- -
- 100%
- +
Но я не в обиде. Наоборот, хорошо, что проснулась пораньше. Много планов, много дел.
Папа еще раз уточнил, не нужна ли мне помощь, не привезти ли что-то отсюда в снятую им для меня квартирку? Мама дала множество напутствий и советов. Но им пора было уходить, так что мы договорились созвониться. Ну и что я приглашу их на новоселье, как только разберусь с вещами, обустроюсь и буду готова к приему гостей.
– Ну наконец-то! – воскликнул Колобок, как только я открыла шкаф, позволяя ему выбраться наружу. – Теперь-то мы можем ехать?
– Да. Я уже позавтракала и собралась, – миролюбиво ответила я. – Катись давай. Я присела на корточки и разложила на полу большой тканевый шоппер.
– А корзинка?
– Я, по-твоему, крестьянка или дачница? Откуда у меня корзина?
Вот так периодически переругиваясь, мы и вышли из дома. Вполне спокойно доехали на метро до нужной станции. Дошли до моего нового дома, где, по заверению папы, уже все отмыли еще вчера специально обученные люди. А мне предстояло сегодня только разобрать свои вещи из коробок и закупиться продуктами на свой вкус и аппетит.
С последним пунктом родители тоже предлагали помочь, но я отказалась. А вдруг бы я задержалась у них, а не заехала прямо сегодня. Да и смысла в этом нет, существует доставка, и мне привезут все, что я пожелаю, в течение пары часов, максимум.
Вошла я, разулась и сразу же отправилась проверять, что тут и как. Ну… было чисто. И пусто. А все мое имущество сиротливо высилось кучкой коробок и пакетов в кухонной зоне.
– Не богато, – прокомментировал Колобок.
Он уже успел прокатиться во всей небольшой квартирке и сунуть свой нос везде. Хуже кота, ей-богу.
– Да это же не мое. Спасибо, что пустили пожить за не слишком большие деньги. Владелец квартирки уехал на год, а мне вот… Ну и присмотреть за жилищем. Всем хорошо.
– Ну да, ну да. Но вообще зря. Ты можешь жить в Мимоходом.
– Ну да, ну да… – В тон ему отозвалась я. – В неведомой волшебной избушке, у которой имеется свой характер и взгляд на жизнь, а также она дружит с другими избушками. И тут я, такая нарядная, – жить пришла. Ага.
– И? Что не так? – совершенно серьезно уточнил он. – Принарядиться, конечно, не мешало бы. В драных застиранных штанах негоже перед приличным обществом появляться. Да и балахон этот твой… Платье надо, ленты в волосы. Ну и причесаться бы не мешало. Что вот ты на голове накрутила? Позорище, а не девка.
– А я не девка, а современная молодая девушка в модных драных джинсах, в ху́ди и с пучком на голове.
Колобок фыркнул.
– Худи… Слово-то какое! Страхо-худо ты в нем. Все одно, как приступишь к работе в Мимоходом, одеваться подобающе придется.
Как-то незаметно в наших диалогах название булочной стало звучать, словно это имя. Мне поначалу было сложно принять, что это не просто слово с вывески. Да еще и наречие. А потом ничего. Втянулась. Да, вот такое странненькое имя у странненькой избушки на курьих ножках.
Сама не верю, что я приняла это как факт и всерьез о нем рассуждаю.
Марьян Брикс 2Что ж, в академии магистры не зря твердили сотни раз, что магам, особенно боевым и стихийным, нельзя выпускать злость и раздражение из-под контроля. Это сложно. Неукротимые стихии бурлят вместе с эмоциями. Только контроль над всем в совокупности – мыслями, чувствами, настроением, эмоциями – помогает держать их в узде.
Марьяну удавалось это в детстве, поэтому не выгорел и не позволил пострадать окружающим людям от его огненного дара. Рано потерявший мать мальчик умел быть серьезным, вдумчивым, осторожным. Потому и в академии был одним из лучших. По этой же причине и в схватках с нежитью уцелел. Хоронил друзей, развоплощал их, ставших нежитью, и занимался упокоением бывших соратников, которым не повезло.
Выжил, уцелел, сберег здоровье. Вышел на пенсию. Получил хорошее дело, шанс на безбедную жизнь. И все это потерял, единожды психанув, позволив эмоциям взять контроль над собой.
Ладно одежда и немногие ценные и памятные вещи. Обидно, конечно, было их лишиться. Но деньги на банковском счете позволили снять жилье, купить необходимый минимум вещей, да и питаться три раза в день.
Но как избавиться от досады на себя? Ведь это он взорвался и выскочил из «Мимоходом», бросив все. Это он собственноручно швырнул в случайную прохожую и свою форму пекаря, и ключ в ее кармане. На ту девчонку даже разозлиться не получается. Она ничего плохого не делала, просто стояла и смотрела на витрину. Молоденькая, симпатичная, глазастая, странно одетая иномирянка.
Да и на сбежавшую избу не получалось разозлиться. Ведь он знал, что она полуразумная и обидчивая. И его предупреждали, что с нею нужно наладить контакт и привязать кровью.
Правда, он не предполагал, что она может вот так, совсем по-девчачьи, психануть и сбежать в одиночку.
Как ни крути, как ни пытайся перевернуть факты, а они все говорят, что Марьян сам виноват в случившемся.
Это было обидно. Никому не нравится осознавать такое.
Избушка на курьих ножках, которая ни разу Марьяну свои ножки не демонстрировала, удрала. Где ее носит – только куриному богу известно, если таковой существует.
Прошла неделя. Найти «Мимоходом» так и не удалось, на прежнем месте она не появлялась. Деньги заканчивались. Пришлось искать работу наемника. Подался в сопровождение каравана. Платят хорошо, в дороге кормят.
Да и поразмыслить за грядущие три недели можно о себе и своем будущем. А потом видно будет. Либо продолжит искать возможность отловить свою обидчивую избушку. Или она сама вернется. Ведь ей без человека тоже плохо. Либо… там видно будет.
Но урок Марьян усвоил. И возобновил медитации. Каждый день без отговорок – дыхание, транс, медитация, чтобы держать свой буйный и сильный дар огня под контролем.
Глава 5
Знакомство с Мимоходом не случается мимоходом
Довольно много времени у меня ушло на то, чтобы распаковать свои вещи, разложить, развесить и расставить их в шкафы. Причем некоторые из них вызывали замешательство. Зачем мне это? Почему я вообще это хранила? А зачем забрала сюда? Надо было просто выбросить. Но спишем на то, что паковала я все в дикой спешке, так как нужно было успеть до возвращения Димки или его мамы.
Кстати. А не заглянуть ли на страничку к нему? И к Маринке тоже. Или нет?
Нет, не буду. А то вдруг они там свадьбу празднуют уже? Или про меня гадости пишут? Не хочу этого видеть. Все равно же узнаю, но лучше позднее.
Но, вообще, как же своевременно случилась вся эта волшебная история с Колобком. У меня даже нет времени плакать или горевать из-за предательства парня и лучшей подруги. Просто два гада, чтоб им черти бока жарили да перцем чили посыпали.
Не забыла я и про заказ продуктов. Как в холодильник необходимый для выживания набор, так готовые обед и ужин на сегодня. Ясно ведь, что сил на самостоятельную готовку уже не останется.
Ближе к вечеру Колобок начал ныть.
– Ну, когда мы пойдем? Ну пора уже. Ну ты же разобрала вещи. И еду заказала. И незачем откладывать. Идем скорее. Мимоходом там одна, обиженная, грустит. Давай, пошевеливайся. И так вся выпечка зачерствела. Нужно новую. И мне тут надоело в вашем мире.
– А мне нет. Мне в моем мире не надоело. Нет, я не планирую заселяться в Мимоходом. Я только заехала сюда. Я еще даже Марусеньку не распаковала.
Разговор этот повторялся и повторялся.
– Какую еще Марусеньку? – ревниво уточнил Колобок, только сейчас услышав мои возражения.
– Кухонный комбайн.
А потом как-то неожиданно наступила ночь. И я в первый раз поужинала в новом жилище. И впервые приняла душ тут, пытаясь приноровиться к новой эргономике помещения. И расстелила новую для себя постель. И так устала, что забыла запереть Колобка в шкаф, и он устроился на кухонном столе.
– На новом месте приснись жених невесте, – прошептала я трижды, закрыла глаза, устроилась на подушке.
На ехидный смешок волшебного хлебушка решила внимания не обращать. И только задремала…
Как в окно постучали. Учитывая, что моя нынешняя квартира расположена на втором этаже, если поднапрячься, могли и вскарабкаться всякие нехорошие личности. Но все же…
Я подскочила, пытаясь понять, может, мне примерещилось? Или действительно был стук? Балкона в квартирке не имелось, только большое окно, которое сейчас было задернуто плотными шторами блэк-аут.
– Ты слышал? – спросила я шепотом у Колобка.
– Слышал, конечно. Я что, по-твоему, глухой?
Я встала с постели, на цыпочках прокралась к окну, приоткрыла крохотную щелочку, выглянула и издала горловой звук. То ли квакнула, то ли булькнула, то ли эмоциями подавилась.
– Ну? Что там? – донесся из-за спины нетерпеливый вопрос.
– Дом.
– Чего? Дом? А! Значит, Мимоходом нас нашла. Открывай скорее! – обрадовался Колобок
Он подпрыгнул, скатился со стола и, словно такая вот странная собака, подобрался к моим ногам.
Я помедлила, а потом раздернула шторы и в изумлении уставилась на домик. Тот самый, с вывеской. С витриной, сейчас темной и пустой. С крышей. Короче, обычный такой, каменный крашеный в приятный розовый цвет коттеджик.
И вот этот коттедж сейчас стоял прямо вплотную к нам, окна в окна. И переминался на… Не веря своим глазам, я открыла створки, высунулась по пояс и заглянула вниз. Так вот там были реальные курьи ножки. Клянусь. Большие такие. Сверху в бледно-золотистых, почти бежевых перьях, снизу – плотная, чуть ли не чешуйчатая желтая кожа, пальцы, когти. Эти когти сейчас скребли асфальт улицы Горбенко.
– Ага… – зачем-то сказала я.
Подняла глаза, выпрямилась и уставилась в темные окна второго этажа избушки. Точнее, булочной. Или кондитерской. Или пекарни. И казалось, будто избушка смотрит ими на меня.
Я подумала и сказала:
– Привет. Меня зовут Яна.
– Мимоходушка, ты ж моя хорошая! – вмешался Колобок. – Я уж думал, придется тебя идти выручать, искать. Собирался сапоги железные ковать, семь пар. Хлебы железные печь.
– Ты спятил?! – ошарашенно спросила я, перебив его причитания. – Какие еще сапоги? У тебя ног нет. И зачем тебе хлеб? Ты сам – выпечка.
– Мимоходушка, не слушай ее! Она просто неразумная девица из немагического мира. – И уже мне: – Сказки читать надо, курица необразованная.
– Окно открыто… Высоко стою. Далеко гляжу. Интересно, насколько хорошо я помню студенческие годы и игру в баскетбол?.. – задумчиво проговорила я, разминая руки.
– Это ты к чему? – не понял Колобок.
– Я тебе что говорила насчет оскорблений? Так вот, я даже к лестнице не пойду. Сейчас отправишься в полет низким бреющим прямо из окна, – многообещающим тоном сообщила я дальнейшие перспективы обнаглевшему тесту.
– Мимоходом, не слушай ее, – заявил он, глядя в окно. – Она только с виду страшная. А так просто глупая, не понимает, с кем связалась, вот и грозится.
Там нас с интересом слушала… булочная. Господи, какой же сюр!
– Все я понимаю. В сказку я вляпалась, – буркнула я. А потом оперлась руками о подоконник и обратилась к своему будущему месту работы. – Давай заново? Меня зовут Яна. Можно Янка. И я очень люблю печь всякие вкусные штуки. И даже беру иногда заказы в интернете. Только я любитель и у меня нет опыта работы. Совсем никакого. И еще я случайно унесла форму с твоим ключом. Вообще, я ничего плохого не планировала и совершенно нечаянно перехватила личные вещи твоего прошлого владельца, этого… Как там его? Марьяна.
Избушка переступила с лапы на лапу, скрежетнули когти по асфальту.
– И что дальше? – спросила я. – Мне надо спуститься, да? Пойти к крыльцу? Или что?
– Мимоходушка, дай лапку, – попросил вдруг Колобок.
Немыслимым образом домик засмущался. Не знаю, как мне это стало ясно. Просто поняла. А потом он накренился, изогнулся, принял невероятный угол наклона, одна куриная лапища поднялась к окну и протянулась к нам.
Как я не завизжала от страха, не знаю. Но я собрала всю смелость, какую смогла. Сжала зубы, растянула губы в улыбке и вежливо пожала двумя руками по очереди каждый из куриных пальцев. Типа поздоровалась. Ага. Страх-то какой!
А что делать дальше, все еще было непонятно.
– Идем уж, бестолковая ты девчонка, – вздохнул Колобок. – Поставим Мимоходом на место. Сколько ей по улицам бродить, бедняжке.
Ну, мы и пошли. Я быстро натянула джинсы, футболку и кроссовки на босу ногу. Взяла ключ, фартук с колпаком. И мы с Колобком отправились на улицу, где нас ждало мое новое место работы.
М-да.
Вот уж точно, если ты сам не идешь на работу, работа идет к тебе. От стресса меня пробивало на нервное хихиканье, и вероятно, я выглядела не совсем вменяемой. Но, кажется, моя вменяемость закончилась в тот момент, когда мне из-за стекла витрины начал корчить рожи Колобок. Вот с этим еще предстоит разобраться: что он такое, откуда взялся, кто его испек, как он ожил? Вопросов много, но скользкий круглый хлебушек на них не отвечает и мастерски увиливает.
– Ну… Давай, что ли, на то место, где мы с тобой впервые увиделись? – спросила я у домика.
А дальше на моих глазах творилась, вероятно, пространственная магия. Каким-то немыслимым образом вполне себе большой, осязаемый двухэтажный дом взял и вклинился между двумя другими домами, соприкасавшимися стенами, между прочим. И теперь между зданиями с адресами «ул. Горбенко, 10» и «ул. Горбенко, 12» стояло строение с адресом «ул. Сладкая, 13». А четко напротив нее многоквартирный дом «ул. Горбенко,13». Бедные люди, которые будут тут что-то искать, бедные курьеры…
Но это еще не все.
Как я уже сказала, Мимоходом, пятясь, втиснулась в пространство между домами. И хотя те оставались стоять на своих местах, асфальт не шелохнулся, но она вместилась. А дальше она, словно большая курица, переступила с ноги на ногу, поджала их и опустилась. Такая вот огромная наседка… И крыльцо вросло как родное в тротуар. Словно так все и стояло.
– Ы-ы-ы… – сказала я.
– Красиво, да? – подтвердил Колобок. – Ну все, идем. Принимай рабочее место.
И я пошла. Медленно поднялась на крылечко. Вставила ключ в замок, повернула. Опасалась снова каких-то светопреставлений, но нет, совершенно буднично щелкнул язычок замка. Потянула на себя тяжелую деревянную дверь, открыла ее и переступила порог торгового зала.
Сразу же зажегся желтый электрический свет. Светильники располагались и на потолке, и на стенах, но как они включались, неясно. Ведь тут нет электрических проводов. Да? Или нет?
Внутри все было… Ну обычно как-то. Как в самой простой булочной. Только не в современной, когда все в стекле и хромированных деталях. А так, под старину. Деревянные прилавки и витрины, тоже со стеклом, разумеется. Выставлены этажерки и тортницы для пирожных под стеклянными колпаками. Отдельно стеллажи для хлеба и выпечки.
Сейчас все они пустовали.
– А куда все исчезло? – задала я вопрос. – Ведь в зале оставался готовый товар. Я точно видела, когда этот ваш… Марьян убегал, здесь было много всего. В том числе на витрине.
– На витрине муляжи, – пояснил Колобок, шустро исследующий зал.
– А ты?
– И я. Но я не муляж.
– Вот именно, – пробормотала я. – И что дальше? Сейчас ведь ночь.
– Все обойди, посмотри, где будешь дальше обитать. Ну и спать иди.
– Я не могу тут обитать, – испугалась я и даже попятилась к выходу. – Я в доме напротив живу, мне папа снял квартирку.
– Ой, не трусь! – интонационно отмахнулся от меня Колобок. – Не сегодня же переедешь. Пообвыкнешь, все дела уладишь, привыкнете друг к другу с Мимоходом. Думаешь, ей так уж нравится, что то Марьян ее предал, то вдруг ты нарисовалась? Просто она добрая, милая и совсем не может жить одна. Вот и пришлось тебя искать.
– А Марьян? – спросила я одновременно и у Колобка, и у безголосого домика.
– А Марьян дурак. Упустил хороший шанс.
– Но по документам владелец же он, да?
– На самом-то деле у избушек нет владельцев. Я же тебе говорил. Они сами по себе, но могут пустить смертных для совместного проживания. Так что его документы – это ничего не стоящие бумаги, раз он отказался связать себя кровной связью.
Я так не считала, потому что, как человек современный, была убеждена: документы – это важно. Но где этот неизвестный Марьян шляется, неясно, может, вообще в другом мире. А мы тут. Ой! Кстати!
– А мы что, будем одновременно во всех мирах, да? Та девочка с мамой… Мама фея была. Просто я думала, что это так ласково. А она настоящая фея?! И про вампиров речь заходила…
– Вот что ж ты такая дотошная? – недовольно вздохнул Колобок. – Нет бы как все нормальные человеки сначала все посмотреть, исследовать, изучить…
– Так я изучаю. Информацию.
– Когда избушки якорятся где-то и сливаются с потоками мира, то в них можно попасть из ближайших двух-трех. Мир, где они встали. И парочка сопредельных.
– Ага. Понятно, – поняла я, что ничего мне не понятно.
Но решила отложить вопросы на потом. Все равно за один раз все не вытащишь из моего единственного информатора.
Домик мне понравился. Немного старомодный торговый зал, в который попадаешь прямо с крыльца.
В подсобные помещения и на лестницу, ведущую на второй этаж, можно было пройти только через него, зайти за прилавки и через межкомнатную дверь.
На мой взгляд это неправильно, нужен бы еще один черный вход из кухни или из внутреннего коридора. Кухня, к слову, хорошо оборудованная, в ней имелись и вполне современные духовые шкафы, и конфорки, и еще и русская печь с большим зевом. Множество шкафов, внушительный рабочий стол и обычный обеденный с приставленными стульями. Большой двухдверный хромированный холодильник и дополнительно – холодная комната и кладовая.
А на втором этаже – три спальни, симпатичная гостиная, вмещавшая еще и письменный стол и шкаф с папками и книгами в углу, и ванная комната. В одной из спален, с синими обоями и темной мебелью, так и оставались вещи Марьяна. Он явно не утруждал себя идеальным порядком. Одежда висела на спинке стула, что-то валялось на кровати. На столе лежал блокнот.
Я не стала заходить и трогать чужое имущество. Немного постояла на пороге, осмотрела комнату и вышла, тщательно прикрыв за собой дверь. Две оставшиеся спальни были идентично обставлены, но в другой цветовой гамме. Одна светлая, сливочно-золотистая с мебелью нежного светлого оттенка, а вторая в светло-зеленых тонах с мебелью вишневого цвета.
В той, которая была сливочно-светлой, я спросила вслух, сама не зная, к кому именно обращаюсь:
– А можно я буду ночевать иногда в этой комнате?
И решив, что ответ наверняка положительный, прошла к кровати, погладила светлое бархатное покрывало, сняла с волос заколку и положила на него, желая обозначить, что помещение занято.
Гостиная была небольшая, но очень уютная. Здесь, наверное, хорошо сидеть вечерами, особенно если разжечь камин. Кстати, я не умею этого делать. Ни разжигать, ни чистить его. Да и работать должно быть удобно, письменный стол и стул к нему на вид располагали заняться чем-то полезным.
Ну и завершила я осмотр второго этажа ванной комнатой. Хорошее, светлое просторное помещение в молочного цвета плитке на стенах и с мраморно-пестрой на полу. В наличии имелось все необходимое. Ванна с нормальными современными и понятными мне смесителем и душем, красивая штора на карнизе, чтобы не брызгаться. Унитаз, умывальник с хорошей раковиной, полки и узкий шкаф для всего необходимого. Большое зеркало над умывальником и еще одно в дверце шкафа. Много света. И окошко с матовым стеклом, задернутое еще и непрозрачным тюлем.
– Здесь очень мило, – произнесла вслух, обращаясь одновременно и к избушке, и к Колобку.
Блин, ну какая она избушка? Прямо язык не поворачивается так ее называть. Мимоходом – очень красивый, хорошо обставленный дом. Причем меня не покидает ощущение некой неправильности восприятия объема. Если смотреть на здание снаружи, оно намного меньше, чем кажется, когда обходишь его внутренние помещения. Это тоже какая-то пространственная магия?
Тут я отчаянно и широко зевнула. Посмотрела на наручные часы и поняла, что уже третий час ночи. И что я дико хочу спать.
– Ладно, рада была познакомиться. До завтра, ребята. Сейчас мне срочно нужно упасть лицом в подушку и выспаться.
– Куда это ты собралась?! – всполошился Колобок.
– К себе, – снова зевнула я. – Домой, напротив по улице. Утром встану и приду.
– Ты мне это брось, – аж подпрыгнул он от избытка чувств. – Тебе надо переехать, поселиться здесь, обустроиться.
– Ты противоречишь сам себе. Только что говорил, что меня никто не торопит, я могу сначала привыкнуть к Мимоходом, а она ко мне.
– Глупости, – прикинулся ничего не понимающим Колобок. – Вот же комната, заселяйся, ложись спать.
– Со временем, – не стала я спорить и что-то доказывать. – Не сегодня же. Завтра, наверное, приду с Марусенькой.
– Это еще кто? – озадачился он.
А Мимоходом явно насторожилась и прислушалась, уж не знаю, чем она это делает.
– Я же тебе говорила. Ты почему все забываешь? У тебя в голове хлебушек? – пошутила я. – Мой кухонный комбайн с миксером и всякими ништяками. Все, ребята, я спать. А то меня уже подташнивать от усталости начинает. Колобок, ты со мной или тут останешься до утра?
– Тут, конечно, – фыркнул он. – Не могу я же мою девочку одну бросить. Она и так, бедная, вынуждена была скитаться и искать тебя, раз Марьян ее предал. – А потом все же признался в истинной причине: – Да и не хватает мне уже магии. Ваш мир совсем убогий. Мне едва хватило ресурса тебя выследить и ввести в курс дела.
– Ага, – коротко ответила я.
Протяжно, с подвыванием зевнула, чуть не свернув челюсть, и пошагала сначала на первый этаж, а потом и на улицу. Вышла на крыльцо, тщательно заперла на замок дверь и пошла в свою квартирку в доме напротив.
Уже там, снова раздевшись и приготовившись ко сну, я выглянула в окно, помахала рукой булочной, сейчас стоявшей с темными окнами, и пробормотала:
– Все страньше и страньше. И неясно, где этого Марьяна носит. Профукал свое счастье, дурачок такой.
Глава 6
Волшебный рабочий день
Утро началось рано. Я как-то не предполагала, что здесь так шумно. Центр города, оживленная улица, второй этаж, открытое окно, лето, туристы, дворники…
– Да чтоб вас всех… – простонала я, накрыв голову подушкой.
Ранее мне не доводилось жить ни на втором этаже, ни в центре. А в спальных районах по утрам если только машины могут заводиться или зимой дворники лед колют на тротуарах. Ну и высокий этаж всегда, да.
В общем, пришлось мне вставать. Настроение было отвратное, голова гудела с недосыпа, в глаза словно песка насыпали. Загребая ногами словно старушка, я побрела в душ. Стояла там, пока в голове не прояснилось. Ощущение было странное, словно накануне я выпила. Прямо вот четкое похмелье. С чего? Почему? Просто от недосыпа?
Как рано меня настигла старость… Вот так и бывает. Тебе исполняется двадцать два года, ты разрываешь многолетние отношения с парнем, который тебе изменил, и не менее многолетнюю дружбу с подругой, которая тебя предала с твоим же парнем. Потом ты вывозишь свои вещи, съезжаешь и от парня, и от родителей, тебе как взрослой… – ну, почти взрослой… – папа снимает квартирку. А потом в твою жизнь врывается Колобок, избушка на курьих ножках, магия и волшебство… И вот ты уже старенькая, дряхленькая, и голова болит.
Я стерла ладонью пар с зеркала над умывальником, чтобы посмотреть на себя. Вздохнула и сказала:
– Я древность. Я развалина.
Отражение закатило глаза, вздохнуло и показало мне язык. Ну и ладно, не всем же нести в мир уныние и депрессивность долго. Я ведь не Федор Достоевский, я долго нудить не умею.
Итак!
По плану: высушиться, позавтракать, взять Марусю и сходить на другую сторону улицы в избушку.
Нет, ну надо все же что-то придумать и с названием дома, потому что «избушка» категорически ей не подходит, и с длиннющим именем. Это ж язык в трубочку свернется, каждый раз выговаривать «Мимоходом» или ласково – «Мимоходушка».
Ну и вообще, как-то нечестно, что у меня имя короче, чем у моей будущей компаньонки. А я почему-то именно так начала воспринимать Мимоходом. Не как здание, жилище, дом, булочную, место работы и проживания, а именно как будущую компаньонку по бизнесу.
Ключ в двери повернулся так же легко, как и ночью. Меня проводили скучающими взглядами прохожие, но ни у кого не вызывало удивления появление нового здания на улице. Словно все так и должно быть. Магия?
Я вошла внутрь, закрылась, чтобы случайно никто не сунулся из чужих, и понесла на кухню Марусеньку. Нужно найти ей местечко, расставить, подключить. Ну и вообще, освоиться. И попробовать что-нибудь приготовить.
Но сначала я громко поздоровалась и окликнула:
– Ау, всем привет! Колобок, ты тут? Я пришла.