- -
- 100%
- +
Из дыма вышли двое мужчин. Это были голиафы: чрезвычайно высокие груды мышц в костюмах, сшитых на заказ, облегающих каждый изгиб их неестественно мощных тел.
Они оскалились.
На их нагрудных карманах золотом был вышит лев – символ Дома Зевса.
– Где он? – крикнул один из мужчин.
В комнате воцарилась мертвая тишина.
Его голос эхом разнесся по спортзалу.
По их нарядам, внушительному телосложению и отсутствию корон было ясно, кто они – Спартанцы-полукровки из Дома Зевса.
Мистер Брюэр указал прямо на меня.
Карандаш упал с парты, и ученики подскочили от резкого звука. Никс плотнее прижалась к моей шее и зашипела:
– Держитесь от нее подальше!
Двое высоких мужчин прошли ко мне.
Мне резко поплохело.
– Сними капюшон, сынок, – прорычал один из них. – Смотри нам в глаза, когда мы с тобой разговариваем!
Он сорвал с меня толстовку и застыл.
– Босс, это еще одна девушка, черт возьми… Еще одна! – задохнулся от возмущения второй мужчина.
Босс нахмурился.
– Понятно.
Они подошли ближе.
Меня окружили.
Никс плотнее обвилась вокруг моей шеи и зашипела громче.
– Я укушу их, а ты сбежишь. Только скажи.
Ни один из мужчин не отреагировал на ее угрозу.
Даже если бы захотела, я не смогла бы ей ответить.
Босс нахмурился и прошипел:
– Согласно третьей статье теста, выдавать себя за Спартанца и использовать спартанскую кровь карается смертной казнью. Ты в курсе?
– Ни хрена себе, парень, – шипела Никс, – я и понятия не имела… А ты знала?
Комната начала кружиться.
– Да или нет? – крикнул он мне в лицо резким и грубым голосом. – Нам нужно, чтобы ты подтвердила, что в курсе. Отвечай!
Ученик передо мной разрыдался.
Другой всхлипывал.
– ТЫ В КУРСЕ?! – кричал мут, брызгая слюной.
Я моргнула.
– Д-да.
В воздухе мелькнуло что-то серебристое, он схватил мою руку, зажав, словно в тисках.
В сгиб локтя вонзилась толстая игла.
Он нажал на шприц.
Серебристая жидкость хлынула в вены, синевой разбегаясь под кожей.
Я могла лишь наблюдать.
Оркестр заиграл «Траурный марш» Шопена.
Спартанец заговорил гулким голосом, словно я оказалась под водой.
– Согласно закону Спартанской Федерации о тестировании, мы вкололи тебе очищенный адреналин в дозе, достаточной, чтобы убить циклопа… Если ты действительно брошенный мут Спартанцев – а это большая редкость, – то ты выживешь. – Он с сомнением посмотрел на таймер. – Но если ты человек, если ты незаконно приобрела спартанскую кровь на черном рынке и солгала, то умрешь через три минуты.
Он нажал на таймер.
От щелчка меня начало тошнить сильнее. Все больше учеников всхлипывали, хотя мне была непонятна их реакция, ведь это не им осталось жить считаные минуты.
Я тупо уставилась на иглу в своей руке.
Проклятье.
Сердце ушло в пятки.
Чарли будет вне себя от горя.
И это не говоря о том, что Карл Гаусс доказал фундаментальную теорему алгебры в двадцать один год, а я до сих пор не открыла в математике ничего нового. Как стыдно.
Спартанец прервал мои душевные терзания.
– Какие же люди смешные. Очередная девчонка считает, что может обхитрить всех и приблизиться к Багровому дуэту. Просто гребаная эпидемия. – Он насмешливо хмыкнул. – Кронос, защити нас от этой идиотской веб-страницы. Ты профукала свою жизнь, юная леди. И ради чего? Ты вот-вот умрешь. А сама небось продолжаешь фантазировать о Багровом дуэте, как идиотка…
Если я умру прямо сейчас, я никогда не докажу гипотезу Римана. Еще несколько месяцев, и она была бы у меня в кармане.
Спартанец с отвращением покачал головой.
– Уже много веков не рождалось ни одного мута женского пола, – продолжал он. – Среди нового поколения Спартанцев есть наследницы, но все они самые благородные и чистокровные из нас. Ты им не чета.
Он закашлялся, словно одна только мысль о том, чтобы сравнить меня с наследницами, вызывала в нем отвращение, и продолжил разглагольствовать:
– Наследница никогда бы не погибла во время Спартанской Бойни и уж точно не оказалась бы, – он с отвращением оглядел комнату, – в этой дыре.
Он подернул плечами и сказал что-то о бесчестии и необходимости отстаивать чистоту устоев Дома.
Затем снова покачал головой.
– Ни один Спартанец никогда добровольно не откажется от ребенка женского пола, кем бы она ни была. Это кощунство. – Его лицо исказилось от ужаса. – У нас так мало женщин.
Мы неловко посмотрели друг на друга. Пауза затягивалась.
Неужели он хочет, чтобы я что-то сказала?
Я продолжала молчать.
К сожалению, он принял молчание за разрешение продолжать.
– И знаешь что? Ты далеко не первая. В прошлом году у нас было восемнадцать ложноположительных тестов. И все как одна притворщицы. Думаешь мне нравится тратить ресурсы на прыжки по всему миру? И все ради сумасшедших фанаток, которых приходится убивать на хрен? О Кронос, как низко пало человечество! Поделюсь забавным фактом, раз уж тебя все равно скоро закопают: раньше муты принимали микродозы этой дряни, чтобы на равных соревноваться с наследницами, но все сошли с ума. Хотя не мне читать тебе лекцию о безумии…
Запиликал таймер. Второй Спартанец – тот, что все это время стоял молча, – удивленно уставился на него.
– Босс… смотри, – шокированный, он повернул экран к напарнику.
Теперь они смотрели на таймер вместе.
Потом на меня.
И снова на таймер.
– Встань, – неожиданно мягко сказал мне босс.
Он что, собирается сломать мне шею, потому что лекарства не помогли?
Я не двинулась с места.
Проклятье. Я морально не готова.
Я прикрыла шею руками.
– Алексис, ты должна его послушаться, – протараторила Никс. – Вставай сейчас же.
Я оттолкнулась от стола, помогая дрожащим коленям разогнуться, и подвигала корпусом, не совсем понимая, как следует себя вести.
Может, мне стоит размять шею для удобства? Или повернуться к нему, чтобы было легче?
Спартанцы смотрели на меня сверху вниз, словно телепатически говоря, чтобы я рухнула замертво, а я ждала, когда они нападут. Где-то в загробном мире меня ждал Карл Гаусс (я бредила).
Мы… продолжали… ждать.
От отчаяния я начала напевать себе под нос.
Кто бы мог подумать, что умирать будет так неловко?
– Черт, босс, превеликий Кронос, это… это все изменит. Кардинально.
Босс прочистил горло.
– Я знаю.
Он осторожно вытащил иглу из моей руки.
– Согласно статье три, – сказал он, – ты доказала, что являешься потерянной спартанской полукровкой. Настоящим ты объявляешься гражданкой Спарты.
Подождите… Что?
– Тебе девятнадцать лет? – мягко спросил он.
– Да, – прошептала я онемевшими губами.
Он громко сглотнул.
– Ты уже связана с каким-либо из двенадцати Спартанских Домов, включая наследство или спонсорство?
– Нет.
– Если ли у тебя предположения, к какому Дому ты могла бы относиться?
– Нет.
– Согласно поправкам к третьей статье, все Хтоники обязаны участвовать в турнире в восемнадцать лет. Они также обязаны присоединиться к Ассамблее смерти, если выживут после отбора. Есть ли у тебя основания считать, что ты относишься к Хтоникам?
– Нет.
– Тебя когда-нибудь вербовали Титаны? Ты с ними жила? Контактировала?
В голове кричал умоляющий голос приемного Отца: «Пожалуйста, вызовите Спартанцев. Пожалуйста, дети». Приемная Мать выла в агонии, когда ее разрывали на части.
– Н-нет, – ответила я.
– Есть ли у тебя основания полагать, что ты не заполнила оба слота на тестовом листке или что ты можешь происходить от существ?
– Нет, – хрипло прошептала я. Я не сплю. Это реально.
– Как тебя зовут?
– Алексис, – прочистила горло. – Хёрт.
Он сделал шаг ко мне.
– Согласно статье три, – его тон был серьезным. – Алексис Хёрт, теперь ты кандидат на поступление в Спартанскую военную академию… Бессмертие не право, а привилегия. Да направит тебя судьба, дитя Кроноса.
Время паниковать.
Он схватил меня за руку и прошептал:
– Domus.
Мир взорвался.
Вокруг меня заклубился дым. Мои нервы утонули в агонии, и я открыла рот, чтобы закричать, но тьма разорвала меня в клочья, реальность превратилась в…
Мучительная боль прекратилась.
Вокруг было очень шумно.
Я споткнулась.
Мы больше не были в спортзале с зеленым освещением.
Мы были снаружи.
Босс Спартанцев, тот самый страшный человек, который кричал на меня, нежно обхватил мое лицо руками.
– Удачи, дитя, она тебе понадобится, – в его голосе слышалось искреннее сожаление.
Вздохнув, он пошел прочь.
Небо было серым от моросящего дождя, и в воздухе ощущалась легкая прохлада, словно на дворе была весна, а не середина июля.
Я стояла на мокром песке.
В ушах звенело, пока я вертелась, открыв рот.
Вокруг меня возвышался мало заполненный стадион, но царственно выглядящие люди и животные на трибунах громко скандировали:
– Amor fati, memento mori… amor fati, memento mori… amor fati, memento mori!
Мурашки побежали по коже.
Люби свою судьбу, помни о смерти.
Нет.
Такого просто быть не могло.
И все же, это было реально.
На трибунах сидели Спартанцы, их животные-покровители и существа в черных одеяниях.
Парни моего возраста уже стояли на песке, словно ожидая начала чего-то.
Все они повернулись и уставились на меня.
Вздох разочарования эхом разнесся по арене.
За окнами школьного спортзала уже была глубокая ночь, однако тут солнце только выглянуло из-за туч, а за стадионом возвышались зубчатые горы.
Линия горизонта казалась странно знакомой.
Черт меня раздери!
Догадка обожгла меня, словно прижатая к коже сигарета. Секундное остолбенение сменилось запоздалой болью, накрывшей меня с головой.
Я отшатнулась.
Небо пронзали итальянские Доломитовые горы, а значит, жуткая агония, которую я пережила, была не чем иным, как спартанской системой телепортации.
Невероятно. Мы перепрыгнули через полмира.
Мне перестало хватать воздуха, и сердце зашлось в неровном стуке.
Чарли остался в сотне километров от меня.
Я стояла посреди Доломитового Колизея, в месте проведения Сражения Гладиаторов Спарты. Тут же, по слухам (в которые верилось с трудом), стравливали насмерть молодых Спартанцев и существ.
Кажется, очень скоро я на собственной шкуре смогу убедиться в правдоподобности слухов.
Громко прозвучал горн.
Разношерстная толпа вскинула кулаки, и на арене поднялись двенадцать флагов.
Древняя бессмертная цивилизация ликовала.
Спарта.
Развевалось восемь разноцветных флагов Олимпийских Домов. В каждом около дюжины человек.
Золотой лев Дома Зевса.
Радужный павлин Дома Геры.
Пурпурная сова Дома Афины.
Зеленая рыба Дома Гермеса.
Голубой дельфин Дома Посейдона.
Коричневая свинья Дома Деметры.
Желтый орел Дома Аполлона.
Пурпурно-зеленый козел Дома Диониса.
На другой стороне Колизея, отделенные от пестрой толпы, сидели представители Хтонических Домов, на контрасте с Олимпийцами выглядевшие как бельмо на глазу.
На той стороне Колизея было всего десять Спартанцев.
Суммарно.
Среди них стояла горстка ужасающих существ в длинных черных одеждах.
В небе развевалось четыре черных флага, на каждом из которых были изображены одинаково леденящие душу, залитые кровью символы с жуткими красными глазами.
Бегущий Минотавр Дома Ареса.
Адская гончая Дома Аида.
Дикий конь Дома Артемиды.
Черный лебедь Дома Афродиты.
Хтонические Спартанцы выглядели грозно даже издалека. Мужчины и женщины были выше и сильнее (привлекательнее, некстати отметил мой внутренний подросток-извращенец).
Одетые в черные костюмы-тройки и платья, они стояли со скрещенными руками в различных скучающих позах.
Только они не аплодировали.
Однако именно животные-покровители действительно выделяли Хтоников из толпы.
На стороне Олимпийцев было множество разноцветных птиц: воронов и ворон с огненными крыльями, львиными хвостами и странными клювами. Там же были и горгульи, и розовые обезьяны, и другие странные существа, но подавляющее большинство составляли птицы.
Под черными же знаменами Хтонических Домов животные были… иными.
Наземные хищники.
Крупные кошки джунглей.
Громадная коричневая собака с тремя головами.
Взлохмаченный волк стоял рядом с изящной пантерой, а загорелый мужчина с маской-намордником прислонился к потрясающему темнокожему мужчине с короткими волнистыми волосами.
Святые угодники, это же Багровый дуэт!
В голове тут же всплыли воспоминания о Титане, которого те пытали на видео.
Дрожа от страха, я усилием воли отвела от них взгляд и оглядела арену. В Спарте почти не было женщин.
На арене и того хуже.
Около пятидесяти мальчиков стояли вместе со мной на песке, и все они смотрели на меня.
Я была единственной девушкой.
Пожалуйста, скажите, что мне снится очень реалистичный сон. Пожалуйста, пусть это будет иллюзией.
На головах у троих парней блестели золотые лавровые венки – символы наследников Олимпийских Домов. Они высокомерно оглядывали остальных, словно считали себя лучшими на арене.
РЫК.
Воздух взрезало грозное звериное рычание.
Толпа замерла в безмолвии.
На белую платформу, приподнятую над ареной, вышел немейский лев и тряхнул своей величественной золотой гривой.
Справа от него шел звероподобный мужчина в белоснежном костюме.
На голове у него сиял великолепный золотой лавровый венок, усыпанный сверкающими драгоценными камнями (гораздо более причудливыми, чем у мальчишек на арене). Знаменитый головной убор указывал на то, что он был главой Олимпийского Дома.
Он был спартанским правителем.
Знаменитый лидер Спартанской Федерации.
Этого коренастого мужчину невозможно было не узнать: вьющиеся золотистые волосы и борода, потрясающие серые глаза и сияющая кожа.
В нем чувствовалась сила.
Он остановился на краю подиума, обрамленного двумя возвышающимися белыми колоннами, и широко раскинул руки.
По его светящейся коже, словно по громоотводу, бегали молнии, с гулким жужжащим эхом вспыхивавшие искрами под дождевыми каплями.
Это был самый богоподобный Спартанец, когда-либо ходивший по земле.
Это был Зевс.
О его Олимпийских способностях ходили легенды. Электричество, которое вырабатывало его тело, увеличивало его скорость, интеллект и силу. Он был лучше всех… во все времена.
– Дом Зевса приветствует Спарту в день летнего равноденствия, – голос Зевса разнесся по всему Колизею. – Благодаря нашим Олимпийским лабораториям и научным достижениям мы могущественнее, чем когда-либо! – кричал он. – Мы – боги нового века!
Песок завибрировал от топота ног Спартанцев, и морось превратилась в проливной дождь. Искры на плечах Зевса стали ярче.
Он широко улыбнулся и помахал рукой толпе.
– Двенадцать древних Домов Силы стоят передо мной, объединенные и могучие как никогда, и для меня большая честь приветствовать всех вас – спартанских генералов и новобранцев, пока только стремящихся пополнить их ряды и стать новыми членами нашей прославленной Федерации.
Спартанцы ликовали и топали ногами. Животные хлопали крыльями и ревели. Развевались флаги Домов.
Зевс повернулся к арене.
– И особое приветствие нашим дебютантам – новому поколению наследников, мутов и существ. Посреди благословленного Кроносом Колизея вы все равны. В этом году среди вас нет Хтоников, но зато есть впечатляющее число Олимпийцев.
Он сверкнул белыми зубами.
После Великой войны Спартанцам было все труднее обзаводиться наследниками. Ходили слухи, что они впали в отчаяние и, чтобы сохранить свой род, принялись порождать как можно больше мутов с людьми.
Поскольку короны носили только трое мальчиков, слухи оказались правдой.
Только двое носили черные плащи существ.
Молнии сверкнули вокруг рук Зевса, когда он снова широко их раскинул.
– Memento quia, pulvis es et in pulverem reverteris!
Помни, что ты прах и в прах возвратишься.
Было странно слышать латынь, произнесенную вслух. Слова выстроились в непривычном порядке, поэтому голова гудела от попыток их перевести.
Это реально.
Они говорят на мертвом для людей языке.
Я отступила еще на шаг назад.
Золотистые кудри Зевса вздымались от статического электричества.
– Дебютанты, добро пожаловать на Бойню Дебютантов Спартанской военной академии. Если вы выживете в Бойне, вам выпадет честь принять участие в турнире – самом суровом испытании интеллекта во всем мире. Бойня – священная привилегия.
Мои глаза расширились.
А что не так со старым добрым приветственным ужином?
Толпа (кровожадные монстры) ликовала громче и хлопала в такт топоту.
– Вам всем по девятнадцать лет. – Зевс кивнул, словно наш возраст имел огромное значение. – Ваши силы уже развились. Однако… большинство из вас достигнет возраста бессмертия только к двадцати годам. Так что сегодня состоится ваше первое и… для большинства из вас… последнее испытание, с которым вы когда-либо столкнетесь.
Мокрый песок продолжал вибрировать.
Я раздумывала, стоит ли поднять руку, чтобы спросить: «Что нам делать, если у нас нет сил? Можем ли мы отказаться от участия в Бойне?»
И кто расскажет им, что вся моя жизнь была сплошным испытанием? Я не переставала преодолевать трудности с самого момента своего рождения.
Зевс откинул голову назад, из его рта посыпались искры, и он прокричал в небо:
– Как провозгласил Кронос на заре времен, «бессмертие не право, а привилегия»!
Толпа закричала вместе с ним, и я вздрогнула, почувствовав резкий укол.
Какой этап следует за паникой? Стоит уже к нему перейти.
Зевс посмотрел на нас и спросил:
– Дебютанты, обладаете ли вы качествами, достойными того, чтобы СТАТЬ БОГОМ? – он ревел во всю мощь своих легких.
Чутье подсказывало, что «нет».
Небо разверзлось, и дождь полил сильнее. Холодные капли брызнули мне на лицо, а вокруг Зевса взорвались неоново-голубые разряды молний.
– Это пугает, – прошипела Никс мне в правое ухо.
Я ошеломленно кивнула.
У меня было плохое предчувствие, что еще чуть-чуть, и я открою для себя новый уровень страданий.
Глава 5
Бойня дебютантов
Под проливным дождем к Зевсу шел изящный стройный мужчина. У него была бледная кожа, длинные темные волосы, а голову венчала корона с длинными серебряными зубцами – знаменитый символ лидеров Хтонического Дома.
Он был на целую голову выше Зевса.
Лицо мужчины было суровым.
Угрожающим.
Лишь одна музыкальная мелодия смогла бы воплотить его естество – локрийский лад. Среди всех гамм, исполняемых на фортепиано, эта была самая мрачная.
У ног мужчины клубился черный, как его коварные глаза, туман.
Его устрашающий облик дополняла следовавшая за ним чудовищная трехглавая собака с такими же черными глазами.
Человек и его зверь были печально известны как правитель и хранитель подземного мира – тюрьмы строгого режима посреди Северного моря, в которой содержались только бессмертные заключенные. Там пытали Титанов и заключенных Спартанцев. И там же заперли пресловутую Медузу.
Рядом с правителем подземного царства шла невысокая смуглая женщина в розовом платье.
Не в пример мужу ее образ совмещал в себе красоту и нежность.
На вьющихся светлых волосах красовался небольшой лавровый венок – отличительный знак наследницы Олимпийцев, а на смуглом плече, обвив хвостом шею, сидел дракон размером с небольшую собаку.
Из-за проблем с рождаемостью и своей малочисленности женщины Спарты представляли огромную ценность.
Женщина привстала на цыпочки и прошептала что-то на ухо мужчине. Его лицо тут же смягчилось, и он обхватил ее за плечи в защитном жесте.
Аид и Персефона.
Об их любви ходили легенды.
Персефона была дочерью Деметры и Иасиона – темного существа, которое, по слухам, обладало властью над растениями.
От родителей Персефона и унаследовала свою красоту и силу.
И именно поэтому ее союз с Аидом привлекал к себе так много внимания.
А еще потому, что все знали: Аид был готов ради Персефоны на все. Один косой взгляд в ее сторону мог обернуться для человека смертью, а для Спартанца – заключением и муками.
Из-за крайне распущенности Спартанцы редко приносили брачные клятвы (гораздо чаще они заводили множество любовников ■■■■■■■■■■■) и еще реже связывали свою судьбу с одним единственным человеком. Оттого союз Аида и Персефоны считался редкой диковинкой.
Остальные лидеры Домов состояли в отношениях (например, Зевс и Гера), но не приносили брачных клятв и, как известно, заводили романы с другими Спартанцами и людьми.
Ходили слухи, что много веков назад подобные клятвы приносились гораздо чаще. Бессмертных также не ограничивали их числом. Был известен случай, когда один Спартанец связал себя брачными узами сразу с семью различными партнерами.
Аид похлопал Зевса по спине в знак приветствия, заметно возвышаясь над коренастым загорелым Олимпийцем.
И хотя ни одна из спартанских семей не была связана кровными узами, ходили слухи, что мужчины были близки как братья, а их сотрудничество положило конец Великой войне.
Шерсть на загривках у трехглавого пса встала дыбом, когда он приблизился ко льву. Оба зверя ощетинились, рыча и пристально смотря друг другу в глаза.
Зевс удалился с подиума вместе со львом, и по моему телу расползлось ощущение неминуемой угрозы.
Я отступила по мокрому песку. За то время, что они говорили, я успела промокнуть до нитки.
Аид широко раскинул руки.
– Сражение начинается! Как и в прошлые годы, оружием пользоваться запрещено. Любой, кто нарушит правила, будет убит, – его голос выстрелом разнесся по Колизею.
Он взглянул на нас. На его безучастном, словно высеченном из мрамора лице читалась лишь жестокость.
– Используйте кулаки и смекалку, – сказал Аид. – Адреналин, бурлящий в ваших венах, не даст вашему телу сдаться – прежде всего это испытание для ума, – его голос стал громче. – Спартанцы – боги… Помните… Глупых богов не бывает!
Толпа взревела.
Тени вокруг Аида увеличились.
– Воспользуйтесь предоставленным вам шансом и докажите свою ценность! – проревел он.
Словно откликаясь на его слова, непроглядный черный туман заклубился у его ног, стекая с высоких стен подиума на песок арены.
Легендарная сила устремилась к нам. Особенностей дара Аида никто не знал, но все были точно уверены, что его стоит избегать.
Дом Аида не зря прозвали Домом Смерти. Способности его представителей были не менее страшными, чем у Дома Ареса.
Все Хтоники – зло.
Туман принес с собой холод, и каждый выдох вырывался изо рта облачками пара. Сердце исступленно колотилось в груди, подгоняемое введенным в кровь адреналином, и я потирала солнечное сплетение от боли.
Раздался раскат грома.
Боль доказывала, что я еще жива.
Из черного тумана до меня доносились голоса: женщина визжала, мужчина умолял позвать Спартанцев, мальчик рыдал, странный мужчина кричал от боли, а Никс шипела в замешательстве.
Я развернулась, пытаясь убежать, но пути к отходу были отрезаны: черный туман окружал меня со всех сторон. Темный и плотный. Меня поймали в ловушку.
Я заскрипела зубами.
– БЕЙТЕСЬ НАСМЕРТЬ! – прорычал Аид, его голос оборвался каденцией[5], и раздались три громоподобных собачьих лая.
«Бессмертие не право, а привилегия… Бессмертие не право, а привилегия…» – эхом прокатилось по Колизею.
Справа от меня закричал мальчик, и раздался плеск разрываемой плоти.
Я повернулась на звук и прищурилась.
Крик слева от меня оборвался, сменившись ворчанием.
Затем наступила тишина.
Сверкнула молния. Пахну'ло озоном. Мокрые волосы закрутились в спиральки. Я обернулась, пытаясь разглядеть хоть что-то сквозь туман, но без толку.
– Приготовься и будь начеку, – прошипела Никс.
– К чему? – недоуменно прошептала я.
Парень выскочил из тумана и бросился на меня.