Семейная сага. Анна

Анна огляделась – в поле никого, все уже дома. Завтра суббота, баня, тоже никто не придёт. Она побежала в деревню. Когда вошла в дом, семья сидела за столом. Иван взглянул встревожено:

– Что случилось?

Она сделала знак рукой, и вышла в сени. Отец за ней, следом и мать. Новость испугала его, а уж мать и подавно за сердце схватилась. Отец думал недолго:

– Выход один – бежать.

– Ваня, что говоришь то? Куда бежать?

– Я в Харике слышал, сейчас на Север вербуют в Иркутске. Значит, добираться в Иркутск и завербоваться, на Севере искать не будут. И бежать сейчас надо, ночью. В Харик нельзя, до Зимы тайгой 60 км. Придётся идти пешком.

– Господи, да как же так, по тайге ночью одной. Хоть вещички бы какие взять, – Марина заплакала.

– Не плачь, мать. В тюрьму то страшнее, срок большой дадут – война, а это вредительство. Виктору уже восемь лет, возьмёшь с собой. Скажем, плохо ему ночью стало, в Харик пошла с ним. Корову свою возьмёшь, на неё барахлишко погрузишь. В Зиме у Сани оставишь, я потом как – нибудь заберу. Главное – до Иркутска добраться. Нам не пиши, сама понимаешь, что нельзя.

Вернулись в избу. Анна разбудила сына, он без возражений собрался. Иван накрутил уже два узла вещей, прочно связал их и пошёл в хлев. Анна обнялась с матерью, осторожно поцеловала спящую Клаву, подошла к отцу.

– С Богом, дочь. За нас не переживай, проживём. Береги себя и сына.

Анна кивнула, взяла за руку Виктора, и вышла во двор. У крыльца стояла Жданка, навьюченная узлами. Иван вышел следом:

– Я провожу немного, а то душа изболится за вас.

Прошли по пустынной улице и углубились в лес. Шли молча. Часа через два Анна остановилась:

– Тятя, тебе пора возвращаться. А то придут, а тебя нет. Не бойся, не заблудимся, выросли в этих краях.

Они ещё раз обнялись на прощание, и Иван передал ей ружьё:

– Мало ли что, с ним спокойнее. Тоже у Сани оставишь, заберу. Удачи тебе, дочка. А ты, Виктор, береги мать.

Повернулся, и исчез в темноте. А беглецы пошли вперёд, настороженно вслушиваясь в ночные звуки. Виктор не боялся, ведь мама рядом.

К Сане пришли к вечеру. Определили Жданку, Анна пересмотрела багаж и кое – что отложила. Взяла только самое необходимое. Пообедали, и собрались на вокзал. Саня предложила оставить Витю, куда же мальчишку тащить за собою неизвестно куда. Но, обычно мягкий и послушный, здесь он упёрся и ни за что не согласился оставить мать. Провожать их на вокзал Анна не разрешила, мало ли что, ещё попадёт в неприятность из – за неё.

В вагон сели без труда, время военное, в дорогу отправляются только по необходимости. Сели на лавку, узлы под ноги. Витя притулился сбоку, и Анна обняла сына за плечи, прижала к себе. Он вскоре задремал, а Анна прислушивалась к разговорам, надеясь на то, что не только она едет для вербовки в Иркутск. И действительно, в углу заспорили два мужика непризывного возраста. Один говорил, что на вокзале вербовочный пункт, а второй утверждал, что возле старой церкви. Утихомирила их пожилая женщина:

– Нашли о чём спорить, оглашенные, покою от вас всему вагону нет. Что, в Иркутске – то один вербовочный пункт? Работников сколько нужно, молодняк – то на фронте. Всех берут без разбора, всех определят. На прииски в основном, стране золото нужно.

Мужики замолчали, и в вагоне установилась сонная тишина.

В Иркутск приехали утром. Анна старалась не терять из виду мужиков, которые спорили в вагоне. Вслед за ними дошла до вербовочного пункта, Витю посадила на узлы в сторонке, а сама встала в очередь. Взяли её без проблем – опыт работы на комбинате Балейзолото, да ещё и трактористка. Направление дали в Якутск. Через два часа должен прийти автобус, повезут их в Качуг, а там на барже по реке Лена. Анна сбегала в магазин, купила хлеб в дорогу. Сходили в столовую, поели, и стали ждать автобус. В Качуге погрузились на баржу, и поплыли вниз по течению. В Усть-Кут приплыли рано утром. И первое, что увидели на пристани – толпу милиционеров. Пока баржа пришвартовывалась, они растянулись цепочкой, а пятеро офицеров стояли и ждали. Как только скинули трап, они поднялись на борт.