицу. Анапа встретила их привычным летним зноем, шумом машин, говором туристов. Но даже это показалось Миле удивительно красивым.

– Смотри, – она показала на закатное небо, расцвеченное розовыми и золотыми красками. – Разве не похоже на картину?

– На очень хорошую картину, – согласился Данил. – Из тех, что не повесишь в раму.

Они медленно шли по вечерней улице, всё ещё держась за руки.

– Данил?

– Да?

– А что, если я попробую поступить в Краснодарский университет? На искусствоведение?

Данил остановился как вкопанный.

– Серьёзно?

– Серьёзно. – Мила улыбнулась. – Сегодня я поняла, что искусство – это не скучно. Особенно когда есть кто-то, кто может показать его с разных сторон.

– Но ты же хотела быть журналистом…

– Хотела. А теперь хочу понимать красоту. И спорить с тобой об искусстве. И находить новые сокровища.

– В музеях?

– В музеях, в жизни… друг в друге.

Данил поднял их сплетённые руки и поцеловал её пальцы.

– Тогда добро пожаловать в мой мир, Мила Соколова.

– В наш мир, – поправила она.

Эпилог: Спустя год.

Краснодарский художественный музей утром выглядел торжественно и немного сонно. Мила поправила значок первокурсницы и вошла в знакомый зал.

– Опаздываешь, – улыбнулся ей Данил, поднимая глаза от каталога.

– На пять минут, – оправдалась она, вставая рядом с ним перед картиной Айвазовского. – И то потому, что покупала это.

Она протянула ему небольшой свёрток.

– Что это?

– Открой.

Данил развернул бумагу и рассмеялся. В руках у него оказалась брошь в виде стрекозы – не старинная, а современная, но удивительно похожая на ту, что они нашли в Галерее.

– В память о наших спорах, – сказала Мила. – И о том, что иногда китч тоже может быть красивым.

– А иногда красота может быть разной, – согласился Данил, прикалывая брошь к её курточке.

– Ты помнишь Августу? – спросила Мила, глядя на морской пейзаж.

– Помню. Интересно, как она там?

– Думаю, хорошо. В её Галерее теперь полный порядок.

– А в нашей?

Мила посмотрела вокруг – на посетителей музея, на картины, на утренний свет в высоких окнах, на Данила рядом с собой.

– В нашей тоже, – улыбнулась она. – Все украденные дни на своих местах.

И взяв его за руку – привычно, естественно, как дышать – она повела к следующей картине. У них была целая жизнь впереди, целый мир искусства для изучения, целая галерея совместных дней для создания.

А где-то в параллельном измерении Августа смотрела на них из золотистой дымки и улыбалась. В её Галерее появилась новая картина – двое молодых людей в современном музее, которые нашли друг друга среди шедевров прошлого и создали шедевр настоящего. И это была самая красивая картина в её коллекции.

Горизонт без тормозов.

Анапские хроники параллельных миров

Летняя Анапа полна неожиданностей, но Даня Королёв, студент технического колледжа, и Лера Морозова, корреспондент школьной газеты, даже не подозревали, что обычная прогулка по набережной обернётся путешествием в параллельный мир. Споткнувшись о велосипедную цепочку, они попадают в невероятный Город Колёс – механический мегаполис, катающийся по бескрайним пескам. Здесь дюны живут своей жизнью и готовятся к загадочному «сходу», караваны механических крабов бороздят пустыни, а горизонт буквально убегает от наблюдателя. Чтобы вернуться домой, ребятам предстоит стать настоящей командой, найти тормоз для бегущего горизонта и спасти удивительный мир от катастрофы. А заодно – открыть для себя, что дружба может стать чем-то большим.

Даже в июле анапская набережная не спала. Вечернее солнце превращало Чёрное море в расплавленное золото, а курортники всех возрастов наслаждались последними тёплыми часами дня. Среди этой благодатной суеты прогуливался Даня Королёв, студент местного технического колледжа, с характерным для будущих инженеров взглядом – всё вокруг он рассматривал как потенциальный механизм.

– Смотри-ка, какая интересная конструкция, – пробормотал он, остановившись возле ограждения. Цепочка от велосипеда странным образом протянулась через всю ширину набережной, сверкая на солнце и создавая причудливые тени.

– Эй, техник! – окликнул его звонкий девичий голос. – Ты случайно не видел, как эта штука здесь оказалась?

Даня обернулся и увидел девушку с блокнотом в руках и фотоаппаратом на шее. Тёмные волосы собраны в небрежный пучок, в глазах – живой интерес ко всему происходящему вокруг.

– А ты кто? – спросил он, хотя по внешности уже догадывался: журналистка.

– Лера Морозова, корреспондент газеты "Школьные будни". Пишу материал о необычных летних находках в Анапе. Вот эта цепочка, например – откуда она взялась посреди набережной?

– Понятия не имею, – Даня подошёл ближе, присмотрелся к металлической конструкции. – Но выглядит она не совсем обычно. Смотри, звенья какие-то слишком правильные, геометричные…

Лера уже строчила что-то в блокноте:

– "Загадочная велосипедная цепь появилась на набережной Анапы, привлекая внимание прохожих своим необычным видом…" А ты, кстати, из какого учебного заведения?

– Технический колледж, третий курс. Специальность – механика и автоматизация.

– Круто! Значит, ты можешь объяснить, как эта штука работает?

Даня шагнул через цепочку, чтобы рассмотреть её с другой стороны:

– Ну, в принципе, это обычная роликовая цепь, но металл какой-то странный, блестит не как сталь…

– Подожди! – Лера тоже переступила через цепочку. – А что это за звук?

Едва их ноги коснулись земли по другую сторону металлического барьера, воздух вокруг завибрировал, словно струна гигантского инструмента. Набережная начала размываться, как акварель под дождём.

– Что за…! – начал Даня, но не успел закончить фразу.

Мир вокруг них закружился, словно в калейдоскопе. Море, набережная, курортники – всё смешалось в цветастый водоворот. А потом… тишина.

Даня открыл глаза и увидел песок. Много песка. Вернее, бескрайнюю пустыню, над которой висело незнакомое небо цвета старой бронзы. А вдали, словно мираж, покачивался настоящий город – но не обычный, а на огромных колёсах!

– Лера! Лера, ты жива? – Он обернулся и увидел девушку, сидящую на песке в полном ступоре.

– Я… я, кажется, жива, – пробормотала она, отряхиваясь. – Но где мы, чёрт возьми?

– Понятия не имею. Но, судя по всему, уже не в Анапе.

Лера поднялась, огляделась и вдруг расплылась в восторженной улыбке:

– Даня! Ты понимаешь, что это значит? Мы попали в параллельный мир! Это же сенсация века! Представляешь, какую статью я напишу!

– Сначала надо выяснить, как отсюда выбраться, – практично заметил Даня. – И что это за город на колёсах.

Будто в ответ на его слова, пески вокруг них пришли в движение. Буквально – песчинки начали перетекать, создавая волны, похожие на морские.

– Не стой на месте! – крикнул незнакомый голос. – Дюны начинают сход!

Из-за песчаного холма выкатился… нет, не выехал, а именно выкатился металлический краб размером с автомобиль. На его спине восседал парень лет двадцати в странной одежде из блестящих пластин.

– Быстрее, забирайтесь! – крикнул он, протягивая руку. – Ещё минута, и здесь будет настоящая песчаная буря!

Даня и Лера переглянулись и, не раздумывая, вскарабкались на панцирь механического создания. Краб развернулся и покатил прочь от места, где они только что стояли. И вовремя – песок за их спинами взметнулся столбом до самых облаков.

– Кто ты? – крикнула Лера, стараясь перекрыть шум ветра.

– Меня зовут Арман! Я из Караванной службы! А вы откуда взялись? Одежда у вас какая-то не наша!

– Мы из другого мира! – не растерялась девушка. – Из обычной Анапы!

Арман засмеялся:

– Ну да, конечно! Все новички так говорят! Значит, вы из Города Колёс сбежали?

– А что это за Город Колёс? – спросил Даня, с интересом разглядывая механизмы краба.

– Как что? Наша столица! Видите, вон там, катится по горизонту? Только он в последнее время ведёт себя странно – то быстрее едет, то медленнее. А ещё говорят, что горизонт сам начал убегать!

– Убегать? – Лера уже доставала блокнот. – В каком смысле?

– А в прямом! Раньше горизонт был на месте, как положено. А теперь если идёшь к нему – он от тебя удаляется. Караванщики замучились его догонять!

Механический краб остановился на вершине песчаной дюны. Отсюда открывался потрясающий вид на Город Колёс – циклопическое сооружение на сотнях гигантских колёс действительно катилось по пустыне, оставляя за собой широкие колеи. Здания были странными – словно скрещённые шестерёнки и колёса, всё в движении, всё вращалось и переливалось на бронзовом солнце.

– Невероятно, – прошептал Даня. – Какая инженерная мысль!

– А механика-то какая! – восхитилась Лера. – Арман, а можно нас в этот город довезти?

– Можно, конечно. Только сначала объясните толком, откуда вы взялись. Дюны сами по себе людей не рождают.

Лера и Даня переглянулись. Говорить правду или нет?

– Слушай, – начала Лера, – а что если мы действительно из другого мира? Теоретически же возможно существование параллельных измерений?

Арман нахмурился:

– В теории да… Есть легенды о Проходах между мирами. Но их никто не видел уже сто лет.

– Мы шли по набережной в нашей Анапе, – честно рассказал Даня, – споткнулись о велосипедную цепочку и… оказались здесь.

– Цепочка! – Арман подпрыгнул на месте. – Вы сказали "цепочка"? Металлическая?

– Да, а что?

– Так это же Связующие звенья! О них ходят легенды! Они появляются перед большими катастрофами и связывают миры между собой!

Лера почувствовала, как у неё внутри всё похолодело:

– Перед катастрофами? Какими катастрофами?

– Великий Сход Дюн, – мрачно произнёс Арман. – Раз в тысячу лет все песчаные дюны нашего мира начинают двигаться к одной точке. Если их не остановить – они погребут под собой всё живое.

– И когда это должно произойти? – спросил Даня.

– По расчётам наших механиков – через три дня.

Краб тронулся в путь, направляясь к Городу Колёс. По дороге Арман рассказывал о своём мире: о Караванной службе, развозящей грузы по пустыне на механических животных, о Городе Колёс, который уже тысячу лет катается по пескам в поисках Великого Источника, о загадочном Тормозе Горизонта, который где-то спрятан и без которого нельзя остановить Великий Сход.