- -
- 100%
- +
На следующее утро мы расположились в рубке. Впереди по курсу уже сверкала Барнарда, Она была пока что ещё очень мала, чуть больше горошины, но все равно впечатление производила неизгладимое.
– Как сверкает, – восхитился Гриша, как только мы вошли.
– Ага, – подтвердил Элост, – ярче Солнца!
– Эх ты! – сказал я в ответ на это утверждение. – Солнце ты видишь через атмосферу Земли, а тут открытое пространство. Да, Инор, что это у тебя сверкает под глазом?
Инор густо покраснел, потрогал синяк под глазом и сказал:
– Это? Да так, ничего. Ударился ночью.
– Хм… Надо же, а мне кажется, это тебя кто-то ударил, – усмехнулся Элост.
Он, как и я, конечно, понял, что ночным чудовищем был переодетый Инор. Инор ничего не ответил на эту реплику, а сел в своё кресло и уставился в носовой иллюминатор. Я сел в кресло командира и, щелкнув рядам тумблеров, проверил исправность аппаратуры. Запищал сигнал вызова межгалактической связи:
– Внимание, борт 718—3! Вызывая борт 718-З!
– Я борт 716-З, – сказал в микрофон Гриша, – Я борт 716-З, кто говорит?
– Говорит центральный гелиоцентрический космопорт Гезендейры. Внимание, все подходные пути забиты космоходами. Вы летите транзитом?
– Да.
– Ну, значит летите в сектор Z, там вас будет ждать автозаправщик. Согласны
– Да!
– Ну, всё, конец.
– Конец, – инфор отключился.
– Ну что будем делать, – спросил Гриша.
– Я, в общем-то, и не надеялся попасть сюда, – падал голос Инор. – Гезендейра, вернее её центральный космопорт, является крупнейшим портом нашего сектора Галактики, за исключением космопорта Угенды межгалактического значения. Это один из самых больших транспортных узлов. Через него проходит, чуть ли не половина, трасс нашего сектора…
– Ладно, хватит лекций, – оборвал я Инора, – нам надо решать, куда мы будем лететь дальше?
Предложения посыпались, как град. A мы с Элостом отрабатывали каждый полёт на центральном кибермозге и уже почти решили куда лететь: на некую Зоо-нью, маленькую звездочку, невидимую даже отсюда, но одно единственное сообщение внезапно перечеркнуло всю предыдущую работу и заставило нас направиться в окрестности Полукса. Туда приглашали на работу всех желающих, и тем, кто все-таки согласился, предлагали отдых на некоторых прекрасных планетах с климатом и природой палеогенного периода, конечно не с копирующей точностью. На планете Олукс звезды Каис уже появился первобытный человек, на Проционе ещё были доисторические акулы, а на Килораске Полукса ещё были динозавры. Это-то и соблазнило нас. А работа? Да, в общем-то, на одной планетке класса 0 (0,10 м. Земли) развилась высокоразвитая жизнь, но высокоразвитость высокоразвитостью, а окрестный Космос эта Цивилизация испоганила: куда ни полети, везде натыкаешься на мусор. Вправо поедешь, как говорится, на обломок ракеты наткнёшься, влево – на озеро нафры, прямо полетишь, консервной банкой получишь, а сзади уже осколки всякого стекла наступают… Ни проехать, ни пройти! Из-за этой, э-э… космической, вернее межпланетной свалки закрылись шесть межзвездных линий, И вот одна компания, «Musir colon», кажется, взялись этот мусор убрать взамен на подпись о поставке процианами «текоуна-радия» – топлива XXVII века, как его называют, А поскольку силёнок у «Мусир» на такое дело маловато, пришлось ей нанимать дополнительных рабочих. Туда-то мы и собрались отправиться. Через час мы прибыли в нужный сектор, а пока к нам причаливал автозаправщик и перекачивал в наши баки горючее, я решил внять просьбам коллектива и отключить гравитаторы, тем самым объявив невесомость.
Про рейдовые секторы рассказывать, я думаю, не над. Все они однотипны, а вы хоть один раз наверняка его видели. Как, не видели? Ну, что ж… Рейдовые секторы всегда до отказа забиты кораблями. И поэтому, в наш сектор нам пришлось, идти на малой тяге, маневрируя среди огромных грузовых махни, Всё дело в том, что буксир нам не выдали. Корабли в секторе торчали самые разнообразные. Самых разных форм. Видимо, этот сектор специально предназначался для личных космолётов. При этом корабли тут были самых разнообразных марок и моделей. Типа Star-maber, Bou-lei и т. д. и т. п. Ну вот, проторчали мы среди этого разнообразия целый час, при этом, не видя солнца (его заслоняли корабли), пока нам не показали полосатый знак (белый, синий, желтый), знак сближения для стыковки с огромной бочкой. Это был заправочный танкер. Он всего лишь в два раза превышал размеры нашей посудины. Спрашиваете, почему всего лишь? Да? Да потому что обычный трансзвездный танкер в сотню раз перекрывает размеры заправщика. Ну, значит, около двух часов топливо перетекало из цистерн заправщика в наши топливные баки. После чего заправщик отвалил, чтобы через минуту причалить к соседу. А мы по быстрому вышли на открытое пространство, после, чего взяли курс на Полукс.
Полет проходил скучно и однообразно, разве что за час до перехода к нам пристроились улимауты, это такие существа, э-э, с очень высоким коэффициентом разумности, питающиеся грази-он-энергией (чего, кстати, пока не сумели добиться инженеры Земли). Выглядели эти удивительные существа так: большой цилиндр (до 20 м в длину) с восемью лапами, так называемыми, грависетьми, и утолщением на корме зверя (гравидвигателем). Необъяснимой страстью этих существ было удовольствие сопровождать космические корабли, что представляло для них довольно таки большую опасность (уже не один улимаут сгорел, попадая под плазменную струю кораблей). Эти существа сопровождали наш корабль до самого перехода. Вышли мы в открытое пространство в трех световых сутках от светила. Это было минимальное расстояние для того, чтобы не врезаться в кучу мусора сразу после перехода в обычное пространство.
– Мама, – прошептал Элост, когда мы оказались среди обычного Космоса.
– Вот это да!!! – восхитился Гриша.
– Ничего удивительного, – лениво сказал Инор после всех этих восклицаний.
Я же, лежащий в своём кресле с закрытыми глазами, услышав такие разговоры, открыл глаза, и тут же всё понял, Перед глазами, закрывая почти весь экран, маячил призрачный чёрно-серый шар. В самом его центре светилась едва видимое светлое пятно. К действительности меня вернул голос Гриши:
– Я 718—3 «Четыре космоплавателя», я 718—3 «Четыре космоплавателя» Вызываю космопорт «Кауст-Полукс-15», приём! – Из динамика донеслось потрескивание, после чего металлический голос произнес:
– Я «Кауст-Полукс-15», «Я «Кауст-Полукс-15», с кем говорю?
– Говорите со связистом корабля №718—3.
– Я вас не знаю – ответствовал голос.
– А с кем я говорю? – Гриша явно старался уладить конфликт дипломатическими средствами.
– Большой Управляющий Биологический Мозг Кауст-Палукса-15.
– БУБМ, – сократил Инор.
– Тихо! – шикнул на него Гриша. – Ты не можешь позвать директора очистительной операции Полукс?
– Я вас не знаю, – впять ответствовал БУБМ.
– Но… – начал, было, Гриша, но его опередил Элост:
– Дай я с ним поговорю, – сказал он, отстраняя связиста от микрофона. – Слушай, эй ты, чурбан недомозглый, банка ты консервная, железяка ржавая, а ну немедленно позови хозяев!
– Я вас… – начал было БУБМ, на Инор не дал ему договорить:
– У тебя что, заело, – заорал он. – Я что тебе сказал? Неподчинение разумному?
В динамике захрипело, щелкнуло, и тот же голос произнес:
– Э…Э… Спасибо. На здоровье, пожалуйста, соединяю, говорите, – после чего раздался новый щелчок и уже человеческий голос спросил:
– Говорит Джон Себраут, а с кем я говорю?
– Давай, – подтолкнул Элост Гришу.
– Говорит связист корабля №718—3. Вы должны были получить энергодепешу с нашей заявкой.
– Как, как? Борт №718—3, сейчас посмотрю. Н-да, есть такой. Так что вам нужно?
– Мы хотели спросить, все ли подготовлено к нашему прибытию?
– И это всё? – искренне удивился голос. – Конечно всё, кстати, вы слышали наш маяк?
– Да.
– Ну, значит всё отлично, пока, я отключаюсь, ждем.
– Пока. Н-да!.. – задумчиво произнес Гриша.
– Да, – подал голос, молчавший до сих пор Инор, – А вы заметили, что тут совсем нет животных?
– Да. А почему? – удивился Элост.
– Проще простого, – ответил я. – Близ такай свалки жить никому не хочется. Даю 9-ть против 1-го, что этот БУ…, как там его?
– БУБМ, – подсказал Элост.
– Вот-вот, не нарочно морочил нам голову.
– А от чего же, по-твоему, он так долго нас не соединял? – ехидно спросил Гриша.
– Из-за того, что директор спал!!!
– Очевидно и вероятно, – подтвердил Инор… – Смотрите, смотрите! – призвал наше внимание Элост.
В рубке становилось всё темнее и темнее. Где-то через минуту вспыхнули автоматические светоэлементы. Теперь рубка вся сияла. Пара бумажек прилипли к лобовому стеклу, в правый иллюминатор-экран стукнулась консервная банка. Я протянул руку и включил малое силовое поле, накрывающее кабину, после чего передвинул руку вправо, включив оптический контроль автопилота. По основному экрану пролегла белая пунктирная линия нашей траектории, по которой двигалась красная точка. Через час мы должны были прибыть на Каусто. Между тем, звезды всё более менялись и вскоре исчезли даже навигационные огни. Только справа по борту маячило светлое пятно. Астронавигационные приборы стали бесполезными железками, работа только гирокомпасер, гравимер, радиомаячный корректировщик и сентоментал. Но, несмотря на это, на базе мы были в назначенный срок. Нас встретил сам директор этого предприятия Джон Себраут. В отличие от типичного вида землянина, Джон был чуть-чуть полнее нормы, с короткими ногами и большой головой. Его узенькие глазки сидели довольно близко. Губы чуть выпяченные. По его лицу можно было сказать, что человек он был веселый. Он познакомил нас со своей женой, веселой, стройной, подтянутой брюнеткой. Потом проводил до нашего номера и сказал, чтобы мы завтра же приступили к работе, поскольку каждый день промедления – согни тонн горючего, потраченного на обходных путях.
На завтрашнее утро мы в форме явились на космодром. Наш корабль был похож на цистерну малого танкера. Это, в общем-то, и был танкер, с одной только разницей: в танкере возят горючее, а в мусоросборнике мусор. Сбор мусора осуществляется с помощью грависети, генераторы которой выносятся метров на 400 на специальных стойках. Кабина экипажа располагалась высоко над ним. Работа наша проходила однообразно. Летай, собирай. Только смотри, чтобы в сеть не угодил какой-нибудь метеорит. Так прошёл месяц, другой, И вот в канун первого года нас вызвал Джон и сообщил, что нам даётся месячный отпуск на любой купленной фирмой планете. Мы выбрали Килоракса Полукса. И вот в воскресенье наш корабль опустился на космодром этой планеты.
Второе путешествие
Мы взяли напрокат палатку, матрасы и всё в этом роде и отправились отдыхать на природу. Место мы выбрали довольно хорошее: вдали от городов и дорог возле небольшой речушки.
– Садись тут, – крикнул мне Инор.
Я резко нажал на тормоз. Позади раздались стоны.
– Слушай! – раздался после них возглас Гриши, – Ты не тюк со сталью везёшь!
– У нас, в отличие от стали, – подхватил Элост, – шишки могут вскакивать!
– Ну да ладно вам, ребята, – ответил я, снижаясь, – ничего особенного не произошло.
– Угу… – ответил Гриша, пшикая активизатором, – абсолютно ничего
Унис ткнулся в мягкую длинную траву. Кульколак c громким кульканьем выскочил из него и стал качаться по ней.
– Мики, перестань, – прикрикнул на него Инор, и добавил, понизив голос, – мало ли что тут может быть…
Предположение Инора оправдалось. «Моли ли что» не заставило себя долго ждать: буквально через минуту после слов Инора, в лесу раздался громкий треск.
– Мики, ко мне! – крикнул Инор и, толкнув меня, добавил, – взлетай!
Унис качнулся от веса кульколака, и я рванул ручку управления на себя. Довольно сильная перегрузка вжала нас в кресла и также внезапно, как началась, кончилась. Меня так и подбросило в кресле. Упав обратно, я накренил унис вперёд, открыв, таким образом, обзор лежавшей под нами поляны. Кто-то присвистнул. Прямо под нами, топая и подпрыгивая, бесился огромный холм. Позднее я узнал, что это был уиларсуст, кровожаднейшее животное, бич килоракских ферм. Он махал короткими руками-тросами. Покричав ещё около получаса, холмик видимо решил, что прыжков с него хватит, и решил заняться бегом. Через минуту вместо «холмика» остался холмик пыли. Мы подождали, пока пыль осядет, и с горечью отметили, что вместо зелёной, цветущей полянки под нами расстилалась голая земля. Пришлась лететь вверх по течению в поисках другой подходящей полянки. Тaкaя вскоре подвернулась. Посадив унис, мы расставили предупреждающие столбики: эти бруски ночью создавали световую сеть, и как только эту сеть что-то нарушало, раздавался ужасный, пронзительнейший вой, который, по идее, должен был испугать непрошеного гостя. Признаюсь вам, эта была прекрасное средство для бессонницы: достаточно было кинуть камешек, чтобы ближайшие полчаса не спать. Тaк вот, установив предупреждающие столбики, мы поставили палатку, обустроили ее и стали отдыхать. Место мы выбрали прекрасное. За три месяца у нас было всего пять тревог. Мы спокойно отдыхали, купались, загорали, бегали, прыгали, делали экскурсии. О результатах этих экскурсий можно было посудить, зайдя через полгода в нашу кают-компанию. Вся она была заставлена стереограммами с Килораски. Под конец месяца мне уже пришлось запретить Инору снимать пейзажи. Он истратил уже 10 компакт-дисков. Поскольку за первую треть месяца было так мало происшествий, мы расслабились, о чем тут же пожалели.
Первое крупное происшествие произошло 25 числа. В этот день, накупавшись до отвала мы, зайдя в палатку, уснули мертвым сном. Спал я прекрасно. А снились мне земные луга, мой дом, космодром, дороги, центр отдыха на море, но к концу сна я начал беспокоиться. Мне приснилось, будто к моему дому подбегает существо, корчит мне гримасы и начинает пожирать двухэтажный коттедж. Я закричал, но существо приостановилось, после чего дико и страшно захохотало… Тут-то я и проснулся. Переход из сна в бодрствование произошел так внезапно, что я принял хохот, доносившийся снаружи, за сон. Когда же я окончательно пришёл в себя, хохот утих, и доносилось только чавканье. Поборов страх, я встал и бесшумно направился к выходу, но у самого порога задел чайник. Тот громко зазвенел. Гриша заворочался, а чавканье стихло. Я замер у двери. Ноги у меня окоченели, когда снаружи снова донеслось чавканье. Я осторожно приоткрыл дверь, вышел на улицу и… Сильнейший удар сшиб меня с ног. Я взлетел в воздух, перевернулся и полетел вниз. В падении я замети виновника моего полёта – это было странное существо с перепончатыми крыльями, тремя зубастыми мордами, большим толстым хвостом и короткими ногами. Я с силой ударился головой о землю. Трава чуть смягчила удар, и поэтому я потерял сознание не сразу. Последнее, что я увидел, была надвигающаяся зубастая морда, ярко-красная, вспышка, после чего рожа поднялась… Очнулся, я после всего этого на кровати. Надо мной был белый потолок.
– Очнулся, – раздался чей-то возглас.
Я приподнялся на кровати и осмотрелся вокруг. Лежал я посреди белой комнаты, уставленной аппаратурой. На фоне черной двери маячила фигура человека в белом.
– Кто вы? – выдавил я.
– Лежите, я мединспектор этого сектора Эрнст Армстронг.
– Как я сюда…?
– Вы подверглись нападению трехглавого ситраунга, одного из опаснейших летающих животных этой планеты. В общем-то, если бы ваш друг не выскочил с бластером из палатки, не лежать бы вам тут…
– Где он?
– Друг? В городе. Продукты скупает. Ситраунг у вас всю еду слопал. – Я хмыкнул. – А вы лежите, лежите, – добавил врач, – вам ещё десять дней лежать, пока вы полностью регенерируете.
– Сколько? – встрепенулся я. – Десять! Я ж не могу. Вот пять ладно, но только не десять.
– Это зависит от вас, – успокоил Эрнст, – вернее от того, как вы будете регенерировать.
– Я…, я постараюсь.
– Ну вот.
Запищал зуммёрчик. Доктор поднёс к уху часы:
– Ага, к вам ваш спаситель. Примете?
– Конечно! Давайте. – Через минуту дверь отворилась, и в комнату заглянул Гриша.
– Привет! – протянул он. – А вот и я!
– А вот и я – передразнил я его.
– Я вас оставлю, – вклинился доктор, он прошёл мимо Гриши и скрылся в дверях.
– Я на минутку. – Дверь закрылась. Гриша присел возле кровати: – Ну, как ты?
– Я-то? Да я ничего, ты мне скажи, что у нас в палатке, и как этот зверюга продрался сквозь сеть.
– Ну, в палатке у нас всё отлично, – заверил меня Гриша, – только еды нету, да несколько сигнальных столбиков повалено. Сигнализация сработала, но ситраунг уже смылся. А насчёт сигнал-сети, то она ведь не предохраняет от нападения сверху.
– Слушай, Гриша, а как ты проснулся?
– Ну-у-у, – протянул он, – разбудил меня ещё тот звон, но я не хотел вставать, тем более, что мне снился такой классный сон, – астронавигатор прикрыл глаза и расплылся в улыбке, но тут же взял себя в руки. – Наверное снова уснул бы, не закричи ты. Ну, у меня всё так и перевернуло внутри. Я выхватил бластер и выскочил на улицу, увидел там этого трёхголового и-и-и…
– Постой, постой! Значит красная вспышка это…
– Угу, он самый. Ну, так вот, разрядил я в этого трёхголового всю обойму, а он ещё и взлететь успел, правда, два столбика свалил и систему тем самым включил. Тут Элост и Инор подоспели. Да, кстати, тот кран в первый старт помнишь?
– Ну помню…
– Так выходит, расквитались.
– Что, – удивился я. – Расквитались? Да ты мне жизнь спас!
– Да, но из-за меня нам пришла штрафовая квитанция на сумму 2 миллиона стоунов за слишком резкий взлёт.
– Н-да… – промямлил я в ответ, – Н-да, А что там с «Мусир»?
– Ах да, совсем забыл: они повышают плату за работу, видимо никто к ним не идет.
– То есть как?
– А вот так. Обещают уже 50% скидку на «Текоунорадий» вместо 25-и.
– О-о-о! – протянул я. – Не даром нанялись.
Воцарилась тишина. Пауза невольно затягивалась.
– Да, вот что, – наконец подал голос Гриша. – Я становлюсь командиром группы?
– Да, а что?
– Ничего. – Опять тишина.
– Ну ладно, иди, – сказав я, увидев, что разговор уже не вяжется, – Передай привет нашим…
Гриша встал, отошёл к двери, обернулся и сказал:
– Быстрей поправляйся, а то у них с неустойкой какие-то новые правила.
– Я постараюсь, ну пока!
Двери закрылись. Так я пролежал около десяти минут, после чего дверь приоткрылась, и в палату заглянула сестра. Она, как и все врачи была в белом облегающем костюме. Видимо в операционном отделе она еще не работала, потому что, увидев меня, вернее мои раны, ужаснулась.
– Как вас там, говорите, что вам нужно? – спросил я.
– Я э-э-это, – она встрепенулась, вошла в палату. У неё была прекрасная фигура и приятное личико. – Меня зовут Катя, я…
– Катя? – удивился я. – Вы что, родились на Земле?
– Не! – улыбнулась она. – Я родом с Йорка, это такая планетка рядом с Фуодзи.
– Фуодзи…, – поморщился я, – кажется что-то припоминаю. Это тот Йорк, где произошла катастрофа на урановом руднике?
– Да, она самая. Но я не могу с вами долго говорить, доктор просил передать, что в целях увеличения скорости регенерации вы должны больше спать. Он вам это устроит. – Она скрылась за дверью, но тут же вернулась, вернее не сама, а её голова высунулась из-за двери. – Я к вам после сна зайду, – она потупилась, – поговорить о Земле. Если честно, то я никогда не была на Земле…
– А если ещё честнее, – проговорил я, – то я тоже уже год не был на Земле. Как улетел оттуда, так и не возвращался… Ладно, до свидания.
– До свидания.
Двери закрылись. Я ещё чуток полежал, после чего меня стало клонить в сон. Сон мне снился прекрасный… Я проснулся, продолжая пребывать под его впечатлением. Катя не заставила себя ждать. Буквально чрез минуту после моего пробуждения дверь открылась и она вскользнула в комнату.
– Можно? – спросила она. – Вы обещали рассказать мне о Земле.
– Я? Обещал? – возмутился я, но тут же успокоился. – Ладно, садитесь. – Она села. – Ну вот, – начал я, – родился я, в городе Боне в 2480 году…
Рассказывал я Кате о себе и о Земле целый час. После чего она ушла, а я снова погрузился в сон.
Так и проходили эти пять дней: в снах и рассказах, а на пятый день я собрал свои пожитки и направился прямо на космодром. Ну в общем-то дорога на Космодром сложилась плохо. Целый час я прождал форест на остановке, да и форест попался какой-то дряхлый: сломался за одну остановку до космопорта. Пришлось слазить, и идти пешком. Ну, протопал я в космопорт, подхожу к инфоблоку и говорю так, нагнувшемуся ко мне микрофончику:
– Космический маршрутный космобус рейдом 071 прибыл?..
А он мне и отвечает женским голосом:
– Космический маршрутный космобус №825 следующий рейсом 071 Килораску-Атлант находится на 5 перроне. Посадка ещё не объявлена.
– А где находятся пассажиры на рейс C7I с билетами CI3, OI4, OI5? – продолжал допытывать я. На этот раз ответ поступил не сразу:
– Пассажиры с билетами 013, 014, 015 находятся в зале ожидания №15.
– Спасибо, – поблагодарил я.
– Пожалуйста.
Я перешёл ко второму инфору и запросил план космопорта, всмотрелся и обнаружил, что 15 зал ожидания находится на 2 этаже. Я поблагодарил инфор (благодарность служила кодом для отключения роботов), и потопал к ближайшей бегущей дорожке. Доехал на ней до эскалатора, поднялся на 2 этаж и оказался перед дверьми зала. Зал ожидания был огромной комнатой, с двумя огромными окнами и прозрачным потолком, вернее, не прозрачным, а экранным: на потолке изображалась картина неба. По всей площади зал был заставлен кабинками. Кабинка – это окруженное откидной занавеской раскладное кресло со всеми удобствами: с телевизором, с заказклавиатурой. Половина зала была не занята. Я по привычке пошарил глазами в поисках игровых автоматов. Несколько раз я дожидался на земных космопортах запаздывающие рейсы, и всегда, когда я входил в зал ожидания, в глаза мне бросались ярко раскрашенные игровые автоматы. Однако их здесь, почему-то, не было. Из-за этого чувствовалась какая-то ущербность этого зала. Пройдя чуть вперед, я осмотрелся, но мою компанию нигде не увидел. Продвинулся чуть вперёд… и наконец решил пройти по диаметру зала. Свернув в проход, я пошёл между рядами кабинок, внимательно вглядываясь в лица. Несмотря на все мои старания, я всё-таки пропустил моих друзей и когда, наконец-то услышал крик Элоста, я отошёл от них на три ряда.
– Вот вы где! – крикнул я, пробираясь между рядами. – А я тут ищу вас, ищу.
– Да мы сидим тут на самом видном месте, – оправдался Инор, – но сидевший перед нами захотел поспать, еще и попросил, если его будут искать разбудить.
– Ну да ладно, – смилостивился я. – Кстати, где наш командир? Временный конечно.
– Он, – вклинился Элост, – он сейчас пошёл в бар купить… – он запнулся, – сок
– А что, – с иронией заметил я, – ему не нравится ниша автодоставщика?
– Да не то чтобы не нравится, а так…
– А, ну ясно. Ну, рассказывайте мне тут, что у вас было за время моего отсутствия?
– Да так, ничего, особенного, – ответил Элост.
– Неужели? – усомнился я.
– Элост врет, – подал голос Инор. – Событий у нас было, хоть отбавляй. Ну например: сразу как Гриша уехал в город, мы попали под эмиграционный табун лоргов (динозавров таких), ну и они нас чуть не растоптали. Несмотря на сирену. Потом к вечеру опять налетели лороты. И пришлось нам перебазироваться. А для Гриши мы записку оставили. Гриша до утра не приходил, и я решил отправиться на его поиски. Нашел я его, как и предполагал, на нашем старом пятачке. Он там спал.
– А записку лороты затоптали, – вставил Элост. Инор зыркнул на него суровым взглядом и продолжал:
– Только я его увёз, как обнаружил Элоста, сражающегося с ситраунгом, и хорошо сражавшемся. У ситраунга была сбита одна голова. Ну, мы всё побросали, кинулись на помощь Элосту. Потом разгрузились и легли спать. В следующем дне особых приключений не было, но вот вечером…
– Вечером, – снова перебил Инора Элост, – вечером опять налетели ситраунги, мы отбились от них. Но те расселись на деревьях вокруг поляны. Потом в полночь, когда мы проснулись, оказалось, что вокруг палатки вырос забор самых разнообразных зверей. Кстати, Гриша … – Элост замялся.
– Ну-ну! – подзадорил я его.
– … стал кидать подачки этим чудищам, – как-то поспешно продолжил Инор. – Некоторые так ели, мы чуть с хохоту не лопнули. Правда, когда какой-то бронтозавр слопал нашу рестроплиту, нам не до смеха стало.
– Так и остались мы без горячей еды…
– Да. Ну, а часов семь назад, ой, Оказалось, что перебазировались мы не на чистую полянку, – Инор беззвучно рассмеялся, – а на кладку яиц! – Со смехом продолжил Элост. – Ага, и пришлось нам оттуда драпать на всех парах…