Помоги себе сам. Иронический детектив

© Тамара Злобина, 2018

ISBN 978-5-4493-6389-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Ночной звонок с последствиями

Татьяна Рябинина возвращалась домой около девяти часов вечера. Лихо загнав «жигулёнок» на свободное место стоянки возле дома, она несколько минут сидела не двигаясь, откинув свою «золотую» голову на подголовник и, закрыв глаза, стараясь освободиться от негатива, полученного за день.

В такой момент она расслаблялась и думала о чём-то хорошем, или в крайнем случае нейтральном: о спокойном вечере у телевизора, или о созерцании звёздного неба, сидя в кресле на люджии с баночкой лёгкого пива, или за книжкой местного писателя, недавно приобретённой на книжной ярмарке.

Покончив с аутотренингом и, закрыв автомобиль щелчком пульта, она быстрым шагом направилась к нужному подъезду.

Начало мая, но погода не баловала постоянством: пасмурные дни сменялись ветреными, уступая дням дождливым, замыкая круг небольшими потеплениями. Вот и сейчас слегка накрапывало, своей нудной однообразностью обостряя ностальгию по солнцу и теплу.

В подъезде полу-темно, прохладно, неухожено. Стараясь быстрее проскочить неосвещённый участок лестничной площадки, всей кожей и лёгкими ощущая взвешенную в воздухе пыль: не иначе тётя Нюра из второй квартиры совсем недавно орудовала веником, пытаясь привести площадку в «убогий вид». Таня мысленно усмехнулась: убогий вид в понятии тёти Нюры, не лишённой чувства юмора, некое подобие чистоты в условиях давно не ремонтированного, дома.

Проскочив пылевую взвесь, со всей силой нетерпения, Татьяна надавила на кнопку вызова лифта, желая лишь одного: скорее подняться на седьмой этаж и очутиться, наконец, в уютной квартире компаньонки Инны Майской, которая доверила ей квартиру на время, затянувшегося отпуска. Лифт, быстро откликнувшись на вызов татьяны, гостеприимно распахивает двери, впуская её внутрь.

Поднимаясь вверх, Рябинина беспристрастно изучала надписи на стенках, выведенные полудетской рукой и пропагандирующие пристрастие ещё одного любителя тяжёлого рока. Такое впечатление, что здесь побывал её сосед Димка – фанат группы «Prodigy».

Надписи почти стандартные: «Prodigy is my Love! I’m crasy about Prodigy». Ну и, конечно, же «Breathe» – название хитовой композиции группы, которая в переводе на русский означает – дышать.

Читая эти признания, Татьяна явно не разделяла пристрастия юного дарования: дышать в замкнутом пространстве лифта было нелегко.

– Стареешь, тётя Таня?! – высказывает она вслух не то предположение, не то обвинение от имени Димки. – Если тебя не заводит такой классный музон, то ты или ничего не шаришь в нём, или уже не способна на это по причине преклонного возраста.

С высоты своих двенадцати лет Димка, конечно, имеет право сказать это своей 26-ти летней соседке. Ей и самой в его возрасте все, кому больше двадцати, казались очень взрослыми. Правда, в отличие от Димки, ей не хватало смелости назвать их старыми. У Димки хватает.

Ах, этот юношеский максимализм, когда считаешь большим достоинством и даже особым шиком говорить то, что думаешь, не прячась за ширму туманных, ничего не значащих слов. Татьяна до сих пор не уверена: недостаток это, или всё же достоинство.

Остановка лифта прервала её мысли и, когда дверь открылась, она шагнула на площадку. В отличие от первого этажа эта площадка ухожена, вымыта чуть не до блеска, на окнах цветы, стены выкрашены в жизнерадостный лимонный цвет. Жители площадки сами сделали ремонт, скинувшись на стройматериалы. Ремонт делали почти год назад, но вид площадка не потеряла, потому что уборку делают регулярно по графику, вывешенному на площадке.

– «Первый и седьмой этаж словно земля и небо» – думала Татьяна, лаская взглядом «солнечное» пространство.

Квартира, как я уже сказала, не ёё – Рябинина просто присматривала за ней, когда компаньон была в отъезде. Сейчас Инна умоталась со всем своим семейством: мужем, ризеншнауцером и сынишкой в тёплые заморские края, оставив трёхкомнатную квартиру на попечение Татьяны: полить цветочки, смахнуть с дорогой мебели «пылюку», когда в доме Тани нет горячей воды (а её там не былает частенько) – принять душ.

Этой ночью Рябинина ночевала дома – печатала фотографии, запоздало выполняя обещание, данное закадычной школьной подруге Иришке Поляковой. Около месяца назад на её дне рождения пришлось снимать званных гостей, запечатлевая их лица в вечности.

Обременительное дело, доложу вам, давать обещание, на выполнение которого нет ни времени, ни желания. Вот и пришлось Татьяне потратить почти три часа, чтобы напечатать лишь небольшую часть того, что наснимала. Работу закончила после двенадцати ночи, пришлось заночевать там же, в квартирке, доставшейся в наследство от бабушки.

Переступая порог квартиры компаньонки, девушка мечтала лишь о приятно расслабляющей ванне, чашке чего-нибудь горячего и удобной постели.

Пока в ванную набиралась вода, она поставила на плиту чайник, на ходу решая, что изобразить на скорую руку: бульон из «Галины Бланки» или кофе с бутербродом, подтрунивая над собой:

– Фи, Татьяна, есть на сон грядущий? Не слишком ли смело? Не боишься испортить свою точёную фигуру, и стать, как мать соседского Димки – квадратно-гнездовой тумбочкой?

И тут же, махнув рукой, ответила сама себе:

– А, была – ни была! Уж очень есть хочется…

Ванна с ромашкой привнесла в её душевное расположение покой и умиротворение. Из зеркала на неё смотрела уморительная розовая мордашка с зелёными маслянисто-сонными глазами.

– Ну, всё, – констатировала мордашка, – осоловела. А как же вкуснейший правильный бутерброд колбасой на язык? Что, отменяется?… Ни в коем разе – это святое!

Поздний ужин исполнился чрезвычайно быстро: растворимый кофе с ложечкой сахара и добавлением молока, и правильный бутерброд не отняли много времени. Закутавшись в длинный махровый халат по подбородок, и, взгромоздившись на любимый диван с ногами, Татьяна не торопясь уничтожала «гастрономическое произведение», не забывая одним глазом просматривать телепрограммы, щёлкая кнопкой, не задерживаясь на бессмысленных говорильнях, заполонивших телеэфир до ватерлинии. После напряжённого рабочего дня, наполненного нервотрёпкой и беготнёй (увы, детектив – своего рода волк, которого кормят ноги), хотелось чего-нибудь лёгкого, светлого, умиротворяющего.

Остановилась на каком-то фильме, явно не нашего производства: погони, перестрелки, с главным героем – красавцем-мужчиной и, конечно, дамой его сердца – экстравагантной и экспрессивной особой, оказавшейся в конце сотрудником спецслужб.

Как всё знакомо, как похоже на многие и многие фильмы, наводнившие голубые экраны – жвачка для всеядных. Разница лишь в том, что дама в конце фильма остаётся с носом, а красавЕц исчезает в неизвестном направлении с другой дамой сердца.

– Боже, как всё банально! – «восхитилась» вслух девушка. – И, как жизненно: стоит лишь раскатать губу, тут же найдётся охотничек прищемить её.

Её восклицание прервал телефонный звонок, прозвучавший, как всегда, неожиданно и громко, заставив Таню бросить взгляд на часы: 23 часа 53 минуты.

– Кому это не спиться?! – поинтересовалась она, поднимая трубку.

– Алло? – донесла трубка голос Ирины. – Это я. Не разбудила?

– Здравствуй, подруга, – без особого энтузиазма ответила Рябинина. – Можно сказать и так.

– Извини, но тебя не застать. Вчера весь день названивала… Сегодня – тоже. Всё без толку.

– Я вчера ночевала у себя, – призналась Таня. – Между прочим, фотографии печатала – телефон отключила, чтобы не мешали.

– Честь и хвала тебе, дорогая! Но я звоню не по этому поводу. У меня к тебе дело.

– Ну, вот, опять дело? – вздохнула Рябинина. – Хотя бы для отвода глаз сначала поговорила со мной…

– Это в двенадцать-то ночи? – засмеялась в ответ Ирина. – Заезжай завтра ко мне после шести – поговорим!

– В этом и состоит твоё дело? – попыталась пошутить Таня.

– Ну, уж нет, – разочаровала её Ирина, – не надейся, что так легко от меня отделаешься!

– Не понимаю в чём сыр-бор?! – запротестовала Рябинина. – Разве я когда-нибудь пыталась от тебя отделаться?

– Это так – для затравки разговора, – послышался смешок из трубки.

– А, если без затравки? – зевнула Таня. – Уж очень спать хочется.

– Без затравки – так без затравки, – согласилась подруга. – Ты помнишь Наталью Булатову, с которой я тебя знакомила на дне рождения?… Ну, такая высокая девушка… Интересная. С короткой, модной стрижкой.

– Помню, – отозвалась Татьяна. – Детский врач. Лечила твоего Андрюшку в начале апреля. Примерно нашего возраста. С тёмными волосами и голубыми глазами, ростом 170 -175 сантиметров. В тот вечер на ней был костюм цвета её глаз…

– Ну и память у тебя Таня! – восхитилась Полякова.

– Память – мой главный инструмент, как и внимательность, и главное моё оружие, поэтому я не только берегу их, но и тренирую. Хватит комплиментов – давай о деле.

– Ты уже знаешь, что она не местная, – неспешно начала Ирина. – Три года назад приехала из Средней Азии, с тем, чтобы подготовить место для переезда семьи. В Средней Азии у неё остались мать и братишка… Денег на покупку жилья не хватало, и один «сердобольный» сотрудник посоветовал вложить деньги в одну процветающую инвестиционную компанию, чтобы увеличить сумму за счёт обещанных процентов…

Ирина на мгновение смолкла и Таня не стала её подгонять, готовясь слушать дальше.

– Ну, так вот, – продолжила подруга, – деньги были вложены, но не прошло и месяца, как компания с треском лопнула, оставив своим инвесторам лишь бумаги, доказывающие, а точнее напоминающие о их доверчивости и неопытности.

– И что? – отреагировала Татьяна. – Чем я-то могу помочь в этом – добавить им опыта?

– Погоди, не ёрничай! – успокоила её Ирина. – Дослушай до конца… Спустя некоторое время была создана организация под названием «Союз обманутых вкладчиков» и началась работа по оформлению необходимых бумаг для предъявления в судебные органы и в вышестоящую организацию в Москве… Год назад бумаги были отправлены по назначению, и незадачливым вкладчикам сообщили, что с апреля этого года начнутся выплаты, но председатель союза, некий Мальцев, попросту обокрал его и скрылся, оставив союз в безвыходном положении.

Рябинина внимательно слушала подругу, всё ещё не понимая, что та хочет от неё.

– Этот, с позволения сказать господин, скрылся с деньгами, а союз распустил. Сейчас на его развалинах организовано общество «Помоги себе сам», и нужно всё начинать заново.

– Что ты ходишь вокруг да около? – не выдержала Татьяна. – Переходи, наконец, к сути.

– Я просто хотела поведать тебе всю подноготную этого дела, чтобы ты ясно представила ситуацию.

– Ситуацию я поняла, – отреагировала Таня. – Не поняла, что от меня-то нужно?

– Нужно найти этого прохвоста, – наконец, дошла до сути дела Ирина.

– Всего-то? – сыронизировала Таня. – Слава Богу ты не пытаешься навязать мне бумажную волокиту, из-за которой я в своё время ушла из прокуратуры.

– Такое бы мне и в голову не пришло, – успокоила её подруга.

Изложенные факты, если честно, совсем не воодушевили Рябинину, и даже более того: это дело ей показалось совершенно безнадёжным. Кроме того оставались сомнения, что оно будет оплачено, а работать безвозмездно сейчас в планы Татьяны не входило: настоящих дел не было, средства были на исходе, и её компаньонка уже неоднократно высказывала по этому поводу недовольство.

– Как я поняла, – выдала она свои сомнения, – лишних денег у твоей протеже нет?

– Нет, – подтвердила Ирина.

– Как тогда она сможет оплатить мою работу? Сто долларов в день она явно не осилит, а меньше – не осилю я.

– Всё шутишь, Шерлок? – совсем невесело засмеялась Полякова. – С каких пор тебя стали волновать деньги?!

– С тех самых, как мне перестали платить фиксированный оклад и приходится жить на то, что заплатят клиенты.

Ирина словно мимо уха пропустила её реплику, настаивая на своём:

– Да-да, я знаю, что это не алчность, а в некоторой степени дело принципа: снизишь планку – потом её трудно поднять… Но понимаешь, Танюш, человек уж больно хороший. Нужно помочь! Я знаю, что ты что-нибудь придумаешь. Дело-то пустяковое. Это не какой-то там «хищник»…

– Успокоила, – усмехнулась Татьяна. – Слишком тёмное дело, Иришка, и к тому же абсолютно дохлое: даже, если и найдёшь этого любителя поживиться за чужой счёт, деньги вкладчикам вернуть почти невозможно.

– Разве я веду разговор о всех вкладчиках? – удивился голос в трубке. – По-моему, у нас с тобой идёт разговор о Наталье Булатовой… К сожалению, такие нынче настали времена: помоги себе сам.

– Ирина, не дави! – запротестовала Рябинина. – Сама знаешь: не люблю этого.

– Да кто давит? – голос в трубке перешёл на нижние душевные тона. – Я просто ищу оптимальное решение проблемы.

– Ну, не знаю… – высказала сомнение Татьяна. – Информация почти нулевая, к тому же и дело глухое…

– Неужели совсем ничего нельзя сделать? – с надеждой и тревогой спросила подруга.

– Сложно. Сейчас столько финансовых пирамид рухнуло, такая неразбериха и муть… А в мутной воде, сама знаешь, рыбку ловят все, кому не лень…

– Хотя бы попытайся, – канючила Ирина. – Не получится… Что поделать…

– Ира, я никогда не пытаюсь: я или берусь за дело, или отказываюсь сразу, когда уверена, что результат будет нулевым. Если у меня не будет результата, то и клиентов, дорогая моя подруга, не будет… Не понимаю тебя: почему ты так настаиваешь на том, чтобы я взялась за это дело?

– Наташку жаль, – без обиняков ответила Полякова. – У неё безвыходная жизненная ситуация… Понимаешь?

– Да, – улыбнулась ей в ответ Татьяна, – ты у нас всегда отличалась повышенным чувством сострадания и жалостливости… Мне порой кажется, что тебе бы больше подошла профессия врача, а не журналиста.

Полякова вновь пропустила высказывание подруги мимо ушей, продолжая гнуть свою линию:

– Может тебе всё же поговорить с Натальей? Она конечно же лучше сможет обо всём рассказать.

Чего-чего, а настырности подруге не занимать – в этом Татьяна убеждалась неоднократно.

– Хорошо, – нехотя согласилась она, невольно поддаваясь прессингу со стороны подруги. – Сможешь сообщить Булатовой, чтобы завтра утром часам к десяти подошла в Липки?

Конечно! – обрадовалась Ирина. – У меня есть телефон её квартирной хозяйки: позвоню и договорюсь.

– Наталья живёт на квартире? – уточнила Рябинина.

– Да. Где-то в районе «Стрелки». А, что?

– Должна же я знать, где проживает мой будущий клиент? – вопросом на вопрос ответила Таня.

– Я была уверена, что ты согласишься! – отреагировала Ирина.

– Э, нет! – запротестовала в ответ Рябинина. – Я ничего не обещала!

– Только согласилась встретиться с Булатовой, – констатировала Полякова.

Татьяна улыбнулась своей фирменной улыбкой в ответ на её маленькую хитрость:

– Ну, что же, хитрюга: твоя взяла.

Глава 2. Все за и против

После ночного звонка подруги Татьяна никак не могла заснуть, размышляя над теми скупыми фактами, которые изложила Ирина, стараясь разложить всё по полочкам.

Собственно, факт пока только один: господин председатель по фамилии Мальцев, даже имени которого она не знала, скрылся с деньгами вкладчиков, поверивших в то, что есть ещё на свете люди способные и готовые помочь в их беде.

Не известно заведено ли на него уголовное дело, взята ли подписка о невыезде, или он успел сбежать раньше.

Сплошные минусы. Плюс только один: огромное, никем не ограниченное поле деятельности. Но разве это веская причина для того, чтобы очертя голову ринутся в бесперспективное дело?

И ещё один нюанс: что известно о Наталье Булатовой? Хороший детский врач, отзывчива, сердобольна, по словам Ирины – человек открытый, общительный. Девушка довольно мила и привлекательна…

А так же наивна, через чур доверчива и недальновидна – это уже вывод самой Татьяны, исходя из сложившейся ситуации.

Ко всему прочему ещё и пресловутый денежный вопрос никто не отменял: детектив тоже из плоти и крови, и ему нужно три раза в день чем-то поддерживать свой организм – хотя бы чашкой кофе и правильным бутербродом, когда нет чего-то посущественней.

Если положить на чашу весов все за и против, то, пожалуй, пересилит вторая, но Рябинина не могла не учитывать настойчивую просьбу закадычной подруги – друзей у девушки не так много.

– «Встретиться так или иначе придётся, – понимающе вздохнула она. – Тем более, что встреча уже назначена».

Разложив по полочкам все за и против, Татьяна, со спокойной совестью человека, принявшего трудное решение, отправилась на боковую, ощущая непреодолимое желание уснуть, как можно скорее.

– Спокойной ночи, бедовая головушка! – припомнила она слова бабушки, которыми та благословляла любимую внучку на сон грядущий.

Но сон не приходил. Легко возбудимая нервная система, как объяснил такое состояние знакомый врач. Тогда же он посоветовал не зацикливаться на проблеме «породившей» бессонницу, а переключаться на простые вещи, не требующие сопереживания, не требующие немедленного решения, или вообще ничего не требующие.

Легко сказать – труднее выполнить. И мысли Рябининой снова и снова переключались на этот ночной звонок.

Многие дела Рябининой начинались именно с телефонного звонка – чаще ночного. Днём, как правильно заметила Ирина, её трудно застать дома – разве, что в перерывах между делами. В последние пару месяцев то, чем занималась Татьяна и делами-то нельзя назвать: так – делишки. Либо муж заподозрил жену в измене, либо жена – мужа, либо какой-нибудь новоявленный нувориш – компаньона, в том, что тот сливает «секреты производства» конкуренту. Беготни много, а интерес копеечный, и не столько в материальном, сколько в моральном отношении.

Во что выльется новое дело непонятно, и предугадать ничего невозможно: пресловутый «человеческий фактор» ещё никто не отменял, все проколы сваливая именно на него.

Кое-какие варианты, просчитать, конечно, можно, чтобы не попасть впросак. Именно это зачастую и помогало Рябининой в работе: вот где пригодились советы её старшего друга и наставника Игоря Николаевича Кузьмина.

Некоторые называли это везением, некоторые удачей, Но Таня понимала, что причина такому везению трезвый расчёт, аналитический ум, понимание преступной человеческой психологии. Именно соединение всех этих условий и породил такой «феномен», как частный детектив Рябинина Татьяна.

Таня улыбнулась этой мысли, вспомнив слова Иришки:

– «Ты, Татьяна, своего рода феномен: у тебя не женская хватка и логика».

– Ах, моя дорогая подруга! – выдала она свою мысль вслух. – Логика у меня, как раз чисто женская – и от этого никуда не деться… Просто ум холодноватый… В работе это помогает, а вот в личной жизни – увы.

Даже на первый взгляд ясно, что этой самой личной жизни у детектива Рябининой нет вовсе: то ли род мужской сильно обмельчал – всё больше попадаются какие-то ущербные, однобокие, то ли ей не встречаются нормальные мужики, потому что зачастую приходится иметь дело с такой прослойкой общества, где «принца» днём с огнём не отыскать.

Собственно, девушка и не ищет его: видимо, вышла из того «розового возраста», когда верилось в чудеса. Жизнь поставила Рябинину в жёсткое русло, в котором нет места мечтаниям, охам и ахам.

Качества, выработанные девушкой – это всего лишь «защитная реакция» организма, и, следовательно, это не означает, что она чёрствый, бесчувственный человек. И у неё, как у каждого, бывают сомнения, неуверенность, но она старается в самом зародыше подавить эти чувства.

Ирина Полякова иногда вменяет ей, что такие качества, как твёрдость, непреклонность, аналитический ум, присущи мужской психологии, и у женщины считается нонсенсом. Видимо, поэтому кое-кто из «друзей» считают её ведьмой, язвой и стервой. Страшное сочетание, вызывающее у Татьяну иногда улыбку, иногда усмешку, а иногда и откровенный смех.

Такие «эпитеты» её совсем не обижают, а забавляют. Эти выпады означают лишь одно: она достала этого «друга-товарища» до самой селезёнки, а значит находится на верном пути. Ещё один-два верно принятых решения и вывода, и успех в кармане.

Именно эти неженские качества и помогают Татьяне успешно выполнять работу, правильно оценивая свои возможности, людские пороки и собственный, увы горький опыт, превращая их в эффективное оружие.

В отличие от Ирины, которая в силу своей профессии иногда способна залетать далеко в облака, Таня обязана прочно стоять на грешной земле. Именно различие меж ними и побудило подруг в своё время поступить на разные факультеты: одну на жур, а другую на юрфак.

Несмотря на различные характеры, Татьяна с Ириной дружили всегда: и в школе, и в университете, и потом, после получения образования. Они, как бы дополняли друг друга. Рябининой не хватало мягкости, нежности, присущей подруге, а той не хватало твёрдости и силы.

Ирина иногда шутила:

– Вот, если бы нас соединить вместе, смешать все наши качества, достоинства и недостатки, а потом разделить, то, возможно, получились две почти идеальные женщины: в меру амбиций, в меру доброты, в меру напористости и силы, в меру ума и привлекательности, в меру чувственности и нежности.

Татьяна ответила тоже в шутку:

– Тогда бы это были сёстры-близнецы,

И тут же добавила:

– Но почему почти идеальные?

– Потому, что идеала не существует в природе – ответила Ирина. – К нему можно только чуть-чуть приблизиться.

И Татьяна с этим вынуждена согласится: конечно же идеальных людей нет, как нет идеальных отношений и идеальных преступлений.

Иногда самое обычное, банальное преступление, как-то: хищение, кража, ограбление раскрыть гораздо труднее, чем тяжкое. Возможно потому, что на банальное смотрят более снисходительно, а, возможно, потому, что оно зачастую совершается в трезвом уме, а не в состоянии аффекта. А следовательно просчитывается от и до.

Более халатное отношение к первому, позволяет преступнику водить за нос следственные органы, наслаждаясь их бессилием, их нерасторопностью.

– «Видимо, то же самое происходит и с будущим моим клиентом», – решила Татьяна, вздохнув, воспринимая уже Мальцева, как своего «подопечного».

* * *

Утро выдалось пасмурным и ветреным: клочковатые тучи бежали по небу гурьбой, как стадо чёрных баранов, налетая друг на друга, сбиваясь в уродливо-бугристые формирования. Места их столкновений помечались полосками проливающегося на землю холодного, совсем не майского, дождя.

Кутаясь в воротник куртки, Татьяна думала:

– В такую погоду хороший хозяин и собаку на улицу не выгонит…

Но выхода не было: сама назначила встречу в Липках. Эта встреча была необходима: не складывалось полотно, требуя, возможно, нескольких завершающих «мазков».

«Жигулёнок» нёсся по городу почти беспрепятственно: светофоры выдавали только зелёный свет, пешеходов, норовивших перебежать дорогу в самых неожиданных местах, не было, и Татьяна подбадривала и себя и своего «Росинанта».

– Ну же, мои хорошие, давайте быстрее: опаздываем! В Липках нас ожидает милая женщина, которая уже, наверное, продрогла до самых костей.

Рябинина сегодня проспала. Такое с ней бывало редко: обычно она вставала в семь часов, и потому всё успевала – и привести себя в полный порядок, и попить неспешно кофейку, и успеть вовремя на работу. Сегодня же она, катастрофически опаздывала. Опаздывала и нервничала и потому давила на газ.

В парке было пусто. Сегодняшнее утро явно не располагало к пешим прогулкам. Наталья возникла неожиданно, словно из под земля, своим ярким нарядом расцвечивая скудную зелень парка, как яркий цветок, явно не местного происхождения.

Татьяна быстрым шагом поспешила ей навстречу, и чтобы хоть как-то скрасить первое впечатление, с улыбкой сказала:

– Здравствуйте, Наталья! Простите за опоздание. Задержалась.

Таня не могла при первом же свидании выложить всю правду, что она всего навсего проспала, чтобы не показаться в глазах потенциальной клиентки человеком необязательным.

Наталья улыбнулась в ответ:

– Здравствуйте, Татьяна Владимировна. Ничего страшного, я сама только что заметила вас: не знала точно, где вас ожидать, вот и дефилировала туда-сюда, чтобы быть более заметной.

Таня успела подумать: – «Такую яркую девушку не заметить не возможно», а вслух сказала: