Проверка на прочность

Посвящаю эту книгу моим сестрам. Уля и Оля, я вас люблю. Знаю, что впереди вас ждет прекрасное будущее!

Заветное желание

– Елизавета, еще раз повтори то, что я тебе сказала!

Женщина кричала, глядя на свою дочь, абсолютно не думая о том, что в соседней комнате сидят родственники и все слышат. Она выйдет из комнаты Лизы и с добродушной улыбкой позовет всех пить чай с медовиком, ведь сегодня день рождения. И мать не заботило то, что именинница стояла перед ней и всеми силами старалась не разрыдаться.

– Мам, я уже повторила, зачем ты заставляешь меня?

– Не хочу слышать лишние слова, говори то, что должна!

Заправив прядь русых волос за ухо, Лиза выдохнула, прикрывая карие глаза недлинными ресницами, чтобы предательские слезы не вырвались наружу. Лиза старалась сделать выражение лица максимально безразличным, но уголки губ настырно ползли вниз, словно мышцы лица протестовали, не хотели притворно улыбаться. Безвольно опустив руки, девушка отвела взгляд от матери и зашевелила губами:

– Я отдам тебе все подаренные деньги, не оставлю себе ни рубля, потому что я живу в твоей квартире и ем еду, купленную на твои деньги.

Этот момент Лиза хорошо запомнит. Он настолько врежется в память, что при одной только мысли о том, что нужно пойти поесть, девушку начнет трясти. Она перестанет есть дома, будет обманывать мать, придумывая нелепые отмазки, что она перекусила у подруги, что поела в столовой, что зашла по пути к дедушке, лишь бы не слышать лишний раз то, что она сидит на шее, объедает мать.

– Вот и славно. Теперь вытри слезы и выйди к гостям. Не слышишь, как надрывается чайник?

Оставив в своей комнате мать, Лиза прошла на кухню, где сидела ее подруга – Соня Малышева. Меньше всего девушка сейчас хотела видеть жалость в глазах пришедших гостей. Лизе хотелось исчезнуть, либо чтобы у всех на время истерики матери пропадал слух, чтобы они не были невольными свидетелями той грязи, что вываливала женщина при любом удобном случае.

– Лиз, – позвала осторожно подруга, коснувшись дрожащих плеч девушки, – иди в комнату, я сама принесу торт, хорошо? – Соня забрала из рук Лизы небольшой квадратный десерт и поставила на стол. Открыла коробку с небольшими свечками и воткнула в несвежий торт ровно восемнадцать штук.

– Зажги их на столе в гостиной, ладно? Если сделать это здесь, они потухнут, пока будешь нести его в комнату, – Лиза безразлично осмотрела неказистый торт и сглотнула тугой комок, застрявший в горле. Ей не хотелось, чтобы сидящие в гостиной родственники ели этот дешевый недодесерт и пили чай из пакетиков с привкусом хлорки, ведь воду мать набирала из-под крана в целях экономии. – Ненавижу свой день рождения, Сонь. Спасибо, что пришла, одна бы я точно сошла с ума.

Подруга ничего не ответила, прикусив нижнюю губу. Она все никак не могла привыкнуть к тете Вере – матери ее подруги, а если быть точнее, то к ее взрывному характеру.

Бывали дни, когда они с Лизой делали домашнее задание после школы и все было хорошо, они даже могли в спокойной обстановке попить чай, и тетя Вера с удовольствием говорила с девочками и с интересом слушала их рассказы про школу. Но выдавались и такие дни, что Соне приходилось убегать из квартиры подруги из-за того, что тетя Вера начинала громко отчитывать дочь в соседней комнате или на кухне. Нередко бывало, что на Лизу поднималась рука. В небольшой семье Груздевых это было словно в порядке вещей.

В их головы никогда не приходила мысль о том, что можно кому-то сказать о ненормальном поведении женщины. Соня просто боялась, а Лиза не знала, что все может быть по-другому, ведь она никогда не ходила в гости к друзьям. Вернее, не ходила в гости к своей единственной подруге, потому что это было под строжайшим запретом. Мать настолько запугала свою дочь, что Лиза старалась даже не заводить тему о том, что можно сходить в гости к Соне.

У подруги все было иначе. У нее был старший брат Сергей, который всегда заступался за сестру и не давал ее в обиду, добрейшие мама и папа. Соня всегда хорошо одевалась, ей позволяли краситься и воплощали ее мечты в реальность, будь то новый телефон или ноутбук. О такой семье Лиза и мечтать не смела. Ее некому защитить, она одна в семье, живет с матерью, отец ушел, когда Лиза была в утробе, после чего мать сожгла их совместные фото и все, что было с ним связано. Лиза иногда задумывалась об этом человеке, которого называют «папа», и что-то тоскливо сжималось в груди.

Повзрослев, Лиза начала понимать этого мужчину и не удивлялась, что он ушел из их с мамой жизни. Такую женщину не каждый смог бы вытерпеть. Лиза не знала ничего об отце и не смела поднимать эту тему ни при каких обстоятельствах. Она усвоила эту науку еще в детском саду, когда видела, как подруг забирают отцы. Она смотрела на этих суровых на вид мужчин, таявших от объятий своих дочерей, и мечтательно прикрывала глаза, прося в мыслях Бога подарить ей отца, но ее никто так и не услышал. Был однажды у Веры сожитель, но и тот продержался недолго. Ушел, как это сделал отец.

В гостиной, скудно украшенной дешевыми шариками, которые надувала все утро сама именинница, ощущая горький вкус резины на кончике языка и мучаясь от головокружения из-за длительных глубоких выдохов, сидела немногочисленная горстка гостей и виноватым взглядом смотрела на проходящую мимо накрытого стола Лизу. В воздухе витал запах оливье и цветов, что стояли на журнальном столике у телевизора. От праздника остался лишь аромат. Настроения смотреть на дедушку у Лизы не было, ведь он бы, как и всегда, поджал губы и пожал плечами, а потом тяжело бы вздохнул и перевел грустный взгляд на окно. Вот и вся его поддержка. Мамин брат и его жена сверлили девушку взглядом, но и на них Лиза не хотела смотреть, ведь они бы мягко улыбнулись, изобразили сочувствие и продолжили бы ковыряться в тарелках, а их беременная дочь и не пыталась поддержать именинницу, она дожидалась, когда Вера войдет в комнату, и тогда Женя, так зовут двоюродную сестру Лизы, подарит своей тетушке самый недобрый взгляд.

Лиза хорошо ладила с Женей, жалко было, что она живет в другом городе и приезжает редко, а когда родит, Лиза была уверена, совсем перестанет приезжать к ним в гости. Вот тогда некому станет заткнуть неугомонную мать, когда та в порыве гнева разойдется на всю квартиру.

Гробовую тишину нарушила вошедшая Соня. Она принесла торт, в котором уже торчали смешные свечи. Она поставила его на стол перед носом Лизы. Попросив у дяди Игоря зажигалку, подруга зажгла свечи, и они тут же заплакали горячим воском прямо на торт. Лиза смотрела на кривые восковые столбики и думала про свое желание. Она знала, чего хотела, но слезы настолько душили, что она не могла вдохнуть, чтобы задуть свечи.

– Долго будешь любоваться? Нам потом торт с воском прикажешь есть? – послышалось из дверного проема, где стояла мать Лизы.

«Хочу поскорее уехать из этого города»

Это было не желание, а мольба, крик души Лизы, но она понимала, что медовик, купленный по акции в «Пятерочке» с вот-вот вышедшим сроком годности, не сможет воплотить это в жизнь. А кривые свечи, которые нервно убирала перед носом мама, словно смеялись над этим желанием. И тогда, в день своего совершеннолетия, Лиза решила взять жизнь в свои руки и поступать так, как хочет она.

За окном разгар июля, но Питер не расщедрился на солнечную погоду, подарив тоскливый дождь в день рождения Лизы. Экзамены прошли, осталось дождаться последних результатов и поступить в другой город. Как можно дальше отсюда, как можно дальше от вечного надзора и насилия со стороны матери. Лиза хотела сбежать от проблем, но, может, она бежала от себя?

Случайная встреча

Спустя 2 месяца

Голова была слишком тяжелая, чтобы оторвать ее от подушки, но прозвенел уже третий будильник, а недовольный голос матери задал настроение на целый день. Лиза чувствовала всеми фибрами души, что он обещает быть отвратительным. Как и все предыдущие.

С трудом открыв глаза, она потерла кожу на потемневших веках. Глазные яблоки отозвались раздражительным скрипом от надавливания и нещадного трения. Учеба только началась, а Лизе уже хотелось удавиться. В большей степени от того, что каждый день приходилось вставать в пять утра и по мерзкому моросящему дождю ехать в университет на автобусе, садиться на метро, ехать полчаса и после этого идти еще несколько кварталов до нужного корпуса.

Лиза не поступила в Москву. Как и предполагалось, торт и жалкие свечи были не в силах воплотить желание в жизнь. Когда пришли результаты экзаменов, она хотела провалиться, потому что вместо поддержки со стороны матери получила лишь злорадство. С ее подачи девушка поступила в своем же городе на специальность, которая ей была совсем не близка, но мать упрямо твердила, что учителя никогда не бедствуют. А то, что Лиза мечтала поступить на юриста, женщина и слышать не хотела, ссылаясь на то, что все они проходят через постель вышестоящих, чтобы получить повышение. Спорить с устоявшимся мнением матери не хотелось – это можно прировнять к красной тряпке для разъяренного быка.

Встав с кровати, Лиза размяла шею и, не трудясь отрывать ступни от пола, прошоркала в ванную. Душ немного привел в чувство, но отражение на запотевшем зеркале намекало на покупку хорошего консилера, чтобы скрыть свидетельство недосыпа и усталости.

Подсушив волосы старым феном, спираль которого нагревалась до такой степени, что плавилась пластмасса, Лиза не без труда уложила их так, чтобы пряди не торчали в разные стороны. Полусухая тушь для ресниц, пахнущая духами, плохо справлялась со своей обязанностью – сделать взгляд чуть выразительнее. Замерев в миллиметре от зеркала, Лиза взглянула в глаза отражению. Осмотрев лицо с редкими веснушками, что остались с лета, девушка отстранилась, переводя взгляд на русые волосы, спускающиеся до лопаток. Карие глаза изучали себя, словно видели девушку напротив впервые.

«Ты красивая?»

Смутившись от вопроса, всплывшего в голове, Лиза взяла пинцет и выщипнула лишний волос под бровью, словно он все это время мешал общей картине. Неудовлетворительно кивнув отражению, девушка вышла из ванной.

За кухонным столом сидела мама, она красила ногти красным лаком. Крупные темные локоны вскоре превратятся в ежедневную укладку, она наденет свое любимое платье, что висело на спинке стула, нанесет свой любимый парфюм, который подарила ей тетя Женя, когда вернулась из Парижа, где провела медовый месяц с мужем. Духи почти закончились, мать их экономно расходовала за год каждодневного использования. Аромат держался стойко. Лиза могла, зайдя в парадную их дома, по запаху определить, вернулась ли мама домой.

– Чайник на плите, печенье в серванте. Не стой столбом, у тебя времени не так много, – не глядя на дочь, отчеканила Вера.

– И тебе доброе утро, мам, – взяв чашку, пробурчала под нос Лиза.

– Мне можешь тоже налить, я буду кофе. Только не добавляй сахар.

– Ладно.

Выложив в небольшую круглую тарелку печенье, Лиза поставила скромный завтрак на стол. Кухня, давно плачущая по косметическому ремонту, наполнилась ароматом растворимого кофе. В тишине они просидели несколько минут, после чего мама покинула кухню, напевая песню Юрия Шатунова:

– «А после выпускного ты нашла другого, ты нашла другого после выпускного… заче-е-ем?»

Лиза посмотрела ей вслед, представив на мгновение, как в молодости ее мама отрывалась с подругами под песни группы «Ласковый май» в общежитии. Наверное, мама была в то время по-настоящему счастлива. Хотелось ли Лизе поскорее войти в самостоятельную жизнь, глядя на свою мать? Определенно, нет. Перспектива жить в однушке, ремонт в которой не делался со времен постройки, на окраине Питера, откуда добираться до учебы чуть ли не несколько часов, не особенно вдохновляла Лизу. Она представляла свою жизнь иначе и не в этом городе.

Пора выходить. Надев белую толстовку и джинсы, Лиза прошла к столу проверить сумку и уровень заряда на телефоне. Запнувшись за провод удлинителя, тянувшегося от рабочего стола к кровати, Лиза повалилась на пол, уронив с прикроватной тумбочки тюбики и баночки с кремами, за ними полетело и круглое зеркало.

– Что ты там вытворяешь? – послышалось из прихожей.

– Пытаюсь покончить жизнь самоубийством, мам, что я еще могу делать?

Потирая ушибленное бедро, девушка кое-как поднялась и быстро растолкала разбросанные вещи по углам. Она опаздывает. Обычно в это время Лиза выходила из парадной, а сейчас только пытается собраться в кучу и найти джинсовку в шкафу, в котором царил настоящий хаос.

Обернувшись и осмотрев комнату, Лиза решила, что сегодня после смены в кафе, где она подрабатывала после учебы официанткой, наведет порядок и разложит все по местам, а пока она ужасно опаздывала.

День не задался с самого утра и продолжал испытывать Лизу. Мало того, что она забыла зонт и все ее старания и манипуляции с феном пошли псу под хвост, так уже на подходе к универу сознание прошибла мысль о том, что флешка с подготовленной презентацией по философии осталась дома на рабочем столе. Действительно, после судорожного обыска сумки Лиза убедилась в этом на все сто.

Написав старосте, что плохо себя чувствует, Лиза развернулась и пошла в сторону метро, чтобы вернуться в свой район и пойти на работу.

– Вид у тебя довольно бодрый для заболевшей, Груздева! – раздалось со спины.

Прикрыв глаза и проклиная вселенную, беглянка повернулась, натягивая виноватую улыбку.

– Привет, Алена.

– Доброе утро. Так что ты скажешь в свое оправдание?

Хоть учеба и длилась еще не так долго и одногруппники друг друга не так хорошо знали, Аленку нельзя было не знать. Староста, как никак. Активистка, как и полагается таким личностям. Во всех мероприятиях примет участие, еще и половину группы подпишет на какую-нибудь авантюру.

Алена была красивая: чуть ниже среднего роста, худенькая, с ярко-розовыми волосами, за что преподавательский состав ее частенько отчитывал, мол, не подобает будущему учителю, еще и старосте, так выглядеть. Дурной пример и прочее, но Аленка не слушала, на следующий же день пришла с новым пирсингом в брови.

– Раз уж ты меня с поличным поймала, – скромно начала Лиза, – я просто забыла флешку с домашкой по философии, ты же знаешь препода, он мне не простит. Давай я сегодня не пойду, а завтра…

– Нет, дорогая, пошли. Философия, по-моему, второй парой идет. Мы с тобой сделаем новую презентацию за перемену. Одна голова – хорошо, а две, ты сама понимаешь.

– Заманчивое предложение, конечно, но у меня готова отличная презентация, я из-за нее сидела до глубокой ночи, не выспалась, а ты предлагаешь слепить за перемену новую… Как-то жалко мне свои труды.

– Ну, кто ж виноват, что ты такая растеряшка? Идем, не стоит прогуливать в первые учебные месяцы. Нужно зарекомендовать себя, чтобы завоевать расположение у преподавателей, это тебе пригодится на последних курсах, когда нужен будет «автомат» или отгул без справки. Идем, говорю тебе, презентацию мы слепим хорошую. Обещаю, тебе не будет стыдно ее показать.

Лиза сквозь зубы вдохнула влажный воздух, принимая поражение, и тут же ощутила острую боль в зубе.

– Ауч… Ну, Ален, я уже даже знаю, где справку взять за свой прогул. У меня внезапно зуб заболел.

Но староста уже тянула за рукав в сторону входа в универ, и Лизе ничего не оставалось, как смиренно топать следом, трогая кончиком языка больной зуб.

Как и обещала, Алена помогла с презентацией, за нее преподаватель поставил хорошую отметку. День прошел спокойно, если не брать в счет зубную боль и невозможность из-за этого нормально поесть.

Лиза выпила таблетку, но она не помогла. Терпеть непривычную боль не хотелось, поэтому, отпросившись с последней пары, не без упреков старосты, девушка ушла, попутно обзванивая стоматологические клиники. Конечно, многие отказали в приеме сегодня и прямо сейчас, но одна, что находилась неподалеку от универа, спасла ситуацию. Как раз освободилось место, девушку готовы были принять через полчаса – этого времени хватит, чтобы добраться.

– А что, в бесплатной клинике уже зубы не лечат? Лишь бы деньги тратить, – мама была не в восторге, но Лиза напомнила, что работает и может самостоятельно распоряжаться деньгами, на что услышала лишь короткие гудки.

– Да больно надо, – шикнула Лиза и шагнула к входной двери, за которой ее встретила улыбчивая администратор.

Через некоторое время Лиза уже сидела в кресле и старалась унять сердцебиение и желание сбежать как можно дальше, но раздраженно ноющий зуб напоминал о себе и вынуждал сидеть смирно, пока во рту скребут острой железкой.

– Так… Так-так… Ага… Угу, – только и было слышно от стоматолога. – Мне все ясно. Сейчас дождемся опаздывающего ассистента и начнем, а пока потерпим укольчик, хорошо?

Лиза нахмурила брови и закрыла рот.

– Сверлить будете?

– Да, солнце, придется. Иначе никак. Мы все почистим с тобой и поставим пломбу. Будет как новенький зуб, ты даже не заметишь разницы.

Мужчина в белом костюме был приятным внешне, но Лиза не понимала, зачем он разговаривает с ней, как с ребенком?

– Та-ак, – приблизившись с небольшим шприцом к лицу, протянул он, – открывай ротик.

Скривив непроизвольно губы, девушка открыла рот и впервые почувствовала укол в десну, он был колючий и горячий. Доктор увлеченно рассказывал про кариес и про важность зубной нити, в то время как Лиза трогала щеку и чувствовала с каждой минутой, как левая часть лица немеет.

– Начнем без ассистента, хорошо? – натянув маску и включив жужжащий прибор, спросил мужчина, на что Лиза просто раскрыла рот и закрыла глаза.

Некоторое время она чувствовала лишь вибрацию, копание во рту и горький вкус лекарства. Когда ноги уже затекли от одного положения настолько, что Лиза перестала их чувствовать, хлопнула дверь в кабинет. Пришел ассистент, когда его помощь уже не требовалась. Лиза не открывала глаза, ей не хотелось смотреть на вошедшего. По голосу она поняла, что он моложе, чем врач. Они немного поспорили, после чего Лиза услышала у себя над ухом:

– Меня зовут Сергей.

От неожиданности девушка открыла глаза и встретилась взглядом с молодым человеком. В это мгновение снова возненавидела вселенную за то, что чертовски привлекательный парень, на вид чуть старше ее самой, смотрит на нее, лежащую с открытым ртом, демонстрирующую свои зубы, в придачу вся слюнявая и перекошенная от обезболивающего укола.

Сергей подмигнул ей и принялся убирать приборы. Лиза смотрела в потолок и не могла вспомнить, как дышать. Кареглазый, высокий, с темно-русыми волосами – по всем параметрам ее типаж.

Через некоторое время пломба была поставлена, врач отошел от стола, а Лиза закрыла рот и собиралась подняться, но Сергей, проходящий мимо, вдруг остановился около кресла и протянул руку к лицу девушки. Она замерла, удивленно хлопая глазами, но не отстранилась. Отметила про себя, что ассистент ей очень симпатичен, у него хорошая и чистая кожа, от него приятно пахло чем-то свежим и едва уловимым. Большим пальцем убрав дорожку слюны у рта Лизы, ассистент снова мягко улыбнулся и вышел из кабинета, а девушка осталась сидеть в кресле, трогая онемевшую часть лица и все еще немного ощущая прикосновение Сергея. Странный жест вывел на мгновение из строя.

Расплатившись за услуги и покинув в спешке поликлинику, она набрала номер Сони – у нее как раз должны были закончиться пары. Лиза не могла дождаться, когда расскажет подруге последние новости.

Соня уехала в конце августа в Москву. Она, в отличие от неудачливой Лизы, поступила, куда хотела, а если быть точнее – куда ее всю сознательную жизнь готовили, о другом Сонька и мечтать не умела. Единственная цель – поступить в медицинский, в ведущий вуз страны.

Хоть расставание с близкой подругой далось Лизе очень тяжело, она была безмерно рада, что у Сони в жизни все идет словно по заранее подготовленному плану. Иногда Лизе хотелось хоть один день прожить жизнью своей подруги. Ощутить, каково это, когда в семье царит взаимопонимание и тепло, а не бесконечные упреки или наказание в виде молчания за малейшую оплошность.

Соня не брала трубку, а позже прислала смс, что наберет сама чуть позже. Решив, что у подруги еще занятия, Лиза направилась на работу в приподнятом настроении оттого, что зуб больше не болел, хоть и левая часть лица плохо слушалась и все еще была словно чужая. Периодически Лиза улыбалась, прикрывая глаза и вспоминая, как ассистент шепнул ей на ухо свое имя. Интересно, он так знакомится со всеми пациентами? Лиза открыла глаза и чуть не подавилась смешком, представляя лежащего в кресле пациента внушительных размеров и склонившегося над ним Сергея, который шепчет ему на ухо свое имя, а после вытирает слюну у губы.

Толпа в метро загнала девушку в вагон, он дернулся и помчал по ветке. Заправив волосы за уши, Лиза достала наушники. С трудом распутала белые провода и включила аудиокнигу, не замечая, что человек напротив мельком поглядывает на нее, делая заметки у себя в блокноте.

В ушах зазвучал голос читающего мужчины, однако книга, которую Лизе посоветовала подруга, показалась скучной. Начало было слишком затянуто, но они договорились, что на выходных вместе обсудят ее, поэтому просто забить на данное слово Лизка не могла.

Вагон остановился с жалобным стоном – пора выходить. Подойдя к открытой двери, Лиза ощутила, как ее взяли за предплечье. Готовая уже выразить недовольство раздражительным взглядом, девушка повернулась и застыла, увидев перед глазами рисунок, где была изображена она на сиденье вагона метро, в наушниках, смотрящая куда-то в сторону.

– Как красиво, – лишь смогла выговорить она.

– Да, ты красивая, – послышался голос чуть выше, но Лиза не успела ничего ответить и толком рассмотреть человека – прозвучала фраза диктора, что двери закрываются, и девушка выскочила из вагона с листом в руках. Она еще долго стояла, глядя вдаль уносящемуся составу, пытаясь вспомнить черты лица парня. Ей казалось, что он помахал и улыбнулся, когда она сбежала с его рисунком.

Лиза перевела взгляд на лист бумаги и в углу увидела еле заметные цифры. Это был номер мобильного телефона. Лиза готова была подпрыгнуть на месте, но вместо этого сфотографировала рисунок и отправила Соне. Затем бережно свернула лист, положила в сумку между тетрадями, чтобы не помять, и отправилась на работу, отметив про себя, что день, хоть и не задался с самого утра, запомнится ей надолго.

Точка, но не кипения

Работа располагалась на улице Льва Толстого – видовой ресторан «Паруса на крыше», куда приходили не только местные, но и туристы. Лизе нравилось в своей работе то, что вечером можно было наблюдать за изобилием романтики. Различного возраста пары приходили в ресторан, от них веяло счастьем. Их столы были уже подготовлены, они долго разговаривали и осматривали крыши домов и тысячи огней культурной столицы, а потом, в большинстве случаев, если эта пара молодая, им приносили шампанское, и молодой человек становился на одно колено перед избранницей. Лиза никогда не была свидетелем того, что девушка сказала бы «нет», но каждый раз в ожидании ответа, сердце замирало словно от этого ответа зависит будущее человечества.

Конечно, счастливые пары оставляли хорошие чаевые, улыбались и искрились изнутри. Было одно удовольствие питаться этой энергией и работать в спокойной обстановке.

Время близилось к пяти часам вечера, нужно было торопиться, смена начинается как раз в пять и заканчивается в одиннадцать для тех, кто подрабатывает.

Поднявшись на десятый этаж, Лиза сразу прошла в комнату, где официантам можно было переодеться. Она достала из своего шкафчика форму, отпарила рубашку, переоделась, помыла руки и выбежала в зал, глазами выискиваяглазами администратора.

– Вика, я пришла, – обозначилась Лиза, взяв в руки меню.

Вика была старше Лизы на пять лет, уже имела статус жены и матери, что очень мешало ей спокойно работать до поздней ночи. То сын заболеет, то посидеть некому, то муж в командировке, то еще тысяча и одна причина спихнуть обязанности на Лизу. Почему? Потому что так было удобно. Давно работающий и знающий всю «кухню» сотрудник несильно сопротивлялся, когда приходилось работать за двоих, но в последнее время Лизе это было очень неудобно, ведь у нее была еще и учеба.