НАЧАЛА ЭПОХИ

Предисловие

На первый взгляд может показаться, что настояние на радикальном изменении Природы может отодвинуть всякую надежду человечества в отдалённое эволюционное будущее, ведь преобразование нашей обычной человеческой Природы, преобразование нашего чувства, сознания и физического бытия кажется слишком трудной попыткой, даже невозможной попыткой для того человека, каким он предстоит сейчас. Даже если бы это и было так, всё же в этом остаётся единственная возможность для преображения жизни, ведь надежда на настоящее изменение человеческой жизни без изменения человеческой Природы является иррациональным и не Духовным предположением, это то же самое, что требовать чего-то неестественного и нереального, невозможного чуда. Но для радикального изменения жизни требуется не нечто всецело далёкое, чуждое нашему существованию и определённо невозможное, ведь всё что нужно, находится в нашем существе, а не где-то вне него. То, на что указывает нам эволюционная Природа, есть побуждение к знанию человечества как единого целого с Природой внутри нас и проявление единого знания и силы. Эта тенденция есть, но она должна нарастать с напряжением кризиса в жизни человеческого Мира, под напором критических обстоятельств должна расти и становиться всё более обязательной в избавлении или решении то ощущение, что нет и не может быть другого пути, кроме Духовного. На этот зов в существе всегда должен приходить некий ответ в Реальности и в Природе.

Начала

Генерал смотрел на экран монитора в глубоком внутреннем, отрешённом от эмоций, молчании, не думая и даже не пытаясь понять, что он видит на экране. Он уже несколько раз машинально просматривал один и тот же фрагмент видеозаписи…, наконец, он тряхнул головой как-бы стряхивая некий образный туман, или назойливую мысль, с усилием заставив себя сосредоточиться на происходящем на экране. Вот перед зданием Управления появляются среднего возраста прилично одетые мужчина и женщина, понятно, они только что вышли из главного входа Управления. Торопливо переходят на противоположную сторону улицы. Жестикулируют и громко спорят, явно обвиняя друг друга. Женщина видно буквально разъярена…, останавливаются, стоят друг против друга, наконец она, видимо не выдержав, наотмашь бьёт рукой мужчину по лицу, тот от неожиданности отклоняясь резко делает несколько шагов назад, но женщина всё равно в каком-то неудержимом порыве продолжает бить его теперь уже сумкой и рукой, что-то при этом визгливо выкрикивая…. Стоп! Генерал приблизился к самому экрану напряжённо всматриваясь. Откуда он взялся, его же не было…, как он там оказался, такое впечатление, что он как будто появился из ниоткуда? Мужчина, защищаясь от ударов, продолжая отходить назад на что-то или кого-то натыкается, по инерции продолжая двигаться спиной падает назад навзничь. Похоже, что это наклонившийся человек, но как это возможно, он как будто вырос из-под земли, буквально возник. Женщина в каком-то исступлении бьёт, не разбирая, сумкой уже их обоих. Подбегают вооружённые люди в военной походной форме и скрутив всех троих уводят внутрь Управления. Генерал остановил видеозапись на кадре где впервые появляется незнакомый человек – мужчина в длинном пальто опоясанный длинным кушаком. «Лена, подойди ко мне…, с Владом, срочно!», – мрачно произнёс он в микрофон, потом встал из-за стола, медленно и ссутулившись подошёл к окну. Чувство, что он знает этого незнакомого неизвестно каким образом появившегося мужчину, притом хорошо знает не отступало. На сердце всё больше и настойчивее давило жёсткое ощущение неизбежного…. Что пришло в этот Мир и чего теперь ожидать…, от него или кого? Он остро ощущал присутствие необъятной энергии под управлением чьей-то очень жёсткой и непоколебимой воли, но пока для него непонятной. А ещё глубокое внутреннее осознание какой-то сопричастности, буквально ответственности за всё происходящее и ясное понимание того, что её или его нет ни то что бы никакой возможности остановить, а хоть каким ни будь образом хотя бы повлиять, не говоря уж о том, чтобы предотвратить последствия разрушения всего привычного, обыденного, понятного и знакомого, которые накрыли их полностью необратимо и неумолимо продолжают свой путь. «Что же делать…? Откуда пришли все эти разрушения?», – уже в который раз спрашивал он себя, как бы обращаясь с вопросом к некой Высшей Силе, которая, он знал, будет услышана. Генерал последние дни всё глубже и глубже мысленно уходил в себя, как бы концентрируя внимание вокруг мысли, одной единственной мысли, беспристрастно осознавая, что сейчас в это момент встречи перед необъяснимым нельзя ни в коем случае создавать образ или точнее форму, потому что он находится на самом деле очень близко перед необъяснимым, перед тем кто сюда вошёл, он есть, он уже здесь и это факт нельзя отрицать, а необходимо понять, но надо ждать, ждать и быть готовым к встрече с ним. Но кто это, зачем он сюда пришёл, чего он хочет…, а точнее, что ему нужно здесь? Генерал вспомнил один образ из какой-то книги: «Сейчас Мир открыто взглянул страху в глаза – Змей ответил на него своим немигающим взглядом и буквально изнутри парализовал волю, не давая ясно мыслить и что-то делать». Кто бы это ни был, но он пришёл за тем, что неотъемлемо принадлежит только ему, потому даже сама мысль о том, чтобы иметь возможность воспрепятствовать его приходу несостоятельна, это невозможно. Действительно, это проявление практически у всех тягостной беспомощности в сложившемся положении физически ощущалась абсолютной, безысходной кончиной. «Это разрушение системы?!», – наконец он произнёс вслух то единственное понимание реальности, которое стало теперь очевидным.

Дверь отворилась, без стука в кабинет генерала молча вошёл молодой мужчина и с ним средних лет женщина.

– Товарищ генерал…, – начала она, но генерал прервал её, резким взмахом руки.

– Проходите к столу, присаживайтесь.

Женщина рукой показала, чтобы мужчина прошёл к столу. Они сели за стол, генерал повернул в их сторону монитор и положил перед ними клавиатуру.

– Влад, ты у нас обладаешь, как говорят, некими необычными способностями, потому я попрошу тебя, посмотри внимательно эту видеозапись. Откуда появился вот этот мужчина в пальто? И ты Лена, тоже посмотри, как он смог там очутиться?

Внимательно кадр за кадром они просматривали запись, что-то постоянно тихо обсуждая между собой.

– Посмотрите, – женщина взглядом обратилась к генералу, который сидел на стуле напротив них, – видите…, – она указала на мониторе ручкой в определённое место, – здесь в этот момент слились три тени: от проезжающей машины…, вот фургон, видите, от столба и от мужчины, который двигался, но в тот же самое время свет от фонаря и от фар машины как бы заслонил общую картинку, скрыл от глаз само пересечение. А этот в пальто я думаю именно в момент слияния граней теней и света вышел из-за куста, буквально слившись с их границей, создалось впечатление, что он как будто бы возник из пустоты, просто так совпало. Там крутая тропинка через кусты поднимается на дорогу, с этого ракурса её не видно, я тоже иногда по ней днём срезаю…, ну на обед через парк, чтобы не обходить. Такая абсолютная единовременная синхронизация редко, но случается.

– Ну хорошо, будем считать, что вы правы, а зачем его задержали, он же здесь совершенно посторонний?

– Не знаю…, – женщина замялась, похоже, что никому не было до этого дела, сгребли всех в кучу, так проще…. Там потом разберёмся….

– Разобрались?

– Не могу сказать, я ведь в другом отделе совсем, мне не докладывали, – потупившись произнесла негромко женщина.

– Зато мне доложили…, нарушение общественного порядка, сопротивление… и т.д. и т.п. …, не всем троим, а лишь ему…, ведь тех двоих отпустили, почто сразу…, причём без разбора.

– Как так, он же совсем здесь не причём?!

– Именно что не причём, но ты вот сюда посмотри…, Влад ты можешь разобрать что он говорит…, вот здесь, – генерал запустил видеозапись где мужчина в пальто смотрит на офицера и что-то произносит.

Влад и Лена внимательно смотрели на движение губ мужчины лет шестидесяти, с небольшой белой бородой и в длинном почти до пола пальто опоясанным длинным кушаком.

– Он говорит, к сожалению, почти не открывая рта, но что-то о том, вроде как извинения приняты не будут…, или очень похожее по значению.

– Извинения приняты не будут, – задумчиво произнёс генерал, – его отпустили? Кто он?

– Я не уточняла…, но вроде его задержали, до выяснения…, он в десятой, – совсем тихо произнесла женщина.

– В десятой?! – Генерал похоже не поверил услышанному, – Он там уже целые сутки сидит?!

– Как начался весь этот переполох…, этот кошмар, по правде говоря до него никому не было дела. Ну вы же сами знаете, что у нас творится…, про него, да и про всех похоже просто забыли.

– Так, пошли вниз, – генерал резко встал и быстрым шагом направился к двери, все последовали за ним.

Они шли в сопровождении дежурного по длинному каменному коридору, по бокам все двери были открыты настежь, в камерах никого не было.

– Почему камеры пусты…, всех задержанных перевели…, когда?

– Да, то ли вчера, или раньше…, по распоряжению…, – дежурный осёкся, – не могу сказать, меня сегодня срочно вызвали…, здесь уже всё было открыто.

– Десятую открывали?

– Нет, она единственная заперта.

– К нему кто ни будь входил?

– Нет, никто, даже еду не приносили…, потому что некому.

Они остановились перед тяжёлой кованной дверью с номером десять, дежурный торопясь открыл её. За ней в небольшом тускло освещённом помещении в каждой их трёх стен было только по одной двери. Двери десять-один и десять-два были открыты, десять-три единственная дверь которая оставалась закрытой. Открыв дверь карцера, они обнаружили, что крохотная камера была пуста!

– Значит, всё-таки выпустили, – с некоторым даже облегчением проговорил генерал.

– Нет не могли, когда принимал дежурство меня особо предупредили чтобы к десятой никого не подпускать до особого распоряжения. А до вас здесь никого не было.

– Кто распорядился?!

– Так дежурный офицер приказал…, и в журнале…, – еле слышно произнёс охранник.

– Чудовищно…, но до такого ещё не доходило…, ну я вам покажу…, распоряжения….

Генерал мрачнее тучи один вернулся в кабинет. Сел в кресло, включил громкую связь.

– Доложите, какие потери за последние сутки.

– … из личного состава пострадавших нет, из гражданских убитыми шестеро, раненых восемнадцать….

– Где в этот раз?

– В больнице….

– Опять то же…?

– … какие-то люди в камуфляжной форме и в полном боевом снаряжении неожиданно начали стрелять…, похоже то же самое помешательство, якобы защищали остальных от какого-то нападения опасного врага.

– Мужчину, лет шестидесяти, с белой бородкой и в длинном пальто кто ни будь там видел?

– Да, на камерах видно был такой, он как раз в момент начала атаки находился в регистратуре, в тот момент там было больше всего народу. В основном в регистратуре люди и пострадали.

– Что на сегодня удалось выяснить об этом неожиданном массовом психозе?

– Абсолютно ничего, никто из нападавших ничего не помнит о случившемся, для всех полная неожиданность. Их сейчас обследуют….

– То есть в общем итоге на сегодня более ста человек пострадавших?

– Из них тридцать убитыми, семьдесят семь раненых, двенадцать задержаны.

– Это война…, и война на уничтожение. Кто ж тебя пустил сюда, зачем, и против кого, чего? МенЯ?! – размышлял генерал, выключив связь. – Раздался телефонный звонок, генерал снял телефонную трубку, – Да, слушаю.

– Думаю, что это не психоз, – произнёс тихий спокойный неторопливый пожилой мужской голос, – они ничего сами не делали, ими даже не управляли, скорее кто-то просто вырубает всеобщий рубильник, – прозвучал надтреснутый смешок, – да, извини, так вот, они умерли не от пулевых ранений, а каждый своей, так сказать, самой что ни на есть естественной смертью, но только, что ли…, в ускоренном режиме, видимо так. А вот с остальными даже ещё более интересно, кто-то наоборот вылечился, причём сразу, кто-то наоборот заболел, причём тем что и не видно было и опять заметь сразу, и жить ему можно сказать осталось всего ничего…. Ну и так далее…, занятно.

– Занятно?! Семён, ты видимо издеваешься…, – генерал произнёс это негромко сухим деловым голосом, – в самом деле…. На «верху» уже готовы объявить чрезвычайное…, или даже уже военное положение, а ему занятно.

– Толя, военным положением ничего не исправишь уже, а только…, ты там пока не пытайся что-то предпринимать, здесь надо подумать…, а лучше поговорить. Давай-ка, скажем…, соберёмся у Яши сегодня вечерком, ты как?

– Да, пожалуй, ты прав, так будет лучше…, у Яши. Только сегодня не получится, лучше завтра с утра, пораньше.

– Хорошо, как скажешь, завтра так завтра….

Неожиданно раздался зуммер селектора. Генерал положил трубку.

– Да, слушаю.

– … этот, в пальто, с бородкой, сейчас находится в десятой, – торопливо проговорил чей-то взволнованный голос, почему-то шёпотом….

– Как в десятой, только что же его там не было?!

– … да…, нет…, сидит, и она заперта снаружи, я на всякий случай ещё раз пошёл проверить, а он там в темноте, один…, но я же точно помню, что дверь оставалась открытой, а он заперт почему-то….

– Веди его ко мне, быстро, и Лену с Владом позови.

В кабинет вошёл выше среднего роста пожилой мужчина, в длинном пальто опоясанным длинным кушаком. Особо ощущалось, что мужчина физически очень силён. Держался ровно и спокойно, даже скорее безучастно. Он вошёл ни на кого не обращая внимания, и, хотя мельком окинул взглядом Лену, Влада и генерала, но внутренне был сконцентрирован внутри себя, на каких-то своих мыслях. Влад, увидев мужчину вдруг сразу выпрямился в кресле и с какой-то детской непосредственностью с огромным интересом стал в упор следить за каждым его взглядом, жестом.

– Проходите, присаживайтесь.

Мужчина прошёл к столу и сел в приготовленное ему кресло.

– Хочу от себя лично и от своих сотрудников выразить сожаление и принести Вам самые искренние извинения за то недоразумение….

Мужчина сидел не шевелясь, не обращая ни на кого внимания по-прежнему погружённый в свои размышления, лишь неслышно что-то произнёс про себя одними губами, когда генерал закончил с извинениями.

– Извинения не принимаютсЯ, – одними губами показала Лена, отвечая на вопросительный взгляд генерала.

Неожиданно мужчина резко встал со своего кресла, внимательно посмотрел в глаза Влада и спокойно беспрепятственно вышел из кабинета. Все сидели некоторое время как в трансе. Очнувшись генерал сразу же по селектору потребовал остановить мужчину, но ему сообщили что никого не видели, потому что никто не выходил из его кабинета.

– Он сказал, чтобы мы очень внимательно отнеслись к тому, что в данный момент происходит, – чисто и громко произнёс Влад, но его голос звучал как будто механически однотонно.

Лена и генерал оторопело смотрели на него.

– Ты что слышишь о чём он говорит, даже на расстоянии?

– Да, слышу.

– Всё слышишь…, что он ещё сказал?

– Он мне сказал, чтобы я вам передал о крайне серьёзной сложившейся ситуации, необходимо ответственно подходить ко всему что происходит.

– Это он только тебе мысленно передал или всем?

– Нет, мысленно я видел только тёмную пустоту и какое-то неуправляемое движение, пространства что ли, не знаю. А сказал он мне просто словами.

– Но мы ничего не слышали?

– А потому что в этот момент времени не было, была только Пустота.

– Ты хочешь сказать, что Пустота – это мгновение, которого мы не заметили?!

– Да мгновение, даже ещё во столько же раз быстрее.

– Я даже ни о чём не успел его спросить, да и вообще…, кто это?

– Он Хаос.

– Хаос, ты серьёзно?

– Да.

– Откуда ты знаешь?

– Я его видел.

– Движение пространства?

– Не только, скорее это проявление в полной мере свободной смысловой энергии, образующей пространство, но…, как бы это объяснить…, там нет движения и формы тоже нет никакой, точнее границ…, да, точно, там нет границ.

– Скорее это здесь уже больше нет никаких границ, – про себя произнёс генерал, – значит Хаос, и он здесь?!

– Его невозможно остановить.

– Почему? – Лена произнесла это как-то отрешённо, как будто про себя переспросила чей-то вопрос.

– Он ничего не разрушает и не создаёт, ОН повсюду.

– Ну это ещё надо разобраться что значит разрушает или создаёт, Хаос ли он или…. Так все свободны, я очень рад, что Влад его слышит, ну а Хаос…, впрочем, не важно.

Система ограничений

– Разберёшься с Хаосом? – Яша низенький сухенький пожилой курчавый с проседью и постоянно улыбающийся мужчина, шаркая стоптанными шлёпанцами медленно ходил беспрестанно по комнате и украдкой поглядывал на двух мужчин, сидящих по разные стороны дивана, – и как ты Толь собираешься это сделать? Пушками или самолётами?

– Или силами своего спецуправления?! Яша прав, Толь, ты не хочешь увидеть очевидного.

– Очевидно то, что у нас больше ста пострадавших…, и это только начало.

– Да нет никаких пострадавших, ни одного, ни у вас, ни у нас и нигде бы ни было.

– То есть как это нет, ты что такое говоришь?!

– Нет, потому что ты хочешь видеть их, по твоему убеждению, они просто должны быть…, а их нет, поверь.

– Но их же расстреляли, мои же…!

– Никто никого не расстреливал, ты что думаешь, если кто-то вдруг начал ни с того ни с сего палить во все стороны, то обязательно на поражение? Нет ни одного кто бы пострадал от пулевого или любого другого ранения…. Ни одного! Все умерли или пострадали своим, повторяю, самым что ни на есть естественным образом.

– Ничего не понимаю, тогда что произошло, если это так?

– Я думаю, что просто Природа в данной момент проиграло всю картинку за какой-то период в секунду, то есть сжало время, а может вообще убрало его…, вот и произошло, то что увидели, как итог. Кто-то стрелял, кто-то умер, или наоборот выздоровел, кто-то…, ну то есть с каждым в тот момент произошло то, что по идее должно было естественно произойти в течении более длительного времени, ну то есть положенного, ранее отведённого времени.

– Как там сказал Влад, – синхронизация? Вот она самая и есть…, результирующая…. Толь, а ты его разве не узнал? Он же прямо напротив тебя был? Я так на твоей записи с первого взгляда понял кто это.

– Я тоже. Думаю, что он пришёл…, точнее вернулся, таким вот образом.

– Нет не узнал, совсем. Мы разве знакомы с ним?

– Не просто знакомы, мы дружили когда-то с ним.

– Особенно ты.

– Нет, не могу вспомнить…, я его никогда не видел, ну не мог же я забыть человека, с которым, как вы говорите был дружен…. Да нет здесь что-то не то, такого не может быть.

– Это был Лёва, странно, что ты его не помнишь.

– Какой Лёва?

– Ну помнишь, Лёва, к нам в девятом пришёл?

– Вы думаете, что этот тот Лёва? Да нет, что вы, тот совсем другой…, нет, они совсем не похожи друг на друга. Не мог же он так измениться, чтобы я его вообще не вспомнил?!

– Сколько нам…, за шестьдесят? Мог Толя, это он, поверь нам.

– Хотя…, может быть, вполне, учились вместе, но столько лет не виделись. Хаос, и он же Лёва…, синхронизация. И что всё это означает?! Какие будут соображения?

Яша стоял посреди комнаты заложив руки за спину. В старых войлочных шлёпанцах, в шерстяных носках, заправленных поверх синих спортивных штанов, в синем спортивном свитере и поверх всего старой вязаной безрукавке с провисшими карманами.

– Лет пятьдесят назад, мы втроём сидели здесь на диване, а твой папа Яша стоял как ты сейчас напротив и разглагольствовал о том, что нельзя без самой крайней необходимости вмешиваться в естественные процессы.

– Точно, помню, потому что твоя мама хотела сделать ремонт в квартире…, и насколько я понимаю ремонт до сих пор не сделан, да?!

– Кстати, на нём была эта самая безрукавка, что и на тебе.

– Иды нет, уехала куда ни будь, как она?

– Она должна скоро подойти, прогуляться пошла, в магазин зайти, купить что ни будь к чаю…. Опять ездила «повидать» внука. Два раза в год туда ездит….

– А ты что же?

– Ну, когда сын с семьёй уехал, я был у них там один раз…. Этого достаточно.

– Не понравилось?

– А что там может понравиться…, одна халтура! Во всём одна халтура, абсолютная…, ложь и блажь. Как там вообще можно находиться…, не пойму. Там как в безводной пустыне, только нет не воды, а мозгов…, элементарного понимания реальности, все только изображают из себя не весть кого. Я как услышал, что необходимо «обновляться», а не «стоять» на месте, так просто больше не стал с ними обсуждать что-либо, вообще…, обновляйтесь сколько вам угодно. Нет уж, увольте, мне эти изменения – вот здесь уже стоят. И правильно папа говорил, что изменения необходимы, да, но в самых крайних случаях. Кстати, главное, совсем забыл, два дня назад у меня в институте был Славка.

– Славка, да неужели, и он проявился, вот уж действительно совпадения.

– У нас в институте проходила конференция и Слава как-то совсем неожиданно был там. Его ж на такие собрания силком не затащить, а здесь на тебе, приехал.

– И что, вы с ним встретились?

– Уже вечером ко мне в лабораторию заходит, такое впечатление, что и не было прошедших лет, как будто только вчера виделись, ну вот буквально. Как обычно в уголку сели каждый на своё место, заварили чай в баночке…, у меня такая пол-литровая баночка ещё с прежних времён сохранилась, для чая, очень удобно как раз под кипятильник, те же самые конфеты лимонные…, так хорошо.

– Меня больше всего поражало в нём так эта его не улыбчивость, всегда серьёзен. Он вообще, когда ни будь улыбается, смеётся?

– Вообще-то нет, не замечал.

– А ещё он всегда очень спокоен, невозмутим.

– Очень необычный человек, так что, он по делу или просто так заходил?

– Поговорили о теме конференции, но так без интереса. Потом листочек бумаги попросил, а у меня как раз ну ни одного. Оторвали кусок обёрточной от прибора, мне его как раз накануне привезли, в углу ещё не распакованный стоял. Так вот, набросал он мне пару уравнений. Посмотрели, я предложил несколько преобразований, он согласился, собственно на этом и всё.

– Видимо в этих уравнениях заложено что-то, что не терпит отлагательств?

– Потому он проявился? Яш, не темни.

– Дело кране серьёзное…, нет, не просто серьёзное, я думаю, что всё только начинается…, точнее именно «начинается всё».

– Что начинается?

– Всё!

– Ну ты можешь более внятно объяснить?

– Ну как объяснить. Вы вообще знаете кто такой Славка, хоть кто ни будь в Мире знает о нём?! Нет, не знает и не понимает кто это, никто не понимает.

– Ну то есть как не знают, ты же сам когда-то говорил – с Мировым именем.

– Нет, нет, не то всё это, с каким Мировым именем, да он вообще не то что о нём думают….

– Поясни.

– Ну вот он ушёл, а я долго…, да можно сказать теперь только об этом и думаю, он ведь на том клочке бумаге о таком сказал мне, что вам и не снилось….

– О преобразовании Мироздания не меньше.

– Да именно так, о преобразовании Мироздания, а как ты понял…?

– Потому что Хаос здесь, он с этим и пришёл.

– Пожалуй, да, но что бы вот так сразу Слава с Лёвой одновременно проявились, а ведь мы же знаем – они две крайности.

– И всё лишь для того, чтобы преобразовать неравенство в равенство.

– Или разделённое в единое, цельное – в точку отсчёта!

– Точно, Сём, ты прямо в точку попал, время в пустоте. Хотя его уже запустили, но Ему нужна точка отсчёта, пространственная что ли.

– А что за ней? Первоначальный взрыв?!

– А вы знаете, что я подумал, а ведь он не спроста у меня проявился, я только сейчас понял. Именно там находится наислабейшее звено, вот он через него и вошёл.

– В системе противостояния?

– Да, там, где насилие непосредственно противопоставлено справедливости.

– То есть ты хочешь сказать, что когда граница между ними исчезает, то проявлен таким образом Хаос?

– В безразличие он проявлен, в безразличие, там нет понятия справедливости, и тем более насилия, а просто формальность, пустота, и система при этом схлопывается в то чего нет, как и сказал Яша.

– Нет правых, нет виноватых, а всё в кучу, как будто Мир остановился, так как нет устойчивых связей, формирующих его целостность.

Неожиданно Толя резко и порывисто встал с дивана, подошёл к телефону, набрал на диске номер.

– Лена, ты можешь с Владом прийти к Яше? Даша? Какая Даша? А, к тебе приехала твоя племянница…, она сейчас у тебя? Ну тогда с Дашей приходите. Ну да, сейчас…, – положив трубку, он прошёл задумчиво к окну, – они скоро подойдут.