Сложные гости

© Андрей Захаров, 2022

ISBN 978-5-0059-0283-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вечеринка была в разгаре. Гости – человек пятнадцать – громко шумели, перекрикивая друг друга. На правах хозяина Филипп пытался в меру возможностей регулировать и направлять дискуссию. Сложнее всего, как обычно, было утихомирить дядю Антуана.

– Насчёт Наполеона ты неправ, Теодор, – начал дядя свою излюбленную тему, обращаясь к своему брату. – Именно он и никто другой сделал нашу страну великой.

– Он сделал её великой на короткий по историческим меркам срок, и он же опозорил её, – парировал Теодор. – Безграничная власть ослепляет безгранично; окружающий мир перестаёт быть источником знаний и превращается в объект манипуляций; это верный путь к паранойе, за которой неизбежно следует шизофрения. Это уже не политика – это психология. Скорее даже психиатрия. История человечества наполнена подобными примерами, но каждому властолюбцу кажется, что он – особенный вождь и не наступит на грабли предшественников. Ан нет, хлобысь – и граблями по башке. Именно это происходит сейчас в современной Франции.

– Стоп-стоп-стоп, – вмешался Филипп, – никаких скользких тем про актуальную политику, а то все переругаемся.

– Правильно, сынок, – похвалил Теодор. – Ты здесь главный.

– Ты просто слишком трезв, дорогой племянник! – добродушно пошутил дядя. – Плесни себе ещё вина!

– Отличная идея, Антуан!

Бутылка Бордо стояла рядом, и Филипп машинально потянулся к ней. И тут же одёрнулся, вспомнив о докторе Марселе. Тот сидел рядом и всё контролировал – неприметно, но педантично.

– Это уже третий бокал? – поинтересовался он полушёпотом.

Филиппу захотелось послать медика с таким вопросом куда подальше, но он сдержался и отреагировал дружелюбной шуткой, также вполголоса:

– Да, но первые два были совсем по чуть-чуть, в сумме меньше одного…

Доктор Марсель многозначительно промолчал, вытянул вперёд нижнюю губу и пожал плечами. На медицинском наречии это могло означать лишь одно: «Решайте сами, но я Вас предупредил».

Филиппу удалось подавить в себе природную антипатию к докторам, и он наполнил свой бокал.

– Это последний, док. – Он улыбнулся. Позитивные эмоции от общения плюс вино вернули ему вкус к жизни, настроение улучшалось с каждой минутой. Чтоб не испортить положительную динамику, Филипп отвернулся от доктора к гостям и уже в полный голос предложил: – Давайте лучше не о политике, а о чём-нибудь приятном – о любви, о женщинах, например.

– Отличная идея, братишка, – похвалил Жан, родной брат Филиппа, и перевёл взгляд на дядю. – Вот ты, Антуан, в молодости, говорят, был… – он замялся, явно подыскивая корректное слово, – дамским угодником, не так ли?

– Да, как истинный француз, я всегда был галантным кавалером, – гордо подняв голову, продекламировал дядя Антуан.

– Да бабником ты был, – возмутилась Франсуаза, мать Филиппа и Жана. – Самым обычным бабником, ни одну юбку не пропускал – даже ко мне клеиться пытался вначале!

Она строго посмотрела на деверя. Остальные гости, из приличия прикрывая ладонями рты, прыснули со смеху.

– Что-о-о? – почти прокричал Теодор. – Мой брат клеился к тебе?! И что ты сделала, дорогая?

– Дорогой, ты же прекрасно знаешь эту историю.

– Нет уж, ты уж расскажи, – нарочито строго попросил супруг, – пусть все-е-е знают, – протянул он.

– Да никому не интересно, – воспротивилась Франсуаза, хотя не очень убедительно.

– Интересно-интересно, – загомонили гости в один голос, словно никто никогда не слышал этот рассказ. – Ещё как интересно! Очень просим!

Филипп почувствовал волнение. Рассказ матери о знакомстве с отцом всегда казался ему романтичным, но именно сейчас какое-то интуитивное чутьё говорило ему, что мать растеребит и его душу, и души гостей.

Франсуаза обвела присутствующих наигранно-недовольным взглядом, откинулась на стуле.

– Ну, хорошо, слушайте, – начала она, кокетливо поправив причёску. – Было мне лет семнадцать, училась я в музыкальной школе по классу фортепьяно. Хорошо училась, хотя большого таланта не имела. И вот отправляют нас и учеников из других французских городов в Белград – выступать в разных школах перед детьми. Был сентябрь. Погода стояла довольно жаркая. Сербия только начала восстанавливаться после натовских бомбардировок, много руин лежало вокруг. Франция решила помочь людям и, в первую очередь, детям: поддержать их моральный дух и дать возможность немного отвлечься от ужасов войны. – Мать говорила тихо, и было очевидно, что воспоминания даются ей нелегко. – Подростки как известно мало что воспринимают близко к сердцу, и мы смотрели на разруху скорее с любопытством, чем с состраданием. Всю жизнь до этого я как и многие мои друзья прожила в абсолютной безопасности и полном благополучии, не интересовалась ничем, что выходило за рамки нашего городка и не могла себе представить, что совсем недалеко, всего в какой-то тысяче километров от нас, на том же самом континенте шла война, гибли люди, разрушались дома и рушились надежды. – Её взгляд погрустнел, глаза опустились вниз. Филиппу очень хотелось, чтобы матери хватило сил рассказать историю до конца. Словно почувствовав его желание, она взяла себя в руки и стала излагать дальше: – Поселились мы в небольшом студенческом общежитии, и в самый первый вечер по приезде прямо в коридоре столкнулась я с красивым парнем. – Франсуаза непроизвольно посмотрела на Антуана. – Стройный такой, с приятным голосом и благородными манерами, и к тому же на гитаре хорошо играл – мечта любой девчонки, особенно такой неопытной, как я.

Она сделала паузу, улыбнулась.

– Я нравился разным девушкам – и неопытным, и оп… – попытался сострить Антуан, но Франсуаза взглянула на него столь уничижительно, что он осёкся на полуслове.

– Пригласил меня на ужин в местное кафе, – продолжила она, – много рассказывал о себе, и я почувствовала большую симпатию к нему. Но в номер с ним не пошла, хотя он всячески зазывал. – Она многозначительно посмотрела на своего мужа, тот одобрительно закивал. – И вот на следующее утро собираемся мы в концертном зале школы. Начинают подходить зрители, рассаживаются по местам. Мы, артисты, волнуемся, ждём начала представления. Вдруг через открытые из-за жары окна – кондиционеров там и в помине не было – слышим с улицы детский плач, всхлипывания. И чем дальше, тем сильнее. Все как по команде подбегают к окнам – благо, в зале их было много. Замечаем на улице группу ребятишек лет по восемь-девять, не больше. Их ведёт в школу пожилая женщина. Одна из девочек упирается и явно не хочет идти. Воспитательница видимо пытается её уговорить – нам слышно плохо и непонятно на сербском, но девчушка брыкается и заходится в плаче всё сильнее. «Это из детского приюта ребята», слышу я рядом голос нашего организатора, серба лет семидесяти. Он вполне неплохо говорил по-французски и был нашим переводчиком. «На концерт к нам идут. Мы пригласили…» На секунду он умолкает, и его молчание лишь усиливает наше любопытство. «Их родители погибли во время бомбардировок. Девчушку, которая плачет, зовут Миляна. В их дом попал снаряд, почти всё разрушил. Отец погиб под развалинами сразу, мать несколько недель пролежала в больнице и недавно скончалась. Уцелела только Миляна». Он вздохнул и добавил: «Представляете, за минуту до взрыва мать отправила её в подвал за банкой солений. Девочку откопали спасатели. Ни одной царапины. Судьба…» Старик говорил негромко, но в зале воцарилась такая тишина, что его слова были слышны всем. Стало страшно. И даже мы, подростки, неожиданно для себя осознали, ЧТО такое война. Именно тогда я впервые поняла, что СМЕРТЬ СУЩЕСТВУЕТ, что она реальна и вовсе не так уж далека. У меня внутри всё похолодело. Захотелось скорее домой, к родителям. Внезапно слышу настойчивый голос: «Пропустите! Позвольте подойти! Пропустите!». То, что произошло дальше, было самым невероятным, самым незабываемым событием моей жизни. – Франсуаза замолчала. Все в напряжении ждали продолжения. Она набрала воздуха, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами, выдохнула. – Смотрю и не могу поверить: какой-то мальчик, мой ровесник, настойчиво отодвигает всех от одного из огромных окон, распахивает его настежь и ловко взбирается на широченный подоконник. Все решили, что он хочет прыгнуть, заохали: как-никак, второй этаж, метров пять до земли. Я тоже испугалась за него. В этот момент все замечают, что в руках он держит скрипку. «Миляна», кричит он, и та поворачивается к нему, «это для тебя». Старик-организатор громко переводит на сербский. Миляна перестаёт плакать, широко раскрывает свои глазёны и вместе с остальными малышами как зачарованная смотрит вверх на распахнутое окно школы. И тут происходит… волшебство. Стоя на подоконнике, мальчик начинает играть. Сложнейшее произведение – «Caprice №24 Ля Минор Николо Паганини». Звуки скрипки буквально пронзают всех и каждого; они цепляют каждую мельчайшую клеточку, каждый твой нерв, скручивают их в один комок и начинают гонять по всему телу с головы до пят и обратно, не давая дышать; тело начинает дрожать, словно входит в транс; душа переносится в сказочный мир, безгрешный и просветлённый. – Франсуаза в очередной раз сделала паузу, закрыла глаза. Лица гостей выглядели одухотворёнными, у некоторых появились слёзы. Когда она подняла веки, её глаза буквально светились. – Я смотрела на этого мальчика, на его стремительные руки, на его склонённую голову, на его вибрирующее тело, и мне казалось, что он – воплощение всего самого прекрасного, что есть на Земле: красоты, любви, молодости, здоровья, счастья, таланта, вдохновения и даже… и даже бессмертия. – Она остановилась. Филипп посмотрел на отца: тот глядел на жену не моргая, не дыша. Она глядела на него. В этот миг их взгляды был средоточием всей нежности мира. Сыну показалось, что мать не может больше говорить, но было ясно, что рассказ не завершён. – Когда… он… закончил… играть, – заговорила она прерывающимся голосом, – то опустил скрипку и смычок, поднял голову и случайно посмотрел на меня. Я заметила волнение в его взгляде, будто он не был уверен в том, что его спонтанное выступление кому-то понравилось. В моём ответном взгляде, как мне кажется, обнажились все мои чувства: восхищение, сострадание, любовь… – Она посмотрела на мужа, тот молча кивнул – ему, судя по всему, не менее тяжело было вспоминать тот день. Франсуаза заговорила после небольшой паузы: – С минуту стояла тишина. Замерло всё вокруг: ветер, звуки города, голоса людей. Думаю, на какое-то мгновение люди на всей нашей планете остановились и задумались над своими поступками… И вдруг Миляна, крохотное создание, широко улыбнулась и начала хлопать. Через секунду просто цунами аплодисментов накрыло этот ничтожный клочок земли: хлопал зал, хлопали дети на улице, хлопали десятки случайных прохожих, которые невольно остановились в своём ежедневном беге и заворожённо взирали на концерт в школьном окне. Мне показалось, что звуковые волны этого цунами понеслись дальше, за пределы Земли, в бесконечную Вселенную. Более пронзительных эмоций в моей жизни не было – ни до, ни после. И, вероятно, не только в моей…

Последние слова она произнесла почти шёпотом – дрожащие губы еле слушались. Капельки слёз, до того державшиеся в её глазах, покатились вниз, оставляя на щеках красные бороздки.

Филипп сделал большой глоток вина, чтобы прогнать комок, подкативший к горлу. На душе было сумбурно – какая-то смесь мрака и света, словно и он присутствовал в том самом месте, в тот самый миг…

Некоторые из гостей, особенно женщины, тихонько всхлипывали. Филипп чувствовал себя на пределе – ещё чуть-чуть, и эмоции возьмут верх над самообладанием.

– Я играл с ошибками, – виновато признался его отец, – поэтому и переживал.

Мать была не в силах больше говорить. Она отрицательно замотала головой и сильно сжала губы, чтобы не разреветься окончательно.

– Этого никто не заметил, брат, – пришёл ей на выручку Антуан. Филипп с удивлением обнаружил, что даже его дядя, этот старый ловелас, порядком растрогался – его глаза на мгновение увлажнились.

– И что же было дальше? Та девочка пришла на концерт? – поинтересовался Огюст – друг семьи и единственный, кто не знал этой истории, поскольку недавно присоединился к общей компании.

– И в тот день, и во всю неделю, что мы гастролировали по Белграду, Миляна была с нами и сидела как загипнотизированная на каждом выступлении, – ответил Антуан. – Порой возникало ощущение, что все музыканты играют исключительно для неё. – Он перевёл взгляд на брата с женой. – А Теодор и Франсуаза с тех пор стали неразлучны.

Филиппу стало тяжело – мышцы затекли от неподвижности, но сердце билось учащённо; дышать было сложно – воздуха не хватало. Он начал озираться по сторонам, но, заметив доктора Марселя, немного успокоился.

– Какая трогательная история! – утирая слёзы, прокомментировала Сильвия, супруга Жана. Она далеко не впервые слышала это семейное предание, но каждый раз её трепетная натура не могла сдержать эмоций. – Давайте выпьем за любовь!

– Отличный тост, милая, – похвалил её муж, – и за любовь мы выпьем обязательно чуть позже, а сначала надо выпить за моего брата Филиппа – ведь сегодня его день рождения!

– Не вижу противоречия, Жан, – весело заметил дядя Антуан. – Ведь любовь Теодора и Франсуазы произвела на свет Филиппа.

Гости рассмеялись.

– Сначала на свет появился я! – Жан возмутился словно обиженный ребёнок – настолько искренне, что улыбки гостей перешли в дружный хохот.

– Конечно-конечно, сынок, ты был первым, – примирительно сказал отец, – но дядя Антуан прав: сегодня – день Филиппа. – Теодор уже окончательно пришёл в себя после душещипательного рассказа, затем перевёл взгляд на младшего сына и после небольшой паузы добавил: – Сегодня твой юбилей, малыш, тебе исполнилось…

– Стоп-стоп-стоп, – Филипп снова ощутил себя хозяином и тамадой. – Не надо конкретики, папа, все и так знают, что я далеко не юноша.

– Помню, ты был маленьким…

– Ну вот, началось. – Сын сделал недовольный вид. – Да, был. И вырос.

– Помню ты был маленьким, – словно не слыша его, продолжал отец, – и однажды жутко напугал бабушку…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.