Девятый Журавлик

– Агент Китсунэ, – альпинист нахмурился и подвигал челюстью, словно собирался разгрызть черенок своей трубки. – Лаборатория провела анализ образцов, которые вы предоставили по делу Мексиканца. К сожалению, раствор оказался нестойким, и успел разложиться почти наполовину, но и этого хватило, чтобы найти связь. Препарат имеет сходство с биоактивным комплексом Халифата, одним из боевых коктейлей последнего поколения. Вызывает агрессию и блокирует болевые рецепторы. Вероятно, при этом потребитель испытывает непрекращающуюся эйфорию, но здесь мнения биохимиков разошлись. Среди исламистов он известен, как «слезы Пророка».

Китсунэ кивнул, размышляя о том, что надо бы как-то изменить аватар. Он бесил его с первого дня. Куратор предоставил выбор из нескольких вариантов. Но остальные были еще хуже: чего только стоил логотип древнего сетевого браузера с подгорающей лисой. Образ девушки в белых одеяниях с выглядывающими из-под подола лисьими хвостами оказался компромиссным вариантом. Но потом Китсунэ представил, что видит его руководство, и мысленно улыбнулся. Об особенностях нового наркотика, за которым его, собственно, и посылали в Йорк, он знал и без результатов анализа.

– Шеф, – произнес агент, перехватив листок со сложными химическими формулами и пометками научной группы, – мои сетевые поисковики отметили один случай, который укладывается в схему. Происшествие на вечеринке в Старых Деньгах. Несколько трупов и следы неизвестной биохимической природы. Зачистка осуществлялась клининг-группой «Мару Лимитед», а они действуют слишком шаблонно.

Он перебросил небольшой сверток с данными через столешницу, и альпинист, сверкнув глазами, поймал его левой рукой. Черная перчатка, на мгновение появившаяся на ней, вспыхнула, проверив пакет на наличие вредоносного содержимого.

– Группа изучит эти данные, – ответил шеф. И замер, словно его отключили от линка.

Китсунэ наклонил голову. Его личные планы требовали разрешения на вмешательство, и часть своих выводов он уже перечислил в том самом пакете, что ушел сейчас в Агентство Безопасности. Другую часть он не озвучивал и не собирался, до той поры, пока это не станет необходимо. Слишком умных не любят нигде, особенно в секретных службах. Но мысль о возможной инвазии Халифата требовалось донести во что бы то ни стало – это настолько лежало на поверхности после роспуска кибервойск и сокращения штата вооруженных сил, что вопрос был только во времени.

Но откуда Мексиканец, ни разу не выезжавший не только за пределы Альянса, но даже из города, мог получить это снадобье? Либо по каналам наркомафии и той же «Гидры», но в этом случае это были бы уже поставки в графике и с фиксированными платежами. Либо от кого-то из солдат Халифата, причем самого низкого ранга. Командиров там берегли и подобные средства не выдавали, понимая, что вырастить толкового военачальника сложнее, чем современного последователя.

– Да, – шеф отмер, и положил трубку перед собой, сплетя пальцы рук. – Обстановка поменялась, агент. Ваши данные подтверждают выкладки нашего аналитического центра, и слишком серьезны для того, чтобы их отвергнуть. К сожалению, Агентство не сможет обеспечить вам должной поддержки – в связи с грядущим заседанием в правительстве Альянса, все наши операции временно свернуты. Свободных агентов в вашей локации нет. Вместо этого я выдаю вам разрешение четвертого уровня. Почти карт-бланш, кроме устранения лиц из первого и второго списков. Приказываю докладывать обо всем, что удастся выяснить, как можно оперативнее. Временно повышаю ваш уровень допуска до первого, с ограничениями.

– Разрешение на применение технических средств? – тихо спросил Китсунэ. Это было намного больше, чем он ожидал, и внутри у агента все сжалось. Неужели он опоздал? Или еще можно успеть.

– До тактических ядерных фугасов включительно, – поморщился лысый альпинист и вытащил из кармашка на рабочем поясе связку запасных карабинов.

«Он бы в меня еще мотком веревки кинул». Связка, звякнув, отправилась в полет, и агент протянул ладонь над столешницей, чтобы поймать ее. Сверхпрочные фиксаторы из легкого сплава впитались в кожу, обжигая расплавленным свинцом. Сейчас в его личном деле добавилось несколько очень важных и нужных строчек, за каждую из которых большинство людей убили бы собственного ребенка и подали под соусом «песто».

– Благодарю, – коротко ответил Китсунэ. Следовало действовать очень быстро. И он знал, с чего начнет. Собственно, план созрел уже давно и требовал только расширенных полномочий. – Служу Альянсу.

– Прежде всего ты служишь Агентству, – усмехнулся шеф, подхватывая свою потухшую трубку. – А потом – Альянсу. Не забывай об этом, агент. И удачи.

3.2. Сука, Тэа. Боевое крещение

Девушка ожгла меня тяжелым взглядом темно-зеленых глаз, показавшимися сейчас почти черными, но ни один мускул на лице не дрогнул. Она ощущала себя достаточно подготовленной – пусть даже ей и не приходилось участвовать в боевых действиях. Именно таких новичков, едва прошедших учебку и взявших в руки настоящее, а не тренировочное оружие, чаще всего и убивают. Ведь пушка с боевыми зарядами и отработанные до автоматизма – или приращенные имплантами – реакции позволяют считать себя сверхлюдьми. Но это проходит после попадания снайперской пули-«вилки» или разрывного снаряда. После этого они обычно осознают свою неправоту, но уже поздно.

Я пожал плечами, и остался при своем мнении. Ситуация покажет, кто был прав. Сейчас стоило сосредоточиться на идиотах, устроивших на улице настоящий фейерверк.

Очень глупо. Очень наивно. Если им кажется, что выстрелы бесшумных многостволок-автоматов не засекают сканеры, то они заблуждаются. Если небо над головой кажется пустым, на самом деле это не так. Всегда найдется патрульный дрон, полицейский коптер или камера. Все, кому положено, наверняка получили уведомления о том, что один из домиков мотеля «Серенгети» подвергся нападению. Полиция, русские, яки, латинос. Даже кибервойска получили бы, не будь они расформированы.

Так что, если до сих пор сверху не свалился тяжелый коптер с ракетным подвесом, то только потому, что силовики не разобрались с вопросом ответственности. Или цены. «Или, возможно, дележкой вознаграждения. Хотя, я бы не отказался сейчас от наряда полиции и поддержки с воздуха. Дроны выкосили бы большую часть нападавших, а нам осталось бы просто сдаться. Лицензия у меня в порядке, нападению подверглись мы с Тэа, значит, закон на нашей стороне».

Дверь, в нескольких местах прошитая выстрелами, тонко и противно скрипнула скрытыми в косяке петлями. Раскрошившийся в металлическую труху замок с шуршанием и звяканьем выпал на пол – кто-то все-таки выжег его pod shumok, пока продолжалась стрельба. Из освещения в номере уцелели только пара ламп под потолком и бестолковая зеленоватая надпись «пожарный выход» над притолокой. Мы с Тэа были в более выгодном положении. Разглядеть что-либо в мешанине бетонной пыли, гари от микродвигателей кумулятивных пуль, остатков облицовки и синтепуха из разорванных подушек, заполнившего воздух небольшой комнаты, было сложно даже искусственным глазам. Интеллектуальные прицелы могли помочь, если бы не одно но: Они сбивались в этом месте, из-за особого нанопокрытия стен. Оно усиливало интерференцию волн по всему спектру, забивающему буферы фотоумножителей и прочей электроники.

Щель увеличилась. Темная фигура скользнула внутрь, подсвеченная, как мишень в тире, светом далекой коридорной лампы. Судя по силуэту, это был наемник, причем из дешевых. Тяжелый армейский бронежилет с неисправной хамелеокраской, разнобойные каска и наколенники. Затертый и линялый камуфляж под доспехами. Все не новое, со следами долгого небрежного использования. Возможно, обмундирование сменило уже нескольких хозяев. Это случалось, особенно у тех, кто врывался в комнату с затаившимся стрелком, и замирал прямо в дверном проеме, пытаясь справиться с заглючившим прицелом штурмовой винтовки. «Если они все такие кретины, то настоящую опасность представляют только автоматические пушки», – подумал я. Все прежние мысли пронеслись за долю мгновения в разогнанном боевыми модификациями мозгу. Эта задержалась. Значит, можно начинать. – «Прогноз положительный. Изменение картины боя маловероятно».

Я медленно надавил на спуск, но девчонка меня опередила. На долю секунды. «Как ей это удалось, черт бы ее подрал?»

Тэа не видела почти ничего. Еще до начала перестрелки она решила полагаться на опыт этого неприятного человека с прозвищем вместо имени. И оно ему шло. При взгляде на Суку другие имена просто не приходили. Едва выстрел из парализатора уложил одного из гостей по ту сторону двери, Тэа напряглась. Ей не нужно было видеть людей снаружи, чтобы понимать: вряд ли они смогут пройти сквозь запертую преграду. Следовательно, оставалось ждать, когда дверь откроется. Или взорвется. Сука не знал, что Тэа всего несколько часов назад побывала в боевом столкновении, когда киборги пытались разобрать ее апартаменты на молекулы. Он явно не ожидал от нее такой быстрой реакции. И спокойствия. Тэа нажала на спуск раньше, чем вломившийся в номер наемник осознал, что находится перед ним и как действовать дальше.

Выстрел грохнул так сильно, что Тэа едва не разжала пальцы от неожиданности. Времена обучения стрельбе из самых разных видов оружия прошли, но вбитые навыки остались. Ствол повело вверх и в сторону, но она с усилием вернула прицел обратно. Нападающий уже скорчился и оседал на пол, открывая удачную возможность для второго выстрела. Тэа пальнула в светлый проем двери, с удовольствием отметив, что снаружи метнулась к косяку другая тень. Как раз под заряд стреловидной дроби.

Затем в игру вступил ее временный напарник. Те короткие доли секунды, пока он разбирался с тремя наемниками, решившими повторить подвиг своих товарищей, дали ей возможность почувствовать движение совсем рядом с собой.

Тускло подсвеченный ободок люка, ведущего в подземелье, находился в двух шагах. «Нажать восьмерку и просто уйти», – подумала Тэа. И в этот момент оружие вырвали у нее из рук.

Движение было неуловимым, стремительным и быстрым. Тэа на секунду растерялась. У нее не было встроенных военных модификаций и имплантов. Ими, судя по точности подбора размеров одежды, включая нижнее белье, обладал Сука. Но реакции, оставшиеся со времен обучения по спецпрограмме «Мару», никуда не делись. Сильный удар пришелся Тэа в скулу. Лицо словно проломили. Она готова была поклясться, что кости треснули и теперь трутся друг о друга фарфоровыми осколками под кожей. Левый глаз пульсировал жуткой болью, во рту появился привкус крови от прокушенной щеки. Тэа понимала, что, если не войти в клинч со столь стремительным противником, шанса у нее не будет. Нападавший сделал ей одолжение, лишив громоздкого оружия, но попытки схватить врага провалились. Пальцы соскальзывали с маслянистой пленки, покрывавшей черную плотную ткань костюма. Так могли бы выглядеть ниндзя. Размытый силуэт рядом, справа, слева, сбоку и снизу…

Тэа сумела поймать нападавшего за запястье, попытавшись сломать или вывернуть. Но упругая накладка из толстой и гибкой ткани не позволила даже удержаться за руку врага. Девушка выругалась.

Чертовы военные разработки. Эти упругие нарукавники с памятью формы, от запястий до локтей, не позволяли взять в захват руки, сломать кости или нанести мало-мальски сильный удар. Такие вещицы использовали кибервойска и другие отряды особого назначения. А броню и снаряжение для них разрабатывала, в том числе, «Мару Лимитед». Но особенно подобные новшества полюбились наемным убийцам. Не тем соплякам в разномастном снаряжении, что сейчас ломились в раскуроченный дверной проем под точные выстрелы Суки, а настоящим профессионалам.

«Наверняка у этого типа за ухом отыщется татуировка с изображением паутины», – невпопад подумала Тэа, осознав свою ошибку. Наколку в виде паука носили координаторы наемных убийц. Они же получали задания из вечно перемещающегося центра связи, на который работала группа отличных хакеров. Эти киллеры не были легализованы, но обладали мощными связями на всех уровнях власти. И возможностями, которые ставили их высоко над уличной шпаной. Клан «американских ниндзя» вызывал уважение, страх, и заставлял сдерживаться даже якудза и русских. Единственными, кто плевал на подобные условности, были китайцы. Но их миллиарды. Они могли себе позволить не считать потери и разменивать сотню за одного.

Наемный убийца понял, что Тэа осознала, с кем имеет дело. В следующий момент женщина ударила одной рукой по правому предплечью противника. Ребро ладони ожидаемо соскользнуло с уплотненной накладки. В левой руке нападавшего блеснуло тонкое лезвие ножа с выпуклой капсулой яда. Тэа нанесла удар, изменив траекторию. И сразу же, присев, ударила в сустав. Локоть чуть слышно хрустнул. Травма никак не сказалась на скорости движений противника. Он ухватил женщину за шею, с силой стиснув пальцы. Тэа вцепилась правой рукой в его запястье, ощущая, как скользит и пружинит накладка защиты. И вместо того, чтобы сжать пальцы на руке убийцы, она с силой прижала их друг к другу. В крови уже было достаточно адреналина, чтобы излучатель сработал. Крошечный шарик плазмы скользнул в глаз врагу. На затылке появилась небольшая дырочка, из которой мгновением позже слабо плеснуло сожженными мозгами. Упавшее тело придавило Мару к полу, стальная хватка на горле так и не ослабла. И женщине потребовалось некоторое время, чтобы избавиться от захвата и осмотреться.

Лезущих в дверь удалось убрать тихо и спокойно, как по учебнику. Первый получил заряд дроби от Тэа, а стреляла она неплохо. Ее второй выстрел ранил еще одного наемника. Парень получил заряд парализатора и выбыл из игры. И в проеме стало тесно – сзади напирали новые участники перестрелки, а дорогу им преграждали два тела.

Нейропарализатор, как всегда бывает с опытными образцами, заело. Пропал контакт или скисла батарея от долгого хранения. Тяжесть монолитного металлического корпуса оружия позволяла использовать его как своеобразную короткую дубинку или явару необычной формы. На мгновение я с сожалением подумал, что зря не прихватил мачете после разборки в русском квартале. Но с тем же успехом можно было пожелать стрелковый комплекс или «Калашников» с бронебойными пулями.

Они уже поняли, что внутри с винтовками делать нехрен, и сжимали в руках кто пистолет, кто нож. Клинок с ядовито-зеленой полоской вдоль дола – яд-парализатор, надо же – выбитый из ладони первого наемника, остался в его же глазнице. Прикрываясь конвульсивно подергивающимся телом, я упал на пол, уклонившись от пули, которая просвистела прямо над головой, и наткнулся ладонью на приклад штурмовой винтовки самого первого солдата. Короткая очередь подбросила врага, отшвырнув назад, и сбив с ног следующего. Я добавил несколько строенных выстрелов, пока магазин не опустел. И тогда перекатился с линии огня, пнув дверь. Пробитое в нескольких местах полотно могло хоть как-то ослабить огонь противника. Я чувствовал всем телом, что кто-то уже жмет на спуск, и пули вот-вот вгрызутся в металл, дерево, и, если не уйти из прицела, в меня.

Вовремя. Дверь содрогнулась от ударивших в нее длинных очередей из автопушек, и в стальной пластине, прикрытой деревянными накладками, появилось много новых отверстий. Из каждого лился свет, выхватывая, словно вспышками стробоскопа, пыль в воздухе, последствия разгрома номера и остывающие тела. Кроме стрекота многоствольных орудий, вдалеке слышался тонкий писк полицейских сирен. Настенный экран транслировал выпуск новостей. Насквозь фальшивые улыбки ведущих вызывали раздражение.

«Кто бы ни спешил сюда, сдаваться на их милость не стоит, – подумал я. – Пристрелят на месте. Потом, может быть, разберутся, и даже извинятся. Только мне будет уже do lampochki».

Я быстро оглядел поле боя. Не нравилось мне, что Тэа затихла. И правильно – она, содрогаясь, выползла из-под тела, затянутого в маслянисто-черный блестящий комбинезон. Вытекший глаз мертвеца и дырочка на затылке наводили на определенные мысли. Подобравшись ближе, я помог ей отвалить труп в сторону и мельком заметил маленькую татуировку в виде паутины за ухом. «А это профи. Девчонка завалила киллера категории «А». Одна. Чем, задери ее чума?» Похоже на след от выстрела из небольшого плазменного излучателя, но где она его прятала, и, главное – куда дела после выстрела?

Тэа замерла перед экраном. Ее рука непроизвольно сжалась в кулак так, что побелели костяшки пальцев. На экране транслировалось прямое включение с пресс-конференции из района Старых Денег. Мне показалось знакомым скорбное лицо дорого одетого молодящегося брюнета. Я никак не мог вспомнить его имени. Но распознал материал костюма: он был пошит из вантаблэка. КВ применяли маскхалаты из этой ткани для ночных операций и скрытного проникновения, предпочитая прочим из-за способности поглощать практически все излучение.

Панель бормотала что-то про глубокую скорбь, чудовищную трагедию и прочее… Слезливо-надменная попытка показать горечь потери при полном отсутствии таковой. Никогда не понимал, как люди могут вообще принимать на веру подобные речи. Ведь даже обычными глазами видно, что все эти породистые морды в дорогих костюмах лгут. Ложь – их валюта, их бог и их способ управлять миром. Ложь, кровь, война и голод, мать его.

Я быстро обыскал трупы, с сожалением отбросив штурмовые винтовки. Та, что я опустошил, лишилась питания из-за попадания пули. Остальные были с биоидентификацией, и превратились в куски никчемного металла. Армейские пугачи сорок пятого калибра легли рядом. Гранат у этих идиотов с собой не было, и я даже немного порадовался за нас с Тэа, ведь иначе в комнате сейчас остался кровавый фарш.

Кажется, Тэа всхлипнула. Я не вслушивался в речь, пока не прозвучало слово «Мару», после чего повернулся к ней. Девушка бросила на меня странный взгляд, но на лице не было и следа слез. Спокойная, как фарфоровая статуэтка, она подняла с пола кинжал убийцы.

– Так, не дури, – сказал я, машинально наводя ствол нейропарализатора. В голове у нее почти нет улучшений, значит, не сдохнет от их отказа. Если, конечно, машинка сейчас сработает. При помощи своего усиленного зрения я видел, как расширяются и сужаются капилляры в ее глазах, а зрачки едва заметно пульсируют. Так бывает, когда человек переживает сильный стресс, но внешне выглядит совершенно спокойным.

Девочка действительно только что доказала, что способна за себя постоять. Еще бы выяснить, что вывело ее из равновесия. И не разглагольствуя особо – обстрел продолжался, хотя и стал менее плотным. Не сомневаюсь, что сейчас нам подарят какую-нибудь разновидность гранаты. Следовало как можно скорее разобраться с оставшимися снаружи. Даже если это киберсистема, установленная на аэроглайдере.

Короткий взгляд на изломанный труп подтвердил подозрения. Ее действительно учили якудза. Как свою. Локтевой сустав и вся правая рука были буквально раздроблены. Обычный человек умер бы от болевого шока.

Выстрелы снаружи прекратились. Очень вовремя, так как стены больше напоминали решето или сито, особенно под потолком. Ниже плиты брони выдержали обстрел, не считая редких пробоин.

– Дай сюда, – я протянул руку без оружия. Не хотелось стрелять и потом волочь ее на плечах, пока не отойдет от нейропарализатора, – пока не порезалась. Быстро!

Движение было осторожным: Сука тоже понял, с чем имеет дело. Один порез, и его не спасут даже лучшие медики «Мару Лимитед». Сука даже не двинулся следом. С экрана на стене новый управляющий империи Мару едва слышно вещал о своих намерениях. В перспективе планировалась реорганизация «Мару Лимитед», с последующим вхождением ее в крупный оружейный холдинг Альянса.

Внезапно кадр сменился. Крупным планом на экране показали запись с церемонии бракосочетания. Тэа замерла, в недоумении уставившись на экран. Красивая невеста с легкой улыбкой смотрела на своего новоиспеченного мужа. Дийкстра выглядел счастливым и довольным, придерживая жену под локоть и сопровождая ее по засыпанной цветами дорожке. На заднем плане можно было рассмотреть высокие кокосовые пальмы и нежно-голубую полоску океана. Приглашенные гости поздравляли пару молодоженов, Салли Блэк лично вел съемку и жестами направлял парящие в воздухе голокамеры.

Потом снова показали Ксенакиса. Теперь уже – в конференц-зале Генеральной Ассамблеи. Ракурс сменился, и зрителям предстала Тэа, одетая в строгий деловой костюм. Она давала интервью центральному каналу, рассказывая, почему решила сделать свое бракосочетание тайным, пригласив минимум гостей и выбрав для мероприятия один из теплых райских островов. Нарезка из кадров и видео кончилась, Ксенакис снова стоял перед журналистами, его лицо выражало глубокую горечь от случившихся событий.

Голос Ксенакиса тревожил что-то внутри Тэа. Как будто что-то важное постоянно ускользало из памяти. От неприятной догадки по спине пополз холодок. Она лучше всех знала, как уничтожить ненужные воспоминания. Если догадка окажется правдивой, то вернуть утраченное невозможно. «А понравится ли мне правда? – Тэа посмотрела на руки. Обручального кольца не было, как и следа от него. Она не помнила Дийкстру, как и их роман. Но этот человек только что назвался ее мужем. – А если он прав? И он меня ищет и ждет?»

Через порог комнаты вкатилась штурмовая граната. Позади Тэа что-то громко выкрикнул Сука. Женщина ощутила, как внутри тела высвободились из биокапсул адреналин и норадреналин. Боль в лице и теле пропала почти полностью, и ее переполнила легкость и воодушевление.

В следующий момент ударом ноги она отправила гранату обратно. Перед Тэа возник очередной штурмовик. Этот выглядел опытнее предыдущих. Он тут же разжал ладони, выпуская тяжелое оружие, и пошел в рукопашную. Тэа сломала ему два пальца на правой руке, вывихнула кисть левой и ударом локтя в подбородок заставила вывалиться обратно в дверной проем. Сзади пискнул принятым кодом открывшийся люк. Нечто тяжелое повалило Тэа на пол, перекрыв доступ воздуха. Это оказался мертвый наемник, которого добил Сука. Через секунду он впихнул ее в отверстие, развернувшись, чтобы сделать несколько выстрелов очередью в тех, кто притаился в темноте коридора.

Тэа заметила то, что не видел Сука, стоявший спиной к люку. Из вентиляции выполз металлический паук и растопырил лапки на настенном экране. Желтые глазки сканировали комнату. Остановившись на киберсолдате, они тут же сменили цвет на алый, и та смогла только дернуть Суку за голень, сбивая прицел. Мужчина упал на спину. Выстрела из тела «охотника» Тэа не услышала и не увидела. Люк захлопнулся над ее головой, отрезая от Суки, комнаты и убийц.

Теперь она оказалась в тускло подсвеченном тоннеле, ведущем наружу. К кварталу, где располагался ее дом. Тэа поползла прочь. Суке уже не поможешь. Если «охотник» промахнулся, в чем Тэа сомневалась, он включит систему подавления или пустит разлагающий органику газ. Через несколько минут в комнате будет не разобрать, чьи останки украшают пол и стены. От тел, живых и мертвых, останутся только лужицы быстро остывающей протоплазмы. Тэа проползла совсем немного, стараясь не прикасаться к осклизлым стенам и потолку тоннеля. Это удавалось с трудом, проход был слишком узкий и безумно грязный.

«Он же помог тебе, – некстати проснувшаяся совесть заставила Мару остановиться. – Он посчитал тебя якудза, перед которыми можно выслужиться, – этот ответ был циничнее, но правдивее. – И денег не взял, – снова попыталась вклиниться часть еще не угнетенной богатой жизнью личности. – Вернул кольцо, посчитав его приметной вещицей. Сам дурак. Никто не просил продавать украшение, мог бы обзавестись отличной защитой для себя или своей подружки».

Она едва успела подумать об этом, а руки уже легли на механизм, открывающий люк. Дернуть за него было так же сложно, как просто уйти. По спине пробежала ледяная струйка пота. Мару представила, как в узкой щели приоткрывшегося люка блеснет металлом панцирь «охотника». Тот наверняка замер наверху, будто верный пес в ожидании хозяина.

Тэа одним резким рывком распахнула крышку люка.

Выстрел из моего парализатора в затылок гарантированно превращает человека в овощ. Штурмовик даже не понял, что его убило, пока пытался схватить верткую, как змея, девчонку. Я оставил его на полу, и запихнул Тэа головой вперед в люк. В левой ладони расцвел огненными струями короткоствольный пистолет-пулемет, подобранный с трупа. Пули прочерчивали дорожки в воздухе, но я и так насмотрелся на замедленный полет. За все годы в КВ, когда приходилось жить на пределе имплантов неделями.

Удар по ноге, полученный от этой мелкой сучки, опрокинул меня на спину. Попав точно в нервный центр, она вызвала приступ жгучей боли, пробившийся даже сквозь боевой режим. Но яркий, как вспышка атомного взрыва, сгусток плазмы, пролетевший точно там, где мгновение назад находилась моя голова, заставил меня пересмотреть свое мнение. Она только что спасла мне жизнь. Второй выстрел расплавил негорючее покрытие пола, испепелив труп убийцы в черном. Воздух заполнился шипением металла и вонью сгоревшего мяса. Где-то вякнул датчик пожара, но сразу заткнулся.