Сборник сказочных рассказов. Любовь, рождённая в Анапе. Книга четвёртая

Как царский лейбл чуть не лопнул от истинного звука

Иван-Царевич, мечтатель с гитарой, которого все звали Трубадуром, отчаялся пробиться в музыке. Его спасительной гаванью стало московское метро. Отчаявшись, он собрал невероятный ансамбль: Осёл – басист, сбежавший от офисного рабства; Пёс – блюзмен с гитарой и заливистым воем; Кот – джазовый клавишник, философ и гуляка; Петух – отчаянный рэпер и битбоксер. Их диковинный саунд, сплав фолка и альтернативщины, взорвал подземку. Хаос привлёк внимание Царя, владельца лейбла «Царь-Грампластинка», и его Дочери-продюсера, уставшей от сладкой попсы. Принцесса влюбилась в музыку и в самого Трубадура. Но Царь видел в них лишь товар. Объявив охоту, он послал своих детективов-охранников, чтобы силой загнать бунтарей в студию. Группе предстоит отстоять свою свободу в эпичном баттле на крыше небоскрёба, доказав, что настоящая музыка не продаётся, но может завоевать самое строптивое сердце.

В подземном царстве, где солнце – редкий гость, а вместо птиц поют динамики, жил-был один молодой человек. Звали его Иван, а по паспорту – Иван-Царевич, но это имя казалось ему слишком тяжёлым, как парчовый кафтан предков. Все звали его просто – Трубадур. Он был музыкантом, но не тем, что блистает на сценах, а тем, чьи аккорды терялись в гуле поездов и торопливых шагов.

«Эх, – вздыхал он как-то раз, перебирая струны своей потрёпанной акустики в переходе у станции «Библиотека имени Ленина». – Кабы не грамота-диплом менеджера, хоть в сказку сгинул! А тут… слышь, как ветер в вентиляции заунывно воет. Прямо песня просится».

И тут ветер ответил. Вернее, ему ответил чей-то усталый, глубокий голос, доносящийся из-за бетонной колонны:

«Согласен, коллега. Напоминает митинг акционеров в пятницу вечером. Один сплошной гул невысказанных претензий».

Из-за колонны вышел мужчина лет сорока пяти, в потрёпанном кожаном пиджаке, с усталыми, умными глазами. Он нёс чехол от бас-гитары.

«А вы кто будете?» – удивился Трубадур.

«Осёл, – без тени улыбки ответил незнакомец. – В миру – Алексей. Двадцать лет таскал на себе корпоративные проекты в одной IT-конторе. Бас-гитара была моим спасением. А месяц назад взял и послал всё к чёрту. Теперь вот ищу, куда бы приложить свои четыре струны. Только не в офисе, слышишь? Никаких KPI и ежедневных планерок!»

Трубадур рассмеялся: «Да я бы и сам не прочь собрать ансамбль, да такой, чтобы дух захватывало! Да где таких найдёшь?»

«Знаешь, – подумав, сказал Осёл, – я вон того Пса видел. На «Курской», в электричке. Сидит, на гитаре блюз играет, а сам так грустно поглядывает, что пассажиры ему не монетки, а платочки подают. Говорят, от тоски по бывшей хозяйке, которая его на дачу увезла, а он сбежал обратно к музыке. Зовут его, кажется, Шарик, а по-артистически – просто Пёс».

Не долго думая, наши герои отправились на поиски. Нашли Пса в тамбуре пригородной электрички. Он сидел, поджав лапу, и выводил на гитаре грустнейший блюз, временами подвывая в микрофон тихо и пронзительно.

«Пёс, брат, идёшь к нам в группу?» – спросил Трубадур.

Пёс поднял на него свои грустные, преданные глаза: «Гав… То есть, готов. Только играть буду то, что душу трогает. А не то, что заказывают».

«Так то и надо!» – обрадовался Трубадур.

Трио отправилось дальше, и слух вывел их в джаз-клуб «Синий Кот», что в самом сердце старого Арбата. Там, за роялем, восседал невероятно гибкий молодой человек в очках с зелёными стёклами. Его пальцы порхали по клавишам, выписывая сложнейшие пассажи, а сам он говорил загадками.

«Кот, тебя зовут?» – обратился к нему Трубадур.

Тот, не прерывая игры, ответил: «Тот, кого ты ищешь, ищет тебя самого, но не знает, что уже нашёл. Да, я Кот. А ты – недостающий диссонанс в моём аккорде».

«Короче, мы группу собираем. Фолк-рок, альтернатива. Места хватит для джазовой импровизации», – прямо сказал Осёл, терпеть не могший загадки.

Кот убрал сигарету в длинном мундштуке: «Интригует. Я в деле. Но предупреждаю, я не приручаем. Я… гуляю сам по себе. Просто иногда наши пути будут пересекаться».

Группа была почти что готова, но не хватало последней, взрывной ноты. И её они нашли на заброшенной заводской крыше, где оттачивал своё мастерство Петух – худой парень в яркой толстовке и с наушниками на шее. Он отбивал невероятные ритмы, щёлкал, свистел и читал наскоро сочинённые рэп-куплеты.

«Эй, Петух! Нам нужен твой бит!» – крикнул ему Трубадур.

Петух прекратил выступление и каркнул в микрофон: «Йоу! Наконец-то ценители! Надоело тут одного ворон считать! Я – голос улиц, будильник для спящих! Ку-ка-ре-ку, ё-ё! В деле!»

Так и родилась группа, которой позже предстояло взорвать не только подземку. Они репетировали по ночам в том же переходе, и рождалась магия. Глубокая, как тоска, бас-линия Осла; душа разбитого сердца в гитарных пассажах Пса; витиеватые, как лабиринты, джазовые узоры Кота; взрывная энергия битбокса и скэта Петуха – и поверх всего этого – чистый, летящий голос Трубадура и его акустическая гитара, связывающая всё воедино.

Их первый совместный выход в метро стал легендой. Они встали в кольцевой переход на «Киевской», и с первых же аккордов своей авторской песни «Баллада о кольцевой линии» произошло чудо. Торопливые пассажиры замедляли шаг. Кто-то останавливался, забыв о работе. Кто-то улыбался, а у кого-то наворачивались слёзы. Монеты в чехол гитары летели не как подаяние, а как плата за билет на концерт. Воздух дрожал от энергии. Это была не просто музыка. Это было чистое чувство, вырвавшееся на волю.

«Слышишь, Осёл? – кричал Трубадур поверх музыки. – Это же… это же восторг! Они не просто слушают, они чувствуют!»

«Гав-гав! (Именно так, братцы!)» – подвывал Пёс, и его гитара плакала от счастья.

«Все дороги ведут к одному аккорду, но мы нашли обходной путь», – загадочно заметил Кот, его пальцы выписывали на клавишах узоры, похожие на звёздную карту.

«Йоу! Зажигаем! Это прёт круче, чем кофе в пять утра! Ку-ка-ре-ку!» – выкрикивал Петух.

Слух о невероятной группе из метро долетел и до самых высоких этажей. В одной из самых высоких башен Моску-града, в кабинете с панорамными окнами, сидел сам Царь, владелец лейбла «Царь-Грампластинка». Он смотрел на город как на свою вотчину. Рядом с ним была его Дочь, Принцесса Анастасия. Она была продюсером, но душа её тосковала по чему-то настоящему, что давно вытеснила с рынка сладкая, сиропная попса.

«Папа, посмотри на это видео, – сказала она, показывая ему запись выступления в переходе. – Это же гениально! Это та самая искренность, которую мы потеряли!»

Царь, человек в дорогом костюме, с лицом, не выражавшим никаких эмоций, кроме подсчёта прибыли, хмыкнул: «Гениально? Нет, дочка. Это – нераскрученный товар. Смотри: харизма, уникальный саунд, народная любовь. Мы их покупаем. Быстренько записываем пару хитов, впариваем контракт на десять лет и выжимаем, пока лимон не высохнет».

«Но папа! Это убьёт их магию!»

«Магия, – фыркнул Царь, – это когда твой трек на первом месте в чартах. Привести ко мне этих… бродяг!»

На следующий день, когда группа собиралась после удачного выступления, к ним подошли двое крепких парней в тёмных очках и чёрных костюмах.

«Босс хочет вас видеть. Пожалуйте с нами», – сказал один из них, и в его голосе не было места для возражений. Это были детективы-охранники Царя.

Их привезли в сияющий небоскрёб. Лифт поднялся на самый верх. Кабинет Царя поражал воображение: хром, стекло, золотые диски на стенах.

«Ну что, ребята, – начал Царь, не предлагая сесть. – Нравится вам тут? Может быть вашим. Подписывайте контракт. Я сделаю из вас звёзд».

Трубадур взял в руки толстенную папку. Он пробежался глазами по пунктам: эксклюзив на всё творчество, жёсткий график, 90% роялти – лейблу.

«Ваше Величество, – осторожно начал он. – Это же кабала. Мы теряем всё: нашу музыку, нашу свободу…»

«Свобода? – Царь рассмеялся. – Свобода – это когда ты летишь на свой частный остров на собственном самолёте. А то, что у вас там – не свобода, а блажь нищебродов».

В этот момент в кабинет вошла Она. Принцесса Анастасия. Трубадур замер. Он видел её на обложках глянцевых журналов, но вживую она была… другой. Ясные, умные глаза, в которых читалась усталость от всего этого гламурного блеска, и какая-то затаённая грусть.

«Отец, может, дать им время подумать?» – мягко сказала она.

Их взгляды встретились. И в этот миг что-то щёлкнуло. Трубадур увидел в её глазах не холодную принцессу, а девушку, которая, как и он, искала в этом шумном мире тихую мелодию правды. А она в его глазах увидела не жадного до славы неудачника, а смелого рыцаря, который не боится сказать «нет» её отцу.

«Мы не подпишем», – твёрдо сказал Трубадур, не отводя от неё взгляда.

Царь побагровел: «Что?! Да я вас… Вон! И чтобы завтра же вашей самодеятельности в моём метро не было! А то найдём, где вы прячетесь, и загоним в студию силой! Детективы, escort them out!»

Группу буквально вытолкали из небоскрёба. Начинался дождь. Они стояли под холодными струями, подавленные.

«Вот так всегда, – проворчал Осёл. – Предлагают золотые горы, а по факту – золотая клетка».

«Гав… – вздохнул Пёс. – Опять на улице. И как теперь быть?»

«Когда дорогу преграждает стена, – философски заметил Кот, отряхивая лацкан пиджака, – нужно искать не дверь, а крышу».

Трубадур молчал. Он всё ещё видел перед собой глаза Принцессы. И вдруг его осенило.

«Кот! Ты гений! Крыша! Мы дадим концерт на крыше его небоскрёба! Прямо над его головой! Пусть вся Москва услышит нашу музыку! Пусть он поймёт, что нашу волю не купить!»

«Йоу! Это безумие! – закричал Петух. – Мне нравится! Будет жарче, чем в микроволновке!»

План был безумен. Пробраться в царскую башню, подняться на технический этаж, а оттуда – на крышу. Им помогла Принцесса. Встретившись тайком с Трубадуром в маленьком кофейне, она передала ему пропуска и схему служебных лифтов.

«Я не могу смотреть, как он всё превращает в деньги, – сказала она, её пальцы нервно перебирали салфетку. – Ваша музыка… она заставила меня чувствовать. Впервые за долгие годы. Я хочу помочь».

«Анастасия… – начал Трубадур. – Я… мы…»

«Знаю, – она улыбнулась. – Я тоже. Теперь идите. И играйте так, чтобы звёзды задрожали».

Ночью штурм начался. Пользуясь пропусками, они проскользнули в здание. Детективы патрулировали этажи, но группа была ловчее. Осёл отвлекал охрану, прикинувшись пьяным бизнесменом. Пёс, поджав хвост, проскальзывал в лифты. Кот двигался бесшумно, как тень. Петух следил за камерами.

И вот они вышли на крышу. Открытое небо, огни мегаполиса внизу, как россыпь драгоценных камней, и лёгкий ветер, пахнущий свободой.

«Какая ширь! – воскликнул Трубадур, расправляя плечи. – Прямо как в старых сказках, на высоком тереме! Только терем этот – из стекла и бетона!»

«Гав! Красиво!» – подтвердил Пёс, и его хвост невольно завилял.

«Высота – это всего лишь расстояние до низа, но какая разница!» – сказал Кот, настраивая клавиши.

«Йоу! Запускаем звуковой шторм! Всем ушам привет!» – прокричал Петух в микрофон.

Они ударили по струнам и клавишам. Первые же звуки их гимна «Не продаётся вдохновенье» рванули в ночную высь, оглушительные и прекрасные. Окна в небоскрёбах напротив начали открываться. Люди выходили на балконы. Машины внизу замедляли ход, образуя пробку из-за необычного концерта. Сотни телефонов поднялись вверх, чтобы заснять это безумие.

В своём кабинете Царь в ярости смотрел на монитор, транслирующий происходящее на крыше.

«Они… они… на моей крыше! Детективы! Немедленно прекратите это безобразие!»

Охрана ринулась наверх. Но дверь на крышу была заблокирована тяжёлым басовым комбо-усилителем Осла.

«Никто не пройдёт! – кричал Осёл, упираясь в дверь спиной. – Я двадцать лет начальство терпел, а вас, ребята, и подавно выдержу!»

Тем временем, Принцесса ворвалась в кабинет отца.

«Папа, остановись! Послушай! Послушай же!»

Царь замер. Сквозь стекло, заглушая рёв вертолётов и сирен, лилась музыка. Голос Трубадура был чист и полон отчаянной надежды. Пес Пса выл о вечной верности своему призванию. Осёл выбивал мощный, несокрушимый ритм свободы. Кот вплетал в музыку узоры такой сложной красоты, что захватывало дух. А Петух выкрикивал манифест, битбокс которого был похож на барабанную дробь восстания.

Царь смотрел в окно. Он видел тысячи лиц в окнах соседних домов, освещённых экранами телефонов. Он видел, как люди обнимались, как кто-то поднимал вверх руки, кто-то плакал. Он видел не бунт, а… праздник. Праздник души, который нельзя было купить, которым нельзя было управлять.

И тут он увидел свою дочь. Анастасия стояла, прижав ладони к стеклу, и смотрела на Трубадура. И по её лицу текли слёзы, но это были слёзы счастья. Царь не видел её такой счастливой с тех пор, как она была маленькой девочкой.

Музыка смолкла. Последний аккорд растаял в ночи, и наступила оглушительная тишина, которую тут же разорвали аплодисменты. Они доносились отовсюду: с балконов, из окон, с улицы.

Царь медленно опустился в кресло. Он провёл рукой по лицу.

«Признай, папа, – тихо сказала Анастасия. – Это сильнее тебя».

Царь вздохнул. Он подошёл к пульту связи и нажал кнопку: «Всем детективам отступить. И… передать им… приглашение в мой кабинет. Без контрактов».

…Когда группа, запыхавшаяся, но сияющая, спустилась с крыши, их встретил не отряд охраны, а сам Царь и его улыбающаяся дочь.

«Ну что, – Царь с трудом подбирал слова. – Вы… доказали. Я был не прав. Музыка – не товар. По крайней мере, ваша». Он помолчал. «Я предлагаю вам не контракт, а партнёрство. Ваша студия, ваш звук. Мой лейбл только помогает с продвижением. И… – он посмотрел на дочь, – я, кажется, нашёл идеального продюсера для вашего проекта».

Анастасия подошла к Трубадуру и взяла его за руку. Её пальцы были тёплыми и уверенными.

«Готовы записать ваш первый альбом? Без кабалы. Только чистое творчество».

Трубадур смотрел на неё, на своих друзей – уставшего, но счастливого Осла, виляющего хвостом Пса, загадочно улыбающегося Кота и ликующего Петуха.

«Готовы, – сказал он. – Но группа у нас уже есть. И она – самая лучшая на свете».

И они засмеялись, этот странный, пёстрый коллектив, который родился в шуме метро и покорил тишину царских палат. Потому что они поняли самую главную истину, старше всех сказок на свете: настоящая музыка, как и настоящее чувство, не продаётся и не покупается. Она или есть, или её нет. А у них она была. И этого было достаточно, чтобы жить долго, счастливо и очень-очень громко.

А жить, надо сказать, стало весело. Первый же их студийный альбом, который они назвали «Крыша» – и в прямом, и в переносном смысле – разлетелся за неделю. Но не это было главным. Главное – они играли так, как хотели. Студия «Царь-Грампластинки» превратилась в их личную творческую лабораторию.

Осёл, наконец-то избавившись от гнёта дедлайнов, мог часами выстраивать свой басовый лейтмотив, попивая кофе и ворча:

«Вот, Иван, это по-настоящему. Никто не торопит. Чувствуешь, как эта нота ложится? Прямо как диван после шестичасового совещания».

Пёс, обласканный и накормленный (Анастасия лично следила, чтобы у него всегда есть миска с его любимыми пряниками), выдавал такие душевные гитарные соло, что звукорежиссёры плакали.

«Гав… – говорил он, смущённо опуская уши. – Это просто наболевшее выходит».

Кот, получив в своё распоряжение самый навороченный синтезатор, лишь загадочно улыбался:

«Инструмент – это продолжение тени музыканта. А моя тень, как известно, очень гибкая».

Петух же носился по студии, выкрикивая рифмы и отбивая биты на всём, что попадалось под руку – от стула до собственных коленок.

«Йоу! Это же чистый бит московского асфальта! Чувствуешь пульс, Труба? Записываем!»

А Трубадур… Трубадур парил. И дело было не только в музыке. Рядом с ним всегда была Анастасия. Она оказалась не просто «дочкой босса», а блестящим продюсером с безупречным слухом и тонким вкусом. Она не переделывала их звук, а лишь помогает ему раскрыться, как опытный садовник помогает распуститься редкому цветку.

Однажды вечером, когда студийные огни уже зажглись, отражаясь в ночных окнах, они сидели на диване, слушая почти готовый трек.

«Знаешь, – сказала Настя, положив голову ему на плечо, – я всю жизнь слушала идеально выверенную, отполированную музыку. А у вас… у вас она живая. В ней слышно, как скрипят стулья, как Пёс случайно задевает ногой медиатор, как Кот тихо мурлычет себе под нос во время паузы. Это… как дневник. Только в звуках».

Трубадур обнял её.

«Это потому, что мы не боимся быть собой. Даже со всеми нашими тараканами. Вот Осёл, например…»

«Я всё слышу!» – донёсся из-за пульта усталый голос. – «И мои тараканы – самые ритмичные в этом бизнесе!»

Все снова рассмеялись. Даже Царь, который иногда заходил в студию, покачивал головой и бормотал:

«Ну и народ. Сумасшедшие. Но… талантливые. Очень талантливые».

Он даже как-то раз, оставшись наедине с Ослом, спросил:

«Слушай, а как ты вот этот басовый ход в припеве придумал? Напоминает стратегию выхода на новые рынки…»

Осёл, к своему удивлению, обнаружил, что с Царём можно говорить о чём-то кроме денег.

Их первый большой концерт был назначен не где-нибудь, а в самом сердце их империи – в московском метро. Вернее, на станции-музее «Площадь Революции», которую на один вечер превратили в концертный зал. Это была идея Анастасии – вернуться к истокам.

Когда они вышли на импровизированную сцену, окружённые старинными бронзовыми скульптурами, их встретили овации. В толпе были и старые друзья – те, кто когда-то бросал монеты в их чехол, и новые поклонники, и даже несколько удивлённых охранников-детективов, которые теперь нежно подпевали.

Перед самым началом Трубадур взял микрофон.

«Мы начинали здесь, – сказал он, и его голос прокатился под сводами. – Нас гнали, нам говорили, что мы мешаем. Но мы верили, что настоящая музыка – она как подземная река. Её не видно, но если прислушаться… она течёт. И она находит дорогу к сердцу. Спасибо, что услышали нас».

И они заиграли. И это был уже не просто хаотичный андеграундный джем. Это была отточенная, мощная, профессиональная работа, но в которой сохранилась вся та первозданная энергия, искренность и тот самый «хаос», который когда-то пленил Принцессу.

В середине концерта, когда Кот исполнял своё виртуозное соло, а Осёл и Пёс создавали гипнотический ритмический рисунок, Трубадур поймал взгляд Анастасии, стоящей за кулисами. И он понял, что счастье – это не только громкая музыка и толпы поклонников. Это тихий вечер в студии, это смех друзей, это понимающий взгляд любимого человека, и это знание, что ты остался верен себе.

Концерт завершился их гимном – той самой песней, которую они впервые играли на крыше. Тысячи голосов подхватили припев. Казалось, сама подземка запела вместе с ними.

Позже, когда восторженная толпа стала расходиться, а оборудование начали разбирать, Петух, запрыгнув на одного из бронзовых пограничников с собакой, прокричал на всю платформу:

«Йоу! Мы – Бременские музыканты в метро! И мы только начинаем! Следующий альбом – в два раза громче!»

Кот, проходя мимо, философски заметил:

«Громкость – иллюзия. Главное – чтобы музыка резонировала с тишиной в душе слушателя. Но… – он хитро подмигнул, – громкость тоже не помешает».

Пёс вилял хвостом, принимая поздравления, а Осёл, откинувшись на стуле, с улыбкой смотрел на суету.

«Ну что, – сказал он Трубадуру. – Кажется, мы не зря послали ту контору к чёрту».

Трубадур смотрел на своих друзей, на свою Настю, на этот странный, прекрасный, сумасшедший мир, который они создали своей музыкой. Они не победили Царя. Они его переубедили. Они не шли на компромиссы. Они нашли свой путь. И их сказка, как и положено настоящей сказке, только начиналась. Впереди были новые песни, новые города, новые крыши… и бесконечная, вольная, громкая музыка, рождённая в подземных переходах и долетевшая до самых звёзд.

Золотой ключик 3.0.

Как блогер Буратино взломал алгоритм и нашёл любовь

В мире, где лайки стоят дороже золота, а подписчики – главная валюта, живёт блогер Буратино. Его деревянная харизма покоряла сердца, но вирусного контента все не получалось создать. В поисках заветного «золотого ключика» – секрета популярности – он попадает в лапы интернет-мошенников Кота и Лисы. Купив очередной «супер-курс за 99.999 рублей», Буратино теряет все сбережения и веру в себя. Но судьба сводит его с Мальвиной – талантливым реставратором антикварных кукол, которая ведёт уютный канал о рукоделии. Именно она поможет ему понять: настоящий золотой ключик – это искренность, а самый ценный контент создаётся сердцем. Романтическая digital-сказка о том, как в погоне за славой можно найти любовь, а в простоте – истинное богатство.

Глава 1. Деревянный инфлюенсер.

В одном цифровом царстве, в виртуальном государстве жил-был блогер по имени Буратино. И был он не простой блогер – деревянный! Папа Карло, старый IT-программист, создал его как экспериментального AI-блогера, но что-то пошло не так, и Буратино получился живым, настоящим, но все равно деревянным.

– Эх, сынок, – вздыхал Папа Карло, потягивая кофе из кружки с надписью «Лучший разработчик года 2010», – у тебя контент интересный, харизма есть, а подписчиков всего-то тысяча. В наше время миллион – это минимум для успеха!

– Па, но я стараюсь! – возражал Буратино, настраивая кольцевую лампу перед своим рабочим местом. – Вчера выложил обзор новых нейросетей – 15 лайков! А позавчера сделал челлендж «День из жизни деревянного блогера» – целых 23!

– Милый мой деревянный мальчик, – грустно улыбнулся Папа Карло, – тебе нужно найти свой «золотой ключик». Помнишь старую сказку? Только теперь этот ключик – секрет вирусного контента. Найдёшь его – откроешь дверь в мир миллионных просмотров!

Буратино задумчиво почесал свой деревянный нос. Золотой ключик… Это звучало заманчиво! Он открыл ноутбук и начал гуглить: «как стать вирусным блогером», «секреты популярности в соцсетях», «золотой ключик контента».

– Точно! – воскликнул он, подпрыгнув на стуле. – Завтра же начну поиски этого ключика!

На улице было солнечно, и наш деревянный герой бодро шагал по городу, держа в руках смартфон и периодически снимая сторис для своего аккаунта.

– Привет, мои дорогие подписчики! – говорил он в камеру. – Сегодня я отправляюсь на поиски легендарного золотого ключика! Того самого, который откроет секрет вирусного контента!

12 просмотров, 2 лайка

– Ну ладно, – вздохнул Буратино, – начало положено.

Глава 2. Мошенники в тренде.

Как раз в этот момент из-за угла выскочили двое подозрительных типов. Первый – Кот в модных очках авиаторах и с золотыми зубами, второй – Лиса в ярко-красной шубке и с айфоном последней модели.

– О, смотри-ка, Алиса! – мяукнул Кот, показывая на Буратино. – Вон идёт наивный блогер! Прямо просится на развод!

– Базилио, ты гений маркетинга! – хихикнула Лиса. – Сейчас мы ему впарим наш курс «Золотой ключик 3.0: от ноунейма до топа за 30 дней»!

Они подбежали к Буратино с натянутыми улыбками.

– Дружище! – фальшиво воскликнул Кот Базилио. – А ты часом не тот самый Буратино, блогер? Я видел твои видео – талант у тебя есть, но чего-то не хватает…

– Да-да! – подхватила Лиса Алиса. – Тебе нужен золотой ключик! И мы знаем, где его взять!

Буратино чуть не выронил телефон от удивления:

– Серьёзно?! Вы знаете, где найти золотой ключик?!

– Конечно! – в унисон ответили мошенники. – У нас есть эксклюзивный курс! Только представь: миллион подписчиков за месяц, реклама от топовых брендов, собственная криптовалюта!

– Ого! А сколько это стоит? – с горящими глазами спросил Буратино.

– Всего-то 99.999 рублей! – небрежно бросил Кот. – Но для такого перспективного блогера, как ты, мы сделаем скидку – 95.999!

– Это же все мои сбережения… – засомневался Буратино.

– Зато через месяц ты будешь зарабатывать миллионы! – убеждала Лиса. – Подумай сам: инвестиция в образование – лучшая инвестиция!

– Ладно, – решился наш герой, – беру!