Сборник рассказов. Любовь, рождённая в Анапе. Книга вторая

– Это точно щелчок компьютерной мышки, – объявил он. – Частота и форма волны характерные.

– И что это даёт? – не понял Макс.

– А то, – торжествующе произнесла Ника, – что кто-то записывал твой трек, когда ты его проигрывал! Возможно, даже через микрофон!

– Но где? – растерянно спросила Лиза.

Макс вдруг побледнел:

– Ребята… я кое-что вспомнил. Позавчера вечером я показывал трек нескольким ребятам из колледжа. Мы сидели в лаборатории звукозаписи, и я включал композицию раза три. А Кирилл… он тогда был рядом, в соседней аудитории, готовился к выступлению.

– Думаешь, он мог подслушать? – спросил Артем.

– Более того, – Макс возбуждённо захлопал в ладоши, – в тот момент, когда я включал трек во второй раз, кто-то действительно щёлкнул мышкой! Я тогда даже обернулся, но никого не заметил.

– Значит, Кирилл записал твою композицию через стенку или через приоткрытую дверь, – подытожила Ника. – Вот откуда посторонний щелчок!

– Но как это доказать? – вздохнула Лиза.

Артем хитро прищурился:

– А мы его на этом и поймаем.

План был прост и одновременно гениален. Артем предложил создать аудиоловушку – подготовить детальный анализ щелчка и предъявить Кириллу неопровержимые доказательства.

В тот же вечер, когда Кирилл готовился к финальному выступлению фестиваля, к нему подошла четвёрка молодых детективов.

– Кирилл, нам нужно поговорить, – серьёзно сказала Ника.

– О чем? – он попытался изобразить удивление, но в глазах мелькнуло беспокойство.

Артем включил ноутбук и показал спектрограмму:

– Вот анализ твоего трека "Anapa Nights". Видишь этот пик на частоте 3.7 кГц на 1:34?

– Ну и что?

– А то, что это спектральная характеристика щелчка мыши модели Logitech M100. Точно такая же мышка стоит в лаборатории звукозаписи нашего колледжа. И точно в тот момент, когда Макс проигрывал СВОЙ трек позавчера вечером, кто-то щёлкнул этой мышкой.

Кирилл попытался сохранить спокойствие:

– Совпадение.

– Совпадение? – Лиза выступила вперёд. – Тогда объясни, откуда у тебя семпл прибоя, записанный на рекордер нашего колледжа? Мы проверили – у этого устройства уникальная частотная характеристика из-за неисправного микрофона.

– И еще, – добавил Макс, – объясни, почему цифровая подпись файла указывает на то, что он был создан именно в лаборатории колледжа, а не у тебя дома?

Кирилл понял, что загнан в угол. Его лицо покраснело, руки задрожали.

– Я… я не хотел… просто трек был такой классный…

– Значит, ты признаешься? – твёрдо спросил Артем.

– Да, – Кирилл опустил голову. – Я подслушивал через дверь, записывал на диктофон телефона, потом обработал дома. Извините…

Макс неожиданно положил ему руку на плечо:

– Знаешь, что, давай так. Сегодня ты выступаешь со своим треком, а мой посвящаешь мне как автору. Идёт?

Кирилл благодарно кивнул. Справедливость восторжествовала без скандала и унижения.

Вечером, во время финального выступления фестиваля, Макс наконец-то сыграл свой "Anapa Nights" для полной публики. Композиция произвела фурор – зрители танцевали на песке, а морские волны, казалось, тоже двигались в ритм музыки.

После выступления Макс спустился в зал и направился к Лизе:

– Этот трек я посвящаю тебе. За то, что ты поверила в справедливость.

– Макс, я…

Он снял свои профессиональные наушники и надел их на ее голову:

– Послушай.

В наушниках зазвучала новая композиция – нежная, лирическая, с семплами летнего вечера и шума прибоя.

– "Liza's Theme", – прошептал он. – Я написал ее сегодня утром.

Девушка почувствовала, как сердце бешено заколотилось. В наушниках звучала музыка, но настоящая мелодия рождалась в ее душе.

– Макс… – она сняла наушники и посмотрела ему в глаза. – Это самый красивый подарок в моей жизни.

А рядом Ника тихо сказала Артёму:

– Знаешь, а я всегда мечтала о таком друге, как ты. Умном, справедливом… и очень милом.

– Только о друге? – улыбнулся он.

– Нет, – призналась она, краснея. – Не только.

Под звуки прибоя и отголоски фестивальной музыки две пары нашли друг друга. А анапское лето подарило им не только справедливость, но и первую настоящую любовь.

Позже они еще долго будут вспоминать это расследование, эти дни поисков истины и рождения чувств. И каждый раз, слушая треки Макса, Лиза будет надевать те самые наушники – теперь уже свои, подаренные любимым человеком в тот волшебный вечер на берегу Черного моря.

А Кирилл Вэйв, кстати, стал одним из лучших друзей компании и впоследствии часто сотрудничал с Максом, создавая честную и красивую музыку.

Так закончилась история об украденном бите, которая подарила молодым людям гораздо больше, чем просто торжество справедливости – она подарила им любовь, дружбу и веру в то, что правда всегда найдет свой путь.

Эпилог. Год спустя

Летняя Анапа снова встречала фестиваль "Anapa Beats", но теперь он проходил под патронатом студии "Four Friends Records" – совместного проекта Макса, Ники, Артёма и Лизы.

– Не могу поверить, что мы это сделали, – Лиза любовно гладила вывеску их небольшой студии на Пионерском проспекте.

– А я не могу поверить, что ты поступила в музыкальный колледж, – смеялся Макс, обнимая девушку. – Год назад ты же в электронике вообще не разбиралась!

– Зато теперь разбираюсь, – она показала ему свежую курсовую работу по звукорежиссуре. – "Цифровая экспертиза аудиофайлов как метод защиты авторских прав". Угадай, кто был научным руководителем?

Артем поднял голову от компьютера:

– Надеюсь, не я. У меня и так уже три дипломных работы на контроле.

За год он стал признанным экспертом по аудиоанализу, его консультировали даже московские студии. А еще он создал программу "AudioDetective" – приложение для определения плагиата в музыке, которое уже использовали в нескольких городах России.

– Кстати о дипломах, – Ника поставила на стол поднос с кофе, – моя работа по созданию образовательных программ для молодых диджеев тоже готова. Представляете, нас пригласили провести мастер-класс в Москве!

Их студия действительно стала местным феноменом. Помимо звукозаписи, ребята вели курсы для школьников и студентов, обучая не только музыкальному мастерству, но и основам авторского права, цифровой экспертизы и этике в творчестве.

– Помните Кирилла? – спросил Макс, настраивая микшерный пульт.

– Конечно помним, – улыбнулась Лиза. – Он же завтра приезжает на фестиваль.

За год Кирилл Вэйв кардинально изменился. Поступив в московский институт, он стал изучать музыкальное право и теперь помогал молодым артистам защищать свои произведения. Их история с украденным битом стала его дипломной работой и легла в основу методички по предотвращению музыкального плагиата.

– А знаете, что самое классное? – задумчиво произнес Артем. – Мы тогда просто хотели помочь другу, а в итоге изменили целую индустрию в городе.

Действительно, после их громкой истории организаторы всех музыкальных мероприятий в Анапе стали использовать систему цифровых подписей для треков, а программа Артёма помогла выявить еще несколько случаев плагиата.

– Самое классное, – поправила его Ника, садясь на подлокотник его кресла, – что мы нашли друг друга.

– Ой, только не начинайте сюсюкать! – засмеялась Лиза, но сама крепче прижалась к Максу.

За окном студии раздались знакомые звуки – начинался очередной фестиваль. Но теперь он проходил по новым правилам: каждый трек проверялся через систему "AudioDetective", каждый участник подписывал соглашение об авторской честности, а судили конкурс не только по качеству музыки, но и по оригинальности.

– Пошли посмотрим на наше детище, – предложил Макс.

На сцене выступал юный диджей из местной школы искусств. Его сет был свежим, энергичным и – главное – полностью авторским.

– Классно играет, – оценила Ника. – А лет ему сколько?

– Шестнадцать, – ответил подошедший к ним знакомый голос.

Они обернулись и увидели Кирилла – загорелого, улыбающегося, с папкой документов в руках.

– Привет, детективы! – он обнял каждого. – Как дела у местных шерлоков холмсов?

– Отлично, – ответил за всех Артем. – А ты как? Диплом защитил?

– На отлично! – гордо сообщил Кирилл. – И знаете что? Моя работа "История одного расследования: как школьники изменили подход к защите авторских прав в музыке" заняла первое место на всероссийском конкурсе студенческих работ.

– Ты серьёзно написал про нас? – удивилась Лиза.

– Конечно! Вы же герои истории. Кстати, – он протянул им красиво оформленную папку, – это вам. Благодарственные письма от Российского общества по управлению правами исполнителей.

Друзья с изумлением разглядывали официальные документы, в которых их называли "молодыми новаторами в сфере защиты интеллектуальной собственности".

– Не может быть, – прошептала Ника.

– Еще как может, – улыбнулся Кирилл. – Ваша история вдохновила создание целой программы по борьбе с плагиатом. А программу Артема теперь используют в пяти крупнейших лейблах страны.

На сцене юный диджей заканчивал свой сет, и публика взрывалась аплодисментами. В этот момент Макс понял, что их история получила самое лучшее продолжение – они не просто наказали одного плагиатора, они изменили отношение целого поколения к честности в творчестве.

– Ребята, – он обнял друзей, – а знаете, что я понял?

– Что? – спросили они хором.

– Настоящее расследование только начинается. Мы раскрыли одно дело, но впереди еще много несправедливости, которую нужно исправить.

– Ты предлагаешь стать профессиональными детективами? – засмеялась Лиза.

– Почему бы и нет? – подхватила идею Ника. – Детективы справедливости!

– Только теперь мы не просто четвёрка друзей, – добавил Артем, – а команда профессионалов.

– И не забудьте про меня! – вмешался Кирилл. – Я теперь ваш юридический консультант.

Вечером, когда фестиваль закончился, пятёрка друзей сидела на пирсе, болтая ногами в тёплой морской воде и планируя будущее.

– Знаете, – задумчиво сказала Лиза, – год назад я была обычной школьницей, которая мечтала о простой жизни. А теперь…

– А теперь ты эксперт по звукорежиссуре и моя невеста, – закончил за нее Макс, доставая из кармана небольшую коробочку.

– Макс! – ахнула девушка, видя кольцо с небольшим бриллиантом.

– Это не официальное предложение, – поспешно объяснил он. – Просто обещание. Когда мы закончим учёбу…

– Да! – не дала ему договорить Лиза. – Да, да и еще раз да!

А Ника тихонько взяла за руку Артёма:

– А нам не спешить?

– Нам и так хорошо, – улыбнулся он. – Пусть всему свое время.

Кирилл смотрел на друзей и думал о том, как один неблаговидный поступок привёл к такому прекрасному финалу. Он больше никогда не нарушал авторских прав, зато стал одним из лучших защитников творческой честности в стране.

Морские волны мягко плескались о сваи пирса, а в воздухе витали обрывки музыки с закончившегося фестиваля. Где-то играл молодой диджей – наверное, один из учеников их студии, отрабатывал новый материал.

– Слышите? – прошептала Ника. – Это же наша тема.

Действительно, в композиции звучали мотивы того самого "Anapa Nights", только в новой, современной обработке.

– Наше наследие живёт, – довольно констатировал Макс.

– И будет жить, – добавил Артём. – Потому что честность в творчестве – это не просто правило. Это образ жизни.

Так завершился первый год после истории с украденным битом. Но это была лишь первая глава большой книги под названием "Детективы справедливости". А впереди их ждали новые дела, новые расследования и, конечно, новые доказательства того, что правда действительно всегда найдет свой путь.

И каждое лето, когда в Анапе проходил фестиваль "Anapa Beats", четверо друзей вспоминали тот июльский вечер, когда случайный щелчок мышки изменил их жизнь навсегда. А Лиза всегда надевала те самые наушники – теперь уже легендарные, символ их первой общей победы над несправедливостью. История продолжалась…

Блеск на песке. Последний кадр с набережной.

Жаркое анапское лето должно было запомниться только морем и музыкой. Но на последней репетиции перед фестивалем случилось немыслимое – исчез призовой кубок, символ победы и престижа. Первыми под подозрение попали ребята из соседнего техникума, известные своей дерзостью. Чтобы восстановить справедливость, объединились те, кто обычно даже не пересекался: школьники, кадеты и юные музыканты.

Расследование, построенное на блёстках с костюма и песке на подошвах, превратилось в настоящий квест по ночной Анапе. Виновник, один из своих, отчаянно отрицал всё, пока ему не предъявили решающее доказательство – кадр с камеры набережной. Возвращение кубка стало не просто победой, а началом чего-то большего: в маленьком отряде сыщиков родилась крепкая дружба, а барабанщица Лика вдруг поняла, что самый внимательный взгляд принадлежит молчаливому кадету Егору.

Жара в Анапе в тот день была не просто погодой, а состоянием души. Воздух над набережной колыхался, пах морем, жареными каштанами и детским смехом. Мы, сборная солянка из школьников, кадетов и музыкантов музыкального училища, должны были репетировать наш общий номер для фестиваля «Морской бриз». А вместо этого застыли в оцепенении вокруг пустого пьедестала.

– Он был тут пять минут назад! – почти взвыла Алина, наша солистка, сжимая в руках микрофон. Её голос дрожал. – Я отвернулась поправить платье, и всё… его нет.

«Он» – это был тот самый кубок. Не просто безделушка, а массивный, сияющий хрустальный корабль с позолотой. Символ. Победа в этом фестивале для многих из нас была пропуском в лучшее будущее.

Первой реакцией был хаос.

– Да кто мог? – растерянно спросил кто-то из младших школьников.

– Технари, – мрачно бросил гитарист Сергей, кивая в сторону здания техникума, что виднелось за деревьями. – Они тут вечно похаживают, смотрят на нас свысока. Вчера как раз их компания у пирса тусовалась. Наверняка они, чтобы подставить.

Возникший было вакуум заполнился гневом и взаимными обвинениями. Мы стояли на грани того, чтобы разбежаться и начать локальную войну между учебными заведениями.

И тут тихий, но твёрдый голос нарушил этот шум.

– Подождите, – сказал Егор. Кадет. Высокий, подтянутый, с таким прямым взглядом, что ему, казалось, можно доверить государственную тайну. Он редко говорил, и когда это случалось, его слушали. – Препирательствами кубок не вернём. Давайте действовать как настоящая следственная группа.

Мы с Ликой переглянулись. Лика – наш барабанщик, вихрь в косухах и с цветными прядями в волосах. Вечный двигатель и сарказма.

– О, у нас тут Шерлок Холмс в камуфляже, – шепнула она мне, но в её глазах читался интерес.

– Хорошо, капитан, – парировала она уже вслух, обращаясь к Егору. – С чего начнём осмотр места преступления?

Егор не смутился. Он присел на корточки рядом с пьедесталом.

– Смотрите, – он провёл пальцем по деревянному настилу сцены. – Песок. И не просто морской, а мокрый. Кто-то недавно подходил к воде.

– В Анапе все в песке, – возразил Сергей.

– Но не все заходят на сцену в мокрой обуви, – парировал Егор. – И смотрите дальше. Блёстки.

Мы присмотрелись. Рядом с песчинками лежали крошечные синие и серебряные блёстки, точно такие же, как те, что были на костюмах нашего танцевального ансамбля.

Так, почти случайно, родилась наша команда. Егор стал мозгом операции, Лика – её энергией и скептицизмом, я – фотографом и архивариусом, а Сергей и пара школьников – группой опроса свидетелей.

Первый этап был провальным. Ребята из техникума, которых мы нашли на пляже, лишь усмехнулись.

– Кубок? Да он нам на фиг не сдался, – заявил их неформальный лидер, Дима. Парень с вызывающим взглядом и начищенными до блеска кроссовками. – У нас своих дел полно.

Но Лика, окинув его взглядом, заметила:

– Интересные у тебя кеды… Чистые-чистые, а по ребристой подошве песок набит. И мокрый.

Дима нервно отряхнул ногу.

– Ну и что? Я все утро на пляже.

– А блёстки откуда? – встрял Егор, указывая на едва заметную синюю точку на его шортах.

Дима замер на секунду, его уверенность дала трещину.

– Это… от кого-то из ваших девчонок пристало. Цепляется же эта дрянь. Вы что, меня в ворах обвиняете? Да я в жизни ничего чужого не брал!

Он был убедителен в своём праведном гневе. Мы отступили, но семя сомнения было посеяно.

Следующие два дня Анапа превратилась для нас в гигантское игровое поле. Мы обшарили всё: от шумного центрального пляжа до тихих диких бухт под Высоким берегом. Мы опрашивали продавцов мороженого, спасателей и даже вечно не выспавшихся аниматоров. Сергей со своей гитарой располагал к себе людей, я снимала всё на телефон, а Егор и Лика, казалось, вели своё тихое противостояние, которое понемногу превращалось в нечто иное.

Однажды вечером, когда мы сидели на пирсе и впустую перебирали улики, я стала свидетелем их разговора.

– Ты всегда такой… правильный? – спросила Лика, болтая босыми ногами над тёмной водой.

– Не всегда, – ответил Егор, глядя на огни города. – Но есть вещи, которые нельзя нарушать. Чувство долга. Честность.

– Скучновато, – фыркнула она, но беззлобно.

– А ты всегда такая… громкая? – парировал он, и в уголке его рта дрогнула улыбка.

– Только когда играю на барабанах. А так я очень даже тихая. Иногда.

Они замолчали, и в этом молчании повисло что-то новое, хрупкое и очень важное. Лика, обычно такая стремительная и колючая, смотрела на него не отводя глаз, а он, всегда собранный, нервно теребил шнурок на своих армейских ботинках.

Настоящий прорыв случился на третий день. Отчаявшись, мы пошли в местное отделение полиции, надеясь, что нам покажут записи с камер наблюдения на набережной. Дежурный лейтенант, увидев нашу разношёрстную, но полную энтузиазма команду, сжалился.

– Молодёжь, вы что, сами расследование ведёте? – удивился он.

– Правда должна восторжествовать, товарищ лейтенант, – чётко отрапортовал Егор.

Нам выделили комнату и дали доступ к архиву записей. Мы пятеро уставились в монитор, прокручивая кадры за тот злополучный день. Глаза слипались от усталости, но мы не сдавались. И вот…

– Стоп! – крикнула Лика, чуть не свалившись со стула. – Назад, на десять секунд!

На экране был запечатлён причал для лодок, чуть в стороне от основной толпы. Человек в кепке и тёмных очках, с сумкой в руках, оглядывался по сторонам и быстрым движением что-то бросал под деревянный настил. Качество было не ахти, но когда он повернулся, солнце на секунду отразилось в его очках, и мы разглядели лицо.

Это был Дима.

Сердце упало. Он был одним из нас. Не технарь-чужак, а парень, который каждый день был рядом. Он врал нам прямо в глаза.

Мы нашли его на том же пляже. Он сидел один и смотрел на море. Когда мы подошли, он даже не обернулся.

– Дима, – тихо сказал Егор. – Мы всё знаем.

Он попытался отбрехаться снова, его голос дрожал от фальшивой обиды.

– Опять за своё? Да отстаньте вы от меня! Я же сказал, не брал я ваш дурацкий кубок!

Тогда я молча протянула телефон с застывшим на экране кадром. Кадром, где он, ясно и недвусмысленно, прятал свёрток, из-под ткани которого угадывались знакомые очертания.

Он смотрел на экран несколько секунд, а потом его плечи обмякли. Вся бравада, всё сопротивление разом ушли, оставив лишь усталого и напуганного парня.

– Ладно… – прошептал он, не поднимая глаз. – Это я.

Оказалось, всё было банально и глупо. Он поспорил с приятелем из другого города, что сможет «достать» главный приз фестиваля, просто чтобы похвастаться. А потом, когда начался сыр-бор, испугался и не знал, как всё вернуть, не выглядя идиотом. Он вытащил кубок из сумки, завёрнутый в старую футболку. Он стоял там, под причалом, где его и запечатлела камера.

Мы не стали поднимать шум. Просто взяли кубок и отвели Диму к нашему руководителю. Тот, выслушав историю, был в ярости, но наша просьба была единогласной: не выносить это на публику, дать Диме шанс исправиться.

Фестиваль прошёл блестяще. Мы заняли первое место, и когда Алина поднимала над головой тот самый, вернувшийся кубок, наш взгляд был не на нём, а друг на друге. Мы стояли плечом к плечу – школьники, кадеты, музыканты. Мы были командой.

А после награждения, когда начались танцы и все разбрелись, я увидела их. Лика и Егор стояли у самого края воды, где волны набегали на песок с тихим шёпотом. Они не держались за руки, они просто смотрели друг на друга. И в этом взгляде было всё: и недоумение от внезапно нахлынувшего чувства, и радость, и тихая уверенность.

– Я не думал, что такое бывает, – сказал Егор, и его голос был таким же тихим, как ночной прибой.

– Ага, – улыбнулась Лика, и в её улыбке не осталось ни капли сарказма, только счастье. – Я тоже.

Их фигуры на фоне тёмного моря и ярких огней набережной слились в одно целое. Пропавший кубок вернулся, справедливость восторжествовала, но самое ценное, что мы обрели этим летом в Анапе, было не на пьедестале. Оно рождалось в общем деле, в крепкой дружбе и в немом диалоге двух сердец, которые наконец-то услышали друг друга.

На следующее утро мы все встретились у автобуса, который должен был отвезти нас на Кипарисовое озеро. Поездка стала неформальной наградой за всё пережитое. Воздух пах морем и свежим хлебом из ближайшей булочной, а настроение у всех было приподнятое, даже у Димы, который ехал с нами после долгого разговора и извинений.

– Никогда там не был, – сказал Сергей, закидывая гитару в багажник. – Говорят, там как в сказке – кипарисы прямо из воды растут.

– А вода красная из-за целебных глин, – добавила я, вспоминая фото из инстаграма, которые мы все заранее изучили. – Как в тех постах, помните? #Анапа #Сукко.

Егор помогал Лике с её барабанными палочками и рюкзаком. Их движения были осторожными, полными невысказанных вопросов.

– Ты не пожалеешь, что поехала? – тихо спросил он.

– С тобой? – она улыбнулась, и в её глазах промелькнула та самая искорка, которую я заметил ещё на пирсе. – Да я бы и на край света… Ну, ты понял.

Дорога заняла чуть больше часа, но казалось, что мы перенеслись в другой мир. Озеро в Сукко и правда оказалось волшебным – тёмная, почти бордовая вода, в которой как часовые стояли стройные кипарисы. Мы разбрелись по берегу, кто-то фотографировал, кто-то сразу полез в воду.

– Как в одном из тех молодёжных сериалов 2024 года, – заметила Алина, устраиваясь на пледе. – Знаете, где красивые виды, загадочная атмосфера и все друг другу признаются в чём-то важном.

Сергей подхватил её мысль, наигрывая что-то лёгкое на гитаре:

– Только без детективной линии, пожалуйста. С нас хватит.

Но история, как оказалось, на этом не закончилась. Пока мы отдыхали, Дима подошёл ко мне и Егору.

– Ребята, я… я хочу кое-что сказать. Всем.

Мы собрались в кружок под сенью кипарисов. Дима нервно теребил край футболки.

– Я понимаю, что вы меня простили. Но я должен это сказать. Я завидовал. Вам всем. У вас была эта… команда. А я всегда был один. И этот кубок… это была глупая попытка доказать что-то кому-то. Спасибо, что не сдали меня и дали шанс.

В его словах не было оправданий – только боль и раскаяние. И в этот момент наша дружба стала ещё крепче. Мы были не просто случайной группой, а настоящей семьёй, прошедшей через испытание.

После озера мы решили заглянуть в новый отель «Miracleon», который только что открылся в Анапе. Ultra All Inclusive & SPA – звучало как сказка после наших палаток и скромных домиков. Шикарный комплекс с бассейнами, прямо на берегу моря, современный и такой разный после дикой природы Кипарисового озера.

– Как будто из нашего расследования попали в один из тех сериалов про красивую жизнь, – смеясь, сказала Лика, разглядывая лаунж-зону.

– Может, снимем номер? – пошутил Сергей.

– На свои кадетские? – хмыкнул Егор, и все засмеялись.

Именно там, пока мы пили морсы у бассейна, случилось то, чего все молча ждали. Лика и Егор отошли к самому краю террасы, где бирюзовый бассейн сливался с линией горизонта. Я видел, как он что-то говорит ей, глядя прямо в глаза, а она слушает, отбросив всю свою привычную иронию. Потом она взяла его за руку, и они просто стояли так, молча, глядя на закат над Чёрным морем.