Девятый Журавлик

– Похвальная преданность, – сухо обронил Дийкстра. – Глупая и никчемная, но похвальная. Старый добрый Хирото бы оценил.

Ксенакис казался не таким старым, чтобы помнить Хирото-сана, или тем более спонсировать его разработки долгое время, но внешность всегда можно изменить. Тем более, при высоком уровне развития медицины. И трансконтинентальная компания «Мару Лимитед» внесла весомый вклад в ее развитие.

– Не надо ее искать, – произнес Эдисон в спину уходящему мужчине, – Тэа сама вернется и объяснит тебе, на какой помойке пройдут твои последние дни. Неужели ты серьезно думаешь, что все это сойдет тебе с рук?

Дийкстра остановился на пороге, пропуская внутрь тюремщиков, и посмотрел на Эдисона с удивлением. Когда шаркающего и спотыкающегося безопасника волокли мимо, он сказал:

– Разве может быть иначе? Ах, ты, наверное, просто не понял всей глубины замысла, старик, – он в два шага нагнал Эдисона и модифицированных по личной разработке Ксенакиса охранников, заменивших в компании всех остальных сотрудников, и шепнул в ухо Эдисону: – Тэа никогда и ничего мне не припомнит. Для нее я просто не существую. И никогда не существовал.

Эдисон в безмолвной ярости рванулся вперед, желая хотя бы плюнуть на дорогой чистенький костюм Дийкстры, но имплантированные и усовершенствованные по самые кончики ушей конвоиры рванули его обратно, вывихнув запястье и в два удара по почкам заставив скрючиться на полу. Шаги нового владельца компании «Мару Лимитед» быстро стихали в пустых и прохладных коридорах нижнего яруса.

Ксенакис спешил к вертолетной площадке на крыше центрального корпуса. Воздушный транспорт должен был доставить его на заседание директоров корпорации Мару, а затем и на срочное совещание членов правительства Альянса. Сегодня как раз будет принято решение по вопросу снабжения и дальнейшего существования отживших, по мнению Дийкстры, подразделений кибервойск. Его теневые партнеры особенно настаивали на упразднении этого ведомства.

Пилот ждал в кабине вертолета и уважительно склонил голову перед пассажиром. Ксенакис поправил непослушную прядь волос и уселся в пассажирском отсеке в мягкое кресло. Ветер наверху попытался сорвать с него тонкую сорочку вместе с пиджаком, но потоки воздуха не справились с безупречным внешним видом.

В соседнем кресле сидела молодая азиатка. Невысокая, хрупкая, с тонкими чертами лица, она встала и, сложив руки ладонями под грудью, низко поклонилась Ксенакису.

– Господин желает чего-то во время полета? – спросила она мягким девичьим голосом. Ксенакис дернул уголком рта.

– Боюсь, придется воспользоваться твоим предложением, – сказал он, задумчиво глядя вниз, где уменьшалась под брюхом вертолета посадочная площадка с разметкой нестираемых линий.

– Господин мудр и всегда принимает правильные решения, – поклонилась помощница и села на свое место. Ксенакис кивнул. Он отлично знал, что девушка, несмотря на ее обманчивую внешность, вовсе не та, за кого себя выдает. Дийкстра хотел отделаться от деловых партнеров быстрым, решительным выпадом в сторону Тэарин, завершить дела в Альянсе и приступить к следующему пункту плана. Но выжившая настоящая Мару спутала все карты.

«У тебя всегда есть возможность взять другой материал, – шепнул внутренний голос, – ты же знаешь, что есть. Убей вторую, покажи тело, все будет решено».

Ксенакис даже не пытался смотреть на помощницу, примолкшую рядом. В затемненном стекле салона отражались его глаза. Широкие зрачки выдавали страх, овладевший Дийкстрой при одной мысли, что придется сделать то, о чем он подумал. Одно дело интриговать и устранять конкурентов. Другое – пытаться поймать собственную тень.

В нечетком зеркале стекла отразилось, как по лицу его спутницы пошла рябь изменений. Она меняла внешность, и Ксенакис поспешно уставился на мелкие значки дорожных нитей под брюхом машины.

2.4. Сука. Мотель «Серенгети»

Использование взломанных имплантов даром не проходит. Мигрень, разыгравшаяся сейчас у меня, относилась к числу минимальных последствий. Болеутоляющие не помогали.

«Якудза или просто американо-японка, не имеющая к якам никакого отношения?» – думал я, оценивая обстановку. Стратегии дальнейших поступков от этого сильно менялись. – «Хрен знает. Странная девчонка. Когда она обыскивала трупы, ее руки двигались уверенно, быстро и четко. Как будто ей не впервой мародерствовать. Но за минуту до того она блевала от одного вида крови. Очень странно. Может, она из семьи лейтенанта-гасира, или дочь члена санро-кай? Те реже сталкиваются с насилием, поскольку осуществляют управление и более-менее законные операции. Нет, не сходится. Слишком хорошо владеет собой. Даже сделала вид, что не разговаривает по-русски. Но взгляд ее выдал. Только глаза чуть дрогнули. Мало кто бы заметил, но мои импланты тогда еще не заснули, и я мог разглядеть каждый волосок в бородах русских».

Девушка посмотрела на мою машину так, словно видела перед собой музейный экспонат или кусок мусора. Показалось, что сейчас она устроит истерику, топнет ногой и раскапризничается. По крайней мере, этого можно ожидать от неподготовленного человека, когда напряжение и стресс настолько велики. Но она выглядела совершенно спокойно, собранно и непринужденно. Даже босые ноги и рваная в хлам одежда, вкупе со ссадинами и едва заметными синяками, смотрелись на ней как вечернее платье и жемчужная диадема. Есть такое понятие, как внутреннее достоинство. И вот оно сейчас светилось вокруг моей спутницы, словно ореол.

– Садись, – буркнул я, быстро оглядываясь по сторонам. Так и есть: парни Бориса, не скрываясь, курили в небольшом фургончике с надписью на русском и английском «Чистка». Просто и ясно. Моя тачка выдохнула водяной пар, и с шелестом подняла вверх пассажирскую дверцу. – Быстрее.

Еще один довод в копилку моих сомнений. Ее кожа, довольно светлая для японки, не бледнела и не краснела. Искусственно регулируемый гормональный фон? Очень недешевая модификация, недоступная большинству эскорт-леди. И эти движения. Точные, четкие, выверенные. Даже излишне четкие. И после разборки даже не пыталась стыдливо прикрыться руками или пальцами стянуть края разорванной рубашки. В лохматых прорехах тонких брюк просвечивало кружево трусиков, но японку это, казалось, мало заботило. «Охрененная у нее выдержка». Она скользнула на переднее сидение и сразу замерла. Так ученики, выполнив упражнение, застывают в стойке, ожидая одобрения учителя-сэнсея.

Появившаяся на экране компьютера интерактивная карта мигнула, подчиняясь приказу. Ближайший мотель неподалеку от молла самообслуживания оказался в паре миль севернее, ближе к границам бывшего Бронкса. Старый район проживания чернокожих и латинос превратился в развалины после террористической атаки, и до сих пор не расчищен. Место считается неблагополучным, что-то вроде лепрозория. Люди избегают этой зоны, как огня, но это только на руку.

«Фурия, – не особо надеясь на ответ, позвал я. – Это Сука».

Глиф виртуальной почты подсветился, сообщая, что абонент недоступен для прямого общения.

«Ладно, хрен с тобой, – подумал я, положил руки на руль и направился на север, диктуя сообщение. —Разговор прошел странно, но результат положительный. Сейчас занят срочными делами. Вернусь, как буду свободен».

Последняя фраза была оговорена заранее. И означала, что я чувствую слежку. Если ответа не последует – то у напарницы проблемы. И придется выкручиваться самостоятельно.

Улицы медленно проплывали мимо. Холодное солнце напоминало, что осень в этих широтах, даже с учетом климатических изменений и парникового эффекта, пора не очень теплая. Облака не собирались рассеиваться и грозили начать брызгать мерзким мелким дождиком с примесью химии из выбросов промышленной зоны. Безымянная недо-якудза на соседнем сидении безмолвствовала, только глаза быстро двигались, впитывая окружающие пейзажи.

Неулыбчивые русские в фургончике сначала ехали за нами, но потом передумали, и развернулись через сплошную линию, с визгом покрышек умчавшись куда-то в сторону Новой Земли.

– Как тебя зовут? – спросил я, услышав вполне ожидаемое «не помню». Лжет, конечно. Помнит, но не хочет светиться лишний раз. – Ладно, черт с тобой. Сейчас я заеду в круглосуточный универмаг. Ты посидишь в машине. Не пытайся сбежать, рядом развалины Бронкса, а там водится такое, по сравнению с чем мариконы-латинос покажутся сладким сном. Машина прошита на безусловную защиту, внутри тебе ничего не грозит. Понятно?

Ни слова в ответ, только короткий кивок. Для якудза это значило бы, что меня не уважают, но услышали и приняли к сведению.

Украшения, вернувшиеся обратно к хозяйке, были весьма недешевы. То невзрачное колечко, которое она предложила в качестве оплаты услуг, содержало цифровую подпись Джованни Асмоделли. Дочь оябуна Кимура-сама могла себе такое позволить. Еще пара десятков семей из верхушки клана, и, пожалуй, все. Но дело не в деньгах. Я где-то читал ил слышал про этого слегка шизанутого итальянца. Или это Фурия в приступе праведного гнева разнесла сетевое представительство бренда? Не важно. Но этот сраный Асмоделли сам выбирал, кому продавать свои украшения. И якудза не относились к числу избранных. Такие дела в мире моды.

На стоянку я вернулся быстро. Подобрать несколько комплектов одежды и белья было делом простым, если не загоняться по поводу эстетики. Вес, рост и размеры девушки я определил с точностью до дюйма и фунта. Молл был пуст, только в отделе с едой копошились какие-то подозрительные личности в обносках. Может, это были безобидные потомственные бомжи на соцпособии, но проверять я не стал. Себе дороже. Еще подхватишь неизвестный штамм грибка, с которым не справится и армейский модулятор иммунитета.

На почту упала картинка от Фурии. Девушка, очень похожая на нее, если не считать пятого размера груди, выпирающей из бронелифчика, разила молнией дракона с исполосованной шрамами мордой. В змееподобном монстре при желании можно было усмотреть отдаленное сходство со мной. Я хмыкнул, оплачивая покупку наличными из тонкой пачки резервных денег, и подхватил пакеты с одеждой и гражданским аналогом военных пайков. На них не позарились бы даже бездомные, но лучшего способа восполнить потери калорий и белков я не нашел. В этом говне хотя бы не было совсем смертельной химии, но и вкусом рационы напоминали именно дерьмо, только разноцветное и разной консистенции.

Смахнув картинку в спам-мусорку, я вышел наружу из раздвижных армопластиковых дверей. На стоянке оставался только мой автомобиль, попыхивавший белым паром. Сквозь поляризованное стекло виднелся силуэт незнакомки, совершенно неподвижной.

Забросив пакеты в багажник и прихватив из расположенного там тайника пару нужных вещиц, я вернулся за руль.

Мотель располагался неподалеку от транспортной развязки, нынче почти заброшенной, после введения новых подземных трасс, и выглядел покинутым. Перед офисом на стоянке ржавел некогда роскошный «крайслер» родом из позапрошлого века, ветерок с залива гонял пустые пакеты из-под рисовых онигири. Интерьер соответствовал экстерьеру – за стойкой возвышался массивный черный ящик электронного портье, разрисованный ярко-розовыми граффити и матерными словами на пяти языках. Но в целом комната выглядела чистой и в ней пахло дезинфектантом, а это означает, что за мотелем следят и обслуживают его, хотя бы изредка.

– Приветствуем вас в мотеле «Серенгети», – хрипло произнес голос из ящика. Изображение, проецируемое на передний экран, было сложно различить под слоем краски, но это меня интересовало в последнюю очередь. – Номера в нашем мотеле располагают всеми необходимыми удобствами для кратковременного и долгосрочного пребывания, а обслуживание осуществляется круглосуточно. К вашим услугам…

Дальше я не слушал. Быстро расписался в оформленной под бумажную книге посетителей и оставил отпечаток большого пальца. Тонкие незаметные перчатки, микрометровым слоем покрывавшие мои кисти, позволили обмануть систему, зарегистрировав в тринадцатом номере мистера Джона Сноу из Техаса. Ключ я достал из скрытого под стойкой бронированного ящика. Фурия создала этот спот давно, и он был первым из безопасных мест, открытых для меня. Всех убежищ, понятное дело, я не знал. Но я тоже не рассказывал своей напарнице о своих тайнах. В современном мире это вполне нормально. «Доверять стоит только себе, и то с оговорками».

– Благодарим вас за то, что пользуетесь нашими услугами, дорогой сэр или мадам! – донеслось из динамиков черного ящика, и он, наконец, заткнулся.

Нужно было еще дождаться расшифровки сообщения от Фурии, которое она прислала в той картинке, и решить, что делать дальше. Не будь я Сукой, но хакер во что-то вляпалась. И хорошо бы, чтобы это не были якудза. Иначе я получу благодарность одновременно с шоковым выстрелом, привезя им свой подарочек.

Бросив на кровать одежду, поставив рядом обувь и примостив на небольшой столик пайки с упаковкой очищенной воды, я вышел на улицу. Девушка заперлась в душевой.

В отличие от остальных номеров, этот имел только одну дверь для входа и небольшой люк в полу под кроватью для выхода в подземные тоннели коммуникаций. Окна были обманкой, проекцией с внешних камер. Стены не пробил бы даже танк. Фурия с ее паранойей умела обустраивать укрытия. Если проверить за стенкой шкафа, то наверняка там валяются несколько мощных пушек и запас наличных.

Вспомнив про кольцо, я пристально посмотрел на него и сделал снимок. Ювелирка осталась лежать на аккуратно сложенных обрывках одежды молодой женщины. Моей нынешней головной боли и будущего нескончаемого геморроя.

Я зарекся помогать людям уже давно. Но даже у наемников есть гордость. Если эта богатенькая дочурка папы-японца считает, что все в мире продается и покупается, то она права. С одной поправкой – мне и нахрен не сдались ее подачки. С таким эксклюзивом легко загреметь в гроб или в Арктику, на глубоководные шахты, в урановые рудники Анкориджа. Просто показав колечко любому скупщику.

Мне кажется: она сама не подозревала, что это изделие сбыть так же непросто, как и статую Свободы, лежащую на дне залива. Так что сделаю-ка я красивый жест и одновременно избавлюсь от проблем. Кажется, что-то подобное говаривал мой папа, когда пытался учить меня стрелять.

Шум воды из душевой маскировал попытки вскрыть фальшивое окно изнутри, и прекратился, едва японка поняла бесполезность этой затеи. Интересно, она отломала филенку или сорвала закрепленную на металлической плите фальш-форточку? Впрочем, какая на хрен разница? Я улыбнулся, и, прихватив банку порошкового пива с неограниченным сроком годности, снова вышел наружу.

На другой стороне узкого залива возвышались здания Нового Города. Небоскребы в сотни этажей пронзали низкие облака, поблескивая черными гранями и яркими точками подсветки. Вокруг них вились огоньки аэротранспорта, напоминая мух. Здесь же, на другом берегу, рядом с заметным даже с большой высоты черным пятном бывшего Бронкса, воздух был чист. Насколько он может быть чистым от летающих аппаратов в мегаполисе, конечно. Суета обходила стороной это место, и неслучайно Фурия выбрала именно «Серенгети». Найти натуральное захолустье посреди одного из крупнейших городов материка невероятно сложно.

Пиво кончилось, оставив на языке привкус кошачьего помета, и я выбросил смятую банку в небольшой контейнер неподалеку. Сгенерированный имплантами сигнал оповестил об окончании расшифровки сообщения Фурии. В этот раз она использовала особенно тяжелый алгоритм, раз потребовалось столько времени.

«Сука, извини, что пропала. Были некоторые проблемы. Их удалось разрешить успешно. В прачечную не возвращайся, я слиняла. Пришлось торопиться. Борис помог. Скорее всего, он присматривает и за тобой. Я выйду на связь, как только подключусь полностью».

«Интересные, мать его, дела, – подумал я, сдирая перчатки и отправляя их в ту же мусорную корзину, что и пиво. – Ни хрена важного не сказать даже в шифровке – это похоже на Фурию, но если она не доверяет своим алгоритмам и квантовому шифрованию… Это серьезно».

Мне почему-то показалось, что взаимоотношения Фурии и Юдина выходят за рамки деловых. Разумеется, он ее не трахал. Но так быстро предоставить покровительство… «Дочь кого-то из соратников? Возможно. Родственница? Хрен этих русских знает, кто кому кем приходится».

Пока я дышал свежими выхлопными газами, девчонка успела переодеться и привести себя в порядок. Растерзанная одежда куда-то исчезла вместе с украшениями, а один из пайков был вскрыт и сейчас исходил паром на столе. Японка вертела в руках вилколожку, явно незнакомая с этим предметом. Я хмыкнул, дергая за нитку разогрева второго пайка. Пакет зашипел и раскрылся створками из тонкой дутой фольги.

– Приятного аппетита, – вежливо произнесла она и осторожно ткнула ложкой в тягучее синтетическое пюре. Судя по всему, есть ей особо не хотелось. Я прекрасно понимал ее, но привычно прикончил паек за стандартные сорок пять секунд, отводимые солдату на завтрак, после чего вскрыл новую бутылочку с водой. Теперь на сутки можно было забыть о голоде.

– Холодное оно еще менее съедобно, – посоветовал я, заметив брезгливость на лице невольной гостьи. – Так что ешь быстрее, разогрев закончился.

Она кивнула, и на этот раз движение головы было намного сильнее, чем в машине. Кажется, меня стали уважать чуть больше. «Бесценная, мать его, информация. Теперь я перешел в ранг полезных домашних животных, не иначе».

Она начинала раздражать меня своим идеальным лицом, ссадины на котором уже почти сошли и затянулись. То же самое случилось и с синяками, побледневшими и походившими скорее на тени.

«Это же какой потенциал регенерации в тебе зашит, девочка, – удивленно подумал я. Мои собственные импланты казались кустарной поделкой по сравнению с тем, что стояло внутри этой соплюхи. Причем почти никакой электроники, чистая биотехнология и бионика. – Кажется, ты все-таки не як. Разве что ниндзя, но их делают исключительно на Хоккайдо и не выпускают на волю до окончания обучения. Так кто же ты такая?»

– Благодарю, – тихо сказала она, отодвинув опустошенный наполовину лоток. Вся пища с белком была съедена, как и содержащая глюкозу паста. Значит, твой организм тоже требует пополнения энергии, но расход гораздо меньше, чем у меня. – Я сыта. Теперь прошу предоставить мне возможность совершить звонок.

– Никаких звонков, – ответил я, прислушиваясь. Снаружи было подозрительно тихо, даже с учетом толщины стен и бронедвери. И это настораживало. Создавалось такое ощущение, что домик прощупывали сканерами. – Я отвезу тебя на любой адрес. Ах, да. Ты же ничего не помнишь…

Невысказанный вопрос «какого, собственно, хера?» повис в воздухе. Молчание становилось напряженным, когда в ухе пискнул и умолк сигнал авто. Припаркованная за домом машина предупредила о том, что кто-то проявляет к ней излишнее внимание. Контрольной суммы ошибки она не выслала, и это наводило на размышления.

– И, похоже, носишь на себе метку, – спокойно продолжил я, доставая из кармана короткий пистолет с пузатым стволом. После того, как мне довелось столкнуться с киборгами, пришлось озаботиться чем-то, равно валящим с ног и людей, и конструкты. Желательно, насмерть, но это как пойдет. Внутри монолитной рукояти находился источник питания размером с зажигалку и куча навороченной электроники. Выстрел с гарантией выводил из строя любую нейросеть, хоть в голове, хоть в чипе, хоть в биокристалле. Надпись «собственность ведомства Обороны» на верхней стороне ствола добавляла оптимизма. – Или в себе. Стрелять умеешь?

Японка распахнула глаза и тоже прислушалась. Потом кивнула, чуть неуверенно, и посмотрела на дверь, вопросительно приподняв одну тонкую бровь.

– Да похеру, – скорее себе, чем ей, ответил я, и в два шага оказался у шкафа. За тонкой задней стенкой было замаскированное хранилище. Но, кроме двух откровенно отстойных дробовиков и пары коробок зарядов с игольчатой дробью к ним, там не было больше ничего. «Негусто. От шпаны или мелких бандитов отбиться можно, но и только. Да, Фурия, ты меня разочаровываешь». – Держи.

Она поймала дробовик слегка неловко, но стало заметно, что она замедлила свою скорость реакции. Впрочем, может статься, она раньше не стреляла из дробовиков, особенно таких древних, без автоматической перезарядки и с длинной трубкой под стволом, в которую снаряжались патроны.

В этой ситуации оставалось только ждать. Выходить на улицу было глупо. Но дверь была одна, а значит нападавшим придется проникать внутрь поодиночке – это наше преимущество. Я быстро перевернул на бок кровать, разбросал невостребованную одежду. Хлипкое дерево не остановит пулю или гранату, но мне нужно было убедиться в возможности быстро покинуть помещение.

Круглый люк, запертый на цифровой замок, выглядел так, словно его не вскрывали вечность. Я ввел кодовую последовательность Фурии, не набрав только последнюю цифру. Японочка следила за моими манипуляциями, не забывая бросать взгляды на дверь.

– Восемь, – бросил я ей, ощущая, как расползаются по телу дрожь и тепло. Импланты снова сожрали кусочек моей жизни, временно наделив силой и выносливостью – Наберешь восьмерку, потом вниз до упора, оранжевая метка, оттуда по тоннелю вдоль красной черты. Выход будет на другой стороне реки, это приличная дистанция, но ты выдержишь. Придется ползти, но после выхода ты окажешься совсем близко от Старых Денег и Центрального парка.

Мне очень не понравилось, как вспыхнули и загорелись глаза этой девчонки. Если она так стремится в этот сраный квартал, это означает одно. Она живет там, или там живет кто-то, хорошо ей знакомый. «И то, и то – очень хреново». Учитывая, что за ней послали убийц, и это явно были не затраханные обдолбосы, которых я положил, не запыхавшись, кто-то очень невзлюбил ее. А, значит, и меня.

– Если со мной… – начал было я, но потом зло выругался и выстрелил в дверь из нейропарализатора. Разряд прошел сквозь металл, оставив на двери медленно гаснущее синее пятно, и снаружи послышался звук падения крупного тела. – Блядь!

Стены содрогнулись от множества попаданий, но снаружи раздавался только тонкий клёкот, сопровождаемый звуком рвущегося металла и рикошетов. Кто бы там ни находился, они уже взломали камеры, заставив их проецировать статичную картинку. И почти справились с электроникой двери. Но механический замок помог нам выиграть время.

Моя спутница уже лежала на полу за кроватью, выставив ствол дробовика в сторону двери, и сноровисто заряжала оружие, запихивая патроны в податчик и передергивая затвор. Залюбоваться можно. Кажется, отмазка о потере памяти стала неактуальной.

– Тэа, – сказала она, верно истолковав мой красноречивый взгляд.

– Просто Тэа?

– Это нормальное имя, – улыбнулась девушка.

– Ну, Тэа, – я взял во вторую руку свой револьвер с реактивными пулями и поднял оружие, нацелив на дверь, – с боевым крещением тебя. Стреляй в голову.

Судя по промелькнувшей гримасе, Тэа хотела сказать «не учи ученого» или что-то вроде, но промолчала. Мне это понравилось.

Глава 3

3.1. Китсунэ. Брифинг

Агент сидел за огромным столом, простиравшимся в бесконечность слева и справа. Если бросить взгляд в ту или другую сторону, то можно было заметить призрачные скопления теней, колышущихся в воздухе. Группами по два, три, пять, десять призраки появлялись и исчезали, стоило очередному совещанию начаться или завершиться.

Именно так выглядел защищенный всеми возможными способами протокол виртуальной связи Агентства Безопасности: как обычный стол из комнаты совещаний второразрядной компании, производящей прокладки или зубную пасту.

Китсунэ чувствовал давление электродов на виски, запах проводящего геля. Он не любил виртуальность без особых на то причин. Просто не испытывал удовольствия от погружения и предпочитал лишний раз не подключаться. Как ни защищай каналы, как ни шифруй потоки, рано или поздно найдется хакер, способный взломать все навороты. Достаточно получить доступ к данным в пассивном режиме и подобрать коды…

Но все это отошло на второй план, когда перед агентом сгустился сетевой облик промышленного альпиниста из позапрошлого века. Лысый широкоплечий старик, перетянутый поясом-обвязкой со множеством инструментов, крючков и карабинов, поправил моток веревки на плече. Рукава спецовки были закатаны до локтей, обнажая мускулистые руки с тугими канатами синих вен. Он достал изо рта трубку и выпустил клуб дыма, рассеявшийся разноцветными точками в виртуальном пространстве.

«Не хватает лебёдки и модели Эмпайр-Стейт Билдинг на заднем фоне», – отметил агент, никак не отреагировав на образ. Он знал, что это всего лишь маскировка, косвенно отвечающая на его размышления о безопасности подключения. Служба, которой он отдал, пожалуй, всю свою жизнь с пяти лет и до настоящего момента, славилась параноидальными настроениями и пристально следила за всеми, включая своих собственных сотрудников. За ними – особенно пристально. И ничего удивительного в том, что его непосредственный начальник появляется в чужом аватаре, предпочитая маскировку даже внутри защищенного режима связи.