Рассказ «Секрет Виктории»
– Дорогуша, ну что, берешь как обычно? – спросил высокий худой юноша, сжимая и разжимая губы, после нанесенной на них ярко-красной помады.
– Да шалунишка, ты знаешь, это мой стиль. – ответила молодая, красивая девушка, тряхнув копной темных, вьющихся волос.
Юноша еще раз взглянул на свое отражение в телефоне, и явно остался им очень доволен.
– Ты стал носить накладные ресницы, милашка? Потрясно!
– Душка, куда ты смотрела? Я уже две недели, как обновился.
Продавец наигранно состроил обиженную мину, но тут же улыбнулся и подмигнул.
– Ну и как твой Аполлон?
– Потрясно! Такого у меня давно не было. – с придыханием призналась девушка.
– Судя по тому, как часто ты сюда заходишь, он прямо тигр, или Самсон, разрывающий…
– Да ладно тебе.
Девушка наигранно опустила глаза. Между тем продавец стал вытаскивать разноцветные коробочки.
– И какое у тебя настроение сегодня?
– Сегодня… пожалуй возьму голубые. —
– Тебе их в мешочек?
– Нет, спасибо, можешь дать так. – промурлыкала девушка, прикладывая кредитку к платежному устройству. – Я их прямо сейчас и надену.
– Увау! Счастливица! Жаркая же ночка у тебя была, раз ты с утра без труселей расхаживаешь.
– А у тебя то как, с твоим?
Девушка забрала протянутый ей чек от покупки.
– Ой, подруга. И не спрашивай. Кабель, он и в Африке кабель! И со мной и за другими бегает. И с ним хреново и без него тоскливо. – пожаловался юноша, закатив глаза.
– Фу, какая безвкусица! Это ты на куклу швабру напялил? Такой парик совершенно не подходит к этому белью!
Она, приняв борцовскую стойку, медленно подняла ногу и тонким каблучком своих шпилек, аккуратно подцепила парик с головы манекена в человеческий рост. Затем, резким и точным броском, отправила его прямо в руки обладателя острых накладных ногтей.
– Ты рехнулась!? – возмутился продавец, но заметив входящую в магазин богато одетую дородную женщину средних лет, весь подтянулся, посерьезнел, приобрел благочестивый вид, на сколько это было возможно при его внешности, и внимательным голосом произнес:
– Добро пожаловать в магазин “Victoria’s Secret”
“Вот актриса!” – подумала девушка и пошла в примерочную надевать только что приобретённые трусы.
***
Рафаэль
Три месяца назад, приятель по универу, однажды затащил меня в ночной клуб. Сам то я не очень люблю толпы пьяных людей, громкую музыку, которую даже музыкой то назвать трудно, да и вообще, считаю это пустым времяпрепровождением. Только вы не подумайте, что я нерд, такой худой очкарик или ботан – все время просиживающий за учебниками. Просто я вырос в семье музыкантов, и прожил первые 10 лет своей жизни в Испании. Родители привили мне вкус к искусству, литературе и классической музыке, которая мне действительно нравится. Наверное потому, что понимаю такую музыку, слышу истории, которые она мне рассказывает. Так же, мне искренне нравиться ходить на выставки в музеи и галереи, наслаждаться картинами известных художников, и находить новые имена и наблюдать усовершенствованные техники письма.
После того как приятель дал мне полную экскурсию по окрестностям ночного клуба, он отправился «снимать бабочек», а я пристроился к дальнему столику, наблюдая за вакханалией, разворачивающейся передо мной. Разодетый в попугая Вакх, колдовал над музыкальным пультом, запуская разные песни, и подбадривал танцующих скабрезными шуточками. Похотливые сатиры своими конвульсивными танцами ловили внимание размалёванных вакханок, в вульгарной одежде. В этой Олимпиаде безвкусия и любострастия, каждый был подвержен только одному – вожделению. Сатиры искали в кого бы засунуть свой отросток, а вакханки – на кого бы запрыгнуть, и выбирали самца покрепче, по злее и по вульгарнее.
Я решил, что мне здесь точно не место, и начал пробираться к выходу, но его как будто заколдовали. Пройдя уже по второму кругу, я решил у кого-нибудь спросить. Увидев перед собой вакханку, красивые глаза которой смотрели на меня хоть с малой долей осознанности, я спросил про выход.
– Ты уже отчаливаешь? – Заигрывающе прокричала она мне в ухо.
– Да, я не могу тут больше. Такие мероприятия мне совсем не по душе – пришлось прокричать ей в ответ. Мне в нос ударил очаровывающий запах ее пышно вьющихся волос, удачно смешанный с ароматом парфюма.
– А что ты тогда сюда приперся?
– Я в первый раз! Товарищ притащил с собой.
Мы стояли уже совсем прижавшись друг к другу, чтобы покачивающиеся существа нас не толкали.
– Ты что, вещь? – кричала она, – что тебя можно притащить?
– Давай выйдем, и я объясню – недовольно прошипел я. – Покажи, где выход. Не могу больше кричать.
Пока мы пробирались, я придумывал, что же ей ответить. Ведь она в сущности права. Мне не стоило бы сюда вообще приходить.
Когда мы наконец вышли на свежий весенний воздух, я так и не придумал никакого объяснения или оправдания, и ответил именно то, что думал:
– Ты права. Я не вещь, и вообще не должен был сюда приходить.
Ее глаза удивленно расширились, хотя полные чувствительные губы еще сохраняли дерзкую улыбку, которая, однако, медленно испарялась.
– А ты искренний. – произнесла она певучим голосом, и вдруг взглянула на меня как-то совершенно по-другому. Вернее сказать она посмотрела так, будто увидела меня впервые.
– Ты куда сейчас? – спросила девушка смотря прямо в левый глаз и внимательно меня изучая.
– Домой. Мне еще нужно дослушать лекцию.
– Какую лекцию?
– По тригонометрии. Я учусь в Техническом Университете.
– Лекция? В такое время? – возразила девушка, подозрительно прищурившись. Ноздри её чуть раздулись, и на свету чётче выступила лёгкая горбинка на переносице.
– Это онлайн лекция. Она записана, и студенты могут в любое время ее посмотреть.
Хмель девушки совсем исчез, о чем я ей тут же сказал.
– У меня есть одна особенность, вернее две. Я никогда не пьянею, и поэтому пить не люблю. Удовольствия никакого, а похмельем на следующее утро страдаю по полной.
– Интересно. А вторая?
– Пошли, по дороге расскажу.
Мы уже несколько минут молча шли к станции метро. Она хранила тишину, и я не решался нарушить её, не желая навязываться. Шёл рядом, почесывая колкую бородку-эспаньолку, будто это могло отвлечь меня от притяжения, которое исходило от неё. Я старался не смотреть в её сторону, но с каждым шагом всё острее чувствовал: её присутствие проникает в меня, как свет в прозрачную воду, а наши невидимые нити, касаясь друг друга, сплетаются всё теснее.
Пройдя еще немного, я вдруг спохватился:
– А разве ты не вернешься в Клуб?
– Нет, я тебя провожаю.
– Обычно ведь мужчины провожают девушек. – заметил я.
– Настоящие мужчины теперь живут только в книгах и фильмах с сериалами. А вокруг, непонятно кто. Поэтому, если я тебя провожу, а не ты меня, то всё в норме.
Она как бы выплюнула последнюю фразу, и мне стало немного не по себе.
– А может мы друг друга проводим? – попытался я исправить её замечание.
– Ну давай, если тебе от этого станет легче.
– Да, много легче! – запальчиво заверил я.
– Слушай, а почему ты все время идешь около дороги и подталкиваешь меня к середине тротуара? – с некой долей возмущения спросила она.
– Это, чтобы обезопасить тебя от пьяных водителей или лихачей.
Она прищурилась, снова раздув ноздри.
– Я просто забочусь о тебе, понимаешь? Идущий ближе к дороге, подвергает себя большей опасности, чем тот, кто идет дальше от нее. И пока я тебя провожаю, хочу чтобы ты была в безопасности.
Девушка снова окинула меня удивленно-сканирующим взглядом.
– Как зовут красавца, внешности Роберта Дауни младшего, который собрался заботиться обо мне?
– Рафаэль. А тебя?
– Виктория.
***
Я часто вспоминаю этот разговор, смотрю на наше первое селфи у её станции метро, когда мы думали, что прощаемся навсегда. Меня постоянно преследуют сомнения, а правильно ли я поступил тогда, на танцах, когда узнал про это? Верной ли, взрослой ли была моя реакция? Какой могла бы стать моя, да и её жизни?
***
В тот вечер, сделав совместное селфи, я попрощался, и уже готов был уйти, как Вики ошарашила меня.
– Ты что, так и пойдешь домой дрочить на моё фото?
Я вспыхнул и начал отрицать, а она залилась звонким смехом. Тут я еще больше обиделся:
– Нельзя так шутить! Это похабно и неприятно! У меня может остаться о тебе неприятное впечатление.
– Как будто оно у тебя сейчас приятное?! – вызывающе спросила она.
– Ну, до сих пор было приятное. А теперь поменялось.
Я даже занервничал и снова почесал бородку.
– Ну что ж, пострадавший, придется взять тебя домой, отпаивать чаем и реабилитироваться. – отсмеявшись продолжала Виктория. – А то, ты этого можешь не пережить.
Мне стало стыдно за свою реакцию и чрезмерную серьезность, а также отсутствие у меня саркастичного чувства юмора. Я поплелся за ней, соображая, как долго же я у нее пробуду, и хватит ли мне сил закончить лекцию.
Мы оказались в маленькой квартирке, которую Вики делила со своей подругой. Соседка уехала на выходные навестить свою семью, где-то в земле Баден-Виттенбург, и девушка могла распоряжаться всей квартирой. Она пригласила меня на кухню, действительно приготовила чай и положила шоколадных вафель в тарелочку. Пока она хлопотала, я наслаждался видом её стройной фигуры и изящностью движений. Единственное, что мне мешало в её внешности, – это вульгарный наряд вакханки ночного клуба. На укороченную футболку, сверху был надет золотой лифчик, а короткие шорты были перетянуты широким блестящим ремешком. Высокие золотистые чулки поддерживались бретельками, надетыми поверх шортов.
– Чего ты так скептически на меня смотришь? – спросила Виктория, уловив мой взгляд. – Я тебе не нравлюсь, или мой наряд?
– Наряд. – выпалил я, а потом спохватившись добавил, – ты очень красивая.
И тут же дернул себя за эспаньолку, как я всегда делаю в неприятные моменты,
– Меня саму он раздражает. Пойду, переоденусь. – и девушка скрылась в комнате,
«А кто тебя заставляет носить такие наряды?» – подумал я, но тут же отогнал эту вредную мысль.
Вики вернулась в ярко-голубой футболке, так великолепно подходящей к ее коричневым глазам, и темно-синих узких джинсах. Гладя неё в этой обыкновенной одежде, теперь Я увидел ее совершенно по-новому. Низ живота свело сладостной негой и я вдруг ощутил, как страстно хочу эту девушку.
«Неужели я такой же похотливый сатир?» – резонировали в голове еще недавние мысли, но природа брала своё. – «Я двадцатитрехлетний молодой и здоровый мужчина и ничего постыдного в желании к этой девушки нет.»
Она села напротив меня и стала расспрашивать про мою учебу и мое детство.
– Хотел ли бы ты стать знаменитым, или хотя бы известным. – расспрашивала она, – Что бы ты для этого сделал?
– В каком смысле знаменитым?
– Ну, скажем, стать известным инженером. Как Макс.
– Знаешь, – ответил я почти не задумываясь. – если честно живешь и честно работаешь, вкладывая всего себя, всю свою душу, то мир, природа, б-г – по любому дадут тебе известность в своей профессии. Ты получишь признание в кругу специалистов, а это ведь самое главное. А становиться слетевшим с катушек Илоном Маском, я не собираюсь.
Виктория улыбнулась.
– Уверен, – продолжил я, – что если бы Томас Эдисон не стал миллионером и мировой знаменитостью, он все равно был бы счастлив от того, что у него получилось. Гордился бы тем, что весь мир использует его изобретение и, наверное, умер бы с ощущением не напрасно прожитой жизни.