Трепетный рассвет

Глава 2

Вернувшись, домой часов в семь вечера я пошла наверх и легла сразу же спать. Когда я пришла домой, никого не было. Поэтому я понятия не имею, во, сколько часов пришла мама.

Я быстро заснула и так же быстро встала с утра. Я надела летнее короткое платье, фисташкового цвета. Для ясности, почему именно его надела я: вчера Том в кафе был в толстовке этого цвета, я так и не смогла и не успела разглядеть надпись на ней. Надеюсь, он заметит мои старания и придаст этому какой-нибудь мотив.

Перед выходом, я успела плотно позавтракать вафлями, и горячим чаем с молоком. Собрав свой рюкзак со всеми необходимыми вещами, я отправилась в парк, я думала если приду раньше, то он не заметит, как я буду волноваться и смущаться при каждом его слове произнесенное ко мне в адрес, ведь смогу немного подготовиться и собраться.

На улице уже в десять утра пылало солнце, в этот раз я была более рассудительной и взяла солнцезащитные очки. Я шла по улице и была счастлива видеть соседей, которые по обыденности собирались на работу. У моей мамы сегодня был выходной. Разве люди, что работают в субботу, на самом деле счастливы? Я понимаю, это их обязанность, но как можно в выходные не думать о том, как быстрей уехать домой и насладиться временем с семьей. Тем самым работники все равно отвлекаются на свои мысли и мечтают быстрей, хоть как, закончить работать. Конечно, для некоторых работа – это спасение от суматохи в доме, а для других работа – это счастье и путь к достижению жизненной цели. Но отдыхать тоже нужно. Может, когда я повзрослею я пойму, каково это работать по субботам, может это не так плохо, как кажется сейчас.

Доходя уже практически до парка, в меня чуть не врезался парень, который ехал на велосипеде. Я бы не желала сейчас оказаться в больнице, если бы это все-таки произошло.

Перейдя дорогу, я даже не знала, где мне сесть. Что если он уже где-то сидит и ждет? Что если я пришла слишком рано, чем следовало бы? Что если он это сказал. чтобы просто объяснить свое поведение, но вовсе не собирался это выполнять? Наверно не следовало приходить раньше его, он говорил, что будет ждать меня. Я все испортила.

В парке было столько пар и одиноких людей, что я точно бы не нашла его среди стольких лиц. Многие просто лежали на траве и загорали, другие сидели и беседовали друг с другом, а третьи вообще играли в догонялки. Мне очень понравился одинокий мужчина, который читал толстую довольно книгу, по обложки я поняла, что эта книга Рэя Брэдбери1 «451 градус по Фаренгейту»2. Его вид указывал на то, что книга ему нравится. Он жадно пытался уловить каждую мысль этого произведения. Как я это поняла? Легко. Его звала девушка, которая шла мне на встречу, а он все не отвлекался от книги. Правильно расставить приоритеты не каждый может в своей жизни. Хочу отметить его красивое имя, которое услышал каждый кто, находился в парке, ну или мне так показалось – Агнус. Меня это позабавило.

Дойдя до фонтана, который обозначал ровно центр парка, я окончательно замешкалась. Не решив перед всеми развернуться и поменять свое местоположение в этом парке, я уселась на холодный бетон фонтана. Я сняла очки и положила их в свой небольшой рюкзак. Это был не тот рюкзак, что я брала вчера с собой на прогулку, тот был настолько большой, что я смогла бы поместить туда весь мир. Оперившись руками на бетонное покрытие, я принялась ждать. Ждать пока он объявится.

Минуты длились вечно. Меня клонило в сон, но я видела плюс в этом томительном ожидание: я могла позагорать на солнце даже в платье. Такая погода отлично подходила для игр на природе. На самом деле мне не нравится ждать, никогда не нравилось, чем больше жду, тем быстрее остываю. Этот раз был исключением, чем больше я его ждала, тем больше мне было интереснее, что он мне скажет при встречи. Интересно, как он будет себя вести со мной, так же как при первом знакомстве или совершенно по-другому? Я наверно наивно верю, что он все-таки придет. Я опять повелась…

Взглянув на часы, я заметила, что прошло всего пятнадцать минут, а я вновь не знаю чем себя занять. Я встала и отряхнулась, а после дотронулась до холодной воды в фонтане обеими руками. Вода была ледяной, мне это пришлось по душе. Поняв, что вокруг, среди сидящих на лавочках людей, его нет, я решила отойти вглубь парка и сесть под деревом в тенечек.

Я влюбилась в этот день и мне совершенно неважно придет он или нет. Мне нравился запах деревьев, и реки неподалеку, мне нравилось все, что я видела перед глазами. Но опустив глаза на тропинку, разглядывая интересный узор выкладки плитки, а после, вновь подняв голову, я увидела его. Он шел в таком настрое, в каком люди ходят на премьеру фильма. Томас смотрел прямо на меня, а я и сдвинутся, не могла, просто смотрела, как он приближается ко мне с каждым шагом все ближе и ближе по тропинке. Мой пульс, вероятно, участился, ведь я слышала его даже в голове.

– Хорошо, что мы встретились быстро, я думал уже что не найду тебя, – произнес он своим серьезным голосом и поправил рюкзак, который весел на одном его плече.

Я не осмелилась сказать ему, что пришла раньше и за это время с собой сумела засомневаться во всем.

– Ты прав, – немного улыбнувшись, ответила я.

– Сегодня жарко достаточно, может, пойдем ближе к реке?

– Мне нравится этот вариант, так что пошли.

У реки было многолюдно, видимо это правда, не свидание. Я не рискнула предложить ему остаться под деревом, где щебетание птиц было слушать гораздо слаще, нежели около реки.

Я пошла вперед него, он шел позади. Мы шли в тишине, я была разочарована его выбором, ведь напридумывала себе слишком многое.

– Где ты учишься? На каком курсе? – после долгой тишины вымолвил он.

Как странно, он думает, что я в колледже. Я может, разобью ему сердце, сказав правду, а может его это никак его не смутит, а может, мы не увидимся больше с ним никогда, и тогда этот разговор никакой роли в нашей жизни не изменит и мой ответ ничего не решит. Все же этот вопрос вынудил меня остановиться и обернуться к нему.

– Я не учусь в колледже.

– В каком смысле? – он поправил свои волосы и остановился тоже.

Мне кажется, он все как раз понял быстрее меня и уже знал, но просто решил убедиться в этом еще раз.

– Я в выпускном классе, мне восемнадцать, – после ответа, я нагло посмотрела в его глаза и не отводила их.

– Извини, это был, вероятно, неуместный вопрос. Я никак не хотел тебя обидеть.

– Ничего страшного в этом нет. Я вовсе не обижаюсь.

Мне понравилась его реакция на мой возраст, только поэтому я так ответила. Хотелось ли мне узнать его возраст? Безумно. Но когда ты ждешь человека, будто бы вечность, неохотно начинаешь заниматься глупостями, в теории я посчитала его возраст основываясь только на внешний вид, и у меня получилось около двадцати пяти лет. Этот ответ мог спокойно быть неправильным, но я ведь не на занятиях, мне просто было нечем заняться.

– Как давно ты сюда приехал? – уже сидя на траве, друг напротив друга около воды, спросила я Тома.

– В середине июня. Еще весной начал выбирать квартиру в центре города и быстро нашел ту, которая меня устраивает. Если честно, я никогда не думал работать по этой профессии, какую уже получил, мне было интересно учиться, не более.

Пока он говорил, я достала из рюкзака свой небольшой альбом с толстыми листами и простые карандаши.

– Можешь сесть как тебе угодно и замри ну или попытайся.

– Как долго это займет времени?

Зачем он спросил. Он только пришел и уже собирается уходить? Нужно было еще в кафе сказать, что я не смогу или соврать еще какую-нибудь глупость. Я выгляжу очень по-глупому в этой ситуации.

– Ты куда-то спешишь? В таком случае я попытаюсь, как можно быстрей закончить не волнуйся.

Он посмотрел на деревья, которые были настоящими великанами, а после на меня и улыбнулся.

– Наоборот, если это займет много времени, то в таком случае у меня есть с собой перекусить разные ягоды и фрукты. Если же ты никуда не спешишь, – договорив, он приподнял одну бровь и пристально смотрел на мою руку, пытаясь понять, что именно я пытаюсь запечатлеть.

Я улыбнулась от его нахальства, и умения перевернуть ситуацию против человека в свою пользу.

– Я никуда не тороплюсь. Прошу не двигайся, – все еще улыбаясь, ответила я.

– Мне нужно достать ягоды, как я могу не двигаться? Или это хочешь сделать ты?

– Думаю, ты сам отлично справишься.

Он дотянулся до рюкзака, в порыве момента я успела разглядеть его фигуристое тело хоть он, и был в просторной свободной серой футболке. Мне напомнило это чем-то Джона, обычно он такое носит, но Тому больше шло, возможно, из-за мускулистого тела. Были бы мы одни, я могла бы его нарисовать и без футболки, только бы он попросил. Предложить такое самой очень постыдно.

– Откуда эти слова? – указав карандашом на футболку, спросила я.– Мне кажется, я где-то слышала их.

Я прекрасно знала, откуда эти слова, но я хотела послушать его.

– Строчка из песни.

– А песня из фильма, а фильм снят по книге…

Том положил между нами большой контейнер, полностью наполненный ягодами, и добавил немного фруктов просто, положив рядом.

– Угощайся, бери что хочешь.

Взяв клубнику, я продолжила рисовать. Мне было приятно разглядывать его каждый миллиметр лица, ведь я не заботилась, что он обо мне подумает.

– У тебя слишком серьезное лицо.

– Я просто слишком увлечена процессом.

Его слова меня вновь приземлили на землю.

Я хотела его спросить встретимся мы еще или теперь уже никогда, но решила, что слишком рано об этом говорить. Оставались последние штрихи и все – готово. Мне стало страшно. Поставив свою роспись, я перевернула альбом и отдала ему в руки, чтобы он посмотрел, оценил и сделал все, чтобы молчание прекратилось.

– Ева, – не отрывая глаз от портрета, обратился он ко мне.

– Да.

Наверняка мой холодный ответ никак не задел его.

– Мне нравится, безумно нравится. Могу я оставить себе портрет?

Я рисовала для него, не для себя. Оставить часть его и меня на бумаге у себя мне даже в голову это бы не взбрело, что за глупый вопрос он задал.

– Я рисовала для тебя и только.

Сейчас мы разойдемся по разным сторонам парка и направимся каждый туда, куда ему надо. Может, следовало бы правда спросить его контакты или может, не хочет ли он пойти в кино со мной, если бы он не хотел со мной идти, я бы сказала, что будут еще пару человек. Томас сам мог спросить меня об этом, но все еще не делал.

Мы говорили о людях в парке и в целом о городе. После нашего разговора я понял, что все еще плохо его знаю, что город, что Томаса.

– Для чего ты меня позвал сюда? – доедая последнюю черешню, за которую я немного поборолась с Томом зрительным контактом, спросила я.

– Тебе не нравится проводить время со мной?

Он лежал на траве и жмурился от солнца, которое было прямо над нами. Прохлады от реки однозначно не хватало, чтобы не пыхтеть как паровозы.

– Вопросом на вопрос нельзя отвечать.

Он улыбнулся и посмотрел вновь на меня.

– У меня здесь мало друзей и знакомых, а наша встреча точно была не случайна. Поэтому ты здесь сейчас со мной.

Я улеглась рядом, но не слишком близко к Тому. Мне нравился его запах одеколона. В тот миг я поняла, что он любит природу точно так же, как я.

– Так теперь ты ответишь на мой вопрос?

– Я уже его забыла, – повернувшись к нему, ответила я и продолжила смотреть на птиц, которые летали туда-сюда.

Он рассмеялся. Его смех очень красив, как и его голос, как и он сам…

– Мы встретимся еще? – спросил он довольно тихо, будто бы стеснялся этого вопроса или боялся моего ответа.

– Если ты этого захочешь.

Пристав я взяла в руки альбом, на котором нарисовала Томаса и написала внизу свой номер телефона. Я дала ему шанс распорядиться нашим будущем.

– Я буду ждать твоего звонка, но если ты не позвонишь, я это пойму, так что не переживай по этому поводу.

Пролежав так до обеда, мы отправились в закусочную, что была неподалеку. Он купил нам обоим пирог, чья начинка была из персика. Я испачкала щеку сладким джемом из-за его шутки про новый рекламный плакат, который вывешивали на противоположной стороне улицы. Он медленно подошел ко мне и вытер салфеткой мою щеку. Мы расхохотались от происходящего вокруг нас и от нелепости самих себя.

Мы бродили вдвоем по городу и постоянно смеялись. Если бы это только длилось вечность. Он не устал ничуть. Но время шло, и наступил вечер. Мне следовало возвращаться домой, и я об этом ему сказала.

– Я могу тебя проводить, – поправив свои волосы, произнес он.

– Не нужно, моя мама дома, не думаю, что ей это понравится.

Говорить правду тяжелее, чем врать. Я дала себе обещание быть с ним правдивой, так пусть слушает.

– Может хотя бы половину дороги, уже темно.

– Я не боюсь.

– Ты уверена?

– До скорой встречи, Томас. Я буду ждать.

Пока он не ответил мне, я подошла к нему и обняла его, как делают при встречи дальние родственники, которые приехали погостить или просто на ужин. Я бы обняла его сильнее, если бы только могла. Он положил свои руки мне на спину и придвинул к себе.

Это было похожее прощание на всю жизнь, а не на несколько дней. Я быстро привязалась к нему, что говорило лишь о том, что долго не смогу без него.

Разойдясь, как в море корабли, я направилась к себе домой.

Последующие дни я ничего в основном не делала. У меня была какая-то хандра. С Джоном я так и не говорила, да и он со мной. Наверное, он не хочет больше общаться и решил разорвать дружбу по-свински. Мы хорошо ладили друг с другом, почему именно так тогда поступает по отношению ко мне? Мне очень обидно, когда так человек поступает со мной, и даже толком не объяснившись. Может он думает, то я буду в истерики и прибегу к нему снова? Ведет себя как настоящий глупец. Это он так решил и раз не хочет разъяснять свои действия, то пусть будет так, как есть.

Том мне тоже не звонил и не писал. От него я не ожидала такого предательства. Но в первый день встречи я уже готовила себя к боли, которую причинит мне он. Сейчас я ее не чувствую, но уверенна позже она прибудет и со страхом, и с неуверенностью в себе. Встреча с Томасом никогда больше не произойдет. Надежда увидеть его была столь сильной, что несколько раз я хотела заплакать, но ни разу не плакала. Для моих слез – это было не достаточно.

Несколько раз я проходила мимо парка намеренно и порой мне, казалось, что вижу его сидящего на скамейки, читая то ли журнал, то ли еще что, но приглядываясь, я понимала, что это все тот же Агнус.

Через пару дней начнется школа, и Джон все равно не сможет меня избегать, поэтому ему придется отвечать на мои вопросы, которых становилось с каждым днем все больше и больше.

Последняя ночь каникул была дождливая. Я плохо спала и долго не могла заснуть. Я думала о завтрашнем дне, я так ждала этого дня, что когда поняла, что он совсем близко, он резко стал мне не интересен и не нужен. Я хотела прогулять первый день школы, но тут прозвенел будильник, и моя мама крикнула с кухни бодрое и немного яростное – «вставай».

Мне пришлось встать и пойти в ванную комнату. Я пробыла там довольно долго и после пошла думать, что же надеть. Я решила, что надену платье с поясом, это единственное, что было поглаженное и чистое. У этого платье был потрясающий узор ближе к моим коленям, это были розово-красноватые цветы. Они напоминали мне сакуру. Его я купила в новом магазине, который находился не далеко от моего дома. Я быстро расчесала волосы, побрызгалась духами и выбежала из комнаты с рюкзаком, понимая, что уже опаздываю на десять минут. Отличное начало дня.

– Мам, я побежала, опаздываю. Вечером увидимся, – сказала я, уже стоя в прихожей.

– Удачного дня, будь аккуратней. Ева, придешь домой, уберись в комнате, там бардак. Просто настоящий хаос.

Быстро зашнуровывая кроссовки, я крикнула свое любимое – «как скажешь». И убежала в школу.

Подходя к забору школы, на улице уже никого не было. По рассказам Джона, когда мы еще общались, многие опаздывают или вообще сидят на зеленой траве, пока идет урок, тем самым прогуливая его. Порой, я бы тоже хотела иметь больше смелости в своей жизни и не ходить на занятия, как это делают другие.

Я быстро зашла в школу, прошла мимо охранника, так чтобы он не заметил, на цыпочках. Взяла листовку с предметами моего класса, и пошла на второй этаж в кабинет литературы. Именно там у меня должен быть первый урок в понедельник и среду. Я знала, что расписание изменят и у каждого оно будет свое.

Поднявшись на второй этаж, уже стоя около двери в кабинет, я начала волноваться ведь никого не знаю, да и еще и опоздала, не знаю даже точно насколько. Джон учится в параллельном классе и это немного успокоило меня, ведь сейчас я не хотела его видеть.

Джону уже девятнадцать и он уже определился, куда будет поступать, а я даже не думала об этом вовсе. Если бы мне было, как ему, думаю, я бы творила глупости похлеще, ощущая себя полностью свободной.