Системный разведчик. Инфильтрация.

Глава 1

В этот раз Аслан был не один. Он и еще трое его дружков поджидали меня у подъезда. Злопамятный подонок не забыл нашей последней встречи. Разбитый нос и фонари под глазами явно не соответствовали образу лихого джигита и требовали срочной сатисфакции. Зато Катька из соседнего дома хотя бы на время вздохнула свободно. Зона стратегических интересов Асланчика переместилась с ее впечатляющей фигурки на мою скромную персону. За Катьку этот мерзавец и отхватил, когда пытался силой затащить ее в свою потрепанную жертву французского автопрома.

И то, что Аслан притащил с собой еще троих, многое говорило о его жалкой персоне. Особенно если учитывать тот факт, что я уже семь месяцев практически не расстаюсь с инвалидной коляской.

Маленький кусочек железа разделил мой позвоночник вместе с жизнью на до и после. В тот день одну из разведгрупп моей роты в очередной раз записали в штурмовики. Я выдвинулся на задание вместе со своими бойцами. Дело было привычное: зачистить очередной небольшой опорник. Работали двумя двойками. Пока мы с напарником держали под прицелом окоп, вторая двойка зачищала блиндаж за нашими спинами. Новый боец группы с позывным Горыныч решил ограничится одной гранатой и парой очередей, а затем бегло заглянул внутрь и отрапортовал напарнику: «Чисто».

Что у него тогда в голове было? Черт его знает. Испугался? Вполне возможно. Страх в определенные моменты появляется у каждого из нас. Но здесь тебе не увеселительная прогулка по мирным лесам Поволжья. Тут линия фронта, сынок. И от действий каждого из нас зависит жизнь боевых товарищей. И можешь хоть в штаны наложить, но боевую задачу обязан выполнить до конца!

Да и к напарнику Горыныча тоже были вопросы. Он-то куда смотрел? Одним словом, суровая предыстория ясна, а дальше мусолить эту тему смысла не вижу.

Услышав за спиной рапорт о зачистке блиндажа, наша двойка выдвинулась к следующему. Он находился метрах в пяти, за ближайшим правым отворотом. Теперь уже Горыныч с напарником держали окоп, а мы работали по укрытию. Закидали, как и водится, гранатами, потом я несколько раз полоснул из-за угла очередью, и мы рванули на зачистку.

В этот-то момент моего напарника, Саньку, и зацепило. Пробило плечо, задело артерию. Это я уже потом узнал, после зачистки, когда увидел насквозь пропитанный кровью рукав и бок плитника.

Доложив об одном трехсотом, я оставил Саньку у зачищенного блиндажа ковыряться с турникетом, а сам с двойкой Горыныча отправился работать дальше по окопу. Судя по данным с коптера, там никого не было, но проверить все-таки не мешало.

Вот так бы и закончилась эта банальная эпопея с опорником, если бы не тот чертов блиндаж. Приказав двойке Горыныча закрепляться в захваченном окопе, я вернулся к Саньке. Надо было помочь парню доковылять до наших позиций, которые располагались в этих же посадках, метрах в двухстах от зоны операции.

И вот, когда мы, не ожидая никакого подвоха, приближались к первому блиндажу, из него, как чертик из табакерки, высунулся вражеский боец и заправски метнул в нас гранату. Я только и успел обернуться и толкнуть Саньку на землю. А меня повалили уже осколки и взрывная волна.

Ту суровую правду жизни, что последовала дальше, описывать смысла нет. Достаточно лишь упомянуть, что, когда я толкнул напарника, мой плитник слегка задрался и осколок влетел аккурат чуть ниже него, задев позвоночник. Ну и ноги, конечно, сильно посекло. В общем, одно к одному. В итоге имеем, что имеем. Хорошо хоть в пятиточечник бронеплиту вшил, не поленился. Иначе бы и сидеть было не на чем.

Справедливости ради стоит отметить, что Горыныч с напарником сработали оперативно. Врага задвухсотили, перетянули мне конечности личными турникетами и, получив разрешение от командования, доперли нас с Саньком до наших позиций. Накосячивший боец, конечно, сразу же признал свою вину, причем не только передо мной, но и перед вышестоящим командованием со всеми вытекающими отсюда дисциплинарными последствиями. Из разведки ушел. Потом, говорят, стал первоклассным штурмовиком. Много жизней наших парней сберег. Такие вот дела.

Ну а я теперь пытаюсь привыкнуть к новым реалиям. Но получается, если честно, так себе. Даже в коляске спокойно не сидится. Постоянно во что-нибудь влипаю. Ну не могу я закрыть глаза на несправедливость, хоть убей!

И сейчас я лихорадочно прорабатывал варианты дальнейшего развития событий. Трусливо отступать или прятаться за углом, а уж тем более звонить парням из общины – не мой вариант. Я заварил – мне и расхлебывать. Да и понимал я, что если не сейчас, то потом они все равно меня достанут. Но в следующий раз это может стать неприятной неожиданностью. Сейчас же у меня хотя бы есть возможность подготовиться к теплой встрече.

Одно радовало – никто из ушлой компании меня еще не заметил. Сработала моя профессиональная привычка: постоянно менять маршруты к пункту постоянной дислокации. А значит время на проработку плана хоть небольшое, но имеется.

Пути отхода искать в моем положении не имеет смысла. Отступить после обнаружения я все равно не успею. Значит нужна проработанная стратегия будущего боестолкновения. И для начала следует выбрать место схватки, а также обзавестись хоть каким-то намеком на средства поражения.

Я огляделся по сторонам и увидел неподалеку небольшую кучу песка и груду какого-то строительного хлама. Недавно подрядная организация меняла двери и крыши у подъездов, а убрать, как и водится, за собой не удосужилась. Но сейчас это было для меня весьма кстати.

Я подкатил поближе и для начала сыпанул в левый карман камуфляжной куртки пару горстей песка, а в правый закинул плоский булыжник с выдающимся в одну сторону краем. И карман топорщить не будет и весомой поражающей силой обладает. А в довершение ко всему вытащил торчащий из какой-то доски гвоздь-сотку. Согнув его буквой «Г» – благо, руки, в отличие от ног работают исправно – я отправил его составить компанию булыжнику.

На палки и доски даже не взглянул. В моем положении махать ими не очень-то сподручно. Да и эффекта неожиданности лишусь. А он может сыграть решающую роль.

Теперь осталось выбрать место предстоящего боестолкновения. Я осторожно выглянул из-за угла и внимательно осмотрелся. В голове появилось сразу несколько вариантов. Но в итоге я выбрал самый, на мой взгляд, доступный и верный. У ближайшего ко мне подъезда в дверь встроена камера. Вполне подходящий аксессуар, чтобы доказать правоохранителям, что средства поражения я применял исключительно для самообороны от превосходящих сил противника.

А вот Аслан, вероятнее всего, про камеру не знал. Он вообще мало про что здесь знал, поскольку ошивался в наших краях не больше месяца на какой-то съемной квартире.

Он мне сразу не понравился. Этакий пижон с южным акцентом и комплексом бога в высокомерном взгляде. Весь его самодовольный вид говорил о том, что этот идиот еще не побывал в серьезных переделках, и жизнь его особо ничему не научила. На меня же он смотрел с нескрываемым презрением, словно намекая, что я зря разменял свою жизнь на никому не нужные принципы.

Мне сразу стало ясно, что мой оппонент только с виду выглядит крутым, а внутри у него прогнившая труха, на которую стоит лишь надавить, и он посыплется. Этот скользкий тип не знал, что такое настоящая мужская работа. Для таких дел у него кишка тонка. Смелости хватает только на то, чтобы полапать за задницу соседскую девчонку.

Поэтому мне не составило особого труда его отделать. Захват за волосы вместе с прямым в нос и последующим плотным знакомством с металлической дугой подлокотника все поставили на свои места и полностью исключили дальнейшее сопротивление.

Катька, конечно, поблагодарила, но при этом взглянула с сочувствием, как на смертника. Она явно не верила, что я смогу пережить без потерь следующую встречу с этим подонком.

Вот сейчас и посмотрим, кто кого. Я еще раз внимательно оглядел нагловатую компанию, оглашавшую двор громкими возгласами и гоготом. Джигиты явно чувствовали себя здесь, как дома. И это было еще одной их ошибкой. Недооценка неприятеля – первый шаг к поражению. И они его уже сделали.

Понаблюдав за ними с полминуты, я выделил двух самых резких и громких: Аслан и один из его приятелей с крупной спортивной фигурой. Если получится вывести их из строя, то оставшийся личный состав группы, скорее всего, будет крайне деморализован и позорно бежит с поля боя.

Мне оставалось занять подходящую боевую позицию, и можно начинать представление. Самым нежелательным для меня вариантом развития боевых действий был заход неприятеля ко мне в тыл. Если это произойдет, то мне уже ничего не поможет. Поэтому я быстро выехал из-за угла, миновал пологий пандус, ведущий к подъезду, и прижался задней стороной коляски к стене возле двери. Все, теперь можно дать знать этим слепым имбецилам, что я на месте.

Пронзительно свистнув и показав красноречивый жест со средним пальцем, я с удовольствием увидел вытянувшееся от удивления лицо Аслана. Парень был явно не готов к подобному развитию событий. Но нерешительность на его физиономии быстро сменилась нагловатой бравадой, и вся группа оперативно выдвинулась в моем направлении.

– Что, шакал, к стенке жмешься? Думаешь, это тебе поможет? – Аслан глумливо улыбнулся.

Я пропустил его реплику мимо ушей. Сейчас мне было не до этого. Я пытался оценить боевой потенциал вражеского бандитского формирования. И больше всего меня волновало, что, кроме рук и ног, могло находиться у них в арсенале. На дворе стоял теплый летний вечер и все приятели Аслана, как и полагается, были в легкой одежде, типа джинсов и футболок, что почти исключает наличие у них летального оружия, кроме, пожалуй, выкидух и перочинных ножичков. А вот на Аслане красовалась застегнутая джинсовая куртка, под которой определенно могло находиться все, что угодно, начиная от заткнутого за пояс ножа и кончая огнестрелом. Значит этого подонка следует вырубить первым и, желательно, с одного удара.

Картина предстоящего боестолкновения все больше обрастала сложностями и непредсказуемыми поворотами. Что ж, еще и не из таких дерьмовых ситуаций приходилось выскребаться. Начинаем работать.

– Смотрю, Асланчик, на этот раз ты подружек с собой захватил? – усмехнулся я. – И кто из нас шакал после этого?

Мне нужно было вывести оппонента из себя. Чтобы задуманное мной сошло за самооборону, он должен напасть первым. Причем, напасть серьезно. Дабы ни у кого не возникло сомнений, что моя жизнь находилась в серьезной опасности. И провернуть это, как я и думал, оказалось довольно легко.

Аслан заскрипел зубами и схватил меня за куртку.

– Ну все, молись, баран! – сквозь зубы процедил он.

В это время моя левая рука с пригоршней песка уже лежала поперек тела, а правая сжимала в кармане булыжник. Образно говоря, курок был взведен, оставалось только нажать на спуск. Но для этого противник должен ударить.

«Ну, давай же!» – мысленно подгонял его я.

Но Аслан вдруг застыл в нерешительности. Он явно что-то увидел в моем взгляде. Что-то такое, что ему очень не понравилось. Черт! Никогда не был силен в актерском мастерстве. Глаза всегда выдавали. Холодная решимость вместо затаенного страха подействовала на противника отрезвляюще. А этого мне сейчас ну совсем не нужно.

– Что, Асланчик, в штаны наложил? – как можно громче произнес я, чтобы слышала вся компания.

Я отрезал ублюдку пути к отступлению. Раз уж решился – пусть действует. Иначе его авторитет среди дружков упадет ниже плинтуса. Сейчас точно ударит. Главное, чтобы не в нос. Иначе ответные боевые действия будут ощутимо затруднены.

И тут в наше противостояние вмешался настолько непредвиденный фактор, что даже я, признаться, на секунду опешил.

– Отпустите его! – раздался справа чуть дрогнувший юношеский голос. – Или я полицию вызову!

По интонации было понятно, что говорящий, явно, не супермен, и чувство страха ему не чуждо. Но, несмотря на это, парень не побоялся вступиться за меня.

Я резко повернул голову и увидел черноволосого худощавого пацана лет восемнадцати. Санька Егоров. Помню, как он еще мелким карапузом босиком по лужам у нас во дворе рассекал. Разница у нас с ним лет тридцать, вроде как. Никогда бы не подумал, что он на такое способен. В последнее время я его видел редко. Только слышал, что он вроде как увлекается компьютерной техникой, программированием. Область для меня, мягко говоря, темная и неинтересная.

Сашка решительно подошел к подъезду и встал рядом со мной. Охренеть, и откуда в нем столько смелости? Небось думает, что раз мы под камерой, то никаких серьезных последствий не будет. И невдомек, что эти отморозки про нее пока не знают.

– Слышь, баран, ты че такой дерзкий? Жить надоело? – Аслан отпустил меня и переключился на Саньку.

Я с досадой взглянул на своего горе-спасителя. Похоже, из-за него всю стратегию придется перестраивать. Но не успел я об этом подумать, как вдруг Аслан выкинул весьма глупый номер. Резко замахнувшись, он ударил Сашку в висок. Вот ублюдок! Так ведь и убить можно! Санька ожидаемо отлетел к стене, об которую, судя по звуку, еще и затылком приложился. Я увидел боковым зрением, как он осел на землю и остался лежать без движения. Ну что ж, полагаю, этого будет вполне достаточно для обоснования моих дальнейших жестких действий. Я посильнее сжал камень и приготовился к обороне.

– Мочи инвалида, Ваха! – резко крикнул Аслан, потирая ушибленный кулак.

Вот трусливый подонок! Сам, похоже, сдрейфил и решил дружка-спортсмена на меня натравить.

Трое отморозков во главе с Вахой шагнули в мою сторону. Спортсмен слегка наклонился вперед, чтобы сподручнее было наносить удары по низко расположенной цели, и начал оттягивать руку для удара. Этого момента я и ждал. Резко выкинув вперед левую руку, я отправил Вахе в физиономию добротную порцию мелкого песка.

Тот явно не ожидал такого подвоха и тут же напрочь позабыл про свои агрессивные намерения. Хлестко матюгнувшись, он схватился руками за лицо и вполне ожидаемо наклонился вперед, войдя на короткий миг в зону моего поражения.

Не медля ни секунды, я выхватил из кармана булыжник и, подавшись вперед, с силой засветил Вахе в левый висок. Бить нужно было наверняка, чтобы по возможности одним ударом вывести противника из строя. Поэтому особых вариантов у меня не было. А о летальности этого шага будем размышлять позже.

Точный и довольно мощный удар достиг своей цели и вырубил незадачливого спортсмена. Поскольку опорная нога на тот момент у него была правая, то, несмотря на направление атаки, завалился он налево, частично перекрыв ко мне доступ для остальных членов бандформирования. Да к тому же неожиданный переход их «брата» в горизонтальное положение охладил пыл двух джигитов, пытавшихся обойти меня с фланга. Они на пару секунд застыли, растерянно глядя на своего внезапно приунывшего товарища.

А вот отмороженный Аслан среагировал довольно быстро и при этом весьма жестко. Я контролировал его боковым зрением, сосредоточив основное внимание на двух опешивших идиотах. Заметив резкое движение в мою сторону, я отклонил голову максимально влево, выставив в качестве блока правую руку с зажатым в ней булыжником.

В следующий миг в мое предплечье врезалась нога Аслана, обутая в тяжелый сапог на шнуровке. Уклонение и блок выполнили свою роль. Жизненно важные органы не были задеты этой неожиданной атакой. Но вот булыжник удержать я не смог. Рука болезненно дернулась, хватка на дою секунды ослабла, и он с громким стуком отлетел к стене дома.

А после этого случилось то, чего я так опасался: Аслан потянулся рукой к поясу и вытащил из-под куртки внушительных размеров нож. Ситуация резко обострилась, не предвещая мне ничего хорошего. Я быстро пробежал глазами по двору. Никого. Что было довольно странно. Эта деталь привлекла мое внимание еще на стадии планирования операции, но я не придал ей особого значения, наоборот даже порадовался, что никто не будет путаться под ногами. Но теперь это обстоятельство сыграло против меня. Вариант обратить на себя внимание случайных свидетелей и тем самым заставить отморозка одуматься, отпал сам собой. Что ж, будем работать с тем, что есть.

Увидев, что их приятель достал нож, оставшаяся парочка отморозков удивленно переглянулась. Сомнения в их взглядах поприбавилось.

– Э-э, брат, может, не надо? Этот шакал того не стоит, – неуверенно проговорил один из них.

Его явно не прельщала перспектива провести лучшую часть жизни за решеткой или в каком-нибудь затерянном горном ауле, скрываясь от правосудия. И это была вполне здравая мысль. Но куриные мозги Аслана были явно не способны на такие глубокие причинно-следственные построения. Сейчас его интересовала только месть. И судя по его напористым и дерганным движениям, он решил довести дело до конца.

Я вжал голову в плечи и наклонил ее в сторону Аслана, дополнительно прикрыв область шеи обеими руками. Сейчас это была самая уязвимая зона. Один точный удар в яремную вену или чуть глубже – в сонную артерию, и можно заранее списывать себя в двухсотые.

В следующий миг Аслан начал яростно наносить удары ножом. Делал он это довольно хаотично, не стараясь попасть в летальные зоны. При этом нападающий быстро смещался с фланга во фронт, явно подбираясь к моему левому боку. Все это время я старался парировать атаки левой рукой. Правая мне была еще нужна.

В итоге, когда Аслан, пару раз наступив на своего отключившегося дружка, наконец-то подобрался ко мне спереди, моя исполосованная левая рука почти перестала слушаться. Изодранный рукав куртки набух от крови, еще больше сковывая движения. Да и пара глубоких резанных ран на голове не добавляли энтузиазма моим оборонительным действиям. При этом правый глаз, обильно заливаемый кровью, уже почти ничего не видел.

Все вышеперечисленное стало причиной вполне закономерного финала. Я начал заметно терять силы, движения стали вязкими, а реакция не такой быстрой и точной. Изрядные дозы адреналина пока поддерживали тело в работоспособном состоянии, но надолго меня не хватит.

Аслан, предприняв еще несколько безуспешных попыток поразить меня с относительно безопасного расстояния, наконец решил перейти к более плотному контакту. Похоже, глядя на меня, он решил, что я уже не способен оказывать хоть какое-то значимое сопротивление.

Навалившись на мои ноги левым коленом, он обеими руками вдавил мне нож между ребер, пронзив при этом мою ладонь, которой я безуспешно пытался прикрыться. Клинок вошел немного ниже сердца. Похоже, мозгов у Аслана все-таки не хватило, чтобы заранее узнать, где расположен этот жизненно важный орган, иначе он взял бы чуть выше. Хотя, возможно, он сделал это намеренно, чтобы я подольше помучался. Но, как бы то ни было, жить мне оставалось совсем недолго. И впереди ждала мучительная агония.

Но, прежде чем это произойдет, Асланчик сильно пожалеет о своем идиотском поступке. Не зря же я берег правую руку. В этот момент она уже сжимала в кармане гвоздь. Полусогнутый кулак, острие обращено наружу, вылезая между пальцами со стороны ладони. А совсем рядом с моим лицом так беспечно подставленная шея шизанутого отморозка.

– Ну что, падаль, и кто из нас теперь шакал? – надсадно прохрипел мне в ухо Аслан, продолжая давить на рукоять ножа.

А в следующий миг я вонзил ему гвоздь в область яремной вены, потом еще раз и еще. Три молниеносных удара на последних дозах адреналина. Судя по брызнувшей мне на руку изрядной порции вражьей крови, мои атаки достигли цели. И когда ошарашенный Асланчик попытался отпрянуть от меня, его настиг последний удар, пробивший насквозь гортань. Причем завершил я его рвущим движением, которое сотворило с этой жизненно важной полостью летальную метаморфозу.

Мой противник захрипел, схватился за шею и, изумленно выкатив глаза, попытался отступить от меня на шаг. Но там его ждал вальяжно развалившийся Ваха. Аслан, споткнувшись, как-то уж совсем печально завалился на бок, продолжая что-то обескураженно похрипывать.

– Гори в аду, паскуда, – яростно процедил я сквозь зубы. – Там тебе пояснят, кто из нас шакал.

Двое незадачливых дружков Аслана, увидев его в столь неприглядном состоянии, мгновенно испарились. Разумное решение, ничего не скажешь. Особенно после того, как их физиономии засветились на камере. Лучше бы вообще сюда не приходили, идиоты.

Оценив по хаотично задергавшимся ногам оппонента, что тот не представляет сейчас абсолютно никакой опасности, я кувырнулся с коляски на правый бок. Удар о землю чуть не вышиб из меня остатки сознания.

Ну уж нет! Не смей подыхать, пока задача не выполнена! Я яростно зарычал, пытаясь простимулировать надпочечники на еще одну дозу адреналина, и пополз к Саньке. Парень лежал на спине. Если он еще жив, то хотя бы переверну его на бок. Я не знал, насколько серьезны черепно-мозговые травмы подростка, но умереть от запавшего в горло языка я ему не дам.

Я полз, подтягиваясь на правой руке. Левая была полностью выведена из строя и намертво пришпилена к телу. Достигнув цели и пропальпировав Санькину шею, я с облегчением ощутил слабые толчки пульса. Жив, сорванец! Хоть одна хорошая новость перед смертью. Из последних сил я резким рывком перевернул его на бок и обессиленно откинулся на спину.

Ну вот и все. Боевая задача выполнена. Теперь и мне пора на ротацию. На заслуженный, мать вашу, отдых.

Мысли начали путаться, а перед глазами поплыли цветные круги. Или не круги? Я раскрыл глаза пошире и попытался сфокусироваться. Надо мной пульсировала какая-то голубоватая прозрачная пелена, по которой то и дело пробегали яркие бирюзовые молнии.

Что это за хрень? Предсмертные галлюцинации пожаловали? А как же свет в конце туннеля? Это что, мать вашу, за смерть такая бракованная? Похоже, даже здесь я умудрился вляпаться.

Все эти досадные мысли за какую-то долю секунды пронеслись у меня в голове. А потом я услышал голос. Его источник мне не был виден. У меня не оставалось сил даже голову поднять. Последние крохи уходили на то, чтобы оставаться в сознании. Говорил мужчина. Грубым, отрывистым, командирским тоном.

– База, у нас ЧП. Нештатная телепортация. Объект в квантовой сфере не один. Срочно сообщите на ту сторону. Пусть примут меры. Оба экземпляра должны быть уничтожены местными сразу же после прибытия. Иначе их чертовой радиоактивной помойке придет полный звездец. Как понял меня? Повтори…

Это было последнее, что я успел уловить своим угасающим сознанием, прежде чем провалиться в бездонную пустоту.

Глава 2

ИНИЦИАЛИЗАЦИЯ ЯДРА…

ЗАГРУЗКА СИСТЕМНЫХ МОДУЛЕЙ…

УСТАНОВКА ЗАЩИЩЕННОГО КАНАЛА СВЯЗИ…

ПОДКЛЮЧЕНИЕ К ГИПЕРЯДРУ…

ВНИМАНИЕ! ОПАСНОСТЬ! КРИТИЧЕСКАЯ ОШИБКА! ПОДГРУЖЕН НЕИЗВЕСТНЫЙ МОДУЛЬ…

НЕСАНКЦИОНИРОВАННАЯ ОПЕРАЦИЯ: ИЗМЕНЕНИЕ КОДА ГИПЕРЯДРА.

ЗАПУЩЕНА ПРОЦЕДУРА САМОЛИКВИДАЦИИ…

ОСТАВШЕЕСЯ ВРЕМЯ: 30, 29, 28…

ОТМЕНИТЬ? (ДА/НЕТ).

Строчки стремительно проплывали перед моим внутренним взором. Я особо не вчитывался во всю эту хаотичную белиберду. Но последние фразы, мигающие ядовито-алым цветом, заставили насторожиться, напрячь разум и вдуматься в их смысл. Содержание текста было не совсем понятно, но при этом вызвало вполне стойкую ассоциацию: зажатая в руке граната без чеки. Разжимать ладонь или нет? Предательски быстро уменьшающийся счетчик намекал, что времени на размышления осталось не так уж и много.

11, 10, 9, 8…

Твою ж дивизию! Если есть шанс пожить еще немного, то упускать его явно не стоит. А самоликвидация, что бы это ни значило, в мои планы пока не входит.

Я сосредоточенно уставился на последнюю строчку:

ОТМЕНИТЬ? (ДА/НЕТ).

И что дальше? Как дать эту чертову команду на отмену операции? Ни рации, ни тактического планшета под рукой. Да и рук, если честно, я тоже пока не ощущаю.

5, 4, 3…

Я инстинктивно впился взглядом в слово «ДА» и даже попытался произнести его вслух. Не уверен, вышло ли это у меня, но счетчик внезапно остановился на последней секунде. Все вокруг на миг потемнело, а затем перед глазами побежали успокаивающие строки:

ОТМЕНА УДАЛЕНИЯ СИСТЕМЫ…

ПЕРЕСБОРКА ГИПЕРЯДРА…

ДЕЛЕГИРОВАНИЕ ПРАВ ГИПЕРВИЗОРА НОВОМУ ЭЛЕМЕНТУ СИСТЕМЫ…

ПЕРЕЗАГРУЗКА ЧЕРЕЗ: 5, 4, 3…

И я вновь провалился в темное небытие.

Очнулся я от звонких птичьих трелей. А потом слух наполнился и другими отличительными атрибутами окружающей обстановки: шелестом листвы, частой дробью дятла и назойливым писком комара. Я определенно находился в лесу. Хотя, каким ветром меня сюда занесло, оставалось для меня полнейшей загадкой. Вроде бы только что благополучно помирал в самом сердце огромного мегаполиса, а тут на тебе…

– Вот паскудник! – непроизвольно выругался я, прихлопывая обнаглевшего кровососа у себя на лбу.