Глава 1
– Спасибо Мирон Карлович, мы вынуждены отказаться. Нам такой расклад не подходит.
– Ребята, я вас не понимаю? Почему вы не хотите принять мое предложение?
– Мирон Карлович, приняв ваше предложение, мы автоматически пролетаем мимо районного отборочного смотра. Так, что, нет и еще раз нет. Победа на районном смотре, открывает для нас дорогу в область. Там мы планируем занять первое место. Не получиться, сильно переживать не будем, второе точно никуда от нас не денется. У вас такой перспективы развития в ближайшее время не предвидится.
– Ребята в райкоме ходят упорные слухи об организации фестиваля среди всех ДК района. Если все срастется, вы сможете на этом фестивале выступить и показать все свое мастерство в полном объеме.
– Мирон Карлович в вашем сослага́тельном повествовании, главным словом является, Е́СЛИ. Мы ничего плохого не имеем против всевозможных фестивалей. Поймите нас правильно, районный смотр не за горами. До апреля осталось недолго. Песни, с которыми мы будем выступать, в наличии имеются. Осталось немного подождать и все.
– Давайте более подробно поговорим о предстоящем выступлении в стенах вашего ДК.
Отступление
– Здравствуйте ребята, рад с вами познакомиться.
– Здравствуйте Мирон Карлович, доброе утро Ирина Леонидовна.
– Вот и прекрасно все главные действующие лица в сборе. Мне Ирина Леонидовна вчера обрисовала ситуацию. Признаться, я был сильно удивлен. Вы рисковые молодые люди. В вашем возрасте заключать пари с людьми старшего поколения, это нонсенс какой-то. Тем более дистанционно. Ради чего вы так рисковали? Да песни у вас замечательные, признаю. Только это не повод так себя вести.
– Мирон Карлович, мы были абсолютно уверены, что вы примите единственно правильное решение. Вы его приняли, иначе бы нас сейчас здесь не было. Я все правильно сказал?
– Александр, а ты упорный молодой человек, ничего, что я на ТЫ перешел? Сам понимаешь ситуация обязывает, возраст, к стати, тоже.
– Мирон Карлович мне без разницы как вы ко мне будете обращаться. Не нужно забывать это мы у вас в гостях, а не наоборот. Выкать по отношению ко мне считаю не правильным. Давайте все же перейдем к делу.
– К делу так к делу. Так будет лучше.
*****
– Не поняла, почему дверь заперта? зачем они закрылись? бояться, что посторонние придут на репетицию?
– Девушка, не стучи, в зале никого нет.
– Как нет? а где Махров со Смирновым? Нам сегодня репетировать нужно.
– Не будет у вас больше репетиций – взволнованным голосом произнес Коваленко.
– Левицкий с Сорокой Махрова из училища выгнали. Он с вашим товарищем пошел в ДК «Сокол» наверное, на работу устраиваться. Эх, какой ансамбль был, какие песни задушевные.
Из глаз Скворцовой брызнули слезы.
– Да как, же так? За, что выгнали? Какое имели право?
– Спасать ансамбль нужно девонька. Идите к Левицкому, пусть он вам объяснит, за каким рожном такого хорошего парня выгнали?
– Да, да, я сейчас же скажу ребятам.
Развернувшись, Ирина помчалась на разборки.
– Нужно ребят оповестить, они ничего не знают.
– Скворцова, ты, где гуляешь? Урок давно начался. Раз уж опоздала, иди к доске.
– Ребята – заплакала Ирина – директор Махрова из училища выгнал. Не будет теперь у нас ансамбля.
Ребята тут же зашумели. – А ну тихо! После занятий будете отношения выяснять, Скворцова иди к доске.
– Сталина Семеновна я не буду отвечать. Ребята я иду к директору, кто со мной?
Что тут началось, все вскочили со своих мест, а самые прыткие и те, кто был ближе к двери, выскочили первыми в коридор.
– Ребята немедленно вернитесь, иначе я буду вынуждена поставить вам всем неуд и доложить директору о вашем непристойном поведении. – Крикнула вслед ребятам, Иванеева. Только никто ее слушать не стал. Спустя минуту класс опустел.
– Ира, вы идите к Левицкому, а мы с Володей Катю с Мариной позовем. Как раз мимо кабинета черчения проходить будем.
– Здравствуйте Ираида Марковна, нам срочно нужны Бойцова и Светлова. Дело государственной важности.
– Что такого важного могло произойти, если вы во время урока в кабинет врываетесь?
– Катя, Марина Левицкий Сашку из училища выгнал, идемте с нами быстрее. – Здесь, тут же, как и в кабинете «Советского права» поднялся шум.
– Света Кузьмина! захватишь потом наши сумки. Маринка не отставай.
– Катя я с вами! – закричала Кузьмина, хватая на ходу сумки девчонок. Чертежные принадлежности сиротливо остались лежать на столах.
– Ребята куда же вы? – растерялась. Ираида Марковна, но в шуме голосов ее никто не услышал. Если и слышали, на ситуацию слова преподавателя повлиять уже не могли. Вслед за Кузьминой последовали на выход несколько парней и девушек. Видимо решили воспользоваться ситуацией и не присутствовать на занятиях. И вот эта многоголосая возбужденная толпа ворвалась в апартаменты Веры Николаевны.
– Ребята, что случилось? Почему вы не на уроках? – испуганно спросила секретарша, одновременно пятясь к стеклянному шкафу, за которым намеревалась спрятаться от ребят.
Дверь в кабинет Левицкого открылась, и на пороге появился удивленный директор.
– Это, что за представление? – голоса смолкли.
– Федор Федорович, – вперед вышла Катя – на каком основании, вы выгнали Махрова из училища? Мы требуем, немедленно вернуть его обратно.
– За, что вы так с ним обошлись? – спросила Скворцова. Ребята снова зашумели. Вера Николаевна затравленно смотрела на делегацию сквозь стеклянные стенки, стараясь не попадаться на глаза.
– Ничего не понимаю? Кто-нибудь может спокойно рассказать, что случилось?
– Я хотела попасть на репетицию, а зал оказался заперт. Я стала стучать – всхлипывала Ирина.
– Ко мне подошел вахтер и пояснил, репетиций больше не будет, потому, что вы с Сорокой Сашку из училища выгнали. – Ирина снова заплакала.
– Вот мы и пришли узнать, на каком основании вы так поступили – спросила Катя.
– Если потребуется, мы и до обкома партии дойдем – поддержала подругу Марина и как всегда покраснела.
– Ребята успокойтесь, никто Махрова не выгонял, абсурд какой-то. Вера Николаевна вы где? А вижу, пригласите ко мне Коваленко, хочется из первых уст услышать объяснение, о происходящем инциденте.
Ребята расступились, образовав своеобразный коридор, и Вера Николаевна как мышка выскользнула из недр приемной. На неопределенное время наступила гнетущая тишина, готовая в любой момент взорваться от крика ребят.
– А вот и Юрий Иванович пожаловал. Поясни нам уважаемый товарищ, что ты такого ребятам наговорил? Из-за чего им пришлось штурмовать мой кабинет?
– Федор Федорович Махров мне сам сказал, что вы с Сорокой его из училища выгнали. Они с другом пошли в «Сокол» наверное, на работу устраиваться. Я потом разговаривал с Дмитричем, он подтвердил, слова Махрова. Велел ключ от актового зала никому не выдавать. За, что вы так с парнем разделались, такие песни хорошие ребята пели. Эх,… – Коваленко развернулся и молча, пошел на выход. Ребята снова зашумели.
– Ребята тихо, стукнул кулаком по столу Левицкий. Идите по своим местам, я разберусь с этой проблемой Мне самому интересно узнать, откуда такая информация появилась. Вера Николаевна, найдите Сороку, пусть он ко мне срочно зайдет. Успокойтесь ребята. Вы молодцы, что так поддерживаете своего товарища. Не переживайте все будет хорошо. Идите на занятия. Поверьте, в существовании ансамбля мы заинтересованы не меньше вашего!
Ребята, обсуждая произнесенные Левицким слова, покинули помещение приемной.
– Не пойми, что твориться, кто до такого додумался? Это вредительство. Учебный день на сегодня полностью сорван – бормотал себе под нос Левицкий.
Дверь в кабинет открылась и на пороге возникла Вера Николаевна.
– Федор Федорович кабинет Сороки закрыт. Я не знаю где он, может быть.
– Вера Николаевна, а вы пробовали стучать? Может Дмитрич прячется, опасаясь справедливого гнева со стороны молодежи?
Секретарша оттопырила нижнюю губу и обиженно проговорила
– Федор Федорович я, по вашему мнению, полная дура? Вы полагаете, я не додумалась постучать? – Вера заплакала.
– Что сегодня за день такой? Вера Николаевна вот возьмите, выпейте воды и успокойтесь. Вы все правильно сделали. Не успела секретарша поставить стакан на место, как в кабинете Левицкого появился Сорока.
– Явился? возмутитель спокойствия. Объясни мне Дмитрий Дмитриевич, будь так любезен, что за слухи ты распускаешь, относительно Махрова?
– Федор Федорович, я вас не понимаю. Что вообще происходит?
– Вы посмотрите на него Вера Николаевна, он не понимает.
– Ты с Коваленко разговаривал? Что ты ему по поводу Махрова наговорил? Из-за тебя ребята мне чуть было кабинет не разнесли. Как ты Дмитрич считаешь? молодежные волнения в стенах нашего училища, это нормальное явление? Если скандал дойдет до райкома, мы с тобой первыми отсюда вылетим как пробка из бутылки шампанского. И это еще не самый худший вариант будет для нас. Ребята грозились до обкома партии дойти, и я им, как ни странно, верю. Так, что рассказывай, ничего не тая. Потом вместе подумаем, как выбраться из этой ситуации.
– Федор Федорович, ничего такого не было.
– Значит, все-таки что-то было? Не на пустом месте разговоры пошли?
– Махров пришел в столовую, когда я обедал. Я его пригласил за свой стол. Вначале ели молча, потом я поинтересовался как у них дела? Как движется подготовка к новогоднему вечеру? Вот тут Махров меня и огорошил. Оказывается, они не собираются выступать, представляете Федор Федорович?
– Эта информация для меня не нова, дальше, что было?
Взглянув удивленно на, Левицкого Сорока продолжил.
– Меня зло взяло, как так? Мы им послабления в учебе сделали, аппаратуру приобрели, а они честь училища посрамить хотят?
– Дмитрич не тяни кота, сам знаешь за что. Дальше рассказывай, тебе еще предстоит перед ребятами извиняться.
– Мне? – впал в ступор Сорока – извиняться перед учениками?
– Ну, а кому еще? Не мне же. Ты всю эту кашу заварил, тебе и ответ держать. Рассказывай дальше – Сорока недовольно поморщился и продолжил.
– Я прямо сказал Махрову, раз вам наплевать на честь училища, впредь никаких репетиций больше не будет, соответственно послаблений в учебном процессе тоже. Будете учиться, как и прежде.
Вот собственно и всё. Махров ушел, а я некоторое время сидел, осмысливая услышанное. Не понимаю из-за чего сыр-бор этот пошел. Коваленко я предупредил, чтобы ни при каких обстоятельствах ключи эстрадникам не выдавал. Решил провести воспитательную работу в молодежной среде. Иваныч сказал, что после нашего разговора Махров оделся и ушел вместе со Смирновым в ДК «Сокол» Вот и все. За, что я должен перед кем-то извиняться?
– Дмитрич вот из-за твоей воспитательной работы и разгорелся весь этот скандал. Последствия еще долго будут сотрясать стены учебного заведения. Ты не подумал о том, что ребята музыканты могут уйти под крыло Митрофанова? тем более предпосылки для этого перехода существуют. Парни сегодня утром ушли на переговоры к Карловичу относительно сольного выступления в ДК. Понимаешь Дмитрич? Сольного выступления! Это тебе не пять песен, а полноценный концерт. Объясни мне, ради чего ребятам выступать тридцатого числа? Из-за нескольких песен? Где в этом поступке наплевательское отношение касательно нашего училища? Я тебе как руководитель скажу, ребята с максимальной выгодой и для себя и для нас решили воспользоваться ситуацией. Теперь я не уверен, что эта ситуация повернется к нам лицом. Иди Дмитрий Дмитриевич и надейся, что твои слова не помешают ребятам принять правильное решение. Воспитатель ты хренов.
*****
– Мирон Карлович двадцать восьмого декабря у вас первая елка, тогда оптимальным вариантом остается пятница двадцать шестое. Если вы согласны зарезервировать за нами этот день, тогда подведем итоги.
– Ребята я с вами полностью согласен, так и решим. Аппаратуру мы вам предоставим, сцену нашу вы видели. Как у вас дела обстоят с репертуаром? Мы с Ириной Леонидовной ознакомились только с пятью песнями. Как вы сами понимаете, этого будет недостаточно.
– Песни будут, еще минимум шесть штук, так сказать, танцевальные зажигалочки. За это не переживайте. – Где вот только мы теперь репетировать будем? Вопрос вопросов. Сходим к Левицкому поговорим по душам, он человек адекватный поймет нас. Тем более контрамарки просил. Не удивлюсь, если песни на кассету попросит записать. Для себя или родни.
– Одиннадцать песеных хитов! – Митрофанов зажмурился от удовольствия.
– Мирон Карлович – надо же Серега голос подал, до этой минуты молчал. – Можно нам на аппаратуру взглянуть? Что она из себя представляет? В каком состоянии?
– Конечно, пойдемте, ознакомьтесь с тем, что имеется у нас на данный момент.
Нужно отметить сцена в ДК солидная, не как в училище. Там одно название, а не сцена и предназначена в основном для размещения докладчиков и немногочисленного президиума. Здесь же ширина достигала восьми метров, а глубина четырех. Так нам сказала Макарская, если немного преувеличила, ничего страшного нет. Расположиться можно с пространственным комфортом. Как вишенка на торте, отдельная разборная площадка для барабанщика, высотой примерно с полметра. Собиралось такое сооружение в течение часа. Придавая колоритность всей сценической площадке. По краю сцены как снизу, так и сверху были установлены рампы освещения с цветными стеклами. Пульт управления рампами находился в комнате за сценой и представлял собой набор клавиш. Все это чудо инженерной мысли было заключено в монолитный корпус, внешне напоминающий корпус пианолы. Каждая клавиша могла включать как отдельные лампочки в рампе, так и её целиком. Над каждой клавишей в панель была вмонтирована маленькая цветная лампочка, дававшая оператору возможность, не выходя из комнаты управлять светом. Визуально ориентируясь на разноцветье огоньков. Между клавишей и лампочкой под плексигласовым стеклом располагались надписи. Посмотришь, и все становится ясно, какая клавиша для чего нужна. Стоял этот пульт на массивной подставке. Кроме клавиш и контрольных лампочек на пульте располагался миниатюрный вольтметр и такой же амперметр, а так же тумблер включения сети с контрольной лампочкой. Солидное устройство, раньше я ничего подобного не видел. Серега с восхищением смотрел на этот агрегат, поглаживая рукой панель управления. Наверное, представлял себя в рубке какого-нибудь боевого корабля, а может и космического.
– Мирон Карлович, откуда у вас это творение инженерной мысли? – поинтересовался Смирнов.
– Нравиться? – с гордостью в голосе спросил Митрофанов.
– Еще как нравиться – восторженно ответил Серега. – Можно включить?
– Видите ли, ребята – Митрофанов замялся – не работает этот агрегат, больше года как не работает. Нам его летом прошлого года установили, сначала было все замечательно, потом стало выбивать предохранители. Сначала один, впоследствии эта чума распространилась и на все остальные предохранители. Попытки заменить их на более мощные, ни к чему хорошему не привели. Так мы и бросили это дело. Тем более отдельного человека нужно ставить на управление этой махиной. Как и везде деньги на ветер выкинули и на этом успокоились. – Если бы ты знал Мирон Карлович как эта ситуация мне знакома не понаслышке. В двадцать первом веке такая практика сплошь и рядом. Негласное соревнование кто кого круче обманет.
– Мирон Карлович, мы можем помочь вашему горю. С вашей стороны приобретение провода, который нам потребуется для замены испорченного.
– Испорченного? Александр кто мог испортить провода, каким образом?
– В вашем ДК мыши или крысы есть?
– Раньше были, потом санэпидстанция всех вывела.
– Вот вам и ответ на поставленный вопрос. Эти хвостатые твари сгрызли оплетку проводов, отсюда и короткое замыкание происходит. Стоит поменять часть проводов, которые идут под сценой, так сразу проблема и устранится. Пришлось мне один раз столкнуться с похожей темой.
– Ребята если поможете исправить причину, а вас озолочу.
– Золотом завалите? – поинтересовался Серега. – Нам лучше рублями, они роднее.
– Конечно рублями, чем же ещё? Раз уж мы с вами затронули финансовую тему, давайте сразу обговорим сумму. Сто рублей вас устроит?
– Сто рублей? – воскликнули мы удивленно.
– Ребята при всем к вам уважении больше заплатить не смогу.
– Мирон Карлович это слишком много, за пустяковую работу такие деньжищи?
– Ребята вы меня не так поняли, я имел ввиду общую сумму, ваш гонорар за выступление плюс деньги за ремонт.
– Мы согласны, если успеете, сегодня купить провод, завтра мы начнем работу. Сейчас прикинем, сколько и чего нам потребуется. Утром мы вам позвоним и договоримся о времени.
*****
– Санек, вот это нам подфартило, деньги на всех разделим?
– Конечно на всех, тут и думать нечего. По четырнадцать рублей получается. Около двух рублей останется, плюс те деньги, которые от складчины остались. Потратим их, потом на еду. Имеется у нас Серега одна проблемка и её нужно срочно решить.
– Что за проблема? Выкладывай, опять чего-нибудь начудил.
– Серега ты не поверишь, в этот раз я ни при чем, а дело было так.
Быстро пересказал Смирнову весь разговор с Сорокой.
– Фигово, где теперь репетировать будем?
– Придем в училище, поговорим с Левицким, он мужик понимающий. Не захочет помочь, есть у нас теперь проторенная дорожка. У Митрофанова будем репетировать. Автобусная остановка рядом, там два маршрута ходят. Домой с комфортом добираться будете.
Зайдя в училище, в изумлении уставились на лист ватмана прикрепленного к доске объявлений.
– Серега ты это видишь?
– Д…да..в..вижу – промычал Серега, протирая запотевшие очки.
– Санек, это че за фигня?
– Серега я знаю столько же сколько и ты. Вон Сорока идет, сейчас начнется продолжение концерта.
Сорока глянул на лист ватмана, хмыкнул, но снимать не стал.
– Махров, Александр можно с тобой переговорить?
О, как имя мое вспомнил, интересные тут дела творятся. Нельзя на пару часов отлучиться, а в училище уже революция произошла. Руководство надеюсь, не поменялось? Чего дальше от жизни ждать?
– Александр между нами произошло недопонимание. Левицкий разъяснил мне ситуацию, я о ваших договоренностях не знал. Признаю, был не прав. Можете продолжать репетиции. Мешать вам не буду.
– Дмитрий Дмитриевич я на вас не в обиде, это вы, не разобравшись, ситуацию накалили. Что тут произошло? – я кивнул головой в сторону стенда с ватманом, на котором красивыми цветными буквами сияла надпись «Верните Махрова, мы не позволим вытирать об него ноги. Долой самоуправство нерадивых руководителей»
На мой вопрос Сорока не ответил, махнул рукой и отправился по своим делам. Ни тебе до свидания, ни извини. Как говориться ушел, по-английски не попрощавшись. Бог ему судья. Не будет под ногами путаться, уже хорошо.
– Ну, что Серега, пока мы на коне, репетировать сегодня будем?
– После всего, что сегодня на нас свалилось, я неуверен ни в чем, но репетировать надо. Время уходит. Сегодня девятое число, времени на раскачку нет, в нашем распоряжении две недели. Потом нужно будет устроить генеральную репетиции в ДК на их инструментах.
– Тогда пошли, начнем вдвоем, надеюсь, ребята догадаются к нам присоединиться? Занятия через час должны закончатся. Где Юрий Иванович пропадает? Нам ключ от зала нужен. Придется опять на правонарушение идти. Ключ похитить.
*****
– Катя ты слышишь? – спросила Марина, когда они спускались по лестнице в вестибюль.
– Маринка, что я должна слышать? Как ты ноешь? Мне и без тебя тошно.
– Катя! – дернула резко подругу за рукав Марина – неужели ты не слышишь? Ребята репетируют, Саша вернулся, бежим скорее.
Взвизгнув от радости, девчата наперегонки понеслись к дверям актового зала, откуда стали отчетливо доноситься звуки пианолы и бас гитары.
С криками Ура! Катя с Мариной бросились меня обнимать, вытирая кулачками навернувшиеся от радости слезы.
– Саш мы думали, больше тебя не увидим
– Саш за, что тебя Левицкий выгнал из училища?
– Это правда, что ты ходил в ДК «Сокол» на работу устраиваться?
– Девчонки успокойтесь, кто вам такую ерунду сказал? Да хватит вам меня обнимать. Знайте меру, иначе могу разбаловаться и потребую от вас еще чего-нибудь.
Катя с Мариной замерли как парализованные, а потом, попятились назад.
– Саш я на все согласна, только не пропадай больше и не пугай нас.
Тихо произнесла Марина и густо покраснела.
– Маринка ты с горя совсем с катушек слетела? приведи себя в порядок. Видишь все хорошо, Саша снова с нами. Мы все вместе отстояли его гражданские права.