Королева святых

© Кристи Зейн, 2023

ISBN 978-5-0055-1221-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог Прошлое Король

Умный и справедливый Флахий правил Востгомом на протяжении двадцати лет. К сожалению, у них с королевой долгое время не получалось зачать дитя. Когда королю исполнилось тридцать восемь лет, Мерилэй наконец, подарила ему долгожданного мальчика. Наследника. Опору и силу в будущем.

Родители не могли налюбоваться сыном, исполняли любые прихоти, балуя с самого рождения. Возможно, именно поэтому мальчик вырос капризным и самовлюблённым. Вместе с избалованностью с годами начала проявляться злость и внезапные вспышки неконтролируемого гнева. Любимым занятием принца, было клеветать на слуг, чтобы их потом отчитывали, а лучше наказывали. Он радовался, когда ни в чём неповинных людей били плётками, держали в темницах и выгоняли из столицы с позором.

Неистовую ярость у мальчика вызывали те, кто не исполнял его желаний. Все были обязаны безоговорочно подчиняться, кланяться и целовать ноги. Когда целуют ноги, значит воля сломлена. Значит человек – раб. Никто не понимал, почему ребёнок, росший в любви и заботе, стал таким ожесточённым извергом и мучителем. Окружающие знали его ужасный характер, но родители не замечали в главном подарке судьбы ничего странного, видя в нём лишь ангела.

Единственные, к кому принц не испытал ненависть: лошади. Он обожал этих созданий с самого детства, и только рядом с ними исчезала злость и ярость. Добрые животные неким чудом возрождали в нём благородство, пускай и ненадолго. Фирс любил скакать вблизи Аларимских гор, любоваться закатами, океаном, лесами. Эго щекотала надежда, что он скоро станет королем. Люди, и вся красота будут под его властью.

О будущем Фирс часто разговаривал с матерью. Несмотря на скверный характер, принц безумно любил её и делиться своими мыслями и секретами мог только с ней. Отец же учил только охоте и управлению государством. Всегда был строг и придирчив, обожая при этом сына больше жизни, а тот напридумывал себе, что отец его не любит. Когда любят, не ругают за ошибки, не унижают, не растаптывают столь хрупкий внутренний мир. Отец был не таким, как мать, не умел хвалить сына за любое деяние, не мог закрывать глаза на его не готовность к битвам или завоеваниям.

С давних пор король Флахий дружил с королем Одаскра – Теодинием. Два королевства, соседи и союзники испокон веков. Одаскра располагался в юго – восточной части Андинского полуострова, и обладал намного большей территорией, чем Востгом. Те же могучие Аларимские горы обхватывали и Одаскра, но помимо них там бушевало знаменитое Алое море. Если верить легенде, в глубине морской пучины жило страшное чудище темно – красного цвета. Старики любили рассказывать молодым, что оно воровало прекрасных дев и утаскивало к себе в подводное царство. Мол, чудовище превращалось в человека и так заманивало юных красавиц. В шторм вода становилась багровый. Кто знает, может и правда монстр красил море в алый цвет.

Многочисленные живописные острова поражали красотой каждого, кто въезжал в королевство. Бурные реки, завораживающие бирюзовые озёра, где когда-то, по преданиям, жили озёрные феи. Густые леса, которые разрастались гуще, чем в Востгоме. Почти все деревушки раскинулись на островах, омываемых водами Алого моря, и только замок скрывался в горах. Оттуда открывался невероятный вид на всё королевство.

Неизменной мечтой Флахия было объединение двух государств. Наконец, момент настал. Жена короля Теодония, королева Ларена родила дочь Лиэф, ненамного позже, королевы Мэрилэй. Как и Флахий король Одаскра долго не имел детей, и после рождения первенцев они решили, что сама судьба послала им детей в одно и тоже время. Короли заключили соглашение. Принц Фирс и принцесса Лиэф сыграют свадьбу, когда достигнут совершеннолетия, и только тогда королевства объединятся. В пять лет Фирс узнал, что судьба предрешена и невеста выбрана без права на отказ.

Шли годы. Впервые он увидел будущую жену в десять. Два ребёнка были так не похожи друг на друга. Она добрая, отзывчивая, всегда с улыбкой на лице, готовая прийти на помощь любому, и Фирс, который лишь пакостил, думая только о себе. Мальчик с огромным эго, едва умещавшимся в маленькой груди. Они были детьми, а дети не в состоянии понять отличия. С каждым годом характер будущего короля становился хуже. Он вырос, возмужал, превратился в высоченного, крепкого юношу, точную копию отца, и начал любить только одного человека. Себя. Изо дня в день жил мечтой – стать королём, жениться и править двумя королевствами.

С детства, любуясь гербом семьи, величественным дубом в оттенках золотого и черного, он заставлял шить себе наряды только этих цветов. Ему не было равных в манере красиво одеваться. Нарциссы всегда умели выделяться. Будущего короля хорошо обучили охоте, тактике и стратегии ведения войны. То, что однажды казалось ненужным, стало смыслом жизни. Фирс превратился в могучего воина, но временами вопросы терзали пытливый ум. Он не понимал, зачем столько учиться, ведь войны давно уже остались в прошлом, и забыты рассказы о битвах.

Стены замка – прочные и неприступные для того, кто осмелится напасть. Востгом веками был надежно защищён, и охранял покой жителей. Стража и королевское войско мастерски владели арбалетами, луками и остальным оружием. Задумавшего напасть, мгновенно бы встретили щитом и мечом. Никто с нечистыми умыслами не посмел бы ступить на великие территории. Но отец настаивал на тренировках. Фирс привык. Правитель обязан уметь всё, и он желал приобрести навык в тройном объёме.

Однажды Флахий отправился на охоту и взял с собой Фирса. Ему не терпелось понаблюдать, как сын ловко справится с выслеживанием добычи и меткой стрельбой. Лишний раз возгордиться сыном никогда не помешает. Минуя горы, чащи, деревни, после славной охоты, Флахий решил поскакать непривычным путём. Свернул к лесу, вдали от замка и шумного океана. Дорога получалась длинной. Он захотел выкроить побольше времени, которого иногда не хватало для простого общения с сыном.

Передвигаясь не спеша, громко разговаривая и обсуждая дела, будущий король увидел густой, огромный лес. Флахий сразу приметил интерес сына, и категорично запретил туда ходить, как обычно, задев его самолюбие. Фирс не слышал. Загадочный лес поглотил воображение юного принца. Величественные деревья – великаны склонялись, будто кланяясь, закрывая вид сверху, не разрешая солнцу заглядывать внутрь. Где вход, где выход было не разобрать из-за обилия растений. Зелёное, чарующее царство казалось чёрным и мрачным.

Воздух был напоен запахом трав. Приятная прохлада окутывала Фирса невидимыми нежными руками, и он слышал чей-то успокаивающий шёпот. Вокруг леса и поверх него, блуждающий ветерок не отваживался спуститься в тенистую чащу, боясь заблудиться там навсегда. Звуки животных, пение птиц завораживали, а близко стоящие друг к другу деревья, словно общались между собой. Жизнь кипела в этом манящем и в тоже время пугающем царстве. Фирс желал вдохнуть эту жизнь. Поговаривали, если кто заходил туда, больше не возвращался. Лес забирал чужаков. Никто не знал и не слышал историй о том, каков он изнутри. Видимо, народ был прав.

Несмотря на запреты отца, Фирс приказал построить маленькую хижину рядом лесом, и тайно проводил там время. Наслаждался красотой, размышлял о том, что же скрывается от глаз, и какие секреты хранит это дикое место. Ему представлялись волшебные существа, оставшиеся лишь в легендах и сказках, хотя некоторые полагали, что те вымерли. Дикое любопытство съедало, но принц не решался перейти тонкую грань, да и боялся, отец узнает. Мечты о приключениях так и оставались мечтами.

Годы бежали в бешеном темпе. Кто-то рождался, кто-то старел. Так от старости умер некогда грозный, но мудрый правитель Лангарда. Флахию пришло приглашение на коронацию нового короля и будущего союзника. За неделю до отъезда шёл сильный ливень. Фирс, привыкший не пропускать тренировки, надумал сражаться на мечах, как обычно в саду, под открытым небом, впитывая кожей капли дождя, танцуя в такт холодному ветру. Тренировки сыграли злую шутку. Он сильно простудился, и лекари запретили вставать с постели до полного выздоровления. Глядя, как сын кашляет, бредит во сне, горит от постоянной температуры, было решено, в поездку отправятся только король с королевой.

На дворе стояло дивное, солнечное утро. Приятный ветерок обдувал лица слуг, готовящих карету в путь.

– Всё готово, пора в дорогу, Ваше Величество, – кучер низко поклонился, и протяжный скрежет колёс послышался с улицы. Молодой принц выглянул из окна, наблюдая, как родители выезжают из замка и медленно скрываются за деревьями, направляясь в сторону гор.

Странные чувства тревоги и опасения закрались глубоко под кожу, царапая когтями нутро. До самого вечера тело сжималось и мелко тряслось. Руки не слушались, судорогой, скручивая пальцы. Едва передвигаясь на ватных ногах, больной принц нарезал рваные круги по комнате. Живот стягивало узлом. Он предчувствовал надвигающуюся беду, что не заставила себя ждать. По дороге в Лангард на королевскую карету напали разбойники. Никто не остался в живых.

Впервые в жизни Фирс испытал страх, ужасающее, поглощающее одним глотком, чувство боли. Печаль и скорбь острым ножом впивались в грудь. Сил не осталось. Казалось, сердце вот-вот разобьётся на тысячу осколков, что разлетятся по полу, и он зашагает по ним, разрывая ступни в кровь, лишь бы сменить моральную агонию на физическую.

Фирс плакал навзрыд. Незнакомые до сих пор слёзы душили петлёй. Пытаясь не задохнуться, он жадно глотал воздух, словно запертый в гробу и похороненный заживо. Крепкий мужчина, сидя на коленях, напоминал маленького беззащитного ребёнка. Ему хотелось кричать, стонать, выть от горя, и молодое здоровое тело, как старая прогнившая тряпка, валялось скрученным на полу. Он захлебывался утратой самых близких людей, единственных, кто по-настоящему любил его. Захлебывался от одиночества, мелькавшего, как тень в тусклом свете свечи. Следующие дни потонули в тумане. Кто-то приходил, кто-то уходил. Люди, фигуры, голоса. Слова сочувствия, рыдания слились в один проклятый день. Фирсу было безразлично всё, до тех пор, пока он не ощутил тяжёлую, как ноша всех королей, корону.

Коронация прошла пышно, празднично. Приехали правители соседних государств. Для народа, на площадях выставили угощения. Яркий праздник гремел, как гром. Новый король хотел громко заявить о себе. Мысли об утрате, горести и переживания, что недавно тревожили его, скрылись под покровом сладкой власти. Первыми прибыли родители Лиэф, чтобы поддержать Фирса и обсудить предстоящую свадьбу. Как только коронация закончилась, молодой король устремился в зал обсуждений для разговора с Теодонием.

Зал был большим и выполненным в безупречном стиле. Прозрачный мрамор на стенах и на полу создавал иллюзию зеркала. Стены украшали портреты всех правителей великого королевства. С левой стороны от входа находилось одно окно от пола до самого потолка. Массивный овальный, дубовый стол, расписанный древним языком на боковых изгибах, располагался в центре. Вокруг стояли десять одинаковых стульев из того же дерева и в том же стиле. Короли старались не выделяться от тех, с кем вели переговоры.

Над столом висел величественный герб. По обе стороны от окна тянулись длинные шкафы, переполненные несметным количеством книг. Ярко горящие свечи отражались от всех поверхностей, наполняя зал изумительным светом, в котором, спустя столько лет перед Фирсом предстала невеста.

Стройная, как и полагалось юным принцессам. Русые волосы, волнами стекающие с плеч, отливали золотом. Тонкие миниатюрные черты лица. Здоровый, приторно – розовый румянец покрывал щёки и подбородок. Пухлые губы бантиком казались кукольными. Как и в детстве, Лиэф не переставая улыбалась, демонстрируя ровные белоснежные зубы. Чересчур большие, сияющие зелёные глаза смотрели на Фирса с лучиком надежды. Она, то и дело, теребила платье из шелка цвета абрикоса со струящимся шлейфом.

«Какой обаятельный. На вид такой строгий, но верю, что в душе он мягкий, и будет любить меня безумно. Мы будем счастливы. Какие красивые у него губы», размышляла Лиэф, пристально разглядывая пафосного короля, но засмотревшись на его губы, вдруг покраснела и опустила глаза. Эта жизнерадостность и до тошноты добрый взгляд вызывали у него раздражение. Фирс искал в душе хотя бы малую долю услады от её присутствия. Надежды не оправдались. Она не нравилась ему.

«Почему она всегда улыбается и смотрит на меня в упор? Наконец опустила свои огромные глазища и эта мерзкая лисица рядом. Ненавижу лис», задумался он, покосившись на Инарию, старательно отводя взгляд от Лиэф и уже через мгновение раскрыл объятия, направляясь к Теодонию с наигранной улыбкой.

– Теодоний очень рад вас видеть, – вымолвил томным голосом после развернулся и выдавил из себя. – Принцесса. Моё почтение, – реверансы он делал мастерски.

Королева

Ровно через месяц после коронации на острове Парар состоялась передача невесты королевства Одаскра её мужу – королю Востгома.

Волнение не оставляло Лиэф, она трепетала от предстоящей свадьбы, но организованная роскошная встреча немного успокоила. Триумфальные арки, красиво и изысканно украшенные улицы. Люди, которые усыпали дорогу перед ней розами. Фейерверки, вино, льющееся рекой и бьющее из фонтанов. Раздающееся всем жителям королевства угощения вызывали умиление и радость.

По прибытию в замок невесту тут же препроводили в отдельную светлую и уютную комнату, некогда служившую для отдыха погибшей королеве Мерилэй. Повсюду в роскошных вазонах стояли свежие цветы. Из открытых окон врывался лёгкий ветерок, подхватывая их ароматы, разнося по всей комнате. Вдоль каждой стены тянулись миниатюрные шкафчики с книгами. Рядом с двумя небольшими окнами стояло объемное и на вид очень мягкое кресло. Слева блистал камин, вырезанный из белого камня. Над ним висел огромный портрет королевы Мерилэй. Середину комнаты украшало габаритное зеркало в золотой оправе и двадцать служанок бегали вокруг него с дрожащими руками.

Невесту пора было готовить к свадьбе. В раздумьях какой же нанести макияж помощницы заметили, насколько у Лиэф красивые и правильные черты лица. Пылающие розовые щёки. Алые, как только распустившаяся роза губы, длинные густые ресницы и приняли решение не портить то, что было великолепным от природы. Лиэф же с нетерпением желала надеть роскошное белоснежное свадебное платье. С широкой пышной юбкой из золотой парчи, расшитое бриллиантами и белым жемчугом, а сверху полностью состоящее из кружева. Оно представляло собой произведение искусства, и когда его надела Лиэф наряд стал идеален. Когда весь образ был завершён, все спустились к выходу.

Свадебный кортеж ждал неподалеку от замка. Сам Фирс в сопровождении избранных придворных встретил невесту. Он полагал, что увидев её в свадебном платье, сердце оттает и она хотя бы немного ему понравится. Этого не произошло.

«Возможно, это из-за суматохи со свадьбой», посчитал он, отмахиваясь от плохих мыслей, помогая той войти в карету. Продвигаясь по улицам, Лиэф от волнения не удержалась, выглянула из окна и увидела толпы людей, заполнивших улицы Востгома.

– Сколько людей так искренне радуются нашей свадьбе.

– Все они безума от вас, моя королева, – Фирс стиснул зубы, демонстрируя восковую улыбку.

Карета остановилась. Великолепная, легкая и воздушная часовня открылась взору. Двухэтажное крыльцо напоминало некую переходную зону между земным и священным пространством. Два больших проёма были расположенны друг над другом, ведя тем самым на нижний и верхний этажи. Нижний этаж предназначался для дворцовых служащих, а верхний – для королевской семьи. Небольшие окна украшенные витражами золотого, розового, оранжевого и синих цветов. По всему периметру разместились скульптуры, словно только что спустившихся с неба ангелов. Стены украшали идеально выполненные арки в форме ангельских крыльев.

Вся часовня поражала своей изысканностью и богатством, сделанная из белого камня с вкраплением драгоценных металлов. Войдя внутрь, у Лиэф перехватило дыхание. На первом этаже пестрили расписанные фресками своды, высотой примерно десять метров. Оконные витражи внутри казались ещё прекраснее, переливаясь разными цветами и отражаясь радугой на мраморном полу. Посмотрев на второй этаж, она подумала, что тот парит в воздухе, не имея стен. Он состоял из огромных окон витражей от самого пола до потолка, наполняя каждый угол солнечными лучами. Как только Лиэф сделала несколько шагов по длинному проходу, то заметила на себе сотни пар глаз.

Шестнадцатилетняя королева сияла свежестью и редкой красотой. В блеске бриллиантов, жемчуга и свечей, её походка показывала величие и грацию всех королев её рода. Она гордо шла, опираясь на руку своего отца, который едва сдерживал слёзы счастья. Словом, день свадьбы стал триумфом молодой невесты. Её любили, боготворили, обожали и восхищались.

После официального приёма к вечеру все собрались в роскошном зале, где одну стену полностью украшали зеркала. Параллельно зеркалам стояли высокие окна, создавая ощущение нескончаемого простора. Повсюду отражался свет горящих свечей, словно лучи солнца, ослепляя и будоража взор. Расставленные столы и стулья были вылиты из серебра. Столы накрыты шёлковыми белыми скатертями, обшитыми драгоценными камнями. Стулья покрывал изысканный бархат очень редкого цвета. По всему залу расставлены вазы в золотой оправе. Золотые торшеры и канделябры. Десятки хрустальных люстр свисали, чуть не касаясь полов.

Зал был заполнен придворными, мечтающими вблизи полюбоваться королевой. Лиэф от волнения так и не смогла заставить себя поесть, особенно её сердце порхало и билось от предвкушения предстоящей первой брачной ночи. После трапезы, танцев, слов поздравления от подвыпивших гостей, молодым пора было отправляться в покои. Дубовая дверь распахнулась в комнату короля. Шурша платьем, молодая королева шагнула первой. Вслед за ней, медленно, с опущенной головой, прошёл король. Войдя, она окунулась в золотое царство.

В центре располагалась кровать, окруженная позолоченной балюстрадой, накрытой балдахином из золотой парчи. Кровать окружал обширный белый зал с золотой лепниной. Справа находилось небольшое овальное окно с золотой рамой. Пытаясь отвести взгляд от этой роскоши, она сделала первый шаг. Фирс попятился назад и отвернул лицо. Его тонкие губы собрались в тонкую линию и скривились в насмешке. Лиэф опешила, застыла в смятении, не зная, что делать дальше. Что вообще делают в таких ситуациях? Раскраснелась от смущения. Стук каблуков, как капли по стеклу раздался от её быстрого перехода в сторону кровати.

Платье было таким красивым и таким неудобным. Она сидела молча. Тяжело найти слова, когда стыд царапает чувства. Король тоже стоял молча, как прибитый к полу. Тишина звенела в ушах. Лиэф встала и начала снимать свадебное платье, один слой за другим. Наконец, она осталась в одной кружевной сорочке, демонстрируя мужу свою утончённую фигуру. Король смотрел на неё пустыми бездушными глазами, как мёртвая рыба на кухонном столе, а она сияла солнечным светом. Он чувствовал вкусный запах её кожи. Слащавый вкус обжёг нос. Словно все цветы мира благоухали в замкнутом пространстве. Фирса затошнило. Во рту образовался налёт горечи, вперемешку с железом. Он прокусил нижнюю губу. Осторожно подойдя к молодой жене, слегка прикоснулся губами к её ледяной от испуга руке.

– Мы не обязанны делать это сегодня. Я очень устал. Давай оставим на потом, – прошептал, опуская руку Лиэф, не глядя при этом той в лицо.

Было слышно, как сильно звенело её сердечко, так звенят цепи в кандалах. Дыхания не хватало, то-ли от его прикосновения, то-ли от мимолетного поцелуя. Пытаясь всмотреться в его опущенное лицо, где тенью отдавалась усталость и печаль, она шепнула чуть дыша, боясь испортить момент.

– Хорошо, как скажете мой король.

– Твои покои подготовлены в конце коридора. Будешь жить там, – он выбежал из комнаты, как из логова хищного зверя. Фирсу и в голову не пришло, что оставляет жену одну в растерянности. Что заставляет чувствовать вину за то, что не хочет её.

Лиэф прожигала взглядом захлопнувшуюся дверь. Тонкие руки обхватили плечи, обнимая саму себя, ощущая холод, исходящий изнутри. Всегда горевший в ней огонь погас, покрываясь коркой льда.

Ей было стыдно, за что именно не разобрать. Возможно за то, что она стояла одна, полуголая в пустой комнате, ожидая его возвращения. За то, что может смутила его своим напором. За то, что не так красива, как он думал. За то, что построила воздушные замки в голове. Ей хотелось ласки, прикосновений, его нежных рук, которые она готова была гладить и целовать вечно. Идеальный мир рядом с ним, иллюзии о страстных ночах любви и сладких речах из его уст намертво укоренились в душе и в мыслях.

– Это просто волнение. Такое бывает. Он любит меня, – измеряя комнату детскими шагами, она твердила в слух, как молитву и надежду на то, что у них действительно всё будет хорошо.

Пробежав через толпу людей, никого не замечая, он вбежал в комнату отдыха своей матери. Запер дверь на ключ, пугая сам себя, что молодая жена, возможно, последовала за ним.

– Зачем я это сделал? Я никогда её не полюблю, – впиваясь ногтями в кожу головы, повторял одно и тоже снова и снова. – Теперь я – правитель двух королевств. Я – великий. Я – здесь король! Просто не буду замечать, будто её и нет, – голова заболела от тысячи мыслей бьющих молотом. Не успев жениться, Фирс начал думать о том, как избавиться от жены. – Почему я её так ненавижу? – пелена гнева затмевала глаза. – Все любят её. Она и правда хорошая и достойная королева. Может со временем я хотя бы не буду раздражаться при виде её. Ах, мама, как мне тебя не хватает! Ты бы помогла советом, успокоила, – проговаривал он портрету матери на стене, тщетно пытаясь разжечь маленький огонёк любви в своей скудной душе.

Со дня свадьбы прошло много времени, а молодая королева так и не ощутила тепла от мужа. Перед её глазами всплывала картина захлопывающейся двери за королём, и ей казалось, что захлопнулась не дверь, а надежды на любовь и счастливый брак. Всеми силами она прогоняла мрачные мысли туда, где никто не найдёт. Холод, прокравшийся однажды в душу, обжигал льдом её одиночество. Всё свободное время она проводила в своих покоях, полностью переделанных под её вкус. Комната была светлой и просторной, выполненной в постельных тонах с элементами серебра и дерева. Повсюду стояли книги и цветы, отчего она напоминали библиотеку в саду.

– Инария, дорогая, почему все эти дни король не появлялся в моих покоях? Праздники закончились, а я его до сих пор не видела. Ты знаешь всё скажи, почему он избегает меня? – рассматривая могучие горы из окна, расспрашивала Лиэф верную подругу.

– Милая, я не знаю, что с королём, если хочешь, могу узнать его чувства, но для этого мне нужно поближе подойти к нему, а он явно не любит лис. Охотники по рождению не любят других охотников, – с ехидной ухмылкой демонстрируя острые, как спицы зубы, отозвалась Инария.

– Нет, не нужно его тревожить. Надеюсь, со временем и так узнаем. Главное… – в дверь постучали. – Входите, – Лиэф чуть слышно проронила, отрывая взгляд от окна.

В дверях появилась женщина лет тридцати. Она была небольшого роста. В меру упитанная, с пухлыми, как сдобный хлеб, пальцами, что нервно теребили подол белоснежного фартука. Добрые, круглые бусины – глаза вмещали в себе весь мир.

– Доброе утро, Ваше Величество, – небрежно хватаясь за края старого, но опрятного платья, женщина неуклюже поклонилась. – Я пришла помочь вам одеться. Моё имя Анне.

– Проходите, не стойте в дверях, – Лиэф изящно поманила её рукой.

Новая служанка сразу же принялась помогать королеве одеваться к завтраку и утренней прогулке. От сильного волнения позабыла закрыть дверь и поняла это, когда та распахнулась и в комнату с громким шумом и гамом влетели двое лисят. Катаясь по полу, они угодили прямо под ноги Анне. Не успев ахнуть, милая женщина рухнула на пол. Воцарилась тишина.