Пламя Преисподней: Пробуждение Лилит

– Какого чёрта?!

Во рту пересохло до состояния наждачной бумаги, я давлюсь и кашляю, не в силах нормально сглотнуть или закрыть рот из-за чего-то жёсткого и неприятного, застрявшего между зубами. Челюсть нестерпимо ноет и пульсирует от боли. Отчаянно хочется вырвать эту мерзость, но руки крепко-накрепко связаны за спиной толстой верёвкой, привязанной к массивному деревянному стулу. Дёргаюсь изо всех сил, но получаю только больше боли в онемевших конечностях.

Что происходит со мной? Меня что, накачали чем-то?

Медленно подняв тяжёлую голову, я несколько раз моргаю слезящимися глазами, пытаясь осмотреть незнакомую, плохо освещённую комнату. Это определённо неправильно. Я же легла спать в доме Анны Петровны, наконец-то отключившись после изнурительных двадцати четырёх часов непрерывного чтения толстенных книг о демонах и потусторонних силах, взятых в старой библиотеке. Я должна была находиться именно там, в своей привычной комнатке под самой крышей.

Кажется, я едва успела уснуть, но дыхание становится прерывистым и резким, когда я замечаю дату на сломанных, мерцающих электронных часах на тумбочке. Два дня прошло?! Этого просто не может быть.

Болезненная дезориентация медленно покидает затуманенный разум, словно мелкий песок, неторопливо сыплющийся через узкое горлышко песочных часов. Это тот же самый неприятный, тошнотворный спад, который случился со мной после сеанса гипноза в тёмном переулке. Постепенно густой, абсолютно ненормальный туман отступает, позволяя ярким, болезненным вспышкам того, что произошло сразу после того, как я легла спать в тот проклятый вечер, всплыть в потрясённой памяти.

Они бесшумно выскользнули из глубоких теней, словно кошмарные призраки. Схватили меня железной хваткой. Я отчаянно сопротивлялась, локоть до сих пор пульсирует от боли после сильнейшего удара о чьи-то каменные мышцы. Мои таинственные похитители о чём-то яростно спорили приглушёнными голосами. Затем прозвучал короткий, властный приказ немедленно вырубить меня.

Если закрыть глаза и сосредоточиться, я всё ещё отчётливо ощущаю большую, удивительно тёплую руку, которая нежно гладила мой напряжённый лоб широким большим пальцем, прежде чем густая, неестественная тьма окончательно поглотила моё сознание.

Злобно скрежеща зубами о грубую тканевую повязку-кляп, туго завязанную вокруг головы, я мысленно подвожу неутешительные итоги того, что сумела узнать за последние шестьдесят мучительных секунд с момента болезненного пробуждения.

Я понятия не имею, где конкретно нахожусь, но решительно предполагаю, что это какой-то паршивая придорожная гостиница, судя по невероятно уродливой, безнадёжно устаревшей мебели и слабому, но устойчивому запаху застарелого табачного дыма в спёртом воздухе. Я крепко связана и с кляпом во рту, всё ещё одета в огромную хлопковую футболку, в которой легла спать два дня назад. Судя по острым, ноющим болям в затёкшем, одеревеневшем теле, я находилась в этом крайне неудобном положении большую часть двух пропавших без вести дней.

Арман, Демид и Кириан – все они мертвы за то, что, чёрт побери, посмели похитить меня! Грудь тяжело вздымается от нарастающей ярости, я отчаянно извиваюсь против толстых кожаных ремней, пытаясь хоть немного ослабить их мёртвую хватку. Все мышцы нестерпимо ноют от многочасового пребывания в одной и той же позе, но я с мстительным наслаждением смакую каждый острый укол боли, методично подпитывая им свою всепоглощающую ненависть. Как только выберусь отсюда, я лично выбью им все зубы до единого.

Внезапно дверь со скрипом открывается, и я успеваю мельком увидеть тёмную заасфальтированную парковку, неровно освещённую мерцающим неоновым светом вывески гостиницы. Затем внутрь решительно входят три ублюдка.

Демоны, – услужливо подсказывает перепуганный разум. Желудок болезненно сжимается от осознания. Больше нельзя отрицать то, что я собственными глазами видела в том злосчастном переулке. Их обычные человеческие пальцы, внезапно превратившиеся в длинные, ужасающе острые когти. Это абсолютно ненормально. Совершенно нечеловечески.

Я до сих пор не могу до конца поверить, что легендарные врата в преисподнюю существуют на самом деле. Не могу поверить, что сумела убедить себя, будто они просто-напросто оставят меня в покое после того странного перехода от смертельной опасности к.… чему-то намного более мощному и непонятному в том проклятом переулке. Каждый из них тогда ясно сказал, что не может и не будет меня отпускать. Но настоящее похищение? Серьёзно?

Набрав в лёгкие побольше спёртого воздуха, я выдаю целую гневную тираду, совершенно неразборчивую из-за плотного кляпа во рту. Они демонстративно не обращают на меня никакого внимания, полностью поглощённые своим приглушённым разговором. Я начинаю яростно раскачиваться на массивном стуле, испуганно вскрикивая, когда чуть не опрокидываю эту чёртову тяжёлую штуку на пол.

Арман быстро подходит ко мне, чтобы выправить мой импровизированный стул-тюрьму прежде, чем он окончательно упадёт, с заметной силой пододвигая меня так, что я оказываюсь плотно зажатой между потрёпанной кроватью и покосившейся тумбочкой. Убедившись, что я больше не смогу опрокинуть стул, он невозмутимо возвращает своё внимание к двум другим своим товарищам, даже не удостоив меня беглым взглядом.

Так вот как мы играем? Прекрасно. Идите все к чёрту!

Презрительно фыркнув, я с вызовом откидываю голову назад и упрямо пялюсь в потрескавшийся потолок, изо всех сил стараясь проигнорировать их присутствие.

– Убить её напрочь не вышло, – спорит Демид явно растерянным тоном, нервно проводя рукой по тёмным волосам. – Мы так и не смогли… по-настоящему навредить ей. Она выглядит абсолютно как надо, но я искренне не думаю, что она полноценный человек. Не полностью, во всяком случае. Ты же это прекрасно почувствовал, правда? Эта странная тяга необычайно сильная.

Что этот красавчик сейчас сказал?! Я мгновенно снова вслушиваюсь в их серьёзный разговор, немедленно перестав упрямо игнорировать их из чистой злости.

Кириан раздражённо отмахивается широким жестом.

– У нас есть намного более срочные и опасные проблемы, и необходимо действовать предельно быстро, прежде чем развлекаться нашими туманными теориями. Совет демонов не будет долго верить на присутствие одного из нас на боевом посту. Крайне рискованно, что мы все трое находимся здесь одновременно.

– Надо окончательно принять какое-то решение, – решительно вмешивается Арман, скрещивая мускулистые руки на широкой груди. – Мы заставили её бесследно исчезнуть из человеческого мира, но этого явно недостаточно для совета.

– Эм-м, эй, придурки! А-дур-ты! – Мои возмущённые слова полностью заглушаются плотным кляпом. Вместо членораздельной речи я издаю самый громкий и требовательный вопль, на который только способна, с удовлетворением отмечая, что двое из них наконец-то поворачиваются в мою сторону.

Арман делает уверенный шаг в мою сторону первым, но Демид ловко опережает его и осторожно касается края кляпа кончиками пальцев.

Он слегка приподнимает тёмные брови, внимательно изучая моё лицо.

– Без истошных криков на всю округу. Мы договорились?

Я подозрительно прищуриваюсь в ответ. Он тихо хмыкает, явно забавляясь моей реакцией, и миролюбиво поднимает обе руки ладонями вверх.

– Если закричишь во всё горло, Арману придётся снова тебя вырубить наповал. Зато можешь бить меня сколько душе угодно, если я сниму этот противный кляп. Сладкая сделка, как считаешь?

Вырубить. Значит, это определённо была его большая, удивительно нежная рука, которая ласково гладила мой напряжённый лоб перед тем, как непроглядная тьма окончательно поймала меня в плен того странного видения.

Немного подумав над предложением, я коротко и решительно киваю, с огромным облегчением расслабляя натруженную, онемевшую челюсть, когда влажная, неприятная ткань наконец-то покидает мой пересохший рот. Я невольно напрягаюсь, когда он начинает мягко массировать мои щёки кончиками пальцев, а затем ловко развязывает одну руку.

Он проделывает абсолютно то же самое с моей другой рукой, умело разминая ноющие, затёкшие мышцы своими на удивление умелыми руками.

– Искренне прости за всё это, – тихо говорит он, кивая на верёвки. – Ты почти проснулась дважды за эти дни, так что нам пришлось принять меры предосторожности. Теперь лучше?

Не теряя ни единой драгоценной секунды, я стремительно вырываю свою руку из его мягкой хватки, изо всех сил сжимаю кулак и наношу ему самый сильный удар, на который только способна, прямо по крепкому предплечью. Он едва заметно шевелится в ответ, издавая лёгкий, довольный смешок, который неприятно скребёт по моим и без того натянутым нервам.

– Только для протокола – это именно Арман бесстыдно лапал твои шикарные сиськи, когда мы тебя вырубали, – с невинным видом добавляет Демид, лукаво подмигивая мне.

Суровое выражение лица Армана мгновенно темнеет от праведного возмущения.

– Я просто нёс её на руках! Я ни разу не…

– Хватит! – резко прерывает начинающийся спор Кириан.

Я бросаю на Армана самый убийственный взгляд, на который только способна, беззвучно, но выразительно проговаривая губами: «Ненавижу тебя, говнюк». В ответ он сверлит Демида тяжёлым, многообещающим взглядом, медленно сжимая мощные кулаки с явным обещанием неминуемого насилия.

– Зачем вы меня похитили, придурки? – ядовито выплёвываю я, чувствуя, как гнев на этих заклятых врагов придаёт мне смелости открыто противостоять настоящим демонам.

В конце концов, я уже сталкивалась с целой кучей по-настоящему мерзких, отвратительных людей за свою короткую жизнь. Демоны из преисподней вряд ли окажутся намного хуже обычных человеческих ублюдков.

– Не вижу абсолютно никакого смысла бесконечно повторяться, – холодно отвечает Кириан, пренебрежительно пожав широкими плечами.

– Люди обязательно заметят, что я бесследно пропала! – отчаянно пытаюсь я. – Анна Петровна в детском доме немедленно вызовет полицию!